Поиски
Ви долго кружил у ноутбука, не решаясь попробовать его включить. Если он полезет в личные вещи дедушки, будет ли это попранием его памяти, окончательным разрывом с трепетно хранимыми остатками преданности и моральным падением? Но если там тайны, которые и ищут золотые, и Небесный мастер возглавлял преступную секту, губящую людей, будет ли это значить, что именно Тэхёна предали, введя в заблуждение, а не наоборот? Правду узнать хотелось, но правда, как всегда и бывает, страшила. Одно дело воевать с Белым лотосом – абстрактной организацией, где теперь нет никого знакомого (если не считать Сухёка, но остался ли он как-то связан с общиной?), и совсем другое – чернить то светлое, что оставалось в сердце от дедушки, от человека, никогда не сделавшего никакого зла ему, Тэхёну. Как же сложно, как мучительно! Выкурилось почти полпачки, прежде чем стали намечаться контуры решения. Он золотой, и он старается ради добра, ради справедливости, а потому, будь дедушка жив, он бы одобрил поиски преступников и негодяев. Окажись же дедушка преступником сам – во что никак не верилось, чему противоречили факты – то и мнение его теряло значение, он делался обманщиком, и против него не стыдно было бороться. Даже если остался лишь призрак, и борьба превращалась в бой с дуновением ветра.
Нет, как мог дедушка одобрить поиски преступника, если он всегда был за невмешательство? Что он говорил о плохих людях? Правильно – предоставь их самим себе! Не значило ли это, что тем самым предотвращалось вмешательство в тёмные дела? И как же быть? «Я золотой, я золотой!» - шаманя возле рабочего стола, перетаптывался Ви, глядя на ноутбук так, будто тот сам должен был включиться или сгореть на месте. Лучше бы его вообще тут не было! Нет, как можно? Это ведь зацепка, внутри что-то должно быть. Как напуганный турист в джунглях, проверяющий палкой корни и ветки деревьев – не змея ли это? – Тэхён, натянув тонкие чёрные перчатки, плавно протянул руку и, нажав на кнопку запуска, отдёрнул её обратно. Техника тихонько зашумела, приходя в сознание, и молодой человек топнул, сам не понимая, от радости или огорчения. Ведь и цель приближалась, но и совесть подёргивала. В конце концов, если подключить, как и намечалось, устройство Химчана в USB-порт, то дальше следствие переходит в руки Нью-Йорка, а он делается непричастным. Не ковыряется в личном того, кого любил и уважал. А было ли у него личное? Дедушка жил общиной, для неё, для своих учеников и воспитанников. Тэхён знал, или вернее догадывался, что не единственный, кому выпала честь общаться и дружить близко с Учителем. Тот не только задерживался после лекций, оказавшихся проповедями, но и уезжал в другие города, оставляя Тэхёна ждать его возвращения по два-три дня, а то и неделю.
Экран зажёгся, прогрузив все программы. На обоях с изображением статуи медитирующего Будды лежали файлы и ярлычки. Прежде чем отдавать информацию в руки Химчана, Тэхён всё-таки сел на стул сам и, вздохнув, решил, что собственное впечатление не повредит, и позаглядывать в папки и браузер можно. Пока открывалась домашняя страница, Ви машинально взял полистать записную книжку возле мышки. В ней было расписание «лекций» и их темы – терпение, прощение, человеколюбие, Дао, курс медитации часть третья, смерть как другая сторона жизни, правильное мышление. Вот так бегло, одними названиями, это напоминало новомодные тренинги для самомотивации, коучинги по психологии, достижение нирваны и открытие кундалини за пятнадцать минут, экспресс-курсом, и прочую ерунду, но Тэхён знал, что в развёрнутом виде дедушка говорил глубже и познавательнее. Или так казалось тогда, в семнадцать лет, и сейчас, молодому мужчине под тридцать это всё не легло бы на душу? Какие-то страницы были вырваны, на каких-то были выписаны фразы и выдержки – подсказки себе для составления лекций, наверное. Были страницы с номерами телефонов неизвестных людей. Присваивать то, что не давали, не хорошо, но раз уж отсюда вырывались страницы, то ещё парочку не заметят? Тэхён аккуратно вырвал их и, складывая, собрался положить себе в карман, когда прочёл номер «супругов Ли». Что-то в голове щёлкнуло – а не дядя и тётя Сухёка это могли быть? Что он теряет, если позвонит и спросит Сухёка? Ви набрал цифры и приложил трубку к уху. После полной тишины, голос робота ответил: «Данный номер заблокирован». Итак, даже если это был их телефон, то они его могли сменить сто раз за двенадцать лет. Нет, дедушка бы записал новый, значит, за четыре года с момента его смерти. Тоже срок немалый.
Долистав записную книжку и отложив, Тэхён вернул внимание к ноутбуку. Повсюду были файлы с электронными книгами или текстовые документы с лекциями, заметками, рассуждениями дедушки – его комментариями к классическим трактатам и чьим-то ещё философским работам. Попадались видеоролики, опять же с какими-то «проповедями» лам или духовных учителей. Ничего криминального не было. В браузере история посещений была почти нулевая, то ли дедушка никуда не заходил, то ли почистил её. Никаких закладок, избранных сайтов. Только электронная почта, и та не разблокированная – требовалось ввести пароль, чтобы войти. Неужели дедушка вводил каждый раз пароль? Ему было бы проще поставить галочку «запомнить». Подозрения, что история почищена, усиливались. Кто-то мог стереть и обновить всё, поэтому пароль и обнулился. Оттягивать Тэхён больше не мог, дальше он сам расследовать был не в состоянии, поэтому воткнул передающее устройство и позвонил Химчану. Тот, попросив подождать, через пять минут добрался до компьютера, активировал удалённый взломщик и забрался в ноутбук Небесного мастера. Ви смотрел, как открываются сами окошки, как всплывают какие-то оповещения, закрываются, как система живёт собственной жизнью, как стрелка мышки бродит по экрану. Пролетело несколько полос загрузки, отсчитавших сто процентов, после чего Химчан перезвонил и сказал:
- Информация выборочно удалена, причём в большинстве своём безвозвратно.
- А как давно это случилось? Можешь сказать?
- Подожди минутку... так... - По ту сторону застучали клавиши клавиатуры. – В июле двадцатого года.
- Четыре года назад... - прошептал Тэхён. «В каком месяце умер дедушка? Он сделал это перед смертью или кто-то за него сразу после того, как он умер?».
- Да, именно, - подтвердил Химчан. – Я перекачал оттуда все файлы с упоминанием Белого лотоса, позже отсортирую по значимости.
- Не думаю, что там что-то важное. Это духовные проповеди и учение, они нас не выведут на людей. Впрочем, кто знает... А ты не мог бы открыть электронную почту в браузере? Тут не введён пароль.
- Сейчас, подожди ещё несколько минут.
Тэхён откинулся на спинку и, покачиваясь, ждал. Вновь открылся браузер – сам, перед глазами предстала электронная почта, а под логином замигали чёрные кружки, обычно заменяющие символы пароля, чтобы посторонние не увидели шифра. Но, в конце концов, кружки сдались и, мелькнув набором цифр, открыли почтовый ящик. Ви написал в телефоне в личные сообщения Химчану «спасибо» и открыл письма. Последние отправленные значились февралём двадцатого года, приходили же они до начала двадцать первого – в основном рассылки и реклама, конечно, но были и запоздалые послания людей, которые, видимо, когда-то имели знакомство с дедушкой, но не настолько близкое, чтобы узнать, что он скончался. Были благодарности за уроки, восторженные отзывы о лекциях, обращение за советом и помощью, благодарности за денежные взносы от различных организаций, от заповедников и зоопитомников до многодетных семей и бесплатных столовых для нуждающихся, открытых какими-то меценатами и альтруистами. Как объяснение, откуда средства брал сам дедушка, Тэхён нашёл несколько писем со счетами переводов благотворителей, бизнесменов и корпораций. Некоторые письма выдавали давнюю переписку, с кем-то дедушка общался тепло и по-свойски, спрашивая, как поживают родственники и как идут дела в семье или на работе. Ви листал, крутил вверх и вниз роллер, читал, но не находил ничего подозрительного или выдающего преступные замыслы, нелегальную деятельность. Либо улики очень хорошо прятали, либо ничего и не было. А что, если он зря подумал, что дедушка и его община, которую он покинул, как-то связана с Белым лотосом, угрожающим теперь золотым? А если это совсем разные явления? Но могут ли быть такие совпадения с татуировками, названием?
Химчан закончил сканирование ноутбука, и Ви, сохранив пароль от почты, всё закрыл и выключил. Оставалось обыскать только спальню дедушки, но на это не хватало духа. Да и утром, на свежую голову могли прийти идеи получше. Тэхён заглянул на кухню, нашёл там печенье и, съев его вприкуску с чаем, отправился спать.
Проснувшись, он чувствовал себя отдохнувшим. Эмоции улеглись, и отчаянное раскаяние сменилось затаённой надеждой, что можно что-то исправить. Пусть дедушка и умер, но где-то, каким-то образом, Ви верил в это, его душа пребывает и наблюдает, и добрыми, достойными поступками, почтением и уважением к памяти он заслужит посмертное прощение. Повернув жалюзи, Тэхён впустил в комнату солнце и отправился в душ. Будды и религиозная символика смотрели отовсюду, но не в ванной комнате, там ничего не напоминало о том, где он находится; всё было до банального обычно, кафель, вытяжка, слив, раковина, мыло, полотенца, зеркало, не запотевшее, потому что золотой по привычке мылся в негорячей воде и достаточно быстро. Одевшись и выкурив первую за день сигарету, Ви отправился за едой на улицу. Ему было всё равно, магазин или кафе попадётся, главное найти хоть что-то для завтрака. Вспомнив о словах Сэрим, что она работает на углу улицы в магазине, он решил проверить, а не продуктовый ли это? Сориентировавшись по вчерашним воспоминаниям о том, как сюда шёл и мимо чего, Тэхён определился с направлением и, не прогадав, быстро дошёл до небольшого частного бутика. Уже на подходе стало ясно, что он не продуктовый, а торгующий сувенирами и товарами для интерьера дома: картинами, вазами, посудой, покрывалами, подсвечниками, корзинами для белья, сушками, освежителями, тысячами мелочей, но Тэхён всё равно перескочил через ступеньку и вошёл. Сэрим стояла за прилавком, что-то сверяя по накладной, и не успел он с ней поздороваться, желая доброго утра, как услышал со стороны:
- Добрый день, добрый день, проходите, вам что-то подсказать?
Ви повернул голову и увидел старушку, сперва не замеченную на пёстром фоне многочисленного содержимого магазина. Она протирала пыль на товаре, но отвлеклась от своего занятия, сразу же атаковав потенциального покупателя. На её голос подняла лицо и Сэрим.
- Добрый день, простите, я... - начал Тэхён, не зная, как лучше представиться, но ему помогла девушка:
- Бабушка, это не покупатель.
- Нет? – удивилась старушка. Ви выдохнул, улыбаясь ей:
- А вы, должно быть, бабушка Сэрим? Приятно познакомиться.
- Ты его знаешь? – недовольно уставилась на внучку старушка. Девушка, вчера такая открытая и спокойная, явно чувствовала себя скованно в присутствии бабушки, не зная, одёрнут её, поправят или позже выговорят за что-то, поэтому только кивнула, и уже чуть позже промямлила:
- Он остановился в доме Учителя...
- А-а! – расслабилась старая женщина, добрея и возвращая внимание к Ви. – Вы, должно быть, от господина Со?
- Нет, но я хотел бы с ним повидаться, - не растерялся золотой. – Я давний знакомый покойного Учителя, но, так вышло, что много лет не был в этих местах, и только вчера узнал, что он скончался...
- Да, большая потеря, огромная! – закивала старушка, скрещивая на животе руки, в одной из которых оставалась тряпка для протирания пыли, а в другой чистящее средство или полироль. – Учитель был великим человеком! Великим! А какая светлая голова? А сколько знаний! Избранный человек, настоящий мессия. Много ли таких родится на один век? Да какой век! На тысячелетие!
- Бабушка, Учитель не был мессией, - негромко подала голос Сэрим. – Он не любил, когда его таковым считали.
- Скромность! Скромность, лишь подтверждающая, что это человек был величайший! Подлинное благородство всегда полно скромности. Слышишь, Сэрим? – бросила она внучке. – Скромности! Это первооснова, особенно для нас, женщин.
- Простите, я хотел... - «Спросить, где можно перекусить» - подумал Тэхён, потому что его снова перебили, продолжая рассказ:
- На Учителя один раз достаточно было взглянуть, чтобы понять, что он посланник Небес. Абсолютно другой человек, не то, что мы все. Он был такой добродушный, такой вежливый, бесконечно терпеливый. Куда нам всем до него? И каждое слово – на вес золота! Воистину, аватар Будды. Или Иисуса.
- Бабушка, ты то же самое говорила о господине Мун Сонмёне*, - заметила девушка.
- Но Мун Сонмён умер! – с непререкаемым видом парировала бабушка. – И что теперь, ни о ком ничего нельзя говорить? Это ты имела в виду? Что ты меня поправляешь, ты не согласна с тем, что два человека могут обладать равно значимыми достоинствами? – Сэрим опустила лицо к накладной, прекращая вмешиваться, и Ви понял, почему той сделалось неуютно. Ох уж эти старые бабушки... - Так, как вы сказали, вас зовут? – переключилась она на вошедшего, хотя он молчал и ничего такого не говорил.
- Тэхён.
- А я госпожа Ким. Ты знаешь, наверное, о Мун Сонмёне?
- Наслышан, - поклонился Ви в знак признания этого факта. С завтраком придётся подождать...
- О, что это был за человек! Мессия! Тут уж никто не поспорит, - покосилась она на внучку, - он сам так и говорил! И признавал это! Мудрейший! Совершенство! Но когда он умер двенадцать лет назад, всё в Церкви** стало не так. Когда Иисуса распяли, апостолы разбежались по свету, а что осталось там, где он проповедовал? Ничего! Иудеи, с которым он конфронтировал! А Будда? Стоило умереть, как индуизм возродился, а буддизм пошагал прочь! Нет, когда умирает пророк, то надо уходить оттуда вслед за его учением. Мы с семьёй так и сделали. Я прослышала об Учителе Шихёке. – Ви чуть не вздрогнул, впервые узнав имя дедушки. – От Капхёна*** досюда не далеко, мы и перебрались в четырнадцатом году.
- В тринадцатом, бабушка, - робко поправила Сэрим. Старушка, прищурившись, хотела опять отругать внучку, что та её поправляет, но задумалась и, подумав, неохотно признала:
- Да, в тринадцатом. Верно. Мой старший сын, как и положено почтительному сыну и всем почтительным детям, - она опять сверкнула глазами в сторону Сэрим, - не противоречил и подчинился воле матери. Мы переехали сюда, поближе к Учителю...
- Я говорила вам, что родители много работают, - решилась уточнить Сэрим для Тэхёна, - на самом деле в Капхёне у нас осталась квартира и магазин отца, но он открыл тут ещё один, чтобы легче было жить на новом месте. Вот они с мамой и разрываются между двумя городами.
Тэхён отлично представлял эту картину. В традиционной семье, каких до новейшего времени в Корее было большинство, так всё и происходило, мать главы семьи – свекровь и «родная бабушка»****, после смерти своего мужа становилась главной персоной, угодить которой было делом всех её детей, но в первую очередь, конечно, это была обязанность старшего сына. Считалось позором, если за кем-то из престарелых родителей присматривали дочери, если был сын, и если присматривал младший, когда есть старшие. Многие, поддаваясь разрушению семейного института, пренебрегали своими святыми обязанностями, но если человек воспитывался «правильно», то он, какие бы капризы и скандалы ни устраивали его старики, прогибался под них. В случае, представшем перед глазами Тэхёна, муж и жена ещё более-менее нашли компромисс. Они исполнили желание бабушки, оставив её с внучкой на попечение друг друга, а сами занимались финансовым обеспечением. А заодно спасались от этого домашнего фанатичного деспота, меняющего свои предпочтения и увлечения по обстоятельствам.
- Да, мой сын много работает, постоянно работает, - вздохнула старушка и, когда по её выдоху Ви подумал, что она погорюет и помолчит хотя бы минутку, в знак солидарности с трудностями сына или сожалея о его вынужденных заботах, он сильно ошибся. – У меня пять детей. Пять! Раньше женщины знали своё дело, раньше мы были матерями и жёнами, а что сейчас? Ишь, гляжу, бывает, на улицу, идут: юбки короткие, губы накрашенные. Куда идут? Куда их родители смотрят? И ходят, ходят, уже старые считай, лет тридцать, а всё ходят и красуются, нет бы замуж идти! Я своего старшего родила в восемнадцать, а замуж вышла на год раньше. Шестьдесят лет уже прошло с тех пор! И что? Умерла что ли? Нет, прожила достойную жизнь. А эти нынче? – она кивнула на Сэрим. – Ей уже двадцать. И чего ждёт? Я в её возрасте...
- Уже родила второго сына, - заучено повторила Сэрим, невольно чем-то передразнив интонацию бабушки. Та тотчас хлопнула тряпкой по столу рядом.
- А ну не ёрничай над бабушкой!
- Извини.
Поджав губы, старушка прищурилась и, подождав и убедившись, что выпадов больше не будет, успокаиваясь посмотрела на Тэхёна:
- Ты женат, юноша?
- Да, - опустил он глаза, чтобы не выдать свои чувства, каждый раз сияющие на лице, когда он думал об Элии и осознавал, что они вместе, что они муж и жена, что мечта стала реальностью и, преодолев все трудности, они соединились. Каким же это было счастьем! Но из-за того, что опустил взгляд, он пропустил быстро брошенный на него взгляд Сэрим, тотчас испуганно отведённый, будто застуканный за чем-то.
- Дети есть? – продолжила допрос старушка. Тэхёну хотелось одёрнуть её и высказать, что она не имеет права навязывать всем своего видения мира, тем более, устаревшего, ему хотелось вступиться за Сэрим, но эта старушка могла пригодиться как источник информации, а разозлённые и обиженные старики никогда ничего не скажут.
- Я женился совсем недавно, мы ещё не успели завести детей, - корректно отболтался Ви. Если бы рядом была Элия, он бы плевал на следствие и информацию, и осадил бабулю так, что мало бы ей не показалось. Каждая девушка и женщина сама должна решать, хочет ли она детей! Это её тело, её судьба, её здоровье. И нельзя установить законом или обычаем то, что во власти природы.
- Ну, даст Небо, будет у вас много-много детишек, - отложив тряпку, похлопала его по плечу бабушка, и взяла её обратно. – Вот мой старший сын...
- Простите, я, на самом деле, заглянул на минуту, - протараторил Тэхён, пока не завели очередную пластинку. Ему нужно было добиться того, что требовалось, иначе, с говорливостью старушки, он пробудет тут до заката, не продвинувшись и на шаг.
- Тэхён хотел посетить могилу учителя, - поддержала его Сэрим, - я обещала показать ему, где она находится...
- Ещё чего! Молодая девушка с женатым мужчиной? Никуда не пущу тебя, - строго нахмурилась бабушка. – Я сама его провожу... - Едва она шаркнула ногой, как у Тэхёна заранее затрещала голова.
- Нет-нет, что вы! Не стоит такого беспокойства, достаточно объяснить мне, где это – я найду, не сомневайтесь!
- Я так сразу и не смогу объяснить, на месте-то я по наитию хожу, - остановилась старушка, - сила привычки ведёт ноги! Когда Учитель Шихёк умер...
- А в каком месяце он умер? – ввернул Ви, уже навострившись и разобравшись, как надо действовать. Эта деталь – месяц смерти – была немаловажной.
- В августе, - ответила старушка.
- В июне, - поправила Сэрим, после поправки вжав голову в плечи. Лимит допустимых корректив в бабушкину речь подходил к концу. Старушка, сжимая тряпку в кулаке, было заметно, хотела уже ей погрозить, но удержалась, милостиво признав:
- Ну да, было лето и жарко. Может быть, это был и июнь. – «Август и июнь – большая разница, - пошли мысли в голове Тэхёна, - либо он успел почистить компьютер сам, либо его почистили за него. Но, кажется, Сэрим помнит всё лучше. В любом случае, мне нужно увидеть надгробный камень».
- Что ж, я подожду, когда вы вспомните поточнее, как найти могилу, и вернусь позже. А пока я ещё не завтракал и схожу поесть, - отрапортовал Тэхён, торопясь уйти, пока его не замучили. Он обратился напрямую к Сэрим: - Подскажите какое-нибудь кафе?
- Тут есть закусочная, на перекрёстке пойдёте прямо, а на следующем повернёте налево. За автобусной остановкой увидите, она недорогая.
- Спасибо! Я ушёл! – Ви сделал движение на выход и, видя, что бабушка разворачивается и возвращается к своим занятиям, одними губами произнёс девушке: «Я подожду вас там!». Заулыбавшись от того, что поняла, как успела заболтать молодого человека бабушка, и что он предлагает невинный сговор, Сэрим так же одними губами ответила: «Хорошо!».
Он успел плотно позавтракать, хотя по времени это уже было ближе к обеду, и заказал большую порцию латте, чтобы потягивать его у окна с видом на улицу. Не успев задуматься о том, что приблизился полдень, Тэхён заметил в дверях появившуюся Сэрим и махнул ей рукой. Она ответила тем же и улыбкой и, подойдя, не стала садиться.
- Вы поели? Хорошо, тогда поедем.
- А как же вы? Не хотите пообедать?
- Я оставила бабушку на час, она всегда отпускает меня на обед, - Сэрим посмотрела на тоненькие наручные часики, - мы успеем, дотуда на автобусе минут двадцать.
- Ладно, - поднялся Тэхён, протягивая девушке свой латте, - но могу я вас угостить хотя бы кофе? Я ещё даже не отпил, правда, - любезно и очаровательно, внушая доверие, просиял он. Сэрим хотела отказаться, но, покрывшаяся румянцем от улыбки, почему-то взяла стакан.
- Спасибо.
- Это вам спасибо, что не отказали в просьбе показать могилу. И что поняли меня в магазине.
- О, это не новость, я знаю свою бабушку, - они вышли на улицу, и Сэрим указала кивком головы на остановку, - автобус ходит отсюда, ждать немного, он ходит часто. – Ви подошёл и встал рядом. Девушка неловко повертела латте в ладонях и несмело отпила. – Хорошо, что вы оказались женаты.
- Да?
- Иначе бы бабушка начала сватать меня за вас, - посмеялась Сэрим.
- Я заметил, что она считает вас непростительно засидевшейся старой девой. Но это же смешно...
- Но в чём-то она права, - пожала плечами Сэрим.
- Правда? В чём?
- Когда девушки долго не выходят замуж, они делаются чрезмерно избирательными. Не в смысле предъявляют завышенные требования – а если ждать идеал, которого не существует, то они, конечно, и завышенными будут, - но перестают понимать, что хотят. Они делаются разбалованными от свободы и не желают менять эту развращённую вседозволенность на скромную жизнь порядочной жены.
- Не всегда. Иногда для того, чтобы понять, что тебе действительно нужно, надо пожить и обрести кое-какой опыт.
- Думаете, опыт необходим девушкам? – удивлённо посмотрела на него Сэрим. Ви подумал об Элии. Конечно, он бы многое отдал, чтобы быть у неё первым вместо Чживона, чтобы тот никогда бы не попадался ей на пути. Но не будь Чживона, разве бы Элия поняла, какими бывают люди, кого надо опасаться, кому следует доверять? Разве оценила бы в той мере, в какой ценит теперь его, своего мужа? Она бы и не заметила его, наверное, не ошибившись однажды.
- Кое-какой – да, - уверенно заявил он. – Не вижу в нём ничего плохого.
Подошёл автобус, и они забрались в него, найдя ближе к концу два свободных соседних места. Тэхён убедился, что никто не хочет сесть, и после этого опустился рядом с Сэрим. Девушка задумчиво уставилась на проезжающий за окном пейзаж.
- Я люблю ездить куда-либо, а вы?
- Временами. Иногда устаёшь от дороги, и хочется побыть на одном месте.
- О, значит, вы много путешествуете?
- Бывает.
- А я кроме Капхёна нигде не была.
- Даже в Сеуле? – удивился Ви. Сэрим смущённо покачала головой, попивая кофе и пожимая плечами.
- Господин Со год назад, когда я закончила школу, сказал, что заберёт меня в Сеул – в шутку, конечно, он подразумевал, что не заберёт, а поможет поступить в его университет...
- Его университет? – как бы между прочим уточнил Тэхён.
- Он преподаёт теологию в женском университете Ихва. Но бабушка, в своём духе, сказала, что лучше бы он взял меня в жёны, а не в свой университет. Но вот это было по-настоящему смешно, ведь господин Со мне в отцы годится, ему уже за сорок. – Сэрим сделала ещё глоток и, отвернувшись от окна, посмотрела на Ви. – Впрочем, мой папа как раз в сорок женился на маме, ей было под тридцать. Это в её сторону кидает камни бабушка, когда говорит, что плохо поздно выходить замуж, потому что у мамы родилась только я, и нет сыновей. Бабушка, конечно, желала сыновей своему старшему сыну. В их отсутствии теперь виновата мама. Они и дня не могут прожить под одной крышей – ругаются и кричат. Не любят друг друга.
«Как Элии повезло, что я сирота!» - подумал Тэхён. Он бы не хотел, чтобы кто-то обижал Элию и придирался к ней, а родители одного из супругов, или даже обоих, часто так и делают.
- А тебе бы самой, если не слушать бабушку, - перешёл Ви на «ты» поняв, что старше девушки на несколько лет, - не хотелось поступить в университет, отучиться, получить специальность?
Сэрим задумывалась на этот раз дольше. Они успели проехать два светофора.
- Нет, пожалуй, не хотелось бы, - определилась она. – Когда пытаешься построить карьеру, достичь каких-то высот, то вступаешь с другими в борьбу за ограниченное количество мест, создаёшь конкуренцию. Если же остаёшься простым человеком – по всем параметрам простым, и душой, и умом, и кошельком, то на тебя всего хватает, на всех таких всего хватает, ниш для простых людей – продавцов, уборщиков, работников ферм куда больше. Получается, я не участвую в озлоблении общества, уступаю кому-то, не озлобляюсь сама. И, кроме того, когда ценишь простоту и обыкновенность, то проявляешь к ним уважение, а это необходимые профессии, их нужно уважать. Если все будут стремиться в президенты, то кто будет мыть улицы? Нет, я не хочу никакой сложной специальности. Главное быть хорошим человеком. Учитель тоже так говорил.
«Да, именно к этому дедушка всегда и призывал» - подумал Тэхён и замолчал.
До кладбища они добрались быстро. Уже там, войдя на территорию каменных плит и мёртвой тишины, Сэрим немного запуталась, но, сориентировавшись, повела Ви куда нужно. Ряды надгробий мрачно молчали, даже солнечность дня не развевала тягостного настроения, которое создалось. Золотой привык к такому кладбищу, как за монастырём на Каясан, где каждая ступа вытёсывалась индивидуально, где на них красовались барельефы с тиграми, где иногда изящество скульптур походило на искусство, и в результате казалось, что ты не в царстве смерти, а среди обиталищ живых духов, которые говорят с тобой звериными изображениями. Здесь же всё было безлико, одинаково, если не считать имён и дат на конвейерных, гладких, плоских плитах. В Логе наоборот ничего не писали. Все знали на память, под какой ступой какой брат, воин или мастер похоронен, а времени для павших героев не существовало, они уходили в вечность, выходя из безначалия.
- Вот, здесь! – подозвала Сэрим Тэхёна. Он подошёл и прочёл: Бан Шихёк. Смерть, действительно, числилась июнем 2020 года. Итак, первый ответ найден: компьютер почистил не он, а кто-то после его кончины. Значит, было что скрывать. Но что?
Помимо имени и даты шли непонятные строки на санскрите. «Наверное, это эпитафия» - пронеслось в мыслях Тэхёна. Как заглавие, отдельно по центру вилось непонятное «काल», а ниже ещё две строчки. Стих?
- Кто заказывал эпитафию? – спросил Ви у Сэрим.
- Учитель. Незадолго до смерти он оставил какие-то распоряжения на этот счёт господину Со.
«Да что же это за господин Со такой!» - всё интереснее становилось Тэхёну.
- Ты не знаешь, совершенно случайно, что тут написано? – Девушка покачала головой. Золотой хмыкнул: - Я тоже.
Достав телефон, он сфотографировал надгробие с надписью, посчитав себя обязанным пояснить вслух:
- Попытаюсь узнать, о чём думал Учитель перед смертью.
- Да, в самом деле, любопытно, - признала Сэрим.
Тэхён отправил в чат их «мозгового штаба», возглавляемого Химчаном и Ёндже, сделанный снимок. Чтобы не пользоваться излишне добротой новой знакомой, надо было ехать назад. Конечно, хотелось бы поддаться чувствам и провести какое-то время над прахом дедушки, но Ви теперь знал, где находится могила, и мог вернуться в другой раз, чтобы оплакать свою потерю.
Обратный автобус они ждали чуть дольше. Внутри было полно пассажиров, поэтому им пришлось тесно протолкаться сквозь людские плечи, бока и спины и встать в проходе, придерживаясь за поручни. Телефон Ви пропищал и он, догадываясь, что пришёл перевод санскритских слов, открыл сообщения. «Послал тебе выдержку из словаря с трактовками файлом» - написал Ёндже. Тэхён полез в полученные документы и, открыв их, первым делом наткнулся на фото Богома, которое присылал им Рэпмон. Это было последним, что он изучал в этой папке. Уже смахивая его в сторону, чтобы найти новый файл, он услышал Сэрим, почти прижимавшуюся к нему из-за толкотни автобуса.
- Ой, вы его знаете?
Ви не стал возвращать фото обратно, чтобы дать девушке рассмотреть. Но понял, что наконец-то наступил на след.
- А что такое? Разве ты можешь знать моего знакомого?
- Он жил пару недель назад в доме Учителя. Приезжал из Сеула. Мы с ним почти не общались, и он не представился, если честно.
- Может, ты путаешь что-то? – Тэхён решил, что Белому лотосу лучше не знать, насколько он осведомлён об их делах. – Мой товарищ никак тут быть не мог.
- Я мельком увидела, - растерялась Сэрим, - может и путаю... Простите, что бросила взгляд в ваш телефон, это случайно вышло, тут некуда больше смотреть было...
- Ничего страшного, - успокаивающе улыбнулся Ви. Нет, она не спутала и не ошиблась, Богом был тут! Бежав из Сеула, он перебивался в доме дедушки! В глуши, подальше от ищущих его золотых. – А... зачем вообще сюда приезжают люди, если Учителя больше нет? Ради проповедей, организуемых господином Со?
- Ради них, и, может, тоже на могилу ездят. Не только моя бабушка считала Учителя обладающим сверхъестественными силами, временами тут наплыв настоящих паломников! Кстати, вы сказали, что хотели бы повидаться с господином Со?
- Да, я так сказал.
- Когда вы ушли, бабушка вспомнила, что он приедет во вторник на проповедь. Ну, будет десять лет с момента гибели Севоля, в этот день вся страна вспоминает, и наша община – не исключение. Вы могли бы сходить! Но, думаю, господин Со так и так остановится в том же доме, и если вы задержитесь, то познакомитесь.
- Надо же! – изобразил радость Тэхён, хотя наполовину она была неподдельной. – Конечно, ради такого дела я задержусь. Значит, во вторник? То есть, уже послезавтра... Да, я останусь ещё на пару дней.
Примечания:
*Мун Сонмён – миллиардер, основатель в 1954 реальной, действующей секты «Церковь объединения». В Южной Корее она является официальным учреждением и имеет множество последователей, но в ряде стран, в том числе в РФ, считается деструктивной сектой и не имеет широкого распространения. В Кыргызстане запрещена на территории страны.
**подразумевает «Церковь объединения», ту самую секту
***Капхён – город, где находится штаб-квартира секты «Церковь объединения», располагается в той же провинции, где происходят события, в Кёнги. Район Капхёна граничит с районом Намъянджу.
****Бабушка по отцу дословно называется родной бабушкой в Корее, тогда как бабушка по матери – внешней бабушкой. Традиционно в Корее было принято, грубо говоря, что семья матери – не семья ребёнку