12
Секретарь Макса Беренсона, вдрызг простуженная, поднесла к носу бумажную салфетку и громко высморкалась.- Говорит по телефону. Освободится через минуту, - про гундосила она, жестом указывая, куда присесть.Я кивнул и опустился в одно из кресел. Зона ожидания ограничивалась несколькими неудобными креслами с прямой спинкой и кофейным столиком со стопкой старых журналов. Я поймал себя на мысли, что утолки для посетителей везде выглядят одинаково, С тем же успехом я мог бы сидеть в приемной у врача, директора бюро ритуальных услуг или адвоката.Наконец дверь в дальнем конце приемной распахнулась и в проеме возникла фигура Макса Беренсона. Взмахом руки он пригласил меня войти и тут же исчез в недрах кабинета. Я поднялся с кресла и последовал за ним. Судя по свойственной Максу жесткой манере общения по телефону, я был готов к тому, что меня ждет довольно неласковый прием. Однако, как ни странно, он начал с извинений:- Прошу прощения, если во время телефонной беседы я был несколько резок. Неделя выдалась трудная, да еще и неважно себя чувствую... Присядете?Благодарю вас. И спасибо, что согласились на встречу.Я сел на стул для посетителей, приставленный к его рабочему столу с противоположной стороны.- Вот оно что... Скажите, и часто вас одолевают журналисты?-Честно говоря, сначала я решил, что не стоит этого делать. Принял вас за очередного журналиста, который пытается вытянуть из меня сведения об Алисии. Но потом связался с Гроувом и выяснил, что вы действительно там работаете.Теперь уже пет. А раньше мы не знали, куда от них деться. С тех пор и осталась привычка перепроверять...Берснсон хотел добавить что-то еще, однако не сдержался и чихнул.Прошу прощения, - извинился он, протягивая руку к коробочке с салфетками. - Подцепил простуду от жены.Пока Макс приводил себя в порядок, я успел немного его рассмотреть. В отличие от младшего брата, Макс Беренсон не отличался привлекательностью: солидный лысеющий мужчина с лицом, испещренным глубокими рубцами от юношеских прыщей. От него исходил крепкий аромат старомодного мужского одеколона. Примерно таким же пользовался мой отец. Обстановка в кабинете также отличалась традиционным стилем. Здесь пахло кожаной мебелью, деревом и книгами. Полная противоположность миру Габриэля Беренсона, в котором правили яркие цвета и красота во имя красоты. У двух братьев не имелось ничего общего.На рабочем столе Макса стояла фотография покойного Габриэля. Обычный любительский снимок (возможно, его сделал сам Макс?) - Габриэль запечатлен сидящим на заборе на фоне деревенского поля, волосы развеваются на ветру, а на шее висит фотоаппарат. Габриэль больше напоминал актера, чем фотографа. Или актера, играющего роль фотографа.Макс, заметив, что я разглядываю фотографию, кивнул, словно прочитав мои мысли, и со смехом заметил:- Брату достались шевелюра и смазливость, а мне - мозги. Шучу! На самом деле меня усыновили. У нас с Габриэлем нет кровного родства.Вот это новость! А Габриэля тоже усыновили?Нет, только меня. Наши родители долго не могли завести ребенка, а потом, когда появился я, мама неожиданно забеременела, и вскоре у них родился собственный сын. Такое часто случается. Люди наконец перестают нервничать и расслабляются.У вас с братом сложились близкие отношения?Мы стали лучшими друзьями, что для братьев редкость. Хотя Габриэлю всегда доставалось больше внимания, а я рос в его тени.Почему так вышло?По-другому и быть не могло. Брат был особенным, с самого детства.Я отметил привычку Макса во время разговора крутить на пальце обручальное кольцо.Габриэль повсюду таскал с собой фотоаппарат, - продолжал он, - и постоянно что-то щелкал. Папа называл его безумцем. Оказалось, в Габриэле действительно была божья искра. Вы видели его работы?Я тактично улыбнулся, Я не планировал переводить разговор на Габриэля и его талант как фотографа. Вместо этого аккуратно завел речь об Алисии.Вы хорошо ее знали, верно?- Алисию? С чего бы?При одном упоминании се имени Макс переменился. Его дружеский тон исчез, голос зазвучал холодно и отчужденно.Не знаю, смогу ли помочь. Не я представлял Алисию в суде. Если нужны детали процесса, готов связать вас с моим коллегой Патриком Доэрти.Спасибо, я пришел сюда за другим.За другим? - Во взгляде Макса загорелось любопытство. - Вряд ли психотерапевты часто беседуют с адвокатами своих пациентов.Если пациент в состоянии говорить сам, то нет.Некоторое время он переваривал услышанное, затем с сомнением произнес:Понятно. Я действительно не представляю, чем могу помочь...- У меня к вам пара вопросов.Хорошо. Спрашивайте.- Помню, я прочел в газетах, что за день до убийства вы видели Габриэля с Алисией...Да, мы вместе обедали.На ваш взгляд, у них все было в порядке?Глаза моего собеседника потухли, Видимо, подобный вопрос ему задавали тысячу раз. Он ответил не задумываясь:Я не заметил ничего необычного.А как насчет Алисии?Хотя?Она вела себя нормально. - Макс пожал плечами. - Ну, может, слегка волновалась, хотя...- Нет, ничего.Я чувствовал: ему есть что сказать. И молча ждал. После небольшой паузы Макс продолжил:Хорошо ли вы осведомлены об отношениях Алисии и Габриэля?Весьма поверхностно, Я черпал информацию из газет.И что вы там прочли?Что это был счастливый брак.Счастливый брак? - Макс холодно улыбнулся. - Еще бы! Габриэль из кожи вон лез, лишь бы угодить Алисии.Понятно, - Я кивнул.Но на самом деле ничего не понимал, Пока не улавливал, куда клонит Макс. Заметив мое озадаченное лицо, он произнес:Я не собираюсь обсуждать сплетни. Если вам нужны подробности, обращайтесь к Жан-Феликсу.- А кто такой Жан-Феликс?Жан-Феликс Мартен, Галерист Алисии, Они сто лет знакомы, лучшие друзья. Скажу честно, он мне никогда не нравился.Я не охочусь за сплетнями, - заверил я, решив в ближайшее время пообщаться с Жан- Феликсом. - Мне интересно ваше мнение. Могу я спросить без обиняков?По-моему, вы уже это сделали.Вам нравилась Алисия?Лицо Макса застыло, превратившись в бесстрастную маску.Конечно, - ответил он.Я не поверил.В этой ситуации вы выступаете в двух ипостасях: адвокат, лицо весьма формальное, и брат, очень близкий родственник. Так вот, я пришел к вам как к брату.В кабинете повисла тишина. Я подумал, что Макс сейчас меня выгонит, И правда, он собирался что-то сказать, но передумал. Потом резко встал из-за стола и, подойдя к окну, распахнул его настежь. В комнату ворвался ледяной воздух. Макс сделал несколько глубоких вдохов, словно задыхался в помещении.Наконец он заговорил сдавленным, едва слышным голосом:-По правде говоря... я ее ненавидел... терпеть не мог.Я промолчал, давая Максу возможность выговориться. И он медленно продолжил, глядя в окно:Габриэль был мне не просто братом, а лучшим другом. Добрейшей души человек. Слишком добрый. А потом его талант, отзывчивость, жизнелюбие - все исчезло из-за этой стервы. Она отравила жизнь Габриэлю и даже мне. Слава богу, родители не дожили... - Из-за нахлынувших эмоций голос Макса сорвался.Представляю, как сложно вам далась организация защиты Алисии в суде, - сочувственно произнес я, физически ощущая его боль.Макс закрыл окно и вернулся за стол. Он снова владел собой, скрывшись за личиной беспристрастного юриста. Нейтрального, уравновешенного, сдержанного.Габриэль хотел бы этого. Он всегда добивался для Алисии лучшего. И любил свою жену до безумия. Она же просто была безумной.- Считаете, Алисия психически больна?Вы спец, вот и скажите.А что думаете вы?Я знаю только то, что видел сам.И что же?Резкие перепады настроения. Приступы ярости, Жажда насилия. Она ломала вещи, периодически все крушила, Габриэль признался, что Алисия несколько раз угрожала убить его. Мне бы прислушаться, принять меры после первой же ее попытки самоубийства... Почему я не вмешался? Почему не настоял, что ей нужна медицинская помощь? Увы, я ничего не предпринял. Габриэль всячески ее защищал, а я, как идиот, позволял ему это...Макс тяжко вздохнул и кинул взгляд на часы, намекая на то, что пора заканчивать разговор. Однако я не поддался и продолжал безучастно смотреть на него.- Алисия пыталась покончить с собой? Что вы имеете в виду? Когда? После убийства?Нет. - Макс отрицательно покачал головой. - Несколькими годами ранее. Вы не знали? Я думал, вы в курсе.- Когда это произошло?- После смерти отца, Вроде напилась таблеток или чего-то в таком роде... Сейчас не припомню. У нее случился нервный срыв.Я хотел расспросить Макса еще, но тут открылась дверь, и на пороге кабинета возникла секретарша.Дорогой, - простуженным голосом проговорила она, - нам пора, Мы опаздываем.- Уже иду, дорогая, - ответил ей Макс.Дверь закрылась. Беренсон поднялся из-за стола, разведя руки в извиняющемся жесте.- Мы сегодня идем в театр, - пояснил он. Видимо, на моем лице отразилось изумление, потому что он засмеялся и добавил: - В прошлом году мы с Таней поженились.Вот оно как.Гибель брата очень сблизила нас. В одиночку я не справился бы.На столе зазвонил телефон, и Макс потянулся к трубке.- Огромное спасибо за помощь. - Я кивнул и быстро вышел из кабинста.В приемной я повнимательнсе пригляделся к Тане: миниатюрная блондинка с приятной висш- ностью. Она спова высморкалась, и на се пальчике сверкнуло кольцо с огромным бриллиантом.К моему удивлению, она торопливо подошла ко мне и тихо протараторила:Если хотите побольше выяснить об Алисии, обязательно поговорите с ее двоюродным братом Полом. Он лучше других знает свою кузину.Я пытался связаться с ес тетей, Лидией Роуз. Она не пожелала общаться.Лидия вам не поможет. Посзжайте в Кембридж и встретьтесь с Полом, Спросите у него про Алисию, и про ночь после аварии, и...Дверь кабинета распахнулась, и Таня умолкла: в приемной появился Макс. Широко улыбаясь, она поспешила к мужу.Ты готов, дорогой?Странно, в ее голосе слышалось плохо скрываемое волнение. Таня боялась Макса! Но почему?