12.*
Спустя пару недель, я выехал на бытовое убийство. Банально до ужаса - жена убила мужа, застав его в постели с любовницей.
Прибыв на место, прежде, чем войти в дом, я осмотрелся.
Кругом царила тишь и благодать и даже недалеко на дереве чирикали птички. Вполне респектабельный район, с одинаковыми до зубного скрежета беленькими, чистеньким домиками, с идеальным ровненьким штакетником и ухоженным газоном.
Всё это выглядело, как картинка с разворота глянцевого журнала продажи элитной недвижимости. Идиллию нарушали лишь мигалки полицейских машин.
Мне же это всё напоминало декорации к фильму ужаса.
За занавесками прятались любопытные соседи, не спеша покидать свои уютные жилища, чтоб выяснить что же произошло. Ведь они наверняка знали эту семью как идеальную, с улыбками и спокойными вечерами за чаем. Но настоящая жизнь, как всегда, оказалась куда более сложной.
Измена становится не только личной трагедией, но и поводом для насилия.
Этот спектакль, развернувшийся в идеальном районе, напоминал тщательно поставленную пьесу, где каждый знал свою роль — кто-то радостно улыбался, кто-то прятал слезы, кто-то горестно вздыхал. Теперь все понимали, что всё может поменяться в любую секунду. Вежливые, дежурные улыбки блекли на лицах, сменяясь выражением лицемерного сочувствия к чужому горю.
Мне ещё предстояло познакомиться с этими людьми поближе, а пока, вздохнув, я вошёл внутрь.
В доме царил всё такой же идеальный порядок, я был уверен, проведи я пальцем по любой из поверхности, не обнаружу ни единой пылинки.
Каждая вещь имела своё строго определённое место, словно предметы были заключены в собственные рамки, где ни одно движение не нарушало гармонии. Книги, аккуратно выстроенные по цвету и размеру, смотрели на меня с высоких полок, словно хранители секретов.
Я задумался, какой же идеальный хозяин мог поддерживать такой безупречный порядок?
Сверху были слышны голоса, видимо там находились спальни. Я перевел взгляд на лестницу, которая хранила следы постороннего присутствия. Ведь никто из прибывших на место преступления даже не удосужился вытереть ноги. Почему-то на фоне окружающей стерильности это особенно бросалось в глаза.
Тяжелый налет непрошеного вторжения словно притягивал внимание, как восклицательный знак на безмолвном полотне.
Поддавшись какому-то непонятному порыву, я обтер туфли о коврик возле входной двери и пошёл наверх.
Дверь в спальню была приоткрыта, и мой взгляд мгновенно зацепился за кровать, на которой под белоснежной простыней, с алыми пятнами, угадывалось очертание человеческих фигур.
Комната утопала в мрачном свете, как будто сама атмосфера потеряла всякое тепло.
На стенах, покрытых бледно-зелёной краской, были видны капли крови, а на постели следы борьбы — отпечатки пальцев, среди кровавых мазков. Мебель, когда-то стильная и уютная, теперь выглядела как немой свидетель ужасного преступления.
На полу медленно растекалось ярко-красное пятно, создавая мрачный орнамент на ковровом покрытии. В комнате витал легкий аромат сандала, смешанный с запахом железа.
В углу, на стуле, закованная в наручники сидела белокурая женщина.
В своём светло-бежевом костюме и с тщательно уложенными кудряшками, она проходила на ангела, который спустился с небес. Солнечный свет, проникающий сквозь окно, порой игриво отсвечивал на её волосах, что только усиливало трагический эффект.
Она безучастно смотрела на свои руки, на которых засохли пятна крови, словно не понимая, что происходит.
Ко мне подошёл один из оперативников:
- Жена полностью признала свою вину, но мне кажется, что она ещё в состоянии аффекта.
- Увезите её в участок, я поговорю с ней там, — отдал я распоряжение.
Вдруг хрупкая фигура приподняла голову, и на меня взглянули темные, бездонные глаза. В них не было страха, скорее, они были полны печали и смирения.
Шум улицы за окном казался далеким и чуждым, словно весь мир замер, оставаясь в стороне от этого драматичного момента. Спальня, некогда символ семейного уюта, превратилась в сцену несчастья.
- Я не хотела, — тихо пробормотала женщина, по-прежнему глядя на меня, — но как он мог? В нашей спальне? На нашей кровати...
Её голос затих, и она позволила оперативникам увести себя прочь.
Я откинул простынь, наблюдая множество хаотичных ножевых ранений на обнаженных телах.
Каждый след, оставленный холодным металлом, казался свидетельством не только жестокости, но и отчаяния.
В моём сознании вертелись мысли о том, насколько легко можно трансформироваться из любящих супругов в бездушных убийц.
Каждый шаг, каждое решение, словно невидимые нити, сплетаются и ведут к последствиям, которые порой оставляют в недоумении. Это постоянное противоречие между привычным и ужасным, между любовью и ненавистью, заставляло меня вновь и вновь осмысливать глубины человеческой природы и тонкие грани, отделяющие добродетель от порока.
В мгновение ока мир может рухнуть, и те, кто казался нам знакомыми, обнажат свою темную сторону.
- Все мужчины одинаковые, — раздался позади меня злобный шепот.
Я обернулся, только сейчас заметив девчонку - криминалиста, которая сжав руки в кулаки, смотрела не мигая на тела на постели.