°Глава 1°
— Ноа, мне бы не хотелось это обсуждать, — Дарина обрывает подругу, упрямо пытающуюся докопаться до истины.
В центре комнаты двенадцать коробок с вещами, одни из которых помечены зелёными стикерами — нужное, — другие красными, и в них всё то, от чего давно пора избавиться, в том числе и подарков бывшего. В последнюю, которую собирается забрать с собой, кладёт две рамки и альбом с фотографиями. Она уже давно ничего не снимала, и последним кадрам на крафтовых страницах минимум два года. Второй альбом, пополнявшийся целых шесть лет, решает оставить в Израиле, подарив одному из "коллег" с первой работы — отец такое прошлое не одобрит.
— Что ещё за "не хотелось бы"? — доносится из динамика возмущённый голос и грохочет на всю квартиру. — Что за спонтанные решения? Всё же нормально было, Йосеф тебе предложение сделал!
— Когда я сказала, что хочу расстаться.
— И я не понимаю — почему?!
Ноа, в отличие от самой Вороновой, отличается излишней эмоциональностью, которая порой доводит до внутреннего бешенства. Вздыхая, Дарина переходит с громкой связи на обычную, чтобы не беспокоить соседей в половине восьмого утра, хотя за стенами и так уже никто не спит. Садится за стол, на котором лежит телефон и думает, как стоит ответить. На самом деле она бы не хотела ничего говорить и объяснять, потому что сама ещё не определилась с причиной: нежелание становиться частью семьи, где её мнение не будет весить ровным счётом ничего, или желание быть с кем-то другим. Но любой из этих вариантов подразумевал другой вполне логичный вопрос: зачем тогда вообще нужны были эти отношения? На него ответ тоже был, только Вороновой он ни капли не нравился: защита от посягательств других. Причина, из-за которой она готова была сама себя разорвать в клочья, если бы не порой настолько отвратительное поведение Йосефа, что только и провоцировало бросить прямо в лицо:
"Так тебе и надо!"
И это тоже было ярким красным флагом, бросающимся в глаза у ленты с надписью "Расставание".
Только Ноа всё это не объяснить, потому что Йосеф ей любимый старший брат. Брат, которому можно простить абсолютно всё. Брат, которого она не забывает иногда называть последней сволочью.
— Извини, но я уже приняла решение и не хочу, чтобы кто-то пытался его оспорить.
— Ну уж нет, — настаивает Ноа, дико раздражая, — мы приедем и вы спокойно всё обсудите. Йосеф, мы сегодня едем к Даре!
— Не едете, — твёрдо произносит Воронова, слегка повышая голос.
— Едем. Вы должны поговорить.
— Кому должна — тому прощаю. — Дарина вспоминает одну из любимых фраз младшего брата и со смешком бросает трубку.
У неё нет времени на бессмысленные разговоры с людьми, остающимися в прошлом, к которому она не планирует возвращаться. Горько усмехнувшись, качает головой. Да уж, не думала она, что вот так поставит точку и в отношениях с подругой. Разумеется, Воронова ожидала чего-то подобного, но уж точно не думала, что Ноа будет настолько яростно пытаться восстановить их с Йосифом отношения.
Надежда на понимание умерла раньше всех.
Жаль, что не распрощалась с этим раньше.
В восемь приезжает человек, чтобы забрать нужные Дарине вещи и отвезти на рейс. Ближе к девяти — агент по недвижимости и новые владельцы квартиры. Коробки с красными стикерами тоже остаются с ними: разберут и решат, нужны они им или нет. На улицу Воронова выходит с одним рюкзаком, наполненным лишь самым необходимым.
Отец хотел, чтобы она вернулась домой. Что ж, она вернётся. Но пока об этом знать никому не обязательно.
***
— Дара, что за шутки?!
— О чём ты? — спрашивает Воронова, жалея, что ответила на звонок. Очередная мелкая ошибка, из-за которой настроение летит в тартарары.
Она приняла лекарство, включила любимую музыку и приготовилась наслаждаться последними часами в Тель-Авиве. Но стоило догадаться, что одним разговором на повышенных тонах со стороны Ноа дело не кончится. А так хотелось уже избавиться от всего и всех, что удерживало в городе и стране и вернуться, наконец, домой. Чувства неправильности и эгоистичности своего поступка по отношению Ноа испарились ещё в тот момент, когда она попыталась решить всё за Дарину.
— Ты сама прекрасно понимаешь! — кричит она, перекрывая шум взлетающего самолёта. — Почему в твоей квартире посторонние?!
— Это не моя квартира, — спокойно говорит Дарина, улыбаясь сидящему напротив ребёнку. Мальчик машет ей рукой и смущенно отворачивается.
— Куда ты переехала?! И что за шум на...
Дальше она уже не слушает и делает то, что нужно было ещё с утра — отправляет теперь уже точно не подругу в чёрный список. Если уж Ноа не понимает и не хочет понимать всего того, что ей говорят, то и смысла в этой пустой болтовне никакого нет. И хорошо ещё, что она умолчала об увольнении и возвращении в Россию, иначе одними вопросами бы не обошлось.
Глядя на взмывающие в небо самолёты, Дарина расслабляется и думает, что это самое верное решение, принятое ей за последние несколько лет.
Когда телефон вновь оживает, она на долю секунды теряет воспоминание о том, что от Ноа и Йосифа уже избавилась, и не хочет смотреть, что же там её ожидает на экране. Но взгляд скользит по нему раньше, чем она успевает подумать.
"Спешу сообщить, что твой отец собирается жениться. Готовься к свадьбе".
Глядя на сообщение, Воронова только усмехается. Ни тебе здрасьте, ни хотя бы доброе утро, хотя Джокер на ногах скорее всего уже давно и десять часов за утро не считает.
Новость для неё не то чтобы неожиданная — к этому всё и шло. Удивляет скорее то, что сообщил об этом именно Саша, а не отец. Саша, который об очередной даме сердца отчима ни разу словом не обмолвился. То ли не нравилась она ему, то ли берёг нервы Дарины, оставшейся без матери.
А вот теперь вдруг.
Взглянув на табло, набирает ответное СМС.
"Отлично. Когда?"
"Пока неизвестно, он ещё предложение не сделал".
"И откуда ты тогда знаешь, что свадьба будет?"
"Я всё знаю".
Эмоциональная сдержанность теряется в тихом смехе и широкой улыбке. Ох, знал бы Александр, как в этот момент ошибается.
"А, ну да".
Настроение, упавшее после двух звонков Ноа, поднимается выше пролетающих самолётов. Хочется сразу по прибытии поехать в загородный дом, чтобы всех увидеть. Но Дарина уже решила, что на первые две недели в Питере снимет квартиру и как следует подготовится к встрече с родными. А вот уже потом начнутся сюрпризы.
Сейчас же её ждёт самолёт рейсом "Тель-Авив — Анталья" и несколько часов прогулки по турецкому городу у берега моря.
— Не забыть купить сувениры, — делает пометку в телефоне и отправляется на посадку. А почти через два часа совершает короткий звонок, о котором должен знать только собеседник. — Вит, привет.
— О, Дарина Вениаминовна, сколько лет.
— Много. Слушай, мне нужны твоя помощь и умение хранить секреты.
— Для тебя всё, что угодно.