Псих

Канавут замер. Ему тоже было любопытно. Почему Мью солгал ему, сказав, что это сделали его друзья?

— Я-я, я думаю, он запутался, — заикался детектив, задаваясь вопросом, почему он вообще оправдывает Мью.

— Это не оправдание. Ложные показания караются законом.

— На это точно есть причина, он расскажет нам, почему так поступил. И ещё приводит в дезориентирование то, что алиби подозреваемых слабые, — Канавут не оставлял попыток прикрыть Мью.

— Давай пока убедимся, что эти трое в безопасности.

— Я сейчас сбегаю в больницу и проверю Мью.

— Сбегай.

Детектив отправился в больницу, но Мью всё ещё лежал без сознания, но на этот раз со сломанной лодыжкой, ему снова повезло. Эти совпадения сильно действовали на Канавута.

Вэс посмотрел на него после инструктажа и спросил:

— Значит, мы вернулись к исходной точке, за исключением того, что нам нужно защитить еще троих?

— В основном.

Канавут по привычке засунул руки в карманы, и пальцы наткнулись на серебряные браслеты. Он достал один и передал Вэсу.

— Это тебе, — робко сказал он.

— Почему ты вдруг даришь мне браслет?

— По-видимому, это символизирует хорошую любовь.

— Есть такая вещь, как хорошая любовь? — спросил он, принимая подарок и надевая его на запястье.

— Хороший вопрос, я тоже не особо в нее верю. Позволь мне увидеть Мью, и я вернусь в участок.

— Конечно, заходи.

Канавут вошел в больничную палату, сел и просто смотрел, как Мью спит. Он взял другой браслет и надел ему на руку.

— Я запутался, — начал он свой монолог, — я влюбился в тебя и чуть не умер из-за этого. Но теперь я вижу тебя десять лет спустя, и кто-то хочет твоей смерти. Если это не несправедливость, то я не знаю, что это.

Детектив сделал паузу, играя с браслетом на чужом запястье. Он думал.

— Вчера я был так счастлив, — улыбка на его лице подтверждала слова. — Это был первый раз, когда я чувствовал себя так хорошо, — он усмехнулся. — На самом деле это второй раз, потому что первым я считаю нашу встречу десять лет назад. Сейчас я бреду без цели, но ты всё равно не узнаешь об этом, когда проснешься.

Он глубоко вздохнул и продолжил:

— Я объяснюсь насчёт браслета, когда ты проснёшься, так что...

Дверь открылась, вошла медсестра с подносом. Канавут встал и дал ей возможность заняться своим делом.

— Как у него дела? — спросил он голосом, полным беспокойства.

— Только сломанная лодыжка и несколько незначительных травм, ничего особо серьезного. Мы сделали рентген и не нашли никаких внутренних повреждений или чего-либо угрожающего жизни.

Детектив обрадовался таким отличным новостям.

Но не надолго.

— Вы сказали, у него только сломана лодыжка и никаких других опасных для жизни травм?

— Да, мы провели несколько тестов, и результаты показали, что никаких других травм нет.

Это невозможно.

Это не имело никакого смысла, потому что Мью вышел из больницы около двух дней назад. Он чуть не умер, тяжело раненный гомофобами.

Канавут посмотрел на спящего. Его глаза расширились от осознания.

Это был Мью.

Мью был самым подозрительным.

Все подозрительные детали обрушились на него, как гигантская волна. Он вспомнил их разговор, когда Мью проснулся тем утром. Как он улыбнулся и спросил, кто был первым. Детектив вспомнил, что назвал Дэя, а Мью просто промычал в ответ. Его реакция казалась странной, но что его беспокоило большего всего, так это то, как Мью узнал, что до Сюя произошло ещё одно убийство.

Кана подумал о ночи, которую они провели вместе, и о том, как он поднимал его на кровати, словно детектив ничего не весил. У человека, который только вышел из больницы, не могло быть столько сил.

Он вспомнил, как стало холодно, как будто он лежал в постели один. Было около часа ночи. Он знал точно, поскольку взглянул на часы на тумбочке.

Канавут посмотрел на отключившегося Мью и мысленно крикнул ему, почему он так поступает с людьми.

Он вышел из палаты с новым осознанием, забыв про свой ранний монолог.

— Эй, Вэс, когда ты в первый раз дежурил в больнице, случилось что-то странное?

— Что-то? — спросил парень, вставая и подходя ближе к Канавуту. — Что-то вроде чего?

— Мью двигался или, может быть, исчезал из комнаты?

— Нет, он проснулся только когда я тебе позвонил. Он бы не пошевелился, учитывая, что находился на грани смерти.

Последнее предложение задело детектива за живое.

— Всё могли подделать.

— О чём ты?

— Травмы могли быть поддельными. В противном случае не имеет смысла, что он так быстро поправился за неделю для человека, который цеплялся за жизнь.

Кана закончил вытирать пот со лба, нервничая.

— Ты хочешь сказать, что он сделал это с собой сам?

Детектив не ответил, но молчание только послужило подтверждением.

— Он не мог убить Сюя, если ты на это намекаешь, — защищал Вэс.

— Тогда кто его убил?

— Без понятия, но я стоял на страже, он не мог выйти. Перед дверью больницы два охранника, так что шансов нет.

— Тогда я должен искать шанс.

— Ты подозреваешь Мью во всем, что происходит?

— Он подозрительный.

— Разве ты не должен быть на его стороне?

— Я детектив, Вэс, и все улики указывают на него. Слишком много совпадений и странных сомнительных вещей. Я просто не могу позволить этому ускользнуть.

— Даже если и так, разве они, по крайней мере, этого не заслуживают? Разве ты не чувствуешь облегчение, что они расплачиваются за свои грехи? Только не говори мне, что ты не испытываешь ни малейшей благодарности за то, что это происходит с ними?

— Я сильно хочу наказать их, но не убийством. Где в этом радость? Они сделали это со мной, и если они действительно сделали это с Мью, то им нужно отомстить, но убивать их — это не выход. Закон может их прекрасно наказать. Верно?

Он многозначительно посмотрел на коллегу, который отвернулся, отказываясь подтвердить заявление Канавута.

— Верно? — переспросил он, и Вэс повернулся к нему, изобразив фальшивую улыбку.