144 глава. Эдмон Дантес. 15.
– У вашей семьи действительно есть средства, директор Чжан. Какова стоимость квадратного метра в том поместье, где вы живете? Я слышал, что вы даже не можете попасть в дом, если у вас нет активов на сто миллионов.
– Дом принадлежит моему старшему брату. В этом году я перешел на другую работу, и место, куда я хожу на работу, находится немного дальше. Мой старший брат уже немолод и собирался переехать в более спокойное место, поэтому он временно разрешил мне пользоваться его домом в городе в течение двух лет. Все равно он скоро выйдет на пенсию.
– Ваш старший брат? Между вами такие теплые отношения?
– Мой старший брат старше меня на десять лет. Он практически вырастил меня. Если бы вы сказали, что он мне как отец, это не было бы преувеличением. Я действительно довольно хорошо с ним знаком. Он ушел работать молодым, занимался бизнесом, копил деньги... К моему стыду, я не слишком тщательно думал об этом. Я смотрел только на то, что мне было удобно. Возможно, я произвел несколько плохое впечатление, но я могу гарантировать, что бизнес моего брата не имеет ни малейшего отношения к моим профессиональным обязанностям, и я никогда не использовал свое положение, чтобы оказать ему какую-либо услугу. Если организация считает, что моя личная жизнь слишком экстравагантна и нарушает дисциплину, я приму это и подумаю о том, чтобы как можно скорее вернуться в свой дом... но в остальном моя совесть чиста.
Следователь улыбнулся.
– Хорошо, мы это проверим. Полагаю, вы знаете, зачем вас сюда пригласили?
– Я в курсе.
– Итак, что бы вы хотели сказать?
Чжан Чуньцзю сидел в своем кресле прямо. Как и прежде, он был худощав; худоба среднего возраста имела свою суровость. Очертания его лба были довольно глубокими. Со временем на нем образовалась длинная морщина. Во всех отношениях это суровое лицо трудно было связать с щедрым, открытым, добродушным старшим братом в воспоминаниях директора Лу и остальных. Глядя на него, невозможно было удержаться от сомнений - как сильно может измениться человек за двадцать лет?
Что изменило его?
– Последние несколько дней мне не удавалось дозвониться до Лао Лу, и я подумал, что что-то не так, поэтому попробовал позвонить еще нескольким старым друзьям и обнаружил, что никто из них не может взять трубку. Даже Лао Пан, уехавший в школу, не отвечает. Поэтому я решил, что скоро настанет и моя очередь. – Чжан Чуньцзю поднял чашку с чаем и отпил полный рот. Выражение его лица не изменилось. – Я не знаю, что тебе сказать. Почему бы тебе не пойти и не спросить?
– Тогда мы не будем церемониться. – Улыбка следователя была как иголка в шелковой нити. – Похоже, с тех пор как вы перевелись, вы продолжаете поддерживать регулярные контакты с бывшими коллегами?
– Не очень, но это время было особенным. Во-первых, дело Гу Чжао расследуется заново, а во-вторых, жена-вдова Лао Яна больна и находится в больнице, так что мы, старики, довольно усердно звоним друг другу.
– Ах, да, дело Гу Чжао. – Следователь надвинул очки, не обращая внимания на другую часть. – Вы все еще хорошо помните подробности? Это было четырнадцать лет назад.
Чжан Чуньцзю некоторое время молчал.
– Гу Чжао... Дело Гу Чжао было занозой в наших сердцах. Тогда в это никто не верил, но доказательства были неопровержимыми. Не нам было решать, верить в это или нет. По правде говоря, я не верил, что Гу Чжао способен на такое, и много раз ходил на беседы с начальством, не решаясь рассказать об этом – мои братья были деморализованы, а на лидеров давили со всех сторон. Я оказался между ними.
В этот момент на его лице появилось выражение между усталостью и возмущением.
– Это было трудно... Я не ожидал, что спустя столько лет все будет расследоваться заново. Если бы Лао Ян знал...
Следователь плавно прервал его.
– Директор Чжан, если Гу Чжао не вымогал взятки и не совершал насильственных действий в те времена, то кто, по-вашему, виноват в том, что его поливали грязью все эти годы?
– Я не могу судить о действиях старших за их спинами, но информаторы Гу Чжао коллективно лжесвидетельствовали, так что другая сторона должна была знать, что он делает внутри и снаружи. Значит, скорее всего, кто-то разглашал здесь секреты, подставляя его...
Складка между бровями Чжан Чуньцзю стала еще глубже. Он долго молчал, а потом сказал:
– Я не знаю, кто это был, и не хочу никого подозревать. Можете подозревать меня, но если вы хотите, чтобы я сказал, что предателем мог быть любой из моих братьев, то это то же самое,что если бы я поверил в то, что Гу Чжао убил кого-то и вымогал взятки. Я не могу этого сделать.
Следователя ничуть не тронула эта "глубокая привязанность между братьями". Он бесцеремонно перешел к главной теме.
– Директор Чжан, помните ли вы тогдашнего информатора под кодовым именем "Старый Пепел", настоящее имя Инь Чао?
Чжан Чуньцзю кивнул.
– Да, это не он привел Гу Чжао в Лувр? Я ясно помню это. Вскоре после этого он исчез. Я всегда думал, что с ним что-то не так. Несколько лет назад у меня был молодой коллега, которого по работе перевели в Саут-Бенд. Я знал, что у Инь Чао там остались родственники, и попросил этого коллегу присматривать за ним, а в случае, если Инь Чао вернется домой, чтобы навестить родственников, сразу же арестовать его.
Следователь выпрямился и продолжил:
– Как зовут вашего молодого коллегу?
– Конг Вейчэнь.
– Когда этот Конг Вэйчэнь с несколькими криминальными полицейскими из городского бюро расследовал дело Инь Пина, он позвонил вам. Что он сказал?
– Он рассказал мне о том, что Инь Пин подделал подпись Инь Чао, чтобы получить деньги за снесенный дом, и что они просто собираются провести расследование. Он также сказал, что если у них появятся новости об Инь Чао, он обязательно сообщит мне. Но после этого я не смог с ним связаться. – Чжан Чуньцзю, казалось, понял, что что-то не так. – В чем дело? Что случилось с Конг Вэйчэнем?
– У нас есть основания полагать, что "Старый Пепел", который вошел в Лувр вместе с Гу Чжао, на самом деле был Инь Пином, а также что у него были улики по делу Гу Чжао. Но когда мы отправились на его поиски, Инь Пин сбежал, чтобы избежать наказания. В ходе преследования стало известно местонахождение группы уголовного розыска, и два пикапа со взрывчаткой внезапно выскочили на улицу, желая заставить замолчать...
Чжан Чуньцзю сказал:
– Что!
Следователь раскрыл кинжал, лежащий в карте, и внезапно сдержал искреннюю улыбку на лице.
– Другая сторона действовала быстрее, чем полиция. У нас есть основания подозревать, что они получили информацию до того, как офицер криминальной полиции Тао Жань доложил своему начальству. И среди присутствовавших в тот момент людей, знавших об обстоятельствах, только Конг Вейчэнь вступил в контакт с внешним миром, и человеком, с которым он связался, были вы. Директор Чжан, не хотите ли объяснить?
– Вы подозреваете, что я... – в этот момент Чжан Чуньцзю внезапно прикусил язык, сдерживая ярость на лице. – Когда Конг Вэйчэнь позвонил мне, он сказал, что они едут в дом Инь Пина. Он не упомянул, что Инь Пин был... что Инь Пин...
Повторив это имя дважды, Чжан Чуньцзю в конце концов не смог сдержаться. На его лице отразилось недоверие.
– Как Инь Пин мог стать "Старой Золушкой"? Когда он начал выдавать себя за него? Неужели никто не заметил? Кто вам это рассказал? Есть ли на то основания?
Следователь на мгновение встретил его взгляд без выражения, пытаясь что-то прочесть на его лице.
– Директор Чжан, вы действительно не знали? Вы знакомы с этим человеком?
Сказав это, он достал фотографию и положил ее перед Чжан Чуньцзю.
Чжан Чуньцзю, казалось, все еще был погружен в странную информацию, которую он только что услышал. Он быстро опустил глаза и посмотрел на фотографию.
– Нет.
– Нет? Посмотрите внимательнее. – Следователь наклонился вперед. – Инь Пин перенес инсульт из-за столкновения. Он был доставлен в больницу для принятия мер по спасению жизни и до сих пор не избавился от угрозы для жизни. Вчера днем этот человек проник в больничную палату Инь Пина под видом медсестры и снова попытался убить его, чтобы заставить замолчать. Ему это не удалось, и мы арестовали его - убийца назвал вас тем, кто подстрекал его к этому.
Чжан Чуньцзю был ошеломлен. Через мгновение, словно застыв между смехом и слезами, он указал на себя.
– Я?
– Мы нашли пять миллионов наличными в доме этого убийцы. Этими деньгами была оплачена жизнь Инь Пина.
Взгляд Чжан Чуньцзю внезапно обострился.
– Сколько?
– Пять миллионов.
На лице Чжан Чуньцзю вдруг промелькнуло неописуемое выражение. Через мгновение он горько рассмеялся и испустил долгий вздох, его прямая осанка разрушилась. Он тяжело откинулся в кресле.
– Улики, которые мы нашли под кроватью Гу Чжао были пять миллионов наличными... Прошло четырнадцать лет. Что, это все та же цифра?
Следователь тщательно взвешивал выражения.
– Где вы были одиннадцатого числа?
– Я не уверен. – Чжан Чуньцзю потер середину брови, втирая третью складку в веки. Усталость на его лице усилилась. – Можно поточнее?
– Около двух часов дня одиннадцатого числа вас видели в частном автомобиле возле поместья "Среди тополей". Это так?
– В поместье Тополей? Я этого не знаю. – На лице Чжан Чуньцзю появилось подозрение. – Одиннадцатого... в прошлый понедельник? В тот день моя машина была под запретом, и я взял машину из дома. Я проезжал мимо Луаньского моста. Кажется, там было несколько жилых поселков, но я не знаю, как они называются.
– Куда вы собирались?
– Сначала я ехал во Вторую больницу, чтобы повидаться с семьей Лао Яна. По дороге я вспомнил, что ничего не купил, а это не годилось, поэтому попросил водителя сойти с шоссе у моста Луань. Там есть довольно большой торговый центр, - сказал Чжан Чуньцзю. – Квитанцию я куда-то выбросил, но вы должны быть в состоянии изучить камеры наблюдения возле касс в торговом центре. Купив все необходимое, я отправился в больницу. Вдова Лао Яна Фу Цзяхуэй и его дочь Ян Синь могут это подтвердить. Вы можете пойти и спросить у них.
Уголок глаза следователя слегка дернулся – Поместье, в котором жил убийца из больницы, называлось "Среди тополей" и действительно находилось недалеко от моста Луань, но оно было очень маленьким, а дома - старомодными. Вывески на зданиях были пестрыми и непонятными, а вокруг поместья даже не было стен.
Следователь специально задал вопрос таким образом, потому что обычно, если бы человек просто проходил мимо, ему было бы сложно заметить, как называется обычное шестиэтажное здание. Если бы Чжан Чуньцзю прямо ответил: «Я просто проходил мимо», это было бы очень подозрительно, но... Неужели Чжан Чуньцзю притворялся? Тогда он был слишком осторожен, а его рассуждения были слишком всеобъемлющими; это было страшно.
Придя к директору Чжану, расследование не будет оставлено на усмотрение преступника.
Следственная группа. Допрос проводился тайно. Только Ло Вэньчжоу получил специальное разрешение на прослушивание. Следователь задавал все вопросы по четыре-пять раз, полные бесчисленных подводных камней; в общей сложности это заняло более трех часов. И тот, кто задавал вопросы, и тот, кого допрашивали, были невыносимо измотаны, и даже Ло Вэньчжоу, слушавший со стороны, не удержался и прикурил сигарету, выйдя за дверь.
Тяжело вздохнув, он сосредоточился и задумался среди облака дыма. Затем он перешел улицу - там его ждал внедорожник. Такой высокий, что у него не было друзей.
Не успел Ло Вэньчжоу открыть дверь и сесть на пассажирское сиденье, как с заднего сиденья к нему нетерпеливо наклонился Сяо Хайян.
– Капитан Ло, я думаю, что это дело сомнительное. Возможно, директора Чжана подставили!
Ло Вэньчжоу взглянул на него, поднес замерзшие руки к теплому кондиционеру и медленно сказал:
– Раньше ты сам мечтал толкнуть директора Чжана на гильотину, а теперь говоришь, что его несправедливо обвинили... Очкарик, тебе повезло, что в современном мире ты обычный человек. Если бы ты трансмигрировал в принца в феодальном обществе, сколько несправедливо убитых духов было бы на твоих руках?
Сяо Хайян не обратил внимания на то, что говорил ему Ло Вэньчжоу. Он опустил голову и достал из сумки папку. Указав на две фотографии в ней, он сказал:
– Смотрите, это наличные, найденные в доме убийцы, а на другой фотографии - пять миллионов, найденные в доме дяди Гу. Я нашел их в опечатанной папке со старыми делами. Большие суммы денег обычно складывают в стопки по десять тысяч, чтобы легче было проверять. Банки обвязывают их бумажными лентами. Но наличные, найденные в доме убийцы, сложены все вместе, точно так же, как и вещественные доказательства четырнадцатилетней давности!
Лан Цяо, сидевшая рядом с ним, сказала:
– Да, я спрашивала об этом убийцу в больнице, и он сказал, что деньги были такими, когда их принесли, и он долго пересчитывал их, чтобы убедиться в точности суммы.
Ло Вэньчжоу глубокомысленно нахмурился.
Сяо Хайян неожиданно сказал:
– Капитан Ло, простите, я был неправ.
Когда он заговорил, даже Фэй Ду обернулся с водительского места. Шесть глаз, трое людей в машине уставились на Сяо Хайяна, словно дивясь тому, что железное дерево расцветает раз в тысячу лет.
Сяо Хайян нервно сдвинул очки, губы сжались в линию. То ли от нервного напряжения, то ли от волнения, он, казалось, слегка дрожал всем телом. Он открыл рот и выпалил.
– Я был неправ. Я не должен был действовать субъективно и необдуманно, делать выводы, получив лишь немного поверхностных доказательств, вскользь обвинять героя. Я не должен был этого делать.
Ло Вэньчжоу прервал его.
– Ты это только что написал?
Сяо Хайян не сразу ответил:
– Прошлой ночью.
Сказав это, он сразу же понял, что совершил глупость, и тут же закрыл рот. Рядом с ним захихикала Лан Цяо. Сяо Хайян, не в силах успокоиться, ковырялся в шве брюк, казалось, готовый испариться с лица земли.
– В нашей команде не принято читать по памяти целые личные размышления. Когда все закончится, не забудь пригласить кого-нибудь на ужин. Ло Вэньчжоу задумался, а потом добавил:
– Ты должен приготовить его сам. По тому, что вы приготовили, мы поймем, искренни вы или нет.
Лицо Сяо Хайяна было безучастным. Казалось, он хочет приправить себя и прыгнуть прямо в пароход.
– Я выслушал заявление директора Чжана. Хотя улики очень неблагоприятны для него, все его объяснения в основном имеют смысл. – Ло Вэньчжоу стал суровым. – Либо он принадлежит к очень высокому классу, либо его подставили. В любом случае, если он действительно так могущественен, то не должен был оставить столько следов в двух неудачных попытках убить Инь Пина.
Лан Цяо спросила:
– Так вы говорите, что его кто-то подставил, и это тот же метод, что и в случае с Гу Чжао? Почему? Кого он обидел?
Ло Вэньчжоу покачал головой, указывая Фэй Ду ехать домой.
Досье по делу Гу Чжао было рассекречено совсем недавно, когда расследование было возобновлено. Кто мог знать подробности о расположении денег? И после того как директор Чжан оказался под следствием, к делу должен был быть привлечен последний фигурант. Следственная группа не стала бы афишировать свои действия, и им было бы трудно вмешиваться...
Это все более запутанное старое дело зашло в тупик.
В этот момент Фэй Ду неожиданно заговорил.
– Первый проект «Фотоальбом» стартовал примерно через год после дела Гу Чжао. Люди, входящие в группу «Фотоальбом», имели право запрашивать материалы по делу – было ли среди них дело Гу Чжао?
Ло Вэньчжоу сказал:
– Ты хочешь сказать...
– Таинственный глава проекта, – сказал Фэй Ду. – Он действительно умер?
Ло Вэньчжоу пристально посмотрел на него. Но из-за присутствия Лан Цяо и Сяо Хайяна он лишь бесцеремонно сказал:
– Прошло слишком много времени. Надо будет спросить, когда вернутся директор Лу и остальные.
На первый взгляд, проект «Фотоальбом» был совершенно не связан с делом Гу Чжао. Почему Фэй Ду постоянно упоминал о нем? Почему он не мог забыть об этом? Зачем он вообще отложил свой огромный семейный бизнес, чтобы принять участие во втором проекте «Фото альбом»?