Глава 4
Я вызвалась убрать со стола и помыть посуду после завтрака, парни же отправились в спортзал.
Как я узнала: здесь есть подвал, из которого Луи в недавнем времени сделал спортзал. Я слышала парочку выстрелов, недавно...
Я вымыла уже всю посуду, поэтому восседала на высоком стуле и листала кулинарный журнал, что нашла в шкафчике. Я решила приготовить им обед, но у меня из головы не выходил чертов Томлинсон. Я боялась этого, боялась его глаз, смеха… А эта чертова улыбка?
Я думаю, если бы он не был таким разбитым, он светил бы ярче любой небесной звезды. Сейчас он являлся чёрной дырой, которая затягивала меня в свои недры.
По кухне раздались тяжелые шаги, я хотела поднять глаза, чтобы посмотреть на вошедшего, но почувствовала шлейф мяты, никотина и пота, когда этот кто-то прошёл к холодильнику. Я знала, что это был Луи.
— Ты похожа на домохозяйку, которая решает, что приготовить своей семье на обед, — Луи сделал глоток из пакета с апельсиновым соком и ухмыльнулся. Я лишь закатила глаза на его комментарий, но на самом деле внутри меня летала целая куча бабочек, которые падали замертво от его тона и тембра голоса…
Пока мы молчали, а он пил сок, у меня была возможность рассмотреть его татуировки на руках. А их было огромное количество.
Кинжал на левой руке.
А на правой их тьма тьмущая… Веревки на запястьях, птица, крестики нолики, а на плече олень в рогах которого сердце… В чем смысл, чёрт?
— Хватит пялится, принцесса, — бабочки, что лежали мертвыми, вновь запорхали от «принцессы». Я удивленно подняла на него взгляд. На его губах играла самодовольная улыбка, и моё сердце таяло.
«Майлз, ты просто идиотка!»
— Пойдём, — Луи быстро схватил меня за локоть. С его губ не сходила улыбка, — покажу тебе пару приёмов в спортзале.
Сердце сжалось. Его руки такие тёплые…
Я послушно шла за ним, но он продолжал держать меня за локоть, словно боясь, что я сейчас сбегу. На этот раз он был более нежным, чем в ту ночь в Доме.
Мы вошли в огромное помещение с приглушенным светом, пропахшее сыростью. Тут была куча тренажеров, названия которых я бы в жизни наверное вам не сказала, так-же тут был сектор для стрельбы по целям и мат для рукопашного боя. А в центре стоял бильярдный стол, где и столпились остальные четверо парней.
— Вот значит как вы «тренируетесь»? — в голосе Луи играла усмешка, но лицо было непроницаемым. Он резко отпустил меня, когда на нас устремились четыре пары глаз.
— Шеф… — Зейн замялся, — это Найл придумал!
— Что?! — ирландец возмутился, надувая губки. — Вообще-то, это ты сказал: «Давайте поиграем, пока Лу там с Рокси флиртует».
Лиам пихнул блондина в бок, а я выгнула бровь, взглянув на Луи.
— То есть ты не сок пил, а флиртовал со мной? — я сжала губы в тонкую линию, стараясь не улыбаться.
— У каждого свои способы, — Томлинсон пожал плечами. — А вы, на мат, сейчас же!
Найл и Зейн послушно отправились на синий матрац и встали в стойки, готовые напасть.
Бой начался. Каждый пытался повалить друга, в итоге Зейн оказался сверху. Их тела переплелись, и мы все услышали хриплый голос Найла.
— Чёрт, Малик, ты мне кажется яйца отдавил!
И кажется, в следующую секунду я влюбилась в Луи Томлинона.
Он заливисто смеялся, и эта улыбка освещала все тусклое помещение подвала. От него сейчас исходило тепло настолько сильное, что я бы поместила его вместо солнца, и всем было бы тепло.
— Вставайте, — Луи с улыбкой хлопнул Малика по заднице. — Хочу научить нашу мисс Майлз парочке приёмов.
Но я застыла, я была слишком заворожена его улыбкой. Я хотела бы видеть ее каждый день. Я хотела бы быть ее причиной.
— Принцесса, — Луи жестом пригласил меня на мат, и я, глубоко вздохнув, подошла к нему.
Томлинсон научил меня ставить подножку и выбивать пистолет или нож. Его прикосновения вызывали во мне кучу эмоций и табун мурашек. Я ненавидела себя за это.
Я такая слабачка, пять минут назад призналась, что влюбилась в человека, которого знаю всего два дня и который обещал не пожалеть на меня пули…
— Противник держит тебя крепко, — парень обнял меня со спины, и я почувствовала его горячее дыхание на своём затылке. Это нельзя было назвать объятием, он перекрывал каждое моё движение. Я знала этот приём, ему меня научила моя охрана. Я решила поиграть с ним.
Резко опустившись, я развела руки в стороны, от чего у меня была возможность ударить его, что я и сделала.
Локтем, прямо в живот. Разворачиваясь, я увидела гримасу боли на его лице, поэтому осталась довольна собой. Но я не рассчитывала на дальнейшее развитие событий. Я собралась поставить Луи подножку, но он схватил меня за плечи, наши ноги переплелись и мы оба упали на пол. Зал наполнился смехом парней, а я дышала в его грудь. Я слышала стук его сердца, и хочу сказать, что для него этот момент значит не меньше, чем для меня, его сердце билось, словно мотор. Ну или он утомился от тренировки...
Я подняла голову и тут же увидела его губы, затем эти сине-голубые глаза. Они имели разные оттенки в разных ситуациях, мне нравилось это, потому что мои всегда были одинаково синими, как дно тихого океана.
Его руки переместились с моей талии на мои плечи и он слегка приподнял меня, дальше я поднялась сама.
— Зейн, позанимайся с Рокси на груше, а вы идемте со мной.- Луи снова включил свою функцию: «грозный вожак».
А я поставила перед собой цель: снова увидеть его улыбку.
Я чувствую себя невероятно глупой, но ничего не могу с собой поделать.
Мне нечего терять, моё прошлое было сплошным обманом, настоящее настолько туманно, что я не до конца верю в его реальность, а будущее…я не уверена, что оно вообще может наступить.
Зейн намотал мне на руки белые повязки, показал угол удара и встал передо мной, придерживая грушу и давая указания.
Я провела за этим занятием два часа, и должна сказать — это чертовски хорошо снимает стресс.
Я знала, Луи что-то задумал. Он играл со мной в игру, которую я не осознанно приняла.
Я не знала правил этой игры, но я точно не собиралась проигрывать.
Ведь у проигравшего в этой игре — будет разбито сердце. Была ли я готова идти на такие жертвы?
Если честно, я не могла найти ответ ни на один заданный вопрос. Но я точно знала, что хочу спасти его душу, которая погрязла в вечных льдах. Он закрылся от внешнего мира и боялся. Он боялся, что свет снова проберется в глубины его души, он боялся, что лёд растает, он снова будет испытывать нормальные эмоции. Он играл в прятки с самим собой, но с треском проигрывал.
Я хотела видеть его свет, хотела, чтобы он светил, и я была готова сгореть ради того, чтобы он светил.
— Мне интересно кого ты представляешь? — Зейн улыбнулся, когда я нанесла очередной удар по груше. Я уже чувствовала боль в костяшках, но это отвлекало от той боли, что пожирала меня изнутри.
— Иногда отца, иногда, — я нанесла очередной удар, — своего учителя по экономике… А иногда Луи.
— Луи? — Зейн ухмыльнулся. — Он славный парень.
— Он играет со мной, Зейн.
— Ты имеешь ввиду флиртует? — Малик продолжал ухмыляться.
— Он что-то затеял на мой счёт, — я стала бить медленнее. Боль в мышцах дала о себе знать.
— Ты принимаешь его игру?
Я подняла на него глаза и задумалась. Принимаю ли я? Прошлые мои мысли, говорят, что да.
— Да.- Я тихо ответила и снова продолжила бить.
В зал кто-то вошёл, но я не хотела поворачиваться. Я знала кто там.
— Зейн там обед готов, — Луи махнул Малику головой и тот послушно удалился. Я остановила поток своих ударов и взглянула на руки. Повязка в крови, чёрт!
Томлинсон проследил за моим взглядом.
— Нужно обработать, — я ответила ему кивком и стала снимать повязку, а он отправился в другой конец зала за аптечкой.
Я встала, облокотившись о бильярдный стол, и наблюдала за действиями Луи. Он достал перекись и вату, отложив бинт. Протянул руку к моей ладони и аккуратно взял ее.
— Будет щипать, — объявил он.
— Я не маленькая.
Я зажмурилась, когда перекись попала мне на кожу. Луи тут же стал обрабатывать рану ваткой и дуть на неё. Я ухмыльнулась, а он поднял на меня свои глаза. В этом тусклом свете они казались серо-зелеными, но были прекрасными.
Тоже самое он проделал с другой рукой, а затем повязал обе руки бинтом.
Он сложил все обратно в аптечку, когда я решилась подать голос.
— Что ты задумал, Луи? — он поднял на меня свои глаза.
— Ну, сейчас я отведу тебя на обед и мы расскажем тебе, что ты должна делать послезавтра.
— Что за игру ты затеял со мной? — на мой вопрос он лишь улыбнулся.
— Игру, в которую ты уже проиграла, Рокси, — он сказал это приглушенным голосом.
Я наклонилась к его уху и прошептала:
— В этой игре будут двое проигравших, Луи.
Его реакция была ожидаемой, и я ликовала. По его шее прошлись мурашки, а я с самодовольной улыбкой удалилась из зала.
Два проигравших, но лишь один останется с разбитым сердцем