Иллюзия свободы

Возвращение к реальности всегда дается нелегко. Это, как возвращаться с отдыха в суровые, серые будни. Когда все приключения, произошедшие с тобой, кажутся уже нереальными, словно ничего и не было. Вот и моя реальность пришла за мной, накрыв лавиной боли.
Я дома. В своей комнате, позади прекрасный день, который помог мне поднять настроение, хоть и ненадолго. Вернуться я решила сама, чтобы кто-то не рассказал отцу и не ранил его сердце, рассказами, о его непутевой дочери. От уроков меня отстранили на два дня, списав все мое поведение на нервный срыв на фоне произошедшего с моим папой. Меня снова пожалели, снова нашли мне оправдание, которое я не просила.

День тянется безумно долго, сейчас только полдень, а я уже с ума схожу в четырех стенах. Включаю ноутбук и начинаю искать, что меня немного отвлечет.

– Хлоя, – мама входит в комнату, слегка приоткрыв дверь, – У меня хорошие новости.

Я не обращаю внимания и продолжаю листать в компьютере глупые картинки, в которые даже не вглядываюсь.

– Дэвида повезут на операцию по восстановлению, а потом оставят на лечение в одной из лучших клиник страны. Уже сегодня скажут дату, когда будет отправка.

Мать еще несколько секунд, молча, смотрит на меня, а потом выходит, закрыв за собой дверь. Она не знает, как теперь говорить со мной, не знает с чего начать. Ну а мне так лучше, я не хочу ее слушать, мне не нужны ложь и оправдания. Конечно, меня, безусловно, радует новость об отце, но откуда взялись деньги на это все? Сомневаюсь, что это бесплатно.

– Хлоя, к тебе гости, – доносится голос с нижнего этажа.

Я слышу, как тихие шаги поднимаются и приближаются к моей комнате, дверь открывается и передо мной оказывается Клери.

– Что ты тут делаешь? – подхожу к ней и обнимаю ее.

– Меня весь день тошнит. Голова кружится такое чувство, что я умираю.

– Может тебе прилечь?

– Да, было бы неплохо, – Клер подходит к кровати скидывает кроссовки, и ложится. – Как хорошо, – протянув последнюю фразу, говорит подруга.

– Ты рассказала Алексу? – спрашиваю я, сев на краю кровати.

– Еще вчера собиралась, но так и не решилась.

– Клер, больше ждать нельзя ты должна все ему сказать, и желательно не только ему.

– Сэм? О нет! Я не хочу! Понимаешь! Может, я тяну со всем этим, потому что надеюсь, когда я проснусь, с новым днем все это окажется неправдой.

– Срок увеличивается, тянуть нельзя. Пара принять взрослое решение, которое повлияет на всю твою дальнейшую жизнь, какой бы выбор ты не сделала.

– Давай сейчас просто полежим, – шепчет моя подруга.

Я ложусь рядом с ней и обнимаю ее, она тяжело дышит, уставившись в шкаф, пустым взглядом.

– Мне кажется это мальчик, – вдруг произносит Клер, весьма удивив меня этими словами.

– Почему ты так думаешь?

– Чувствую. Это странно, но я чувствую.

– Если это в действительности мальчик, то, как бы ты его назвала? – интересуюсь я.

– Вильям. Я бы назвала его Вильям, – Клер отрывисто говорит каждое слово.

– Вильям Холл? Вполне звучит.

– Думаешь, у него будет фамилия Алекса, – улыбается Клер.

– Хочешь дать ему свою? Вильям Фуллер?

– Я ничего не хочу, – произносит она, закрывает глаза и засыпает.

Вильям. Это слово уже поменяло ее. Она дала ему имя, но все еще думает об аборте. Теперь ей будет сложнее. Она не сможет с ним расстаться. Я замечаю как, уснув, она держит руку на животе. Клери уже любит его, но любовь к Сэму отвергает этого ребенка.

Мы лежим уже несколько часов. Я так и не сомкнула глаз. Осматриваю каждый сантиметр комнаты, вглядываюсь в фиолетовые волосы Клери, пытаюсь вспомнить их натуральный цвет. Представляю, как она стала мамочкой, ведет малыша Вильяма за руку по улочкам, а он обнимает ее. У этого ребенка будет одна из самых необычных мам, которая носит рваную одежду и красит волосы в безумные цвета. Я смотрю на часы, которые тикают на запястье Клери. Уже шестнадцать тридцать, нужно зайти к отцу. Я бужу подругу, похлопываю ее по плечу и начинаю собираться. Накидываю на себя синее джинсовое платье, забираю волосы в хвост и надеваю балетки.

– Я тебя провожу до больницы, – говорит Клер, встав с кровати, придерживая голову правой рукой.

– Не надо, иди домой. Тебе нужен отдых. И скажи сегодня обязательно Алексу и Сэму всю правду.

– Я пойду, – настаивает она.

– Кларисса Фуллер, успокойтесь, пожалуйста! – обхватываю плечи Клер руками и улыбаюсь. – Идите домой и не волнуйтесь в вашем положении это вредно.

– Ненавижу иронию, – сморщив нос, говорит моя подруга.

– Идем. Лучше я доведу тебя до дома, а потом направлюсь в больницу.

– Не беспокойся, самое опасное, что со мной может случиться, это если меня вырвет на кого-нибудь, – Клер договаривает, открывает дверь, мы спускаемся вниз и выходим на улицу. Я довожу Клер до ее дома, а потом иду в больницу.
Холодные белые коридоры снова окружают меня. Вокруг пациенты, которые выходят пройтись, врачи в белых халатах, отчасти это похоже на сумасшедший дом. Отец лежит в палате перед ним ноутбук, но он не печатает, просто смотрит в пустой лист на мониторе.

– Папа, я пришла, – подхожу и целую отца в щеку. – Что с тобой?

– Глава, – отрывисто говорит отец. – Эта глава! Совсем не идет!

– Ничего страшного, думаю, вдохновение скоро вернется, – договариваю и сажусь на стул.

– Это финал. И я никак не могу решить, каким он будет.

– Я уверена, чтобы ты не решил финал будет грандиозным.

– Мне бы твою уверенность.

– Врач еще не сказал, когда тебя транспортируют на операцию?

– Должен зайти уже скоро, – отец убирает ноутбук на тумбочку и протирает глаза.
В палату заходит мама, в руках у нее папка с документами.

– Я сейчас отнесу документы главврачу и приду, – она выходит.

Во мне вновь начинает закипать злость. Воспоминания снова захлестывают меня и тянут за собой. Отель «Гранд», как она выходит из него и обнимает того мужчину и тот момент в номере, как она смотрела на меня. И когда все во что я не хотела верить, оказалось правдой.

– Мистер Дейвидсон, – врач, произнесший эти слова, вернул меня в реальность. – У меня хорошие новости. Уже завтра вечером на специальном вертолете вы сможете отправиться на лечение.

– Сколько я там побуду? – интересуется отец.

– Я не могу сказать точно, но думаю, вам придется задержаться там Дэвид.

Отец кивает головой и отводит взгляд в пустоту.

– Извините, меня ждут пациенты, – врач выходит, а мама появляется.

Мне не нравится сидеть рядом с ней в одном помещении настолько близко. Хочется сбежать или просто закричать.

– Я, пожалуй, пойду, –  говорю я.

– Хлоя, куда ты? – останавливает меня папа, – побудем последний вечер втроем. Еще не скоро увидимся. Люди в больницах годами лежат, а приезжать ко мне будет сложно.

Я улыбаюсь и сажусь обратно на стул. Врач разрешил нам остаться в палате на всю ночь. Мы болтали, смеялись, словно все хорошо. Но все же больней и неприятней всего мне давались разговоры с мамой, но я терпела. На моем лице была фальшивая улыбка, а внутри меня бушевала буря страданий.

Я провела у постели отца полтора дня. Часы шли вперед, и время скорого отправления приближалось с каждой часом. Когда врач сказал «Пора» мое сердце екнуло, я попрощалась с отцом, мама поцеловала его, и папу завезли в вертолет.
Я отхожу от больницы, но мама хватает меня за руку и останавливает.

– Нам нужно поговорить. Больше тянуть с этим нельзя, – говорит она.

– Отстань от меня, – вырываюсь из ее ладоней. – Не хочу тебя видеть ни то, что разговаривать.

– Ты не даешь мне даже шанса, Хлоя.

– Извините, миссис Смит, но вы его не заслуживаете, –  начинаю отходить от мамы, и до самого дома мы идем в двадцати шагах друг от друга.

Наш дом стал выглядеть мрачно, если раньше мне казалось, что обыденность и знание наперед всего происходящего за день это скука, то теперь я бы отдала все за это. За этот надоевший омлет, апельсиновый сок и неподдельные улыбки. Теперь все по-другому, теперь моя жизнь больше напоминает туман, который покрыл всю округу и ты идешь на ощупь, надеясь не споткнуться.
Я поднимаюсь на второй этаж, хватаю рюкзак кладу туда джинсы, толстовку, предметные тетради, некоторые сбережения.

Осматриваю шкаф, беру: маленькие шорты, две майки, одну белую, другую голубую. Пытаюсь все это поместить в рюкзаке, который еле, еле застегнулся из-за такого количества вещей.
Накидываю рюкзак на плечи, в руки беру, красные конверсы и спускаюсь вниз.

– Ты куда собралась? – останавливает меня мама, встав около входной двери.

– Ухожу. Я больше не намерена здесь оставаться! – заявлю весьма в грубой форме. – Не волнуйся, школу пропускать не буду! Так что больших разговоров не будет!

– Ты никуда не пойдешь. Ты несовершеннолетняя! И я отвечаю за тебя, пока тебе не исполнится восемнадцать.

– Значит, только страх перед законом останавливает тебя не выкинуть меня на улицу!

– Не смей так разговаривать со мной. Я терпела всю последнюю неделю, но ты перегибаешь палку. Немедленно иди наверх, – кричит мама.

– Отлично! – вскрикиваю я, – Это ты у нас терпела? Бедненькая какая! По гостиничным номерам устала расхаживать? Или может это тебя предали? Миссис Смит!

– Закрой рот, – отрывисто произносит каждое слово. – И иди наверх!

– Сама закрой!

За эти слова мне прилетает пощечина. Щека начинает гореть, но мне плевать. Я отталкиваю женщину, подарившую мне жизнь, и выхожу на улицу.

– Хлоя! – кричит она на всю улицу. – Вернись немедленно!

Я не обращаю внимания и просто иду. Но она не перестает кричать на радость соседям. Этот «цирк» завтра начнут обсуждать все старухи сплетницы.

У меня нет конкретного плана, куда направится, просто не хотелось там оставаться. Близится ночь, в платье мне становится прохладно, достаю из рюкзака толстовку и напяливаю ее. Выгляжу довольно нелепо, короткое джинсовое платье и балетки не очень сочетаются с большой повисшей на мне кофте.

Сегодня пятница, вокруг гуляет много подвыпившей молодежи, что значит полицейских на улицах довольно много. Я иду прогулочным шагом, не привлекая к себе внимания. Мне не хочется звонить Клери и просить о ночлеге, не хочется звонить никому. Сейчас просто нужно побыть одной. Прохожу возле шумных компаний и вижу, как длинный хвост из людей стоит в очереди в клуб «Оса». Прохожу чуть дальше, но останавливаюсь напротив входа. Подхожу ближе к охране, с которой флиртуют в очередной раз, чтобы попасть внутрь.

– Ты! – обращается один из бритых амбалов ко мне. – Я тебя знаю.

Я приглядываюсь в его лицо и вспоминаю его. Это он пропускал меня, когда Амалия осталась с носом.

– Ты подруга хозяина. Мистера Уокера.

Я киваю головой в знак согласия.

– Заходите, – говорит он мне.

Но я не планировала идти в клуб. Хотя... Я вообще ничего не планировала. Почему бы и нет.

– Да, – говорю с глупой улыбкой на лице.

Вхожу, преодолеваю знакомый мне уже коридор и направляюсь к танцплощадке. Здесь шумно, много народу и безумно жарко. Я поднимаю взгляд наверх и вижу, как хозяин клуба развлекается в компании, каких-то людей в своей ложе. Улыбаюсь и направляюсь к барной стойке. Снимаю мешающийся рюкзак, скидываю толстовку, повязав ее на бедра, распускаю волосы, чтобы прибавить себе немного лет. Очередь у стойки довольно большая, но мне удается занять стул. Три бармена, и все заняты, но наконец, я дожидаюсь своей очереди.

– Что вам? – спрашивает меня юноша, одетый в белую рубашку с черным жилетом.

– Коктейль «Торнадо», – говорю громко, чтобы он сумел меня расслышать.

Он кивает головой и начинает смешивать содержимое разных бутылок, а потом встряхивает все это и наливает в стакан.

– Держите, – говорит мне бармен.

Я подаю ему деньги, беру стакан, поворачиваюсь на стуле лицом к залу. Сижу и наблюдаю за безумием, которое происходит вокруг. Кто-то танцует, одного из драчунов охрана тащит наружу, парочки лапают друг друга у всех на виду. Я допиваю коктейль и ставлю стакан на стойку.

– Повторить? – спрашивает меня бармен обслуживший меня ранее.

– Да, – замечаю на его груди бейджик с надписью «Стивен», – Повтори Стив.

Он улыбается мне в ответ и начинает делать новый коктейль.

– Извините, мисс, – задев мое плечо, говорит незнакомый мне парень. – Мистер Уокер приглашает вас.

Я поднимаю глаза вверх и вижу, как Рей улыбается своей ослепительной улыбкой, смотря на меня.

– Пока Стивен, – говорю я, забрав с барной стойки свой коктейль.

Хватаю рюкзак и следую за незнакомцем наверх.

– Хлоя, привет рад тебя видеть, – говорит Рей. – Присаживайся.

Я занимаю свободное место на диване, рядом с незнакомцами, чувствую себя неловко.

– Хлоя, давай я представлю тебе своих друзей, чтобы не смущать. Это Джерри, –  указывает на рыженького парня, одетого в клетчатую рубаху с подтяжками. – Это Татьяна, – девушка с черными прямыми волосами и с ярко красной помадой на пухлых губах. Ее тело обтягивает короткое черное платье, а образ дополняют шикарные туфли. – Этот маленький щупленький Питер, – парень с вытянутым лицом и бледной кожей. – Это Грэг и Соня, они недавно поженились, так что провожают свою молодость, – эта парочка отличается от других простотой одежды.

– Я Хлоя. Всем привет.

– Сколько тебе лет Хлоя? – обращается ко мне Татьяна, – Тебе и восемнадцати наверно нет.

– Мне шестнадцать, – отвечаю я.

Мои новые знакомые удивленно переглядываются.

– Что это у тебя за баул, всегда берешь в пятницу вечером на тусовки с собой?

– Можешь не отвечать, – делая глоток из стакана, говорит Рей.

– Как вы познакомились с Реем, – спрашивает Джерри?

– Ее парень Джейк Картер, – Рей наливает в стакан скотч и продолжает. – Пересеклись, когда у них было свидание.

– Правда? Наследник Картер. Тебе повезло милая, отличная партия, – нахваливает меня Татьяна, одновременно покручивая бокал с шампанским в руках.

– Ну, вообще то, – мямлю я. – Мы больше не вместе.

– Правильный выбор, – приподняв стакан, сказал Рей. – Выпьем же за это.

– Мне скучно! – вскрикивает Татьяна. – Идемте танцевать!

Все мои новые знакомые уходят на танцпол, а мы с Реем остаемся наедине. Он наливает в стакан еще пойла и заглатывает его.

– Ты ушла из дома? – этот вопрос для меня оказывается неожиданным.

– Что? Конечно, нет! – вру я.

– Можешь не обманывать, я вижу тебя насквозь. Сразу заметен этот покинутый взгляд. Как только я увидел твое лицо, понял, что у тебя проблемы. Тем более, никто не гуляет с рюкзаками под завязку набитыми, предположу, самым необходимым.

– Даже если так, это не твое дело.

– Я не хочу лезть к тебе в душу, но мне нужно знать, – Рей наклонятся телом в мою сторону. – Ты знаешь ради чего это все?

– О чем ты? – я его не понимаю.

– Все эти выкрутасы, с побегом из дома, к чему они? Это призыв «Обратите на меня внимание», «Оставьте меня в покое» или же другая подростковая глупость?

– Ты не ...
– НЕ понимаешь меня? – прерывает Уокер, договаривая мою фразу. – Да, да. Типичная фраза ребенка с тринадцати лет.

– Моя мама предала нашу семью! – заявляю я. – У меня есть право так говорить!

Рей встает на ноги.

– Знаешь, чтобы она не натворила, она есть и остается твоей мамой и роднее ее у тебя никогда никого не будет. Можешь мне поверить.

Я вдумываюсь в эти слова, но ненависть сильнее меня и я не чувствую ничего кроме гнева.

– Ладно, хватит о грустном, – произносит Уокер. – Это же клуб! Идем танцевать принцесса!

Мы спускаемся вниз и начинаем плавать по волнам музыки. Я отдаюсь этому мгновению целиком и полностью. Ди-джей включает знакомые песни, которые все знают наизусть, знакомые тексты я пою вместе со всем залом. Пока мою волну наслаждения не останавливает появившийся предо мной Джейк Картер.