эпилог
23 декабря 2024 года редакция The Rad Print объявила о ребрендинге: теперь глянцевое издание лаконично называется RAD, и его руководителем стал Серджио Кьез. «Грядет год великих изменений», — пишет новый шеф-редактор в приветственном слове. «Конкурирующие» глянцы выражают поддержку редакции и верят в успех коллег. В этот же день на сайте RAD выходит статья «Как стать волшебником в канун Рождества» о проекте «Хвостатая елка» в коллаборации с приютом «Волчья тропа».
За неделю до этого, 17 декабря, Tattle Crime запускает спецпроект «Как поймать убийцу», цель которого — уделить больше внимания сотрудникам правоохранительных органов; дать рупор тем, кто спасает, а не разрушает жизни. Проект стартует с первым лонгридом «Гайд: как поймать Дракона», раскрывающий подробный ход дела серийного маньяка Фрэнсиса Доллархайда по прозвищу Красный Дракон. В статье фигурируют почти все участники расследования, но основной фокус на истории бывшего профайлера ФБР Уилла Грэма.
Гонорары Tattle Crime, по сравнению с гигантами журналистики на V, больше похожи на символические, но со спецпроектом у редакции есть шанс поднять зарплату постоянным авторам и уменьшить текучку кадров. Я прекрасно это знаю, и поэтому за материал об Уилле Грэме прошу ровным счетом ничего. Зато статью о Буффале Билле и Финчера мне удалось продать в Red Print за 500 долларов и бесплатные билеты в Village East.
Герой лонгрида сначала воспринял мое решение как шутку, пока не увидел публикацию сам. Он не стал допрашивать, почему я проигнорировала предложения The New York Times, Vogue и Washington Post напечатать статью у них, и просто поинтересовался, почему именно Tattle Crime. «Потому что там была статья про твой калоприемник», отшучиваюсь я. Но ответ гораздо глубже — просто Tattle Crime заслуживает больше, чем звание желтушного тру-крайма.
У меня месяц незапланированного отпуска, и я провожу его на Гринвич-Виллидж. Мы с Уиллом ходим в гости к Дайен и Алекс и наоборот, Джейн разыгрывает партии в «Монополии», у мистера Усики наконец-то появляется имя, а разговоры про секс не заканчиваются, но иногда прерываются на рекламную паузу о кино, собаках и других прелестях жизни. Ганнибал Лектер проводит ужин чувства, и его верной спутницей становится никто иная, как Энн Прайс, а Уилл Грэм соглашается прийти вместе со мной только с третьего раза. Я все еще ношу рубашки Уилла, а он читает книги из коллекции моей мамы. Уинстон невероятно рад, что он все еще единственный сын в нашей маленькой семье.
23 декабря становится самым странным днем в году — в разгар праздников я устраиваюсь на новую работу. Я захожу в холл стоэтажного небоскреба на Гринвич-стрит, где меня встречает британская журналистка Элизабет Уильямс — та самая, с ударением на е́. Она выглядит потрясающе и больше не плачет из-за придурков.
Мы вместе заходим в лифт, и девушка нажимает на кнопку тридцать восьмого этажа. Кабина поднимается все выше и выше, и у меня начинает кружиться голова.
— Уже придумала, о чем будешь писать первый материал? — улыбается Элизабет.
Я знаю Элизу с девятнадцати лет, но волнуюсь так, будто бы вижу ее впервые.
— Да, я договорилась об интервью с Одри Бриджет, — я неловко улыбаюсь. — Это поэтесса, автор сборника «Эрос». У нее выходит новый, «Агапе».
— Одри Бриджет — это девушка Педро Паскаля, да? — девушка задумчиво хмурится.
— Да, но это не единственное ее достоинство.
Двери лифта открываются, и мы выходим в большой опенспейс с панорамными окнами — кажется, из них можно увидеть весь Нью-Йорк, даже мой дом. На тридцать восьмом этаже много людей, живых, смеющихся, болтающих и счастливых. Где-то среди них, спрятавшись за экраном ноутбука, сидит Элиз Тейлор.
Элизабет оборачивается ко мне, искрясь от неподдельной радости, и говорит:
— Добро пожаловать в Vogue, Джин Бэттерс.