кто ты такой?
Pov: Херейд
— Ты понимаешь, что люди дохнут вокруг него, — жестикулировал я.
— Вот именно! Дохнут они вокруг него, а разбираемся почему-то мы! — возразила Натаха.
— Вообще-то вокруг Ашан тоже! — упомянул я. — Я уверен, у Эда не было никаких связей с её отцом, - смял сигарету в тонких пальцах я.
- Мы так и будем каждый день начинать с расследований?! - сорвалась Натаха, кромко ставля бумажный стакан на стол, расплескав кофе. - Я кофе нормально попить не могу! Херейд, я обычный студент, а не следователь, как и ты! Почему ты так хочешь распутать это дело? Ради Эда?! Хочешь помочь другу, потому что вся эта чертовщина крутиться вокруг него?! - указала рукой синеволосая на соседнюю постель, где спокойно сидел и попивал кофе Перец. Тут бы ещё сидела Ашан, но её стали опрашивать в участке.
Я взглотнул, косо посмотрев на Эда. Даже в раннее утро он был собран. Не лохматый в помятой пижаме, как мы с Натахой (хоть та от Ашан), а в своей бежевой рубашке с королевской укладкой волос. Он вообще человек?
- Нет. Я хочу по всем фактам засадить этого Деда, - стиснул зубы я. Лицо Натахи вытянулось от удивления.
- Ради Деда?! Да что ты его так боишься?! Что? Что он тебе сделает?! Убьёт?! - не прекращала злиться Натаха. Я еле сдерживался, чтобы не прокусить себе язык от напряжения.
- Он разрушит то, что я так долго строил, - просто ответил я, затягиваясь табаком.
Натаха цокнула языком, и схватила свою ветровку. Стянув тапочки, она накинула верхнюю одежду и взяла кофе.
- Всё. Разбирайтесь с этой фигнёй сами, я в участок к Ане. Может, смогу что выудить. Кстати, - девушка заглянула в свой анимешный шоппер и достала оттуда небольшой контейнер. - Поздравляю. Можете хоть сейчас этот кусочек торта съесть. Вообще, мальчики, делайте, что хотите.
- Сп-пасибо, - немного смутился я, принимая подарок. Натаха стояла на пороге, закрывая дверь.
- Не забудьте носок повесить,- улыбнулась синеволосая и захлопнула дверь.
- Да как ты смеешь... - с небольшой яростью прошипел я, налетев с кулаком на дверь.
- В честь чего торт? - Спокойно спросил бариста.
- У меня сегодня, 29 сентября, День Рождения, если тебе так интересно, - отошёл от двери я, и поставит контейнер на столик. Затянувшись посильней, я прикрыл глаза.
- Уже восемь?
- Не угадал, девятнадцать, - выпустил дым вниз я, потом что могут сработать детекторы на потолке. Сев на стол, я открыл форточку, затягиваясь снова.
- Не знал, что ты так табаком воняешь даже дома, - поставил стаканчик с кофе на тот же стол, видимо, чтоб мне жизнь усложнить, Эд.
- Отвянь. Моя общага, делаю, что хочу.
- Ну что ж. Я тебя вчера пельменями кормил? Теперь давай ты тортом угощай, - хитро улыбнулся шатен.
Я косо глянул на синий контейнер. Открыв его, я немного разочаровался. Грустно улыбнулся, поставил на стол и отвернулся к окну.
- Ешь хоть весь. Натаха купила "Мужской каприз", а я люблю чизкейк.
- Вот, Сашенька теперь не помрёт с голоду завтра на работе, - накрыл контейнер крышкой Перец и спрятал его к себе. - Я вижу, ты не спешишь учиться.
- Не охота. Да и кто я, чтобы в свой праздник идти в институт? - выкинул окурок я. Вдруг в голову пришла забавная идея. Я развернулся к бариста. - Ну что ж. Ты у меня на хате был, теперь я и у тебя должен побыть, Эдик.
Его лицо мигом изменилось. Он хмуро отпил свой кофе.
- Не вижу необходимости.
- Сегодня мой День Рождения,- улыбнулся я, - разве это не повод?
- Нет, хотя бы потому что мы с тобой друг другу никто, - похолодел бариста.
- Давай договор. Ты меня сводишь к себе домой, а я больше ни ногой в твою кофейню, - придумал я. Пора реально уже отстать от этого бариста, и оставить всё это расследование вокруг него, а не Деда. Его и так уже посадят. А я только к человеку привязываюсь.
- Хорошо. Но если обманешь или нарушишь обещание, мне ничего не стоит пойти в участок и освободить Деда. Забыл, как хорошо я ищу адвокатов? - самодовольно улыбнулся бариста. Мурашки и неуверенность пошли по коже, но я пожал его руку. Тёплую и даже нежную.
На улице лил дождь. Казалось, что ещё может испортить этот день? Недовольно выдохнув, я нацепил серый капюшон. На улице было пасмурнее обычного. Октябрь подбирается. Перец же ни капли не смутился, хоть на его бежевой рубашке хорошо виднелись тёмные капли.
- Ждать не буду. Потеряешься: твои проблемы, - начал идти Перец. Я за ним.
Идя по мокрой дороге в листьях, мы молчали. Сегодня утром я скурил последнюю сигарету, и это настораживало. Напротив института был мост с известными грифонами Питера, по которому мы стали идти. Все прохожие куда-то спешили, спотыкались. Их лица были спрятаны под огромными чёрными или прозрачными зонтами. Все они были просто копией друг друга, только иногда промелькнёт бежевый плащ или какая-нибудь альтушка. Но Эд держал осанку ровно, голову на небо, плечи расправил. Он не прятался от дождя, как все, он им... жил? Даже не смотря на его очки, покрытые все каплями, его лицо всё равно выражало удовлетворение. Руки в карманах, а на плече колебается кожаная сумка. Смотря на Перца, я обратил внимание на воду позади него. Круги от дождя растягивались по маленьким волнам, а иссиня-чёрная вода затягивала. Я остановился, подходя к мокрым перилам. Вода подо мной так и манила своим необыкновением.
- Что, каналы Петербурга никогда не видел? - остановился около меня Перец, хоть сам, заноза такая, и говорил, что ждать меня не будет.
- Ты никогда не думал, какого отдаться течению этих волн? - Серьёзно повернулся я к нему, убирая мокрую прядь с лица. - Ни в летний зной, а... В холод и дождь. Когда Нева не остужает, а... захватывает и уносит? - Задумался я ни с того ни с сего.
- Ты имеешь в виду, что какого принять обратную сторону? - с улыбкой произнёс бариста. Пока он протирал очки, я обдумал его слова. Да, именно это я и имел в виду.
Разговор остался не законченным, но всё же мы ушли с моста. Холод начинал проникать под одежду. Обняв плечи, я поправил капюшон, чтобы увидеть путеводителя.
- А до твоей халупы ещё далеко?
- Сказал же вчера, живу далеко. У тебя проблемы с памятью? - поднял бровь шатен.
- Нет, только имена забываю, - спрятал покрасневшие руки в толстовку я.
- М, моё имя ты сразу запомнил, - пробубнил Перец. И вдруг я затормозил. Бариста даже не обернулся, но я сразу догнал его.
Почему я сразу запомнил его? При первой встречи я вообще ему имена придумывал, потом сразу запомнил его фальшивое имя, затем настоящее... Теперь фамилия в голове вертится. Посмотрев ещё раз на этого человека, я убедился, что его имя, фамилия и образ - всё сочетается.
По итогу мы зашли в мой знакомый магазин погреться. Ну и не только. Когда мы перешагнули порог, тепло стало проникать во внутрь. Но я не успел подойти к кассе, как на меня налетела блондинка.
- Нугза-а-р! Как давно тебя здесь не было! - радостно сжала меня в объятьях Софигрей, а я косо поглядывал на Эда. Его лицо было хмурое... Нет, я не проиграл спор.
- Сонь, привет! Я мокрый, давай ты-
- Там дождь? У меня есть чай с лимоном, как ты любишь! - улыбалась девушка. Я взглотнул, а смотреть на Эда было вообще страшно.
- Н-нет, спасибо. Мы быстро, - отмазался я, разглядывая табак.
Пока я выбирал не очень дорогую, но хорошую марку, Эд спокойно разглядывал капли дождя. Серьёзно, мы спрятались погреться, а он на улицу хочет? Я уже говорил, что он странный? Выбрав себе подарок на ДР, я подошёл к кассе. Пока я искал карточку, Эд оказался уже у меня за спиной. Приложив карту к терминалу, я забрал пачку сигарет. Да, у меня на карте считанные сотни, а я всё на сигареты. Но их хватит на долго, и голод они подавляют. "Всё под контролем" - успокаивал или оправдовал себя я. Мне всё продали, и паспорт я показывать не стал по трём причинам: не хочу, чтобы Соня увидела мой ДР; она и так знает мой возраст; я оставил паспорт в общаге.
- А вам, молодой человек? - обратилась блондинка к Эдику.
- Я за ЗОЖ, спасибо, - сказал Перец сладким голосом.
- А, ну тогда до свидания. Нугзар, заходи на чай, - подставила ладонь к щеке девушка.
- Сонь, помирись с бывшим, - ответил я ей через плечо.
На выходе я спрятал пачку, и глянул на Эда. На его лице было ни единого вопроса.
- Что, ЗОЖник, даже ругать меня за сиги не будешь? - удивился я.
- За что ругать? Что ты глупи, недоросль? - начал идти по переходу Эд. - Ярик тоже курил, что, ругать мне его?
Я выдохнул, поглядывая на белые мокрые полосы перехода, где колебалось моё отражение. Я похож на Ярослава Сергеевича?
Дикий холод окутал моё тело, ветер сбивал с ног и трепал волосы, а плечи уже устали терпеть ливень, когда мы подходили к дому. По началу я просто смотрел на лужи и кучки листьев, но когда Перец сказал:"почти пришли", я поднял голову и пришёл в лёгкий ужас. Нет, там не было таинственного особняка под вспышки молнии. Там был знакомый дом. Дом Ашан под пасмурно-серым и дождливым небом.
Взойдя в подъезд, я был точно уверен. Это дом судьи. Стряхнув капли с капюшона, я последовал за Перцем, которого, видимо, мокрое состояние вообще не беспокоило. Подъезд, на удивление, пах свежестью. Светились белые фонарики, все объявления новые и ровно развешаны. Рядом с лифтом были две-три подстилки, видимо, для бездомных животных. В подъезде было тепло и просторно. Если из-за нехватки денег меня выселят из общаги, то я знаю, где ночевать. Подъезд-то просторный, а вот лифт тесный. Кое-как разместившись в нём, мы с бариста поехали на девятый этаж. Это был очень интересный дом. Его стены покрашены не в зелёно-белый, а чисто в бежевый цвет. Без окурков и всяких банок от энергетиков. В нём были большие окна разных форм. А на девятом этаже вообще был уголок для чтения. Перец открыл свою бордовую дверь с красивым золотым номером "2410".
По приходе, Эд кулаком включил свет в прихожей. У него не было люстры, как у всех нормальных людей, а над дверью прикована красивая лампа. Оказался полумрак. И было прохладнее. Прохожая тянулась в коридорчик, который выводил в тёмную комнату и имел арку в комнату поменьше. К шатену сразу же кто-то кинулся. Это был пёс. Сиба-ину. Перец упал на одно колено и со смехом принялся играть с питомцем. Я впервые видел его таким. Таким живым. Я разулся и мельком осмотрелся. Висел чёрный плащ. Почему Эд его оставил тут?
— И чем ты собираешься у меня заниматься? — поднялся бариста.
— Ой, ну разденусь, сяду нога на ногу на твоей кровати, налью какой-нибудь коньяк или вино, возьму и закурю, — напридумывал я.
Пройдя, видимо, в главную комнату, я стал искать включатель света. Самое интересное, что коридор прямиком выходил в неё, даже без двери. Этот человек так уверен в своём одиночестве, что даже не огородил свою комнату?
— Что ищешь? — упёрся о стенку мокрый Эд. Свет от коридора бил в его спину, отчего он выглядел восхитительно.
— Включатель света.
Перец согнул руку, в которой оказался белый пульт. Беззвучно нажав на одну из кнопок, он зажёг нечно поразительное. По потолку растёкся нежно-оранжевый свет. Некоторые ночники загорелись таким же светом, и комната озарилась комфортным освещением. Пока весь Питер выживает, Эд живёт в будущем.
— Серьёзно, где хоть одна люстра в твоём доме? — Недоумевал я. — Что, так повеситься боишься?
Но Перец не ответил, лишь бросил на пол свои тапочки и влез в них. Ко мне прибежал пёсик, от которого я пытался спрятаться.
— Сними толстовку. Не люблю, когда дома мокро, — сказал мне через плечо Эд, удаляясь. — Марти, не загрызи его.
Послышался щелчок двери, и я отбивался от Сиба-ину, который пытался сожрать мой носок. Как он его назвал? Марти? Схватив его за пушистую шею, я стал поглаживать питомца. Тот смешно пытался меня укусить или зализать, что будило меня на смех. Стянув с себя толстовку, я подошёл к единственному окну в комнате. На подоконнике же стояло несколько свечей и большие игровые наушники. Был вид на дождливый Питер с красивыми домами и дорогой, а не как у меня, на подворотню. Шторы были плотные и тёмно-синие. Когда я дотронулся до батареи, офигел. Она была холодной. Батарея холодная, в то время как в общаге, у Стасика и во всех заведениях уже было отопление. Но не успел я смутиться, как услышал грохот. Обернувшись, я увидел Марти, который пытается стянуть чёрный плащ в коридоре. Оставив толстовку, я подбежал к псю. Сиба-ину не умеют гавкать, но плащ явно не нравился ему.
— Что такое? — пробубнил я, когда пёс скрёбся о карман. Я тихонько, кончиками пальцев стал залезать в карман, как послышался щелчок двери из ванны. Я вылетел из коридора, хватаясь за свою толстовку.
— Подружились? — весело спросил Эд, на ходу сжимая морду пса. Я онемел. Перец выпрямился, глядя на меня. — Чего?
Я впервые видел Эда таким. Таким домашним. Его локоны были не в супер укладке, а просто болтались. Он был не в бежевой рубашке, а в чёрной оверсайз футболке с каким-то аниме. Он был в шортах и тапочках. Я, блин, вижу его ноги. И самое главное: он был без очков. Дождь стучал в окно, а я придумывал слова, что застряли в горле.
— Ты не завтракал, кстати, — заметил Перец. Он перевесил плащ, шаря по карманам. — Или у тебя на праздничный завтрак сигареты?
— Что-то вроде этого, — спрятал локон за ушко я. Повернув голову, я увидел необычный футон поперёк и напротив плейстейшен у стенки справа. — Играешь?
— Да, бывает иногда минутка.
— Что последнее проходил?
— Каких-то зомби-стрелялок. Кстати, не закончил.
— Сыграем? — улыбнулся я.
— Я закажу еду, помою собаку, и тогда мы уже будем развлекаться, — сказал бариста, снова уходя в ванну с псом.
Щелчок двери, и я рванул к этому загадочному плащу. Залез в карман, но там ничего не было. Цокнув от досады языком, я вернулся в комнату. Прохлада ощущалась. Я прошёлся взглядом по всей комнате. Рядом с окном стоял готический шкаф, тоже с подсветкой. На нём было огромное количество книг, но количество моделей всего лишь двухтомного "Граф Монте-Кристо" меня смутило. Как и отдельный ряд из сборников Агаты Кристи. Перец любит жуткий детектив? Не удивлюсь, если и Эдгар По с Лавкрафтом у него найдётся. Я удивлялся мёртвой тишине. В доме не было и намёка на любой шум. Да, где-то там за стенкой глухо звучал душ и ругань бариста, но это было единственным источником звука. Ни машин, ни соседей, даже скрипа пола не было. Стены были покрыты особой тканью, как раз от изоляции шума. Как он в этой тишине с ума не сходит? Или уже сошёл?
После шкафа шло нечто. Я не могу дать этому чуду отдельное название. Огромная, широкая и полукруглая ступенька в высоту 25 см, на которой располагался плед и десяток разных подушек. Помимо этого я увидел ноутбук, термос и открытый блокнот. Сев на этот чудо диван или, скорей, кровать (потому что нормальной кровати я не нашёл, если он не спит на футоне), я аккуратно посмотрел иллюстрации. Чёрной ручкой схематично был какой-то набросок с линиями и чашкой кофе. Как я понял, бариста "записывает" или придумывает технику выполнения узоров. Сама по себе постель была немного твёрдой. Я искренне не понимал этого человека. Это место упиралось в стенку, на которой тоже было освещение и полочки. А на полочках стояла фанкопопы. Над ментальным возрастом этого человека оставалось только гадать. И я забыл отметить один не мало важный факт. Футон был окружен некой полукруглой спинкой, но не простой. ЭТО БЫЛ ПРОЗРАЧНЫЙ АКВАРИУМ С ПОДСВЕТКОЙ И РЫБКАМИ. Сказать, что я офигел, это да. Напротив же готического шкафа, или на последней стенке в комнате, была клетка, видимо, для Марти. Я не понимал, комфортно мне здесь или нет. А дождь всё стучал в окно, и мой День Рождения всё шёл.
Вдруг в дверь позвонили. Я сначала испугался, хотел Эду сообщить. Но во время вспомнил, что Эд говорил что-то про еду. Открыв дверь, я увидел курьера, который дрожал, как осенний лист. На улице такая ужасная погода?
— Доброе утро, доставка Александру Перцу, — взглотнул курьер, но удивился моему виду. Я же с улыбкой принял доставку и, слава богу, всё было уже оплачено. Сказав парню несколько этикетных слов, я закрыл дверь.
Пройдя на кухню, я стал гадать, почему курьер такой нервный. Будто не человека, а психопата кого-то обслуживал. Достав еду из пакета, я стал обдумывать свои мысли и...
И тут мне стало жутко.
Ашан рассказывала про странного типа в её доме. У него есть пёс. И друг, который следил за питомцем. Затем пропал. Тип приставал к её матери. Его никто не любил.
Эд живёт в доме Ашан. У него есть Марти. Ярослав Сергеевич и Эд дружили, но потом Ярослава убили. Я видел, как Эд целовал руку экскурсовода, скорей всего мамы Ани. В кофейне никто не садился напротив него: боялись.
И я сам забрёл в логово монстра.
— О, вижу, курьер был, — послышался голос надо мной. Я застыл. — Будь умницей, положи всю эту воду в холодильник.
Я без слов набрал доставленных бутылок, сел на корточки, потому что холодильник был в один блок, и стал расставлять воду. В холодильнике находились яйца и одни овощи с фруктами. Была молочка и хлебные изделия, но мяса я не нашёл. Он вегетарианец? Я поднялся и встал напротив бариста. Страх глушил, это был тот человек, против которого я выступил в участке. И сейчас Ашан там описывает именно Эда.
— Эд, кто ты такой?
— Что именно ты хочешь услышать? — в недоумении сложил руки на груди Перец.
— Кто ты такой... — сжал кулаки я. — Это не привычка называться не своим именем! Почему, когда я говорил про союзника Деда в отделе, ты молчал?! Это же ты! Почему все смерти происходят вокруг тебя?! Что за адвокат, что за подставы?! Когда ты успел стать вегетарианцем? Почему ты не надел плащ? Почему остался у меня на ночлег? Почему в твоём доме так тихо и нет люстр?! Кто ты, чёрт возьми, такой?! — прошипел я, грызя шатена взглядом. Тот был невозмутим.
— Полагаю, ты меня подозреваешь в убийстве собственного друга и двух тесно связанных со мной девушек?
— Как раз я в это и не верю. И хочу услышать оправдания.
— Предлагаю успокоиться и позавтракать. Я заказал пиццу с ананасами и два кофе. Тебе тот, что готовил в кофейне я, — Перец раскрыл упаковку, где реально лежала аппетитная пицца. Ещё тёплая. Живот жалобно заурчал... — Но если ты не чувствуешь себя безопасно, дверь всегда открыта, — пожал плечами Эд. Ответов на мои вопросы, видимо, он не собирался давать.
Ну же. Сейчас мы рассмеёмся, сядем на удобный футон, включим игру. Я буду пить кофе и есть пиццу... Прекрасный День Рождения, не так ли? Но я перевёл взгляд на холодные глаза Эда. Я не мог мириться с мыслью, что этот человек оказался той самой загадкой.
— Нет, я, пожалуй, пойду. Прости, — глухо добавил я. Что может быть хуже осознания, что тебя бояться?
— Хорошо. Тогда забери небольшой подарочек, — упаковал кофе в пакет Эд, и я его взял. Во мне бурлил коктейль из обиды, злости и досады. Под этими лживыми спокойными глазами таилось что-то опасное. Ненормальное. Отчего так хотелось бежать и злиться.
Влетев в кеды, нацепив свою толстовку, я перешагнул порог. В руке был тяжелый пакетик с кофе, и я почти рванул к лифту, не оглядываясь.
— Нугзар, — окликнул меня голос сзади. Я замер, но не обернулся. — Тот кофе, что я тебе сварил тогда. Это был эспрессо.
В моём меню сегодня сигареты и полный сосуд коньяка. Я купил самый дешёвый, видимо. Психанул, так психанул. Я ничего не мог вспомнить. После такого, как я вышел из дома Эда, я направился в сетевой магазин. Купил алкоголь и поплелся в общагу... Как мне его продали без паспорта, я не помню. Должно быть, я закатил истерику или просто украл. Рассудок же начал трезветь, и картина проясняться, только когда я оказался на полу. Окно было нараспашку, на полу телефон играл всеми песнями NEFFEX. Я сам полулежал на холодном полу, а бутыль от коньяка тяжко истекала остатками под кроватью. На устах вертелся привкус табака и алкоголя. Прекрасный День Рождения. Голова ужасно гудела, а пачка новеньких сигарет уже была на исходе, также небрежно лежа на полу. Я потрогал своё лицо. Боже, оно так исхудало за последний месяц. Но лицо оказалось ещё мокрым. А вот брызгался я коньяком или пролил слёзы, это уже загадка. Сил подняться не было, я просто лежал на полу, упираясь спиной о постель. В пальцах даже была зажата сигарета. Бросив неживой взгляд на стеклянный сосуд коньяка, я похолодел. От мысли, что я пил из горла становилось тошно от самого себя. И насколько я был жалким, раз янтарного яда оставалось больше половины. И куда я дену эту дрянь? Живот жалобно урчал, его начинало раздирать. Противная сухость торчала во рту, и простонав, я стал щупать рукой пакет. Он оказался рядом. Не заглядывая, я вынул стаканчик подаренного кофе. Первый глоток. Затем второй. И вот в голове уже начал прорисовываться разговор с Эдом.
"Это был эспрессо", — пронеслось в голове у меня чужим голосом.
Мне хотелось сжать этот стаканчик и швырнуть о стену. Этот подонок приготовил именно то, что я так ненавидел. Но мой гнев остановился, потому что в пакете было что-то ещё. Я нащупал небольшую белую коробочку. Отложив шуршащий пакет, я положил на колени коробочку. Медленно раскрыв её, я чуть не всхлипнул и не подавился дымом. Эд подарил мне не кофе. Эд подарил кусочек шоколадного чизкейка.
Я хлопал глазами, разглядывая этот аккуратный острый кусочек. Словно я в хлам пьян, и мне это привиделось. Но я помнил, что ещё на девятом этаже пакет был тяжелый для одного кофе. Ни имев вилки или ложки под рукой, я начал есть с рук. Сел поудобней и стал аккуратно пожирать лакомство. Чизкейк оказался в меру мягким, полностью шоколадным и сухим. Запивая это кофе, мне становилось лучше. Немного лучше. Какая светлая грусть. Совесть проснулась, и мне стало стыдно перед Эдом. Он мог не оправдывать себя, и я мог его не бояться. Мог же. Но я ушёл, потому что не доверился. Его номера у меня нет, а в кофейню я обещал не приходить. Но я знаю, где он живёт и по каким дням у него выходной. Нужно извиниться и поблагодарить за подарок, который хоть как-то вытянул меня из того кошмара.
Время близилось к пяти вечера. К этому времени должны были уже освободить Ашан от опроса, хоть её забрали с самого утра. Я решил встретить подружек, поэтому в своём голубом шарфике уже стоял рядом с участком и ждал девушек. Живот больше не болел, но дышать было трудно, и голова до сих пор гудела. На улице не было ветра, дороги влажные, и людей совсем мало. Я мял замёрзшие пальцы, как вдруг увидел знакомую фигуру. Из дверей участка вышел Эд. Я был очень удивлён, и, не упуская возможности, подбежал к шатену. В этот раз на нём был чёрный плащ, но выглядел он устало. Заметив меня, он с ухмылкой остановился. Около того уголка никого не было.
— Эд, привет. П-послушай... — начал я, задыхаясь, — прости меня. Ты был когда-то прав, у меня реально Синдром Восьмиклассника. Вижу, тебя удалось оправдать? — выжимал из себя улыбку я. Но Перец похмурел, нагнувшись ко мне.
— От тебя несёт табаком и дешёвым коньяком, — сощурил глаза под очками бариста.
Я нервно забегал глазами, но увидел синеволосую и красноволосую. Девчонки вышли из участка и направлялись к нам. Лицо Наташи не выражало ничего хорошего. Как я понимал, она считала Эда виновным в смерти родителей Ашан, а его оправдали. Я спрятался за Эда.
— Нугзар! — раздался крик, и чужая рука моментально схватила меня за шарф. Снизу-вверх меня прожигали серые глаза под очками, и только синяя прядь мешала им. Эд и Аня предпочли отойти. — Как это понимать?! Твой дружок соучастник Деда?! И ты молчал!
— Если бы я сам знал! Я только сегодня это понял, когда домой к нему ходил! — также крикнул я, выдирая из бледных рук свой шарф.
— Ах домой к нему ходил! И что там делал?! Расследование вёл или беленькой жидкостью истекал?! — взрывалась Натаха, а Аня положила руку на её плечо, удерживая.
— А сама-то! Сама съехала к своей Ане, оставив меня в общаге одного, хоть ты знаешь, что я не переношу одиночества! Чем вы там занимаетесь!? — от гнева я согрелся. Алкоголь в крови до сих пор остался, поэтому я выкрикивал всё, что на уме. Хотя что-то там в теле вибрировало:"Остановись, пожалуйста."
— А может ты вообще заодно с этим ухажером за чужими жёнами, а потому и хочешь обвинить Деда?! — вырывалась Натаха. Я краем глаза заметил, как Эд напрягся.
— Да почему ты так приписываешь меня к нему?! — не выдержал я, готовый дать пощёчину за ещё один крик.
— Да потому что я вижу, что между вами химия! — выкрикнула Натаха на полудыхании.
— Всё, Наташ, успокойся! — встряхнула за плечо судья мою соседку по комнате, но та лишь злобно вырвалась. — Успокойся!
— Ань, они сделали тебя сиротой, — начала синеволосая, но Аня схватила её за руку.
— Замолчи, — перебила и издала приказ Ашан и, подтянув девушку за запястье, заткнула её поцелуем.
Мой шок длился примерно секунд пять, но потом его накрыла новая волна гнева.
— Ну да, пососитесь тут ещё, — съязвил я, но вдруг мою руку схватила другая. Знакомая и тёплая.
— Ты тоже успокойся уже, — приказал мне бархатный голос, и я увидел карие глаза напротив.
— Я-то и был спокоен, пока эта ша- — мой полный ненависти голос не успел договорить, как чужие уста примкнули к моим.
Весь гнев исчез, всё тело переполняла одна дрожь и шок. Обычно при поцелуи закрывают глаза, как Натаха и Ашан, но мои были раскрыты. Раскрыты, но они ничего не видели. Уста Эда, такие тёплые и кофейные, плотно примкнули к моим, ещё алкогольным и ледяным. Дыхание оборвалось, а сердце никогда так быстро не стучало. Внутри как-то приятно бурлило, а холод исчез. Я забыл обо всём. Руки в тот момент дрожали, но они не пытались оттолкнуть чужое тело.
Нет, это ничего не значит. Он просто хотел меня заткнуть.