Поклонница

- Доктор, а это точно не опасно? - спрашивала Мишель, меняя компрессы своей дочке.

- Это обычная простуда, никаких проблем с дыханием я у нее не вижу. Она просто простыла. Я прописал вам курс антибиотиков, через неделю покажетесь мне на прием. И да, плавание очень хорошо помогает укреплению организма. Только нужно следить, чтоб она не переутомлялась.

- Я вас провожу, - Мишель пошла проводить врача, а Рихард и Пауль сидели у кроватки Изольды. Девочка лежала, закрыв глаза, ее знобило от высокой температуры. Рихард сжимал ее слабую дрожащую ручку и нежно целовал ее.

- Тише, тише родная, папа с тобой, папа рядом, - успокаивал он ее, когда девочке снились кошмары, и она в бреду металась по кровати.

- Шшшшшш, тише мое солнышко, тише родная. Никто тебя не заберет. Мы все с тобой, - Рихард не мог сдержать слезы, видя дочь в таком состоянии. Ему даже банальное ОРВИ казалось смертельным.

- Спокойно, Рихард, врач же сказала, угрозы для жизни нет, просто немножечко простыла. Не накручивай себя, - успокаивал его Пауль.

- А если моя дочь умрет? - не выдержал Рихард. - Она моя кровь! Я не смогу жить без нашей девочки!

Немец просто упал лицом на кровать и зарыдал. Пауль положил руку ему на спину.

- Что-то ты совсем раскис, брат. Так нельзя. Изольда не должна видеть твоих слез. Ты все-таки ее отец. Нельзя так опускаться. Ты должен быть сильным ради жены, ради дочки. Вашей дочки, понимаешь?

- Папочка... не надо плакать. Я же обязательно поправлюсь, - Иза улыбалась Рихарду, стараясь его утешить, отвлечь.

- Хорошо, солнышко, я не буду плакать, обещаю, не буду, - Рихард вытирал слезы и гладил дочку по голове. Пауль был прав. Ему сейчас действительно нельзя распускать себя, когда дочь болеет, а жена разрывается между домом и учебой.

Однако опасения Рихарда не сбылись. Девочка стала идти на поправку уже на третий день после визита врача. Появился аппетит, вернулась энергия. Она даже снова запросилась в бассейн.

- А можно мы с папой вместе поплаваем? Его же пустят? - спрашивала у Мишель девочка.

- Ну, наверное, - растерянно сказала Мишель. - Если только папа не...

- Я только за! - не дал ей закончить фразу Рихард. - Провести время с любимой дочерью для меня превыше всего!

Мишель расценила это как оскорбительный намек на то, что она не любит свою дочь и не заботится о ней.

Девушку это сильно задело. Но она не стала ничего говорить Рихарду. Отложила это дело на вечер, когда дочь уснет. Не при ребенке же выяснять отношения.

                                                                                               ***

- Пап, смотри, это же так классно! УИИИИИИИ!!! - Изольда прыгала с высокой вышки уже двадцатый раз и совсем не выглядела уставшей. А вот Рихарда она умотала так, что он уже после двенадцатого заплыва выдохся и сидел на скамейке. Он совсем не узнавал свою дочь. Еще вчера она лежала дома с температурой и насморком, а сегодня уже вовсю прыгала с вышек, ныряла и плавала от бортика к бортику.

- Милая, уже вечереет, пора домой, мама звонила, сказала рагу с рыбой приготовила.

- Даешь рыбное рагу! УИИИИ! - и последний раз бултыхнувшись в воду с вышки, Изольда выбралась из воды. У Рихарда просто сердце замирало от ее кульбитов в воздухе. Ему казалось, что дочь разобьется, ударившись о воду, но девочка входила в воду мягко и плавно, даже брызг не поднимала.

- Кстати, мама сказала, что вы меня записали на соревнования по плаванию? - спросила Изольда, пока они ехали домой.

- Вот же хитрая, ничего от тебя не скроешь, - Рихард потрепал дочь по волосам.

- Вот здорово! Я обязательно буду занимать призовые места, чтобы вы с мамой мной гордились, - пообещала Иза. Рихард лишь улыбнулся. Она была просто точной его копией. Казалось в ней не было ничего от матери, только отцовские гены.

За ужином Рихард и Мишель не проронили ни слова. Зато Иза с аппетитом уплетала рагу.

- Милая, ешь поаккуратнее, и не торопись, а то подавишься, - сказала Мишель.

- Прости мама... - сразу успокоилась Изольда и стала есть спокойнее. Потом Мишель помогла ей умыться, причесала волосы после мытья, прочитала ей сказку, и, убедившись, что девочка спит крепко, вышла из комнаты.

- Рихард, нам надо серьезно поговорить, - сказала девушка, закрыв дверь в их спальню.

- Я тоже так считаю, - Рихард стоял, сложив руки на груди. Взгляд у него был серьезный и крайне недовольный.

- Та фраза, которую ты сказал утром при дочери, ты действительно считаешь, что я плохая мать и не уделяю внимания дочке?

- Я не говорю, что ты плохая мать, но времени ты ей совсем не уделяешь. С ней постоянно только я и Пауль. Тебя вечно нет, ты вся в своей учебе, в своих мыслях, где угодно, только не с дочерью. Ты даже не можешь элементарно ее с бассейна забрать, все лежит на мне! А так нельзя! Девочке нужны оба родителя!

- Она для меня не вещь! Она моя дочь! Наша с тобой дочь! Я не могу сейчас бросить учебу! У меня много проектов, меня постоянно вызывают на интервью, в другие школы, на практику. Я не могу разорваться, ты это понимаешь? - уже начала выходить из себя Мишель, слова Рихарда больно ранили ее.

- Да ты даже во время болезни пропадала в институте, а мы с Паулем ночами не спали, сидели возле ее кровати! А где была ты?! Брала очередное интервью у очередного выскочки? - Рихард перешел на крик.

- Да что ты понимаешь! - взорвалась Мишель. - Я все делаю на благо нашей семьи!

- На благо семьи?! - Рихард вплотную подошел к ней и вжал ее в стену.

- Пусти, мне больно! - пыталась вырваться Мишель. И тут...

- Мама, папа.. почему вы кричите друг на друга? - заплаканное и испуганное личико девочки появилось в проеме их спальни. - Мне страшно.. я не могу уснуть... не кричите друг на друга...

Ее плач мгновенно отрезвил обоих. Рихард опомнился первый.

- Ну что ты, солнышко, а ну, иди к папе на ручки. Чшшшшшшшшш, чшшшшшшшшшш, ну? Что такое? Вытираем слезки, не надо плакать. Не надо, все хорошо, мы с тобой, все, все, чшшшшшшшш, чшшшшшшшшшш.

Рихард укачивал ее на руках, пока Иза не перестала дрожать и плакать. Мишель стояла у стены, наблюдая за этим. В тот день они впервые сильно поругались с Рихардом. Его слова задели девушку, и хоть она понимала, что отчасти ее муж прав. Только вот сделать ничего с этим не могла.