глава 10
Заходила в отдел я на трясущихся коленках. Кинжал под юбкой жег кожу. Утром я сделала импровизированные ножны, крепящиеся на ляжку. Впервые за всю практику я надела юбку.
Мне казалось, как только я войду в кабинет, то меня сразу разоблачат. И не так страшно, если это поймут следователи. Страшнее, если это поймет Вэлл. Что он сделает, если узнает, что я думаю об его убийстве?
Хотя, с другой стороны я просто думаю о том, как обезопасить себя. Но, вдруг Вэлл не так поймет? Вдруг он даже не даст мне объясниться? Вдруг, он...
Я оборвала себя. Вдруг, вдруг, вдруг... сколько можно, Аделина? Прекрати придумывать ужасающие сценарии у себя в голове.
Тревогу получилось заглушить, хоть и не так сильно, как хотелось бы. Где-то на подкорке сознания я и придумывала разные варианты развития событий, и все они заканчивались моей смертью, но старалась не обращать на эти мысли внимание.
На металлодетекторе я прошла без проблем – арка была отключена из-за ремонта. В воздухе жутко пахло пылью, краской и еще чем-то ужасно неприятным. Вообще, коридоры в отделе больше походили на коридоры заброшки. Пахло тут примерно также. По лицу дежурной было понятно, что она уже давно хочет уволиться. Сегодня она даже нацепила медицинскую маску – да, настолько тут неприятно пахло. Не удивлюсь, если завтра она придет в противогазе. Я бы тоже не отказалась.
Показав женщине свой пропуск, который мне выдали на время практики, я прошла дальше, получив лишь еле заметный кивок.
До своего кабинета я шла с гулко стучащим сердцем. Мне кажется, у меня выработался рефлекс уже. Хроническая паника при приближении к кабинету. Мда, мне действительно надо к психиатру.
Не подавая виду, я просто открыла кабинет и вошла.
— Доброе утро всем, — сказала я уже привычную фразу, которую произношу последние полторы недели почти каждый день.
И, казалось бы, все как обычно. Геннадий просто кивнул мне, Игорь улыбнулся, а Соколова даже не было на месте. Вот только один Вэлл смотрел на меня своим обычным взглядом. Когда я говорю «обычный», я имею в виду пожирающий взгляд. И я сейчас совсем не про страсть. А про безумие.
На демона я не стала долго смотреть. Кинжал под юбкой жгло. А вдруг его видно? Или его очертание через ткань?
На мне была пышная юбка. Так что даже при всем желании никто не смог бы ничего заметить. Но разве это аргумент для напуганной меня?
В голове тут же всплыли воспоминания вчерашнего дня. Погоня, потом Вэлл заботливо осматривал мою рану. Возможно, при других обстоятельствах я бы даже подумала, что это милый поступок джентльмена. Но в голову только лезли его красные глаза и то, как он бьет человека головой о пол.
Через несколько секунд в кабинет вошел Сокол. Лицо его было привычно хмурым.
— Через двадцать минут допрос Якова. Практикант, пойдешь со мной? — вдруг предложил следователь, от чего я чуть со стула не упала. Он? Предлагает мне? Пойти с ним на допрос?
Сначала я даже подумала, что он шутит. Но как только я увидела его серьезный взгляд, то поняла, что надо соглашаться, и, причем, скорее.
— Пойду, — активно закивала я головой, чувствуя себя дурочкой.
Сокол прошел к своему столу и упал на стул, прикрыв глаза. Мне даже стало его жаль. Зная мужчину, на работе он бывает намного чаще, чем дома. Нет, здесь после работы задерживаются все, и в собственные выходные они тоже работают. Вот только Евгений, насколько я знаю, даже ночует здесь. Интересно, сегодня он уходил домой?
— Я вчера его четыре часа мучил, а он ни бе, ни ме, ни кукареку. Все отрицает, — говорил руководитель моей практики с закрытыми глазами.
— А скрывался от погони тогда зачем? — задала вполне логичный вопрос я.
— Да Бог его знает. Ну, ничего, весна покажет, кто где срал.
И вот, мы уже шли до допросной.
— А я могу допросить его?
— Можешь, — кивнул следователь.
Я не поверила своим ушам. Что?
— Правда? — с надеждой посмотрела я на мужчину.
— Нет, — закатил глаза Евгений, и мы вошли в допросную.
Легкое разочарование поселилось в груди. Ну и что я от него ожидала? Если бы он разрешил, то это был бы уже не Евгений Соколов.
Яков уже сидел в наручниках на одной стороне стола. Мы поздоровались с понятыми и вошли в допросную.
— Доброе утро, Яков Михайлович, — спокойно сказал Соколов, кивая пожилому мужчине.
— Разве бывает доброе утро в допросной комнате? — невесело усмехнулся старик, отчего у меня сжалось сердце.
— М-да, видимо, поэтому у меня такая унылая жизнь.
Сокол сел прямо напротив подозреваемого. Я встала чуть позади него. Вообще, мне предложили остаться за стеклом, но я предпочла зайти и слушать тут.
Далее следователь стал говорить о правах подозреваемого. Также предложил адвоката и кофе. И от того, и от другого пожилой мужчина оказался.
— Яков, как вы вообще относитесь к тому, что вас подозревают в краже?
— Крайне негативно. Никому не будет приятно, если его начнут обвинять в том, чего он не совершал, — голосом мудреца говорил Яков, пожимая плечами.
Я заворожено слушала их диалог, впитывая все вопросы, манеру речи и даже самые маленькие знаки. Каким бы идиотом не был Сокол, мне хотелось стать таким же профессионалом, как он.
Диалог шел плавно, от темы к теме. На меня даже никто не обращал внимания.
— Как вы вообще относитесь к данному экспонату?
— Будет глупо утверждать, что равнодушно. Да и вчера я вам все сказал. Эта книга напоминает мне о детстве. У моей покойной матушки, царство ей небесное, была целая коллекция похожих.
Евгений что-то записал в протокол.
— Вы можете описать книги из вашего детства? Почему вы сочли их похожими именно на данный экспонат? Почему ни на какую другую?
— Не знаю, от книг в моем детстве пахло старостью, и выглядели они, словно их принесли прямиком из Ада. Моя матушка всегда запрещала мне прикасаться к ним, говоря, что они очень ценные. И угрожала, что Бог покарает меня, если я ослушаюсь.
Прямиком из Ада. Может ли Яков что-то знать?
Евгений вновь что-то записал в протокол.
— Вы систематично посещали музей раз в неделю. Может ли это что-то значить?
Это может значить то, что он планировал кражу уже давно, а во время каждых визитов запоминал планировку музея, работников, запасные выходы и прочее.
— Это скорее ритуал. Раз в неделю ходить туда и вспоминать детство, молодость. Так я отдавал дань памяти своим родителям. Выделял на это один день в неделю и в этот день поддавался воспоминаниям и ностальгии. Мне незачем красть книгу. Если она будет у меня на глазах каждый день, то я начну вспоминать прошлое каждый день и совсем скоро сойду с ума.
— Что вы обычно вспоминали, глядя на книгу?
Казалось бы, такой обычный вопрос, но отчего-то Яков изменился в лице. Оно приняло безэмоциональный вид. Словно разрядившийся робот, он сидел и смотрел в одну точку, не шевелясь. Даже я удивилась.
— Яков? — позвал его следователь, но мужчина словно отключился от нашего мира. Не отвечал, даже не поднимал глаз.
Я нахмурилась. Соколов попробовал еще раз, и еще. Ничего. Выругавшись, он просто кивнул мне и вышел из допросной. А я за ним.
Мы вышли на перекур.
— Что это было? — спросила я, затягиваясь айкосом.
— Да хер его знает. Вчера я его два раза допрашивал, он просто в один момент зависает, молчит, как партизан.
— Что он вообще говорил? Где был во время кражи?
— Говорит, спал дома. Телефон у него сделан еще при царе горохе, проверить по GPS не получится.
— А камеры у дома?
Евгений смерил меня взглядом.
— Ты видела ту деревню? Там дай Бог есть водопровод, какие камеры?
— А камеры в городе? Вообще нигде не была замечена его машина?
Евгений покачал головой, выдыхая едкий дым
— Что-то я начинаю сомневаться, что это был он. Ну, вот нахрена пожилому старику воровать книгу?
С одной стороны логично. Пожилой мужчина, ранее в преступлениях не замечался, долгов тоже нет, дома у него нет ни одной похожей книги, чтобы считать его коллекционером, проблемы со здоровьем отсутствуют. Просто дедушка, спокойно живущий в деревушке на отшибе города. Но с другой стороны...
— Он сказал, почему живет один?
— В этом и проблема. Я когда вчера его спросил, он тогда и замолчал. Как сегодня уткнулся в одну точку и не реагирует ни на что.
— А второй раз после чего он отключился?
— Все потому же. Я решил попробовать еще раз, и он вновь отключился.
Евгений затушил сигарету о стену и кинул в урну. А я выдала свое предположение:
— Может у него триггер на прошлое?
Следователь остановился. Нахмурился. Посмотрел на меня. Кивнул.
Этот жест от него был лучше любой похвалы. Я легонько улыбнулась.
***
Вэлл
Со всех сторон меня окутывал ее запах. Сладкий. Ягодный.
Мне понравилась ее комната с самого первого дня, как я здесь появился. Такая маленькая и уютная. Не то, что моя огромная квартира.
Здесь не маячил красный свет. Его тут вообще не было. Вся мебель – белое дерево. Красивые светлые шторы. Кровать, застеленная белым покрывалом. Белый ковер. Все вокруг такое светлое. Такое же светлое, как хозяйка комнаты.
Мне так нравилось лежать на этом белом покрывале, дожидаясь Земную. Мне нравился ее взгляд, когда она замечала меня. Злость, страх и растерянность. Эти три эмоции всегда плескались в Аделине, как только она замечала меня
Было интересно за ней наблюдать, когда первые дни девушка заставала меня у себя дома. Нет, я никогда не смеялся над ней. Наоборот, мне хотелось больше изучить ее. Разгадать, наконец, человеческую природу.
Мне всю жизнь твердили, что мы, ангелы и демоны, всегда были и будем стоять выше людей. У нас есть силы, наш разум развит намного больше их. И в детстве я всегда принимал эту информацию как что-то естественное. Но ведь до недавних пор я даже не видел ни разу людей?
Я и сам не замечаю, как люди меняют мой мир. Мое мировоззрение.
Нет, мне все также все ровно на них. Просто теперь в моих глазах это не бесхребетные существа, которые ни на что не способны. За свое путешествие в поисках книги я видел достаточно сильных людей. Нет, редкостные идиоты конечно были. Но их и на небесах, и в преисподней полно.
Когда я смотрел на Аделину, то четко осознавал: она не идиотка. С каждым днем я узнавал ее лучше, и с каждым днем отчетливее понимал: она из тех, кто доберется до вершины горы пешком, даже если это будет сложно. Вот только зачем – знает лишь она одна.
Это восхищало меня. Клянусь, я был готов пищать от восторга, когда она кинулась в погоню. Нет, конечно, я был ужасно зол, но в то же время злость смешивалась с радостью. У меня не было ни капли сомнения, что она найдет книгу.
Впервые за много лет я испытал растерянность, когда девушка схватила с моего стола ключи от машины. Хм, интересно, могу ли я называть этот стол своим? Чисто теоретически я позаимствовал тело у хозяина стола, так что вполне могу так говорить.
Позже растерянность сменилась интересом. Что она сделает? Неужели правда пустится в погоню?
А когда я уже оказался рядом с ней и увидел серьезное сосредоточенное лицо, то напрягся. Она, действительно, рискуя жизнью, полетит ловить преступника?
Когда она уже летела по встречной, я разозлился. Нет, я не испугался за девушку – в любой момент я мог перенести нас в безопасное место, для этого мне надо было лишь коснуться ее. Но я был зол, потому что она так глупо рискует жизнью. Этого старика рано или поздно поймали бы, и без нее. Неоправданное геройство.
Вот только потом, когда все уже обошлось, я внезапно осознал, насколько она самоотверженная и смелая. На Земле мало таких людей. Людей, которые будут жертвовать жизнью ради своего дела.
В тот момент я понял, что не ошибся с выбором.
Как только я увидел Аделину у нее дома, я подумал, что раскусить ее будет легко. Но сделать так, чтобы она заключила со мной сделку, не воздействуя силами, оказалось задачкой со звездочкой. Все люди, с которыми я заключал следку ранее, соглашались быстро. Она же думала на два шага вперед.
Если бы не мои манипуляции, она бы и не согласилась. Каюсь, иногда я играл не честно. Но я же все-таки демон, мне можно.
Аделина вызывала у меня искренний интерес, какой не вызывал ни один другой смертный. Не знаю, дело в ее красоте или характере, но мне все время хотелось наблюдать за ней. Изучать. Хотелось залезть под кожу. Прикоснуться. Никогда прежде я не испытывал такого.
Ее страх очаровывал. То, как подрагивали ее руки, когда я перевязывал ей рану. Как дрожал ее голос в тот день, когда я показал ей истинного себя. Ее постоянная тревога, усилившаяся после моего появления в ее жизни. Ее шрамы. Ее жизнь. Вся она вызывала во мне интерес, словно я ребенок, который только познает этот мир.
Зачем я сегодня сюда пришел? Понятия не имею. Мне хотелось вновь насладиться ее реакцией. Вдохнуть ее запах. Я не понимал, почему меня к ней тянет, но не сопротивлялся этому чувству. Зачем?
Я услышал шаги. Это она. Она идет сюда. На лице выросла ухмылка. Я чуть приподнялся на локтях, услышав, как она ключом открывает дверь в комнату.
Сегодня она усердно работала и задержалась на два часа. Видимо, нашла какую-то зацепку. Умница.
Дверь открылась и в комнате появилась Аделина. Ее блондинистые волосы сегодня собраны в высокий хвост. На ногах короткая голубая юбка, открывающая стройные ноги, по которым я люблю мазнуть взглядом, пока никто не видит. Сверху блузка и пиджак в цвет юбки. Земная в красоте превосходит многих демониц.
Она тут же заметила меня и замерла. Я услышал, как ее пульс участился. Губы в изумлении приоткрылись.
Я не появлялся у нее в комнате с того самого дня убийства. Да, в тот день меня обуяла самая настоящая ярость. Я сдерживался, чтобы не пугать Аделину так сильно, как мог бы. Но, клянусь, мне хотелось мучить того мужчину еще долго.
В другое время я бы понес наказание за убийство человека, но сейчас в Аду есть дела поважнее. Я просто замел следы и ушел. Я хотел стереть память о нем Аделине и ее матери, но потом передумал. Точнее, приемной маме девушки я бы не смог это сделать по той же причине, почему я не смог бы заключить с ней сделку.
Да, это и есть главная причина, почему я выбрал Аделину, а не ее мать. Рядом с Ольгой мне становилось физически плохо. Почему – это мне предстоит еще выяснить. Но я уверен, это связано с книгой и музеем.
Я видел, как Аделина буквально взяла себя в руки. Девушка медленно закрыла за собой дверь, не сводя взгляда с меня.
— Здравствуй, Земная.
— Зачем ты здесь? — насторожено сказала она, медленно проходя к столу.
— Я скучал, — просто выдал я. Зачем врать?
Девушка застыла. Уставилась на меня насторожено, словно я только что сказал, что пришел убить ее.
— А что такого? Я просто соскучился по напарнику, — пожал я плечами.
Люди такие сложные. Вечно у них есть какие-то «но». Один священник мне как-то рассказывал о том, что люди на самом деле создания гордые. Для них чувства – что-то ужасное. Сильные люди ничего не чувствуют. Все ведь хотят быть сильными?
Но человеческая сила заключается не в отсутствии чувств, а, наоборот, в их наличии. Люди могут сострадать, радоваться чужим успехам, любить безусловно. Они могут это делать, но не хотят. Потому что это делает их «слабыми».
Люди более сложные существа психологически, чем демоны или ангелы. Людям свойственно ставить самим себе выдуманные стены, заточая в них собственное «я». Все почему? Потому что хотят быть сильными.
Сила – это не про вечные страдания. Сила – это про умение жить без границ и наслаждаться этим.
— Ты что-то нашла? — полюбопытствовал я, переворачиваясь на бок, чтобы лучше видеть девушку.
Она достала свой потрепанный блокнот, куда вечно что-то записывала. У меня всегда чесались руки заглянуть в него, но я себя останавливал. Так я потеряю всякое ее доверие.
— Не совсем, — только и ответила она, что-то записывая в блокнот.
Мне так нравилось наблюдать за ее задумчивостью. Когда она прикусывала кончик ручки, когда думала. Как хмурилась своим мыслям, а потом начинала что-то быстро писать.
В одно мгновение я оказался у нее за спиной. Девушка застыла, перестав что-либо писать. Почувствовала, что я близко. Я в свою очередь увидел лишь обрывок фразы.
... воспоминания, связанные с семей...
— Яков ведет себя странно. Как только на допросе заходит речь о его прошлом, он словно выпадает из мира. Перестает говорить и уставляется в одну точку, — тихо проговорила девушка.
— Интересно...
Это не связано с книгой. Она вообще никак не действует на людей, кроме как оставляет отпечаток. У меня есть теория, что Аделина раньше как-то взаимодействовала с книгой, и теперь от нее всю жизнь будет пахнуть Адом. Почувствовать это могут, конечно, только жители преисподней.
Я уперся руками в спинку стула, на котором сидела Аделина. Еще чуть-чуть и я коснусь ее.
Мое лицо стало в опасной близости от ее. Девушка замерла, не двигаясь.
— Боишься. — Констатировал факт я, ища ее взгляда.
И в этот момент девушка посмотрел на меня. Невольно я расплылся в ухмылке. Удивительно, как она действует на меня.
— Не боюсь.
Ее тихий голос, но полный уверенности в себе что-то внутри меня включил. Я принял этот вызов.
Мои пальцы опустились на ее подбородок. Она не сопротивлялась. Только смотрела твердым взглядом в ответ. Как же мне нравится этот взгляд.
— Скажи это еще раз, — тихо приказал я.
— Я тебя не боюсь, — тверже говорила она.
Я прикусил губу и рывком развернул девушку полностью лицом к себе. Она вжалась в стул, но взгляда не отводила.
Мои пальцы медленно переместились на ее шею. Как же сильно колотится у нее сердце. Я заметил, что ее руки с силой сжали края стула.
— Даже так? — наклонил я голову, замечая каждую эмоцию на ее лице.
— Даже так. — С меньшей твердостью в голосе говорила Аделина. Я бы не заметил эту перемену в ней, если бы не был настолько одержим этим моментом.
Мне потихоньку сносило крышу. Уже не совсем контролируя себя, я чуть сжал пальцы на ее шее и поднял на ноги, толкая к стене. Теперь девушка была в ловушке. И вот здесь я увидел в ее глазах страх.
Она так старалась его скрыть. Это выглядело мило.
Казалось бы, я ведь хотел заполучать ее доверие. Разве может она перестать бояться меня, когда я сжимаю ее шею?
Никогда не пытайтесь понять демонов. Они и сами себя не понимают.
Словно завороженный, я сжимал ее шею с новой силой. Я старался контролировать себя, чтобы нечаянно не раздавить трахею.
Я чувствовал себя маньяком. Мне нравился ее учащенный пульс. Нравился этот полный храбрости взгляд. Нравилось, как она плавится предо мной.
Сейчас я касаюсь ее больше, чем за все время нашего знакомства. Эта мысль сводила с ума.
А потом я почувствовал ее руку на своем плече. Что-то холодное и острое касалось моей шеи.
Я застыл. Носа коснулся еле заметный запах крапивы. Я тут перевел взгляд на левую руку девушки, которая сейчас сжимала мое плечо. Вчера я обрабатывал ее безобразный порез и даже подумать не мог, что она вот так обставит меня.
Шах и мат, Вэлл.
Наверно, я должен испугаться. Или разозлиться. Но я точно не должен радоваться тому, что теперь девушка в один момент может убить меня.
Она превратила страх в свою силу. Она не забилась в угол. Она пошла и нашла способ обезопасить себя.
Изначально высшими силами задумано так, что демона может убить только демон. Только тот, в ком течет демоническая кровь. Я сам наступил себе на хвост.
Я не смог сдержать восторженной улыбки. На лице девушки отобразилось недоумение. Почему же я радуюсь?
— Как ты это сделала? — только и спросил я.
— Знаешь, Вэлл, ты меня недооценил, — говорила девушка, сильнее нажимая медным кинжалом на мою шею.
Детский восторг заполонил мое тело.
— Глубже, — прошептал я ей.
В голубых глазах плескалась растерянность. Она ожидала не такой реакции. Я сам не ожидал.
Я крепче сжал ее шею. Мне хотелось, чтобы она почувствовала эту власть. Власть над демоном. Что может быть приятнее?
— Давай. Перестань бояться.
Я хотел этого как никогда. Хотел, чтобы она вонзила этот чертов клинок мне в шею. И провернула вдобавок желательно. Мне хотелось, чтобы она не боялась. Чтобы не тряслась при одной только мысли обо мне. Я хотел, чтобы она также наслаждалась мыслями обо мне, как я – о ней.
Воздух вокруг словно стал горячее. Я даже на секунду почувствовал, словно я в Аду. Но нет, я стоял в комнате, пропитанной ее запахом, и питался ее страхом. Я хотел забрать его весь. Чтобы она почувствовала – весь мир в ее власти. Я в ее власти
Она тут же покачала головой. Но в глазах читалась угроза.
— Хватит ставить свои правила, — твердо говорила она, — не думай, что я не перерезала тебе глотку, потому что боюсь. Мне не нужна твоя смерь, ты еще не выполнил свою часть сделки. Так что просто знай, что ты у меня на мушке. А теперь пусти меня.
Ее смелость меня заводила.
— Режь, Земная. Я хочу, чтобы ты вонзила нож мне в горло, — все твердил я.
— Нет, — уже со злостью говорила она.
Уже лучше.
— Давай!
— Нет! — более настойчиво говорила Аделина.
— РЕЖЬ! — крикнул я.
— НЕ БУДУ!
И я врезался в ее губы поцелуем. Мне снесло крышу окончательно.
Здесь не было нежности. Это был голодный, жадный, истязающий поцелуй. Только сейчас я понял, что хотел этого уже давно.
Девушка замерла, но хватку на ноже не ослабила. В эту же секунду я схватил ее запястье с ножом и вонзил себе в горло. Вспышка боли не приводила в себя, а еще больше распаляла.
А потом она стала сопротивляться. Я зарычал прямо в ее губы. Нет. Не позволю.
Ее губы, ее тело, ее запах, ее глаза, ее голос. Все это действовало на меня, словно афродизиак. Она действовала на меня.
Клянусь, никого я с такой жадностью и вожделением не целовал. А целовался я в своей жизни много.
Мои руки сильнее сжали ее шею. Я чувствовал кровь во рту. И она тоже ее чувствовала.
Девушка попыталась оттолкнуть меня, но я только крепче прижал ее к стене. Ее бешеный пульс чувствовался под моей рукой. От страха ли на этот раз?
Когда девушка укусила меня за губу, я закатил глаза. Неужели она не понимает, что делает со мной?
Каждое ее движение отдается вниз. И я совсем не про преисподнюю.
Я укусил ее в ответ. Потом лизнул. Горло жгло. Будь я человеком, давно потерял бы сознание.
Я на секунду замер, когда девушка, сдавшись, ответила на мой поцелуй. Из меня вырвался стон, отдавшийся болью в горле, но мне было плевать. Я наслаждался этим.
Мне снесло крышу окончательно. Я крепче сжал ее руку и вонзил лезвие глубже. Еще пару сантиметров и я смогу окончательно умереть. Но разве я могу умереть, всего раз поцеловав эту девушку? Мне было мало. Слишком мало.
Внутри творился конец света. Одежда явно сейчас лишняя. Эта ее долбаная юбка только мешает.
Я толкнулся языком глубже в ее рот. До моего слуха донесся шумный вздох, от которого мне пришлось собрать все частички своего самообладания и не опрокинуть Аделину на стол.
Мои ноги подкашивались. Если мне сейчас не оказать помощь, то могу умереть от потери крови прямо здесь.
Сука.
Я с силой сжал горло девушки и отстранился. Уткнулся своим лбом в ее, прохрипев:
— В следующий раз вонзи мне нож в глотку глубже, потому что во второй раз я не смогу заставить себя остановиться.
Я сделал шаг назад, вынимая нож из своего горла, и исчез.
Оказался я в своей квартире и сразу упал на диван. Из горла текла кровь. У меня не получалось нормально дышать, выходили лишь хрипы. Рана не заживала.
В какой-то момент я заметил ее, стоящую в проходе. Она опиралась плечом о стену и улыбалась как-то грустно. Черные прямые волосы как обычно лежали на плечах. Красные глазки горели. Она всегда прятала свои крылья.
— Ада... — прохрипел я.
Сердце сжалось. Как же я скучал. Моя милая Ада, наконец, пришла ко мне.
— Она хорошенькая? — спросил голос, по которому я скучал больше всего на свете.
— Она бы тебе понравилась, — с огромным усилием говорил я.
Девушка улыбнулась шире. Ей всегда нравилась Земля. И люди.
— Познакомь ее со мной.
А потом девушка посмотрела в сторону холла. Я услышал шаги.
— Нет, Ада, не уходи. Вернись ко мне. Прошу.
Перед глазами все плыло. Я хватался за последние частички сознания, лишь бы не терять ее.
— Рано, Вэлл. Я позвала его, чтобы он помог тебе.
— Ада...
Девушка ушла. Казалось, она просто зашла в соседнюю комнату, но я знал, что ее там нет. Она никогда там больше не появится.
В квартиру зашел Дан. Увидев меня, он тут же подбежал и стал что-то говорить, но я не слышал. Перед глазами стоял только образ Ады. И Аделины. Забавно, у них даже имена похожие.