Псих

 Лин услышал про убийство из новостей, когда по привычке включил телевизор. Он перестал ходить на работу, потому что был обеспокоен и напуган. В таком состоянии он не мог сосредоточиться на работе с пациентами.

Он сидел перед телевизором, внимательно слушая, что говорит репортер. Он почувствовал леденящий душу страх, когда понял, что репортаж касается их. Дело о серийном убийце, находящемся в розыске и пытающемся убить группу друзей. На экране появилось изображение пяти человек, у которых заблюрили только лицо, четверо из них объявили мертвыми и только один остался жив. Репортер сообщал, что причиной убийства стала месть за то, что они были гомофобами, напали на гомосексуала и чуть не убили его.

Лин начал паниковать. Он должен был признаться во всем. Он должен был пойти и рассказать полиции, что произошло на самом деле, иначе он мог умереть, и никто не узнает правды. И ежу понятно, что он следующий. Лин начал в панике оглядываться по сторонам в поисках какой-нибудь одежды. Он больше не чувствовал себя в безопасности в собственной квартире. Он уедет, как только сможет.

Тем временем, все больше репортеров с камерами заполоняли вход в полицейский участок, а некоторые телеканалы с камерами наготове продолжали выглядывать, не смогут ли они найти какого-нибудь детектива, который дал бы им интервью. Кто бы ни сообщил в полицию и рассказал бы все очень подробно.

Взбешённый шеф метался по комнате для совещаний.

— Что ты делал, пока эти люди продолжали умирать? Почему ты прогнал их, когда они нуждались в защите? Я думал, что могу доверить тебе это дело, но ты ясно показал мне обратное. Я передаю это дело в Отдел Особых Случаев.

— Но, сэр, — попытался возразить капитан, вставая со своего места.

— Ты должен был проинформировать меня о прогрессе. Разве я не просил тебя сделать это, когда приходил сюда в последний раз?

— Вы просили, сэр.

— Так почему... — шефа прервал телефонный звонок, на который он ответил.

— Что? Когда? — он вздохнул. — Хорошо, позвольте мне выяснить, что произошло. Приношу свои извинения.

Все, кто находился в комнате, ожидали еще одной взбучки.

Шеф еще раз вздохнул. Он положил руки на талию и неодобрительно прищурился. Медленно, голосом, пронизанным гневом, он спросил:

— Вы потеряли единственную улику?

Прежде чем капитан успел ответить, тот закричал:

— НЕВЕРОЯТНО! Я хочу, чтобы твоих людей отстранили от этого дела. Это была последняя капля!

Шеф вышел из комнаты, а команда потеряла дар речи. Канавут посмотрел на капитана и Вэса глазами, полными обвинения. Они были виноваты в этом. Это они устроили такой беспорядок. Они должны были что-нибудь сделать, хоть что-нибудь.

Команда прекрасно понимала, что всё не закончится только снятием с дела. Потеря улик и плохое обращение с жертвами, которые просили защиты, означало нарушение их присяги как полицейских, как блюстителей закона. Канавут предположил, что это закончится дисциплинарными процедурами и сокращением зарплаты или отстранением от работы.

Он пришел в себя, когда услышал, как капитан выкрикивает его имя.

— Канавут!

Детектив недовольно посмотрел на мужчину.

— В мой кабинет.

Кана застонал и последовал за капитаном, в то время как остальная часть отделения покидала комнату.

— Как вы всё ещё спокойны после этого? — спросил он, садясь на стул напротив стола своего начальника.

— Если я прямо сейчас пойду к шефу и потребую, чтобы мы взяли это дело на себя, какой у нас будет аргумент?

— У нас есть доказательства.

— Браслет? Только браслет? Ты знаешь, что этого недостаточно. У нас ничего нет.

— У нас есть информация, — заявил Канавут.

— У нас есть предположения.

— Капитан!

— Какой информацией ты располагаешь, чтобы доказать, что за всем этим стоит Мью?

— Ну, он — часть группы, — неуверенно начал детектив.

— Как и Лин.

— Он с самого начала лгал о своих травмах, — попробовал Канавут ещё раз.

— У тебя есть доказательства его лжи?

— Кэп!

— У нас ничего нет. Если ты хочешь выставить себя дураком, иди со всем, что у тебя есть к шефу, а я посмотрю, останешься ли ты по-прежнему трудоустроенным.

— Но он выскользнул и убил...

— Камера доказала, что он никуда не сбегал, а если и сбежал, то это ты ему позволил.

— Тогда браслет.

Капитан достал браслет из ящика и положил его на стол.

— На нем только кровь Рема и никаких отпечатков пальцев.

— Как я могу доверять вам после всего этого?

— Я просто призываю тебя мудро выбирать действия.

Раздался стук в дверь.

— Детектив Канавут, кое-кто пришёл к вам.

Дверь широко распахнулась, и Канавут увидел встревоженного Лина, кусающего губы с хромированным ноутбуком в руках.

— Чему я обязан таким визитом? — спросил он, выходя из кабинета капитана.

— Я здесь, чтобы рассказать тебе всю правду, — нервно ответил Лин.

— Какую правду?

Лоб детектива наморщился в недоумении.

— О том, что на самом деле произошло десять лет назад.