Глава 39. Убийца.
Николас
Эти бесконечные убийства, за которыми отправляет отец... Их не сосчитать.
Сегодня я решил пойти без друзей, убив очередную жертву, который перешел ему дорогу.
Я заряжаю ствол в темной улице, и прицеливаюсь мужчине. Перед тем, как убить его, мне поступает звонок, немного отвлекая меня.
Сделав выстрел, я остался на месте, чтобы поднять телефон. Звонила моя Барашка... Я улыбнулся, и поднимаю трубку. И слышу, как она прерывисто дышит. Я нахмурил брови, и слышу ее шептание:
— Помоги, пожалуйста... — мое сердце дрогнуло и сжалось, когда я услышал, как она начала убегать.
— Барашка, где ты... скажи мне... Умоляю, милая.
Она словно меня не слышала, убегала и лишь умоляла помочь ей.
Я со всех ног бегу, в поисках ее. Бегал по улицам... Туда, куда действительно меня ведет разум.
Здесь ее улица... Где-то поблизости слышу крик. Такой громкий и душераздирающий... Родной.
Мои глаза озверели, и я снова заряжаю ствол. Бегу туда.
Я должен успеть.
Должен.
И я успею.
Сворачиваю в переулок и вижу, как ублюдок душит ее...
Выстрел.
Я стреляю ему в лоб, и его тело бездыханно падает на землю. И весь асфальт теперь окрасилась в кровь.
— Барашка... — прерывисто дышу я, и собираюсь подойти к ней.
Она видит, как тот намертво падает.
— Нет! — крикнула она, и стала дрожать... Сильно дрожать.
— Все в порядке, иди ко мне, — хочу подойти, но она отходит.
— Нет... нет... нет...
Она судорожно вытирает капли крови ублюдка со своего лица, и смотрит на кровь в своих руках. После смотрит на бездыханное тело, и прикрывает уши.
Барашка словно была не здесь... Где-то в неизвестности.
— Нет... нет... — раз за разом кричала она, мотая головой.
— Все, Барашка... Он тебя не тронул, — пытался ее успокоить. — Я...
— Ты... уб... — запнулась она. — Не подходи ко мне, — со страхом произнесла она. Эти глаза... они действительно отражали страх... Тот страх перед смертью... — Не подходи... Не смей.
Она была словно в заключении этого ужаса... Я посмел напугать ее...
— Я тебя не трону... Я лишь защитил тебя... — попытки были безрезультатны... Мое сердце сжимается от этого еще сильней.
— Ты... убийца, не подходи, — она снова сжала уши, а мое сердце бешенно колотилось. Я бросаю ствол, и снова хочу подойти к ней. — Не смей... Отойди от меня, — она спотыкается, и снова смотрит на тело ублюдка.
— Не смотри на него, слышишь? — я пытаюсь ей помочь, но она судорожно мотает головой.
— Не трогай меня, убийца. Убийца...
Она расплакалась, а я не знал что сделать... Я не мог не подойти к ней, не обнять...
Она кричала, сжимая уши... Словно что-то пыталась оставить с ее памяти... Кричала так громко, что мое сердце сейчас разрывается от ее крика.
— Барашка, мне пришлось, слышишь? Я не убийца... — пытался успокоить ее.
Нет. Я действительно убийца, монстр. Но я стал им принуждено, а после, как над наркотиками, стал зависимым убийствами.
Но я не скажу ей об этом. Я не хочу говорить ей о своем детстве. Не хочу напугать тем, какого монстра сделал из меня отец...
— Слышишь? — я смог подойти к ней, и нежно беру ее заплаканное лицо. — Я не убивал, а защитил тебя.
Она замерла, но не от того, что хочет услышать меня, а от того, что боится... Моя крошка боится меня...
Мне ужасно больно от этого.
Из ее храбрости прямо смотреть мне в глаза ничего не осталось...
— Я не убийца...
— Но ты убил человека. Убил... безжалостно... Убил, убил... — без конца повторяла она, снова залившись слезами.
— Ради тебя, моя любимая... Ради тебя.
— Не подходи ко мне больше, не смей, — дергалась она, попытавшись вырваться.
— Барашка...
— Не смей меня так называть...
Она снова переводит взгляд на труп, и дрожит сильнее.
Черт...
— Не смотри на него... Пожалуйста.
— Ты убийца... — прошептала она, и я прикрываю глаза.
— Он чуть не убил тебя, Барашка... Я ведь люблю тебя... И ты...
— Нет! — перебивает меня, и я смотрю в эти прекрасные глаза... В них исчезла та искра. Снова. — Я не люблю тебя, — сердце заболело от ее слов. — Ты этим... пистолетом, — громко взглотнула она, — Убил человека, тем самым ты убил и мою любовь к тебе.
— Барашка...
— Не подходи... Я больше не хочу иметь ничего общего с убийцей!
— Изи...
— Исчезни! И не смей появляться в моей жизни.
Она зарылась в своих волосах, раз за разом мотая головой. Она опять переводит взгляд на ублюдка, и стала пятиться назад.
— Не оставляй меня...
Она уходит... Я сжимаю телефон и пишу короткое сообщение людям отца, чтобы убрали два трупа. После иду за ней.
Я не хочу, чтобы с ней что-то случилось.
Барашка оборачивается в мою сторону, после бежит... Убегает от меня.
Я теру переносицу, и прикрываю глаза...
— Ты этим пистолетом убил человека, тем самым ты убил и мою любовь к тебе...
Ее слова навсегда застрянут в моей памяти.
Черт...
Я не могу просто уйти... Но и не могу оставить ее там... в неизвестности...
Поступает звонок от отца, я поднимаю трубку, и слышу лишь:
— Домой, немедленно.
Сжав телефон, я опять посмотрел в сторону, куда она убежала... Набираю телефон друзей, и каждому сообщил о том, чтобы они ее нашли... Я не хочу, чтобы повторилась ситуация с самоубийством... Не хочу.
***
Прихожу домой, и вижу отца, который стоял у камина.
— Зачем звал? — он переводит взгляд на меня.
— Знаешь... мои люди устали все время убирать трупы.
Я с недопониманием посмотрел на него.
— Полиция в конце концов узнали бы о наших делах, — я нахмурил брови. — Я не хочу терять именно свой статус.
— Что ты имеешь ввиду? — чуть поднимаю я голос.
— То, что ты сядешь. Должен. Я уже сообщил им о твоем сегодняшнем убийстве и о твоем местоположение.
Этого еще не хватало.
— Ты издеваешься? — крикнул я. — Какая нахрен полиция? Какого хрена ты им сообщил об этом?
— Я все сказал.
— Не буду, — заявил я, чуть подойдя ближе. Телохранители отца его закрывают от меня, а он усмехается. — Сядешь ты, а я...
— Захочешь, — перебил меня отец.
— С чего бы вдруг? — усмехнулся я, глядя в его глаза.
— Ты же не хочешь, чтобы мои люди навредили твоей подружке? - мое сердце сжалось, а усмешка пропала. — Я взял все материалы от твоего Босса. И я знаю, куда направилась твоя заплаканная от страха подружка. Или как там называешь «использованную, для спора» Барашка.
Я дергаюсь, когда телохранители направили на меня пистолет, а отец захохотал.
— Так что, идет? Ты сядешь и мы не тронем ее.
— Только пусть волосинка с ее головв выпадет... — зашипел я.
— Тшш, — отец прикладывает палец к своим губам. — Спокойней, сынок. Ах, да, полиция уже тут. При любом твоём неверном даижении, как мои люди убьют ее на том же месте, где она сидит. Рыдает на обрыве...
Я сжимаю кулак, что у моих ладонях остались следы ногтей.
В дверь стали стучаться, и телохранители спрятали свои пистолеты.
— Здравствуйте, я офицер Спарк. Вы Николас О'дин? — подошел ко мне офицер.
Я смотрю на лицо отца, и тот ухмыляется зловещей улыбкой.
— Да, я, — сжимаю свою челомсть, как подошли люди из отделения полиции. — В чем дело?
— Вы обаиняетесь в убийстве Френка Харриса и Лукаса Томпсона.
Я должен сдаться. Но это не из-за победы отца надо мной, а из-за Барашки...
Ради ее безопасности я готов просидеть в тюрьме хоть на пожизненном заключении...
— Где вы находились в десять вечера?
— На переулке Холден-стрит.
— Вы сами потвердили, что находились на месте преступления. Вы задержаны.
На меня надевают наручники, и я снова посмотрел в глаза отца.
Я отомщу. Но последняя капля не в моем задержании, а в том, что он посмел шантажировать моей любимой. Моей Барашкой.