Chapter 8
Troye Sivan — Too Good
Однажды, человек решил, что он самое великое существо во всей Вселенной, что ему подвластно абсолютно все.
Человек пытается контролировать жизнь, молодость, смерть, страх, эмоции...
Но единственное, что никогда не поддастся человеку — это время. Время скоротечно и неподвластно, время никогда не стоит на месте. В эту самую долю секунду ты на миллиметр ближе к смерти.
Жить мне оставалось всего-то 5 дней. Мы с Луи снова не разговаривали, лишь приветствуя друг друга по утрам, если встретимся.
Я и не стремилась его больше разговорить, не стремилась сблизить нас. Я знала, что моя миссия на этой планете завершена.
То утро было самым обычным. Это был лишь очередной день перед моей смертью.
«Мерседес» Луи все еще стоял на подъездной дорожке, но, спустившись вниз я не встретила его. Я решила, что парень еще спит, ну или у него выходной.
Интересно, у мафии бывают выходные?
Настроение было угнетающим, если мягко выразится.
Был в этом доме подвал, который я нашла пару дней назад, когда гуляла по саду.
В этом подвале хранились отличные запасы различных сортов алкоголя: от вина, до виски.
Я решила поднять градус своего настроения и отправилась в подвал, не предупредив никого из прислуги.
Аннет рассказывала, что новая дверь в этом подвале часто заедает и ее лучше не захлопывать.
Но когда я вошла в мрачное помещение и увидела невысокую фигуру Луи, я забыла об этом упоминании. Дверь захлопнулась за мной, я была чертовски напугана. То ли тем, что застряла в помещении, наполненным алкоголем, с Луи, то ли... Пожалуй только этим я и была напугана.
— Нет, — я стукнула по двери ладошкой, когда Луи обернулся, — Черт!
— Захлопнулась? — Луи взглянул на меня. В его руках находилась бутылка дорогостоящего вина.
— Да, — я жалобно простонала, — позвони Аннет или Хулио.
— Мой телефон в машине...
— Дьявол! — я пнула проклятую дверь ногой. — Что ты тут делаешь?
— Выбирал подарок коллеге на юбилей. — Луи был предельно холоден. — Тут можно посидеть.
Он указал на место напротив двери, и тут же уселся на сырой бетон, облокачиваясь о полки с алкоголем. Колеблясь несколько секунд, я все же решила, что лучше сесть и терпеливо подождать, пока моя пропажа будет замечена.
Мы, как всегда, молчали. Было слышно лишь наше размеренное дыхание. Мы сидели так близко, что наши плечи касались друг друга.
— Ты пахнешь розами. — Замечание Луи почему-то вызвало во мне некую эйфорию — про такое говорят «бабочки в животе порхают».
— А ты вишней, — я улыбнулась.
— Выпьем? — Томлинсон потряс бутылку, что держал в руках.
— Не думаю, что это хорошая идея, — я поджала губы, отворачиваясь в сторону.
— Действительно, — Луи отложил бутылку.
Снова наступило молчание. Прошла минута, прежде чем парень выдвинул свою гипотезу:
— Ты помнишь, да?
— Ты о поцелуе? — я повернулась к нему лицом, заглядывая в глаза, похожие на бесконечное небо.
Он усмехнулся, но взгляда от меня не отвел.
— Почему ты обманула меня?
— Потому что ты хотел этого. — мы непрерывно смотрели друг другу в глаза. Наши лица находились катастрофически близко.- Это было глупость по-пьяни...
— Так вот что это для тебя?
— А что, будет лучше, если я скажу, что думала об этом 24 часа в сутки? Что до сих пор ощущаю вкус твоих губ на кончике языка? Что когда смотрю на твои проклятые губы, представляю, как мы снова делаем это? Будет лучше?!
— По крайней мере это будет правдой, — его ладонь легла мне на щеку, я вздрогнула. Я чувствовала, как мурашки бегают по моему позвоночнику, когда его палец коснулся моей нижней губы.
Его губы коснулись моих, и на секунду мне показалось, что вся комната находится в огне. Я снова ощутила привкус вишни, такое чувство, словно мне уже никуда от этого не сбежать, такое чувство, словно, этот вкус будет преследовать меня даже после смерти.
Его губы двигались плавно, рука по прежнему лежала на моей щеке. Мои руки легли ему на плечи, привлекая ближе. Я чувствовала, что воздуха не хватает, но не могла заставить себя отстранится. Мне казалось, что я была рождена для того, чтобы целовать эти губы...
Эта райская минута была прервана ярким светом, который доносился от распахнутой двери. Мы резко отстранились друг от друга.
Дверь была открыта, в проеме стоял Лиам.
— Давно вы тут? — Лиам шагнул в подвал.
Мы с Луи молчали. Я слышала лишь стук собственного сердца и тяжелое дыхание.
Это неправильно, это так чертовски неправильно!
Я вскочила на ноги и поспешила выйти из подвала.
Чертова идиотка! Эгоистка! Как я могла позволить этому произойти?!
Нужно успокоится. Для него это просто поцелуй с очередной девушкой... Как и для меня, верно?
Но нет. Я чувствовала, что свихнулась на этом парне, он волшебный...
Луи не заслуживал такого отношения к себе, не заслуживал того, чтобы я пользовалась им в своих целях. Но я так хотела жить... Жить, чтобы целовать его.
Я сидела на кухне, уставившись через окно в сад. Осталось каких-то пять дней, нужно лишь не дать этому больше произойти.
В кухню кто-то вошел. Я молилась, чтобы этим кем-то оказался не Луи.
— Пат, ты в порядке? — голос принадлежал Лиаму, я могла с облегчением вздохнуть.
— В полном, — я взглянула на него.
— Точно? Луи велел узнать... Он уехал, опаздывает.
— Все хорошо, так ему и передай, — я силилась улыбнуться, но ничего не вышло.
— Ладно... Я поеду тогда.
— Ты был прав на мой счет, Ли.- Мой голос нагнал его в проеме дверей, он развернулся.
— Нет, Пат, — он мягко мне улыбнулся, — Тут нет твоей вины. Не давай чужому глупому мнению разрушить себя. Это твой шанс стать счастливой...
— И убить его? — я иронично ухмыльнулась.
— Помнишь, что ты сказала мне тогда, в зале? Воспользуйся этим. Вы два придурка, два потерянных придурка. Вы нужны друг другу.
— Я не хочу, чтобы он умирал, — я покачала головой, — Он не заслуживает этого.
— Он заслуживает быть счастливым, Пат...- Лиам сделал шаг к двери, — Подумай над этим...
Лиам ушел, а я осталась наедине со своими ужасными, разъедающими мозг, мыслями.
Иногда в жизни человека наступает день, когда он противен сам себе. Его мысли сжирают его, каждое действие, что он когда-либо совершил кажется ему ошибкой.
Я сидела в своей комнате весь день, утопая в своих громких мыслях. Я пыталась ни о чем не думать, но тогда на перепонки давила тишина.
Каждый мой поступок, что я совершала по отношению к этому парню, казался мне подлостью.
Я сидела в этой комнате, наблюдая за тем, как она погружалась в вечернюю темноту.
— Нужно принять ванну, — я обратилась к самой себе и поднялась на ноги.
Я не стала зажигать свет, просто вышла из комнаты и словно зомби направилась к ванной комнате.
Я закрылась в ванной на замок, открыла воду, и уселась на холодный кафель. Ванная постепенно наполнялась теплой водой.
Я вспомнила все те эмоции, что испытывала при наших встречах, касаниях...
Неприязнь при первой встрече, гнев и отвращение при второй, страх при остальных. Я не замечала, как постепенно падала в это небо, которое ловило меня с распростертыми объятиями. Глупая метафора, но он походил на небо. Иногда мрачное, как во время грозы, иногда ясное, как в солнечные дни.
Я каждый день тратила на то, чтобы понять почему же он решил отсрочить мою смерть. А дело было в том, что он всего лишь видел во мне свою бывшую девушку и жертву несправедливости Данте.
Парень тянулся ко мне на подсознательном уровне. Он видел во мне Агнес, винил Данте в том, что я должна умереть, и злился на него, потому что его гложили старые обиды.
Это он поцеловал меня в чертовом подвале, да и на диване тоже...
За все те года, что я живу, я точно поняла одно: человек, который совершил что-то впервые, непременно повторит это. Это касается абсолютно всего. Говоришь, что попробуешь покурить всего одну, но потом тянешься за другой сигаретой. Говоришь, что выпьешь всего бокал вина, для веселья, но в итоге напиваешься в хламину. Говоришь, что это первый и последний поцелуй, но потом целуешь снова. Лжешь, обещаешь себе и тому, кого обманул, что больше не станешь, но в итоге, тонешь в собственной лжи.
Человеческая психология легче, чем английский алфавит.
Поэтому, я знала, что всему этому не придет конец, Луи будет тянуться ко мне...
Я должна была разорвать этот замкнутый круг. Я не хотела, чтобы кто-то страдал из-за меня.
Поднявшись на ноги, я оторвала от коробки со своей краской кусок бумаги, взяла карандаш для подводки глаз и села на бортик ванной.
Я долго искала подходящие слова, но в итоге выложила на бумагу лишь саму суть.
Положив бумажку туда, где сидела секунду назад, я снимаю лишь обувь, оставаясь в черной футболке и джинсовых шортах. Погружаюсь в наполненную в ванную прямо так: в одежде. Долго не могу решиться, но все же ныряю с головой.
Он не сможет, зато смогу я...
POV Louis
— Как успехи, Луиджи? — Данте кладет руку мне на плечо, отвлекая меня от размышлений о Патриции.
— Прекрасно, — я понимал о чем он говорит.
— Узнал что-нибудь? — он никак не отставал от меня, раздражая своим присутствием.
— Да, парочку глупых секретов, скоро все будет законченно. Я просто думаю, что есть нечто более масштабное.
— Ладно, работай, — Данте делает глоток виски из стакана, и наконец, отходит от меня, обращаясь к проходившей мимо Фредерике.
Никак не могу избавится от мысли о Пат, еще с того дня, как проснувшись утром, обнаружил на записях видеокамер, наш с ней поцелуй.
Я не собираюсь ее убивать — она не заслуживает этого. Я придумаю что-нибудь и спасу ее от чокнутого Данте. Пусть ей придется прятаться, зато она будет жива.
— Ли, уже поздно, — я с трудом нашел друга в этой массе людей, — я поеду домой, нужно поговорить с Пат.
— Хорошо, — Лиам подозрительно улыбнулся, — Удачи.
Дорога домой оказалась через чур долгой.
Когда я подъезжаю к дому, сердце быстро стучит и я никак не могу понять, это от того, что я мчусь под 100 км/ч или от того, что в моей машине пахнет Пат?
Резко затормозив, я удивленно смотрю на выбежавшую на трассу Агату. На лице женщины страх и ужас.
— В чем дело? — быстро вылезаю из машины.
— Сеньор, там Патриция... Ванная... Не открывать, Аннет стучать, а она молчит! — она говорила так быстро, что я едва поспевал за ее беглым итальянским.
Ускорив шаг, я тут же отправляюсь к коридору, ведущему к ванной комнате. Тут столпилась вся прислуга: садовник, охрана, Аннет...
Деврь в ванную закрыта, а из щели внизу вытекает вода. К горлу подступил ком страха, но это был некий особый страх: страх за чью-то жизнь.
Я велел охране выломать дверь, и когда белоснежная дверь валялась на мокром кафеле, нам открылся вид на тело Пат, находящееся с головой в воде.
Кровь пульсирует в висках, когда я хватаю ее за шею и вытаскиваю ее тело из воды. Кладу ее на кафель, пытаясь нащупать ее пульс. Кажется она больше не дышит, сердце больше не бьется...но я все же ощущаю слабый пульс, ощущаю надежду на то, что она жива.
Делаю ей массаж сердца, искусственное дыхание... Но она по прежнему не дышит.
— Дура... Какая же ты дура... Дыши... Пожалуйста... Пожалуйста... Пожалуйста.
После моих долгих манипуляций, ее грудь вздымается и я слышу ее тяжелое дыхание. Приподнимаю ее и Пат начинает судорожно кашлять. Ее легкие пытаются избавиться от воды. Ее мятные глаза, почти стеклянные, кажется она ничего не видит.
Она жива, и я не дам ей умереть.