4.
— сынок, дорогой, помоги своему папе. - просила мать приторно сладким и тонким голоском, который раньше отзывался в самом сердце.
— бегу, мам!! - яркая солнечная улыбка сверкала на ребяческом лице, пока мальчик бежал к своему второму опекуну, служившему для него примером, по просьбе женщины, которую он звал своей «матерью».
но что есть для человека «мама»? что для самого Ризли значит это слово? он пытался найти ответ долгие годы, но после пролития первой крови все стало куда более запутанным. «они не могли так поступить, это же мои родители!..» крутилось в голове от рассвета до заката, каждый день, каждую неделю, каждый год. прошло время, но ответа все нет, а в сердце бушует гром от одних только воспоминаний и неспособности принять их ложь, предательство «родителей», что бьется в висках, вызывая сильные головные боли.
маленький мальчик бежит по старому коридору, стены которого увешаны бесчисленным количеством фотографий, сохранившими множество лиц, большинство из которых Ризли не знал никогда. не мог знать. дверь в кабинет отца была массивной и выполнена из дуба с золотыми вставками, образовавшими искусные вензеля. сначала мальчишка хотел открыть дверь, ворваться в помещение и крикнуть: «папа, я пришел на помощь!», но в этот день было что-то странное. мужчина тяжелым басом ругался с кем-то по телефону, слова обрывками доносились до его ушей, но одну фразу, перевернувшую его понимание об этом мире и об этих людях, он запомнил на всю отведенную ему жизнь.
«— господи, Чарльз! избавься от этих ненужных детей, деньги за это дают немалые! архонты, мы сделали на этой мелюзге целое состояние, а скоро в наши карманы утечет еще больше! я готов заключить с тобой пари, что за этого маленького ублюдка предложат кругленькую сумму, он мальчик услужливый и удобный, если ты понимаешь, о чем я..»
гадкий смешок раздался по всему помещению, чистому детскому сердцу и остановился звоном в ушах. нет.. нет, нет, нет, нет, нет! слезы подступали к глазам, а гнев комом встал посреди глотки. они врали ему, всем. они не хорошие родители, они торгуют людьми, как каким-то товаром, что ничего для них не значит. это незаконно, это идет в перерез самому Ризли, который уже будучи ребенком выстроил какие никакие принципы. он не помнил, как убежал на кухню, в мыслях крутилось только одно слово. месть. нож оказался в руках машинально, глаза застилала пелена злобы, перемешанной со слезами, которые жгли и щипали нежную кожу детского лица. первой стала мать. мальчик забежал в гостиную весь расплаканый. последней ее фразой стал вопрос, режущий по ушам: «дорогой, что случилось?». нож вонзился в глотку, прорезая кожу до подбородка с особенно сильным нажимом. она не его «мать». еще один удар пришелся в сердце, разрезая толщи красивых одежд. она врала ему. на третий раз нож вонзился в плечо, проворачивая его внутри раны. «мама» может оказаться самым жестоким предателем. следующим стал отец. одежда на мальчике пропиталась чужой кровью, кровью женщины, которую он называл «матерью». глухой стук в дверь, ошарашенные и переполненные испугом глаза мужчины и кровь, кровь, кровь, кровь. на его тело пришлось гораздо больше ударов, именно из его уст он узнал о страшном предательстве. « — Карлос? Карлос, мать твою, что у тебя происходит?! я вызываю жандармов!». представители закона прибыли быстро, забирая ребенка, чья одежда была пропитана багровой жидкостью насквозь, ее можно было выжимать. Чарльз, с которым «отец» ранее разговаривал по телефону, выступил свидетелем в деле об убийстве приемной семьи Ризли. впрочем, тогда он и взял себе это имя, не желая оставлять хоть что-то, связывающее его с теми людьми, которых он ранее называл своей «семьей». приговор прозвучал быстро, не было и смысла оспаривать вину мальчишки, который сам во всем сознался. на лице не дрогнул ни один мускул, он не жалел о своем решении. чаша Оратрис склонилась в пользу Чарльза, верховный судья встает и извещает о завершении суда. «в деле об убийстве ??? признается виновным.. »
и тут Ризли просыпается, быстро принимая на кровати сидячее положение, холодная капля пота скатилась с его виска, а рука легла на лоб, постепенно съезжая на широко открытые глаза. сон, это был просто сон. мерзость.
герцог ненавидел тех людей, «отец» собирался продать его в качестве какой-то секс игрушки для богатого господина, а «мать» обучала манерам, чтобы быть более угодным для того самого господина. страх сковал тело, а сердце мчалось с огромной скоростью, желая сбежать от своего хозяина, что переживал подобные эмоции чересчур часто. Невиллет. нужно идти к нему, утонуть в любимых объятиях, поделиться своим сном и льнуть ближе, ближе, ближе, пока не останется ни одного миллиметра, когда дышать будет уже сложно, почти невозможно.
мелюзина, уже ни слова не обронив, пропускает в кабинет мужчину. герцог и сам не помнил, как оделся и дошел до дворца Мермония, помнил только как кинул последний бегущий взгляд на статую семерых. они должны найти Фурину как можно быстрее. короткое «войдите.» и он уже переступает порог рабочего кабинета юдекса Фонтейна.
— Ризли? - брови удивленно подлетели вверх, но вскоре вернулись на свое законное место, образуя ледяное выражение лица, - ты сегодня рано, что-то случилось?
— Невиллет, я.. - мысли сбивались одна с другой, никак не желая вставать в строй и идти прямо. пожаловаться на сон, что за бред? это происходит с ним каждый божий день, так почему именно сегодня он решил(ся) прийти? он не знал, но четко осознавал, что ему это как никогда нужно, именно сейчас.
— Ризли, - спокойный тон, внушающий это ничем неоправданное доверие, чувство безопасности, - ты со мной, не бойся рассказать, что тебя тревожит.
— обними меня, Невиллет. - кулаки беспомощно сжимаются, ногти впиваются в грубую от работы кожу ладоней. голова слабо опускается, пока тело несильно потряхивает. он должен держаться, ему нельзя разреветься из-за сна, из-за своих воспоминаний.. - пожалуйста.. - шепотом звучит совсем жалко и по-детски, будто бы он расшиб коленку и прибегает к «маме», чтобы та позаботилась о нем. объятия ощущаются тепло и правильно, ему позволяют плакать, роняя одну слезу за другой, освобождая все, что томилось в самом сердце и скрывалось ото всех, как самый большой секрет, который обычно принято хранить где-то у линии пульса, как самое сокровенное. Ризли не понял, как они перебрались на диван, где он почти навалился на мужчину, сидящего рядом и перебирающего темные пряди взлохмоченных волос. слова не находятся, но хочется столько всего рассказать, показать свою слабую сторону, открыться человеку напротив, что сейчас смотрел с невероятной нежностью, пронизывающей до глубины души.
— ты расскажешь мне, что случилось? - юдекс приостановил свои поглаживания, обращая все внимание мужчины на себя.
— я.. не уверен, что смогу это сделать, не сейчас. - герцог стыдливо прячет взгляд где-то в полу, неловко отлипая от своего друга. потом он будет вспоминать об этой ситуации, о чужом тепле, которым его укутали, как «мама» своего ребенка, а щеки от этих воспоминаний будут наливаться румянцем, обжигающим щеки и переходящим пожаром на шею, - если вкратце, мне..
— господин Невиллет, мы.. - Навия решительно открывает двери, вслед за собой пуская в кабинет Люмин. в прочем, на пороге они и остановились, видя перед собой двух мужчин, которые почти срослись воедино, - о.. ооо..
— кхм! госпожа Навия, с каких пор вы нарушаете правила не только в оперном театре, но и в Дворце Мермония? - быстро переводит тему юдекс, вставая с дивана и направляясь к столу. не сказать, что демуазель Спина-ди-Росула никогда ранее не врывалась в кабинет, прерывая короткие и желанные встречи, но каждый раз ощущался как первый: вот она стоит на пороге, а не-любовники нежатся и обжимаются либо на кресле, либо на диване, либо еще где-то. только вот в этот раз изменилась одна деталь. раньше с ней всегда была Клоринда, вернее это Навия составляла ей компанию, совсем не обращаясь к правилам этикета и не утруждая себя хотя бы стуком в дверь перед тем, как войти. сейчас же с ней была Люмин, которая тоже участвовала в расследовании, но не исключено, что если бы она была в Фонтейне просто проездом, юная глава организации все равно везде таскала бы ее с собой, потому что дни долгой разлуки хочется возместить в полной мере и каждая минута, проведенная вместе, играет огромную роль для девушек. что касается Клоринды, Невиллет не знал о том, какие взаимоотношения их связывают, но судя по всему, им хорошо друг с другом. по крайней мере, судебному дуэлянту уж точно хорошо с блондинкой.
— прошу прощения, месье Невиллет, больше такого не повторится. - простые формальности, к которым все уже давно привыкли. Навия проходит вглубь кабинета, утягивая за собой свою возлюбленную, - есть новые подробности?
— скоро мелюзины Сумеречного двора должны принести сводку с имеющейся информацией.
— отлично, нам остаётся только ждать. - она разворачивается лицом к путешественнице со странным огоньком в глазах, понятным только ей, - ты думаешь о том же, о чем и я? - шепотом, чтобы было слышно только им двоим.
— смотря, о чем ты думаешь.. - Люмин с подозрением посмотрела на девушку, которая в следующую секунду рассказала на ухо ей свой план, почти сразу отстраняясь, - ты сумасшедшая.. я за.
в чем заключался их план? все просто. вывести на эмоции, посмотреть что будет, провести некий эксперимент над такими холодными и собранными мужчинами, по которым вздыхает такое большое количество дам. они знали, что те до невозможности ревнивы, когда дело касается одного из них. конченные собственники. первой "подопытной мышкой" стал Ризли. Навия отходит к большому шкафу с документами, а Люмин идет к их "жертве", усаживаясь рядом. в процессе диалога, девушка подвигается все ближе, пока глава Спина-ди-Росула мельком смотрит на реакцию Невиллета. результат не заставил себя долго ждать:
— кхм, Ризли. - брови скатились к переносице, а голос стал совсем холодным, как ветер на улице. он чертовски сильно ревнует и все это знают. он старается держать себя в руках, нельзя выдать то, что он ревнует мужчину, а не какую-то миловидную и кроткую даму, которая будет хранить свою верность до крышки гроба. он не хочет думать об этом, не может. слишком тяжело любить человека, с которым никогда не сможешь быть вместе из-за собственных принципов и убеждений, - если тебе нечем заняться, то иди и поразбирай архив.
— ох, юдексу нужна помощь в его работе? - герцог состроил разочарованную мордашку, усмехаясь над тем, как сильно злился судья. Ризли был до ужаса одержим шармом, исходящим от мужчины в моменты особенно сильного гнева. хотелось почувствовать все эти эмоции на себе, пропитаться ими. возможно, он был слишком жесток по отношению к мужчине, но его навряд ли это хоть когда-нибудь волновало.
— месье Невиллет, я могу помочь. - в игру вступает Навия, отмечая у себя в голове, как заметно расслабляется упомянутый мужчина, а герцог наоборот раздражается, даже не пытаясь скрыть этого. с каждой секундой их спектакль становится все интереснее, потому что до невозможности закрытые в себе для других личности становятся такими.. живыми.
— нет, отдыхай, Навия, я сам все разберу. - злость, исходящую от него, можно было почти потрогать, настолько сильно она рвалась наружу из запечатанной для всех души. конечно, он уже догадался, что девушки просто развлекаются, играются с ними, но видеть то, как юдекс вновь становится холоден, будто элемент крио у него, а не у герцога, было просто невозможно. теперь главной мишенью становился он, что злило еще больше. цель выполнена.
— Ризли, это был сарказм.
— ха-ха-ха! как смешно! - герцог складывает руки на груди, явно ожидая извинений в свою сторону и хмуря взгляд. сейчас он был мрачнее тучи, которая только растворилась на улице, открывая чистое небо, освещаемое лучами теплого солнца.
— Навия, путешественница, могу я вас попросить выйти? - девушки, хихикая, почти выбегают из кабинета, добившись нужного результата. верховный судья хлопает по бедру, тем самым подзывая к себе мужчину, - Ризли, не заставляй меня злиться.
— не выводи меня из себя еще больше! - он напоминал маленького ребенка, у которого забрали конфетку. такой же обиженный, злой и не понимающий, почему именно он, а не кто-то другой.
— и чем же? - скучающий вид лица судьи убивал, сжирал изнутри. конечно же, мужчина понимал, как влияет на собеседника и чем именно вызвана такая его реакция, но услышать это из чужих уст — высшее удовольствие, которое сродни бутылке освежающей фонты в знойный солнечный день.
— своим чрезмерным спокойствием! - почти кричит, но ощутимо сдерживается, чтобы их не услышали за толстыми дверьми кабинета верховного судьи Фонтейна, - ты же тоже ревнуешь, почему меня одного это волнует?! - он переступил грань. специально. герцог хотел отомстить, хотел, чтобы Невиллет почувствовал себя на его месте, ощутил эту боль, этот гнев, что захлестывал новыми волнами с каждой секундой.
— Ризли. - брови нахмурены, а кулаки сжаты с невероятной силой. юдекс мог бы сказать, что его собеседник все усложняет и явно перегибает палку, но это бы навряд ли облегчило положение, к тому же, кто-то из них «должен сохранять здравый смысл, а иначе бед будет не избежать».
— что «Ризли»? хватит мне уже тыкать «моим» именем!
— в конце дня я жду тебя в своем кабинете, а до этого момента у тебя будет время обдумать более убедительное оправдание своему поведению. - герцог порывался сказать еще что-то, но его нагло прервали фразой, - войдите.
— эмм.. у вас, ребята, все нормально? - Навия решилась спросить первой, но делать это нужно крайне аккуратно, чтобы в конце концов не сделать еще хуже. признаться честно, ей, им двоим, было очень совестно за то, что они повернули ситуацию таким образом.
/за дверьми у Навии и Люмин/
— дорогая, как думаешь.. они.. сильно поссорились?. - юная глава организации стыдливо опустила глаза в пол, осознавая, что они сделали, а точнее, на что она подтолкнула свою возлюбленную. разлад, проскочивший между мужчинами, может существенно сказаться на расследовании и обстановке в их «команде».
— Навия, я уверена, что.. - напряженный подбор слов, чтобы хотя бы как-нибудь поднять надежду девушке, пока ее собственная угасала с каждым более слышимым, но неразборчивым, криком, доносящимся из кабинета, - мы, конечно, поступили неправильно, но в конечном итоге у них бы все равно состоялся такой разговор, верно?
— я.. я не знаю.. - глаза испугано бегали по любимому лицу, ища поддержку и спасение от ненужных переживаний. с Ризли они не были так близки, но с Невиллетом дело обстояло совсем по-другому. между девушкой и мужчиной выстроились шутливые, но доверительные отношения. моральное состояние юдекса, его чувства имели большое значение для Навии, потому что в ответ к ней было такое же отношение. никто из них не знал, друзья они друг другу или нет, но эта связь, появившаяся между ними за короткий промежуток времени, часто спасала, помогала справиться с жизненными трудностями, а чужой совет имел больший вес, чем собственное мнение.
— Навия, - позвала Люмин, беспокоясь за свою вторую половинку. она должна была сейчас успокоить ее, внушить уверенность и надежду, чтобы потом и самой загореться этим, - с Невиллетом все будет хорошо. - знает. не то чтобы девушка не говорила ей об их дружбе(?), но все равно попасть в цель так метко, как делала она, не мог никто, - я уверена, что если они не решили сейчас, то смогут решить потом.
— думаю, ты права. - слабая улыбка засияла на ее лице, но напряжение точно не пропало, а наоборот чуть больше усилилось от фразы «войдите», - пошли.
//
— можешь не переживать, мы все уладим. - Невиллет говорил спокойно, будто не у него только что случилась ссора с любимым человеком, - уже совсем скоро должны принести новые улики.
— месье Невиллет, разрешите войти. - мелюзина проходит в кабинет, отдавая несколько прозрачных пакетиков с вещами, а также.. письмо. еще одно, - это все, что мы нашли при повторном обыске места преступления. разрешите откланяться. - существо уже собирается уходить, но вновь обращается к Ризли, прямо как в тот день, - пожалуйста, попросите госпожу Сиджвин осмотреть вас, ваша аура боли очень сильно чувствуется, не думаю, что она сможет пройти мимо.
— не переживайте, я передам ей вашу просьбу, - ответил за мужчину юдекс, прекрасно понимая, как сейчас будет трудно работать. ему очень тяжело сейчас, но он уверен, что герцогу еще сложнее. именно его эмоции и переживания сейчас опустили ниже плинтуса, оставляя их на потом, хотя бьют фонтаном они уже сейчас и это надо решать, с этим надо помочь, успокоить и обнять, сказав, что «все хорошо, я рядом. тебе не нужно переживать об этом, ты же знаешь, кто мне на самом деле нужен.», но он не мог. перед глазами пылала мысль о том, что друзья так не поступают, а они с Ризли просто друзья. им не дозволено быть кем-то больше. конечно, они знают о сплетнях, что окутали весь Кур-де-Фонтейн, уже выходя за его пределы, но это не избавляло их от скованности в этом вопросе.
мелюзина выходит и в кабинете остается только давящая тишина. Люмин вместе со своей возлюбленной стоит у массивного шкафа, в котором аккуратно разложены папки, усердно создавая вид продуктивной работы и поисков какой-то важной информации. Навия была рядом с ней, но не помогала, вместо этого обвив талию девушки руками и положив свою голову на ее плечо. а Невиллет и Ризли.. они старались не показывать то, насколько их волнует эта ситуация. это было очень и очень сложно, мысли путались между собой, не желая идти ровным строем. юдекс хотел извиниться, прикоснуться и показать, как на самом деле он дорожит герцогом крепости, как сильно хочет быть ближе, чтобы никаких границ и сантиметров, но.. «друзья», коими они приходились друг другу, не должны поступать так, думать об этом. также нужно учитывать, что они оба занимают высокие посты, а значит за ними постоянно наблюдают сотни, тысячи глаз, так и норовящих понаблюдать за «любовниками» Фонтейна в обычной обстановке.
эта тишина между ними давила и ломала изнутри, разбивая хрупкую и нежную связь на тысячи осколков, которые пробирались в самое сердце, разрезая на мелкие кусочки без возможности восстановить. терпеть это — невыносимо, видеть, как твой любимый(зачеркнуто) человек терпит это — еще хуже. Невиллет просто не может даже думать об этом, не то что осознавать. все произошло в одно мгновение. мужчина подорвался с места, направляясь в сторону Ризли, взял его руки в свои, притянул как можно ближе и, затягивая в сладостные и столь желанные объятия, носом зарылся где-то в районе шеи у линии пульса.
— кхм, Невиллет.. - герцог говорил шепотом, чтобы не быть услышанным хоть кем-то. желательно, самим собой. он не пытался обнять в ответ или оттолкнуть, просто стоял так, будто никогда раньше и не видел юдекса. сейчас мужчина не хотел ничего, ему просто нужно было уйти, не видеть всех и не думать ни о чем, - мы не одни в кабинете. отойди от меня. - равнодушно выкинул герцог, совсем не придавая значения тому, что может сейчас чувствовать его друг. давно пора перестать тешить себя надеждами, они никогда не смогут перейти эту невидимую черту.
— прости меня.. - только и смог выдавить из себя Невиллет, слыша напряженный стук чужого сердца, прежде чем отстраниться. его мир рушится прямо здесь и сейчас, земля уходит из под ног, а человек, стоящий напротив, был настолько близко к сердцу, что невозможность дотянуться до него сейчас — самое ужасное, что может случиться в жизни верховного судьи. он все испортил. снова.
— я так больше не могу, поговорите уже нормально! - Навия не выдерживает, почти взрывается в своем негодовании, желании осчастливить своего друга, помочь ему хотя бы чем-то, но точно знает заранее — ничего не получится. она знала Невиллета, может даже слишком хорошо, но Ризли был для нее чем-то слишком далеким, непонятным. возможно, главной ее проблемой было то, что она и не хотела как-то понять и узнать герцога. в прочем, мужчина тоже не горел особым желанием открываться кому-либо еще, - мы можем снова выйти из кабинета. черт, да мы можем вернуться завтра! - не сдерживается, переходит на крик, не боится стереть грань выстроенную между мужчинами, чьи сердца уже давно связаны между собой миллионами узлов, - умоляю, поговорите.. - девушка переходит на шепот и держит слезы, что готовы залить все лицо, напрочь смыть безупречный макияж и оставить после себя только тяжелые мысли и боль где-то в районе груди.
— госпожа Навия, это не ваше дело. месье Невиллет ясно дал мне понять, что обсуждать что-то сейчас не собирается. - герцог укоризненно покосился на упомянутого мужчину, складывая руки на груди. его лицо не выражало ничего, абсолютно. он мог бы сейчас очень расстроиться, злиться и портить настроение всем своей эмоциональностью, которую позволено видеть было только одному человеку, но он решил, что лучше будет в принципе не показывать ничего. сейчас мужчина больше всего хотел домой и поскорее уже разобраться с этим похищением.. стоп, но почему ему этого хочется? «просто я устал от этого дела, поэтому и хочу найти ее», но на периферии с этой мыслью мелькала еще одна, которую предпочли стереть из памяти и закинуть в пыльный ящик до лучших времен, которые никогда не настанут.
— ты... ты.. - глава Спина-ди-Росула подошла к нему в несколько широких шагов, тыча пальцем в широкую грудь герцога, - настолько черствый, - «что мне противно», - бесчувственный, - «жалкий до ужаса», - и слепой, Ризли. - выплевывает каждое слово, сдерживая большинство мыслей, которые так и норовят сорваться с языка.
— а ты суешь свой нос туда, куда не нужно. - осадил ее мужчина, глядя сверху вниз. конечно, это никак не устрашало девушку, которая распалялась только сильнее, теряя самообладание присущее людям с гео глазом бога. они могли бы еще долго продолжать кидаться колкостями, словно ниндзя сюрикенами, но их быстро прервали:
— ребята, все ссоры за дверью, здесь мы работаем. - Люмин говорила строго, замечая за чужими спинами благодарный взгляд на бесстрастном лице юдекса, который успел прийти в себя, - мы должны прочитать записку и осмотреть улики.
— скажи спасибо путешественнице, если бы не она, я бы тебе глотку перегрызла. - выплюнула напоследок блондинка, отходя к своей даме сердца, которая только закатила глаза на это "детское поведение". Ризли порывался сказать что-либо еще, но сдержался, осознавая важность этого дела, - кто на этот раз будет читать?
— давайте я. - герцог взял со стола конверт, открывая его и доставая бумагу с аккуратно выведенными буквами. брови тут же нахмурились и в следующую секунду первые строки слетели с губ мужчины:
« Ризли, как себя чувствуешь? я знаю, что это письмо будешь читать именно ты.
Скучал по мне? если нет, то я могла бы даже расстроиться ахаха. Невиллет сейчас, наверное, очень разбит, раз читать будешь именно ты. забавно, что ты в таком же состоянии, совсем не жалеешь себя. ох, интересно, как же на письмо отреагируют твои дорогие друзья, расскажешь мне потом? послушаю с большим удовольствием.
ладно, теперь о том, что „беспокоит” вас больше всего: моя дорогая Фурина в порядке, я исполняю все ее прихоти, потому что этого не делал ее брат. как хорошо, что у меня нет таких родственников, мне было бы слишком противно от того, насколько они жалкие.
возможно, вы хотите узнать побольше о том, как мне удалось ее забрать себе? (на самом деле, я не считаю это похищением — я просто забрала то, что принадлежит мне по праву.) если у вас даже нет догадок о том, как я это сделала, то значит я на верном пути, вам стоило бы меня похвалить за такие старания. я вас обнадежила, но, увы и ах, правду вы должны узнать сами. удачи)) »
— теперь у нас есть одна зацепка, - начала Навия, - Ризли лично знаком с нашим похитителем. - это не гипотеза, а прямое обвинение, понятное всем, обоснованное содержанием письма. никто не хочет этого признавать, но этот факт очевиден как то, что семью королевствами правят семь божеств.
— ты хочешь назвать меня соучастником преступления?
— да, ты все правильно понял.
— о, архонты.. - мужчина потер переносицу, собирая мысли в кучку, чтобы разбирать их было проще, - послушайте, я правда не знаю, кто это может быть и я в точно таком же недоумении, как и вы. - все глаза, полные недоверия и сомнения, были обращены к нему, загоняли в угол, заставляя душу метаться внутри с виду крепкого тела, - серьезно?!. я, черт возьми, с вами в одной лодке, тоже ничего не знаю и не понимаю! если бы я хотел что-то скрыть, то я бы вообще в деле не участвовал!
— Ризли, мы понимаем, но.. - путешественница старалась говорить как можно мягче, пока мысли роем жужжали в голове, мешали как-то трактовать смою мысль, доносить ее правильно, - это письмо.. ты и сам понимаешь, как это выглядит со стороны.
— да! мы тебе, конечно, доверяем, но эта записка.. - Паймон, которая до этого тактично и непохоже на себя молчала, подала голос, почти испуганно глядя на герцога.
— Невиллет, а ты? - с мольбой в глазах и голосе обратился мужчина. сейчас мнение одного конкретного человека играло бóльшую роль, чем чужие слова, - прошу тебя, не молчи, скажи хоть что-то..
— я не знаю, что должен говорить в такой ситуации. - холодный ответ вьюгой отзывается в каждой клеточке тела. Фурина была ему важна ровно столько же, сколько и Ризли, но пропажа названной сестры сказывалась на нем слишком, слишком сильно.
— ты.. я потерял твое доверие к себе из-за одного письма, которое не может объяснить никто в этом кабинете? - мужчина сильно устал. устал от этого дела, от людей вокруг, от переизбытка эмоций, от всего. ему нужен отдых и покой, ему нужно сидеть в крепости еще несколько недель или месяцев, чтобы окончательно восстановить раны, которые нанес ему социум и надводный мир.
— нет и ты это сам прекрасно понимаешь. эти письма не помогают нам, только сеют раздор, так что я их не учитываю. - в этих словах нуждались все присутствующие, потому что они дарили надежду, которая была необходима, как никогда раньше, - давайте осмотрим улики, хотя я уверен, что сейчас они нам тоже никак не помогут.
все подошли к столу, изучая вещи в прозрачных упаковках: «улика №1. странный порошок.» гласила надпись на пакете — чувство стихий путешественницы и навыки Невиллета показали, что это сравнимо с обычной пылью, но содержимое отправится на экспертизу в исследовательский институт Фонтейна; «улика №2. следы, оставленные на порошке.» было на обороте двух фотографий, скреплённых воедино — Навия сказала, что обувь с такой подошвой изготавливает конкретный сапожник, но у него очень много клиентов и каждый второй фонтейнец ходит в его обуви, так что эта информация тоже не особо помогает; «улика №3. кусок ткани на сломанной ветке.» изысканный шелк черного цвета с небрежно оборванными краями — по словам юной главы организации, ткань такого высокого качества привозится только из Ли Юэ, что стоит дорого, а одежда из такого материала - еще дороже, а значит круг поиска сужается до знати, а также богатых торговцев и ремесленников; «улика №4. след когтей на стене.» следующие снимки выглядели пугающе, как и надпись на них — это уже могло значительно упростить задачу, потому что металлические когти - редкость даже среди людей, которые сорят деньгами во все стороны.
— я помню, что такие же были у Арлекино! - Паймон восторженно выкрикивает, сразу притихая в давящей обстановке.
— в таком случае нам остается только придумать план. - все согласно кивают на слова Люмин. это только начало, но они справятся, по крайней мере, они хотят в это верить..