Глава 6. Мой дом - моя крепость
***
— Господи, Тина, что же тебя так терзает то, а?
Дан с Тиной лежали в обнимку на кровати. Мужчина накручивал себе на палец прядь ее волос, пытаясь сложить у себя в голове пазл и понять, что с ней происходит.
Он вернулся, закончив все свои дела, и застал Тину в очередном приступе панической атаки.
В который раз испугался за нее.
Не знал, что делать, думать и как реагировать.
Хотелось разузнать у нее обо всем и понять, что происходит.
Но он понимал, что она не доверится ему.
Рано.
Мужчина лишь крепче прижал ее к себе, перебирая ее волосы и шепча что-то нежное в макушку.
В его руках она и заснула. Успокоилась.
***
Тина резко открыла глаза и не поняла, где находится. Испугалась. Но Балан быстро успокоил, дав понять, что она с ним и в безопасности.
— Давно у тебя такие приступы? — спокойно спросил мужчина, уставившись в потолок и все продолжая крепко ее обнимать.
— Давно. В разные периоды жизни по-разному. После смерти Жени обострилось. Потом, Слава Богу, сошло на нет. Но совсем недавно все опять вернулось, — певица тяжело вздохнула.
— Это из-за него, да? — он повернулся и посмотрел на нее.
— Это из-за меня, Дан, — женщина выбралась из его объятий и направилась в ванную.
***
— Тин, ты же понимаешь, что это не дело. Если ты оставишь все так, как есть — это может плохо сказаться на твоём здоровье. Тебе нужна помощь, Тина. Тебе нужно избавляться от этих панических атак.
— Дан, хватит! — Тина повысила голос, с грохотом поставив стакан на столешницу. — Я не хочу про это говорить. Все! — Кароль тяжело вздохнула и, развернувшись к мужчине лицом, взглянула на него.
— Я тебя понял, — кратко бросив мужчина и поднявшись изо стола кинув тихое «собирайся, едем за твоими вещами» покинул кухню.
***
В машине повисла тишина. Дан сосредоточенно вел машину, Тина наблюдала за погодой за окном.
Тишина угнетала. До жути.
Певица не выдержала первой. Повернулась к Дану и стала рассматривать его.
Он выглядел напряжённым. Серьёзным. Задумчивым.
— Что? — немного грубо произнёс он, и Тина дернулась.
Но не от этого тона, а от неожиданности.
— Дан, ну не обижайся, — шёпотом произнесла женщина.
— Да я не обижаюсь, Тина, — спокойно сказал мужчина, не отрываясь от дороги. — Мне не на что обижаться, понимаешь. Я просто не понимаю, почему ты так наплевательски относишься к себе. У тебя эти приступы по два-три раза в день, а ты делаешь вид, будто ничего не происходит, — мужчина внешне выглядел спокойным, но внутри бушевал ураган.
— А что я должна делать? Кричать об этом на весь мир, что ли? Или может бежать к какому-то первому мозгоправу и изливать ему душу? — Тина не выдержала и сорвалась на крик.
— Тебе нужен специалист, который поможет и подскажет как с этим справиться, и для этого совершенно не обязательно рассказывать ему все. Да и дело тут не в этом: проблема в том, что ты не видишь в этом проблемы. Что-то же определённо произошло, пока меня не было, но ты упорно этого не замечаешь, делая вид, что все замечательно.
Мужчина крепче сжал руль, выплескивая все эмоции, а Тина нервно кусала губы.
— И ты опять закрылась в себе, сглотнула эту боль, думая, что так тебе будет легче. Но нихрена тебе не будет легче, Кароль, — Дан сорвался — громко ударил по рулю, глядя на Тину, которая от испуга подпрыгнула. — Если так будет продолжаться и дальше, эта боль просто разъест тебя изнутри, — шёпотом произнес мужчина, не отрывая взгляда от женщины.
— До моей боли никому нет дела. Я очень давно и очень хорошо это усвоила, — Кароль нервно усмехнулась, откинувшись на спинку сиденья. — И, я прошу тебя, давай закроем эту тему. Моя боль — это моя боль, и я справлюсь с ней сама.
Остаток дороги они провели в полной тишине.
Дан злился. И на Тину, и на себя.
На Тину — из-за ее уперпости и скрытности даже от самой себя.
На себя — из-за своей настойчивости и грубости к ней.
«Но иначе же, блин, к ней не достучаться», — пронеслось в голове мужчины, повернув к ней голову.
Она сидела с закрытыми глазами, но не спала.
Дан это чувствовал.
В голове Тины сейчас происходила настоящая борьба.
Она в глубине души таки понимала — он прав. До чертиков прав.
***
— Подожди меня здесь, я быстро соберу вещи и вернусь, — Тина захотела открыть дверь и побыстрее покинуть общество мужчины.
— Я иду с тобой, и это не обсуждается, — Дан перехватил ее руку, и Кароль уставилась на него удивленным взглядом.
— Дан, я справлюсь сама.
— Я вроде на русском сказал и не пойму, что непонятного?
Тине осталось лишь тяжело вздохнуть и подчиниться мужчине.
Она мигом поднялась на второй этаж за вещами, оставив Балана в одиночестве.
Он с интересом рассматривал картину на стене, да и в целом обстановку.
Ему нравился дом. Просторный, красивый, но уюта не было.
Дом был пропитан одиночеством. Болью. Страхами. И это чувствовалось буквально с порога.
Ей здесь больно.
Мужчина прошел на кухню, с интересом рассматривая все вокруг.
На кухонной полочке ее фотография с сыном. Красивые. Живые. Настоящие.
Дан взял фоторамку в руки и провёл рукой по ней.
Невероятная энергетика.
Такие смешанные ощущения. Такая разная энергетика.
Дом — холодный.
Фотография — будто живая.
Из собственных мыслей Балана выводит жуткий крик. Он моментально откладывает фото и мчится на ее голос.
Стоит словно вкопанный в ее ванной и не может осознать, что происходит: на зеркале видит надпись, написанную ее же помадой.
'Я убью тебя, тварь'
Кровь в жилах закипает, руки сжимаются до побледнения костяшек, а мозг теряет способность соображать.
Что, черт возьми, происходит у нее в жизни? Что это вообще такое?
Будто по щелчку пальца он возвращается в реальность и не обнаруживает Тину рядом.
***
— Тина, Тина, твою мать, где ты? — Дан вылетает из дома словно ошпаренный.
Ищет ее глазами, но не находит, и это пугает.
В очередной раз ему страшно за нее. И эти собственные ощущения пугают его. Никто не вызывал у него таких смешанных ощущений.
Она попадает в поле его зрения спустя несколько секунд. Женщина неистово бежит, скрываясь среди деревьев.
И Дан, что есть силы, бежит за ней.
— Тина, остановись, Тина, стой. Да не убегай же ты от меня, Кароль, — Дан догоняет ее и прижимает к себе со спины.
Медленно выдыхает ей в волосы, крепче прижимая ее к себе.
Догнал. Она у него в руках.
— Пусти, пусти, пусти, отпусти меня, — она пытается вырваться, но Дан не даёт ей этого сделать.
Вроде и не держит сильно, но и не позволяет убежать.
Дает ей возможность выплеснуть все эмоции.
Она выглядит словно загнанный зверёк. Топчется на одном месте в его руках.
Пелена слез не дает ей нормально видеть, в горле застревает ком, который не дает нормально дышать, а спустя несколько секунд и вовсе превращается в дикий крик, который растворяется где-то в воздухе. И все, что она ощущает в эти моменты — что хватка на ее талии становится крепче.
И он просто молчит, принимая и пропуская ее боль через себя, бормоча ей что-то в макушку.
— Опусти меня, Дан... — хрипо шепчет женщина, медленно оседая на землю, все еще находясь в кольце его рук. — Отпусти меня, пожалуйста я... я... отпусти, — она словно в бреду умоляет его об этом.
Мужчина опускается на колени, придерживая ее, и отрицательно мотает головой, все также дыша ей в волосы.
***
Он заносит ее в дом на руках. Она крепко обхватывает его шею, будто он ее единственное спасение сейчас.
А почему будто?
Он чувствует эту крепкую хватку. Он ощущает дрожь в ее теле.
Усаживает ее на кресло возле кухонного столика.
Затем накрывает ее тёплым пледом.
А ей хочется раствориться в этом моменте...
Мужчина оглядывается в поисках чего-то, а затем мигом удаляется, кинув тихое 'сиди здесь'
И ей ничего не остаётся как нервно усмехнуться и подчиниться ему.
Уже в который раз за сегодня.
Он появляется так же быстро, как и удалился.
Тина крепко обхватывает себя руками, пытаясь унять дрожь.
Поднимает на него заплаканные глаза и видит в его руках бутылку.
Бутылку виски.
Серьёзно? Бутылка виски? Что вообще?
Дан достает из кухонного шкафчика стакан, наливает туда алкоголь и протягивает ёмкость женщине, встречаясь с удивленными глазами.
— Пей. Должно помочь.
— Дан, я... — от шока женщина не знает, что и сказать.
— Пей, я сказал.
Он наблюдает за певицей, параллельно делая себе кофе.
Она мнётся, но со временем - таки опустошает стакан, понимая, что сейчас ей это действительно нужно.
— Тебе опасно здесь находиться, — спустя несколько минут тишины произносит мужчина, а Кароль невольно вздрагивает от его слов, поднимая на него испуганные глаза.
Балан делает глоток кофе, смотря в окно.
Выглядит до безумия сосредоточенным. Такое ощущение, что в его голове созревает какой-то гениальный план.
— Собирай не только все самое необходимое, но важное и ценное для тебя, — серьезно произносит он, смотря на нее, — потому что я не знаю, когда ты в следующий раз сюда вернёшься...
За час они управились. Тина собрала все самое необходимое: начиная от документов на дом, заканчивая амулетом, подаренным фанатами.
Делая последний обход по дому, убеждаясь, что она ничего не забыла, Тина медленно касалась руками стен и рассматривала все слово в первый раз.
Мой дом- моя крепость.
Сколько всего связанно с этим домом...
В цих стінах зародилося моє я.
Она прижимается к картине, весящей на стене, и словно что-то шепчет.
Именно в таком состоянии ее застает Дан, сообщая, что уже пора ехать.
И прежде чем Кароль что-то успевает сказать, он вытаскивает из-за спины ту самую фотографию с кухни и протягивает ее Тине.
Она проводит рукой по фото, затем прижимает рамочку в себе и впервые за сегодня улыбается.
Впервые за сегодня.
Она улыбается.
Глядя ему в глаза.