23.
Зачем ты меня тянешь за собой? Ты же видишь, что я сама не своя...
______________________________
Проснулась я все на том же диване, под мягким белым пледом. Только вот, вместо платья, на мне была широкая черная футболка. Приподнявшись на локтях, я выглянула из-за спинки дивана и увидела Киру, сидящую за барной стойкой на кухни. С гостиной был хороший обзор кухни и именно поэтому, я видела её без каких либо преград. Перед ней стояла чашка, видимо, с кофе. Сама она, смотрела в пустоту. На ней были обычные джинсы и футболка, волосы собраны в хвост. На лице никаких эмоций. В глазах своего рода пустота. Минуты две, я смотрела на неё, а после, она словно почувствовала, что на неё смотрят и подняла взгляд посмотрев на неё. И, я ожидала увидеть улыбку, ухмылку или искру в глазах, но ничего не поменялась. Я напряглась. Она была сама не своя.
—Ты меня переодела? – первая заговорила я.
—Да, – кивнула она. – Набралась наглости и решила, что в платье будет неудобно.
—Правильно сделала, – уголки моих губ, дернулись в улыбке. – Не люблю, когда меня что-то стесняет во сне.
—Лис, не любезничай со мной. – нахмурилась она. Наконец-то. Хоть какие-то эмоции.
—Я не любезничала, – хмыкнула я. – Просто не понимаю, что с тобой. Вчера мне явно, ничего не приснилось.
—Знаешь, я была бы рада, если вчерашний вечер, был всего лишь сном. – усмехнулась она.
—Я ничего не понимаю, – фыркнула я, поднимаясь на ноги и подходя к ней. – Что не так? Я помню все, что было вчера. Но, что не так с тобой?
—Хватит, – психует она. – Ты должна кричать, истерить, злиться! Куда делась, твоя сучья натура? Какого хрена, ты сейчас такая спокойная и нежная?
—Медведева, ты совсем страх потеряла? – насупилась я. – Тебе, блять, не угодишь! Посмотри на меня! Кира, черт, посмотри на меня, немедленно!
—Что?, – рявкает она, смотря в мои глаза.
—Может, мы не те, кто так друг другу нужен? – с иронией спросила я. – Только, что тогда значила вчерашняя исповедь?
—У нас никогда не будет, своего мира, Лис. – шепчет она, касаясь моей щеки. – У тебя свой, у меня свой. Одного на двоих, никогда не будет. Если мы будем рядом, кому-то из нас, придется чем-то пожертвовать. И жертва, может оказаться слишком большой.
—Никогда не думала, что скажу это... – с легкой улыбкой, буркнула я. – Но, ради любви, я могу пожертвовать многим. Главное, чтобы я или ты, принесли эту жертву не зря.
—Я четыре года, была влюблена в девчонку, которая всегда пробуждала во мне злость. – усмехается она, опуская свою голову мне на плечо. – Знала бы ты, как меня бесило твое превосходство. Как меня раздражало то, что ты ни черта не боишься и ходишь такой уверенной походкой. Я бесилась, но ничего не делала с этим. Знаешь, почему не могла что-то сделать?
—Почему?, – тихо спросила я, опуская руку ей на шею.
—Я любила тебя, – совсем тихо, отозвалась Кира. – Поэтому и не могла, что-то сделать.
—Когда ты держала меня в подвале, – спокойно говорила я. – И, смотрела на меня с такой сильной злостью и отвращением, что казалось, я самый противный человек, с которым ты когда-то работала.
—В тот момент, я правда очень злилась на тебя. – резко отстраняясь от меня, грубо говорит она. – Ты не имела права, убивать Милану. Кто угодно, но не та, которой я отдала свое сердце.
—Это был заказ, Кира. – нахмурив брови, фыркнула я. – Это моя работа. Поступает заказ - я его исполняю и не капризничаю, словно маленький ребенок.
—В тот момент, ты издевалась надо мной. – взорвалась она, ударяя по столу. – Чертова фотка, проткнутая ножом. Это чертово послание и труп Миланы, на моих руках. Ты убила её, зная, что она была мне близка!
—Зато ты не была для меня близка, в тот момент. – отрезала я, делая шаг от нее. – Я тебя ненавидела, хотела своими руками задушить! Но сейчас, готова отдать душу, за одно твое неловкое касание. Я хочу стать твоим последним дыханием. Но в тот момент, я ненавидела тебе. Все мечтала, как и когда убью тебя. Хотела убить всех твоих близких, а потом с ухмылкой смотреть на их трупы и представлять, какого будет тебе. А сейчас, мне страшно от этих мыслей. Сейчас, я боюсь сделать тебе больно, но, почему-то ты не боишься сделать больно мне. Хотя, сделать мне больно, невозможно. Для этого, надо очень сильно попытаться.
—На свете нет ничего беспечней и бесполезней, моей любви. – вздохнула она, едва сдерживая гримасу отчаяния. – Знаешь, твои слова отрезвляют получше холодной воды.
—Попытавшись соединить два мира, мы ничего не потеряем. – выдохнула я. – К тому же, после вчерашнего, нам светиться явно нельзя. Черт, Рик.
Я отошла от Киры и стала искать свой телефон. Он наверняка, сходит там с ума, а я чертова дура, даже не позвонила ему.
Когда наконец мобильный был найдет, я тут же набрала его номер и ждала три долгих гудка.
—Я тебя убью, – цедит он, как только отвечает на звонок. – Где ты, мерзавка?
—Не груби мне, – нагло парирую я, закатывая глаза. – А то разозлюсь и, сдам тебя, папаша.
—Ты еще смеешь язвить мне? – взрывается мужчина. – Мелисса, весь город не ушах стоит, а ты где-то шляешься! Я уже черт знает, что надумал здесь!
—Я в своем доме, – устало выдыхаю я. – Со мной все нормально. И, я точно знаю, что камеры ты еще не отключил.
—Что она там делает? – тут же спросил Рик. – Почему она рядом с тобой?
—Парни вчера тебе дали это понять, – цокаю я. – Только ты никого не услышал, даже меня, Папа! – я специально выделила последнее слово. – Я сказала вчера, так много. Так много, дала тебе понять, а тебя сейчас волнует только то, что Кира находится рядом со мной.
—Лис, я не заслуживаю того, чтобы ты так называла меня. – его голос сменяется. Теперь, в некогда уверенном баритоне, звучит отчаяние и грусть. – Я не спас тебя, когда мог. Не помог, приняв то, что мне тогда сказали.
—Ты дал мне гораздо больше, чем мог дать тогда. – отвечаю я, прикрываю глаза. – Выйдя с детского дома, мне было гораздо тяжелее, чем там. Ты вытащил меня. Дал мне жизнь. Я буду тебе благодарна всю свою жизнь. И да, ты стал мне отцом. Самым настоящим. Тем, кого у меня никогда не было. Не сопротивляйся, позволь, стать нам семьей.
—Ладно, я сдаюсь, малышка. – я почувствовала его улыбку. – Но я все еще очень зол на тебя! За твой побег и безрассудные выходки.
—Это любовь, пап. – с ехидством в голосе, прошептала я. – Мне нужно пару дней, чтобы разобраться не только в себе и своей жизни, но и во всем остальном. Не переживай за меня, сейчас, я под надежной охраной. И, да, камеры выруби, пока я не оставила дом без электричества из-за тебя.
—Твоя внутренняя сука, доконает меня когда-то. – фыркает он и тут же сбрасывает звонок.
Я убираю телефон и на моих губах появляется улыбка. Я поднимаю взгляд и мои голубые глаза, встречаются с карими глазами Киры. Я выдыхаю и медленно подхожу к ней. Останавливаюсь на столько близко, что между наших губам, останется пару сантиметров. Ее дыхание обжигает мою кожу, мое сердце начинает стучать сильнее. Между нами начинает собираться жар. Внизу живота, образуется тепло и я невольно выдыхаю прямо ей в губы. Она поднимает руки и опускает их на мою талию, сжимая между пальцев мою футболку. Моя грудь касается её и я чувствую, как бьется её сердце, в ритме с моим. Эти чувства не сравняться ни с чем. Я узнаю эти чувства, среди сотни других. Да, возможно, я и не знаю, что такое настоящая любовь. Но, когда душа тянется к чужой. Когда сердце бьется в ритм с чужим. Когда дыхание становится тяжелым и быстрым. Разве, не это называют любовью?
Да, черт возьми, я не знаю, что такое настоящая любовь. Я не уверена, что чувствовала её так, как пишут в книгах или показывают в фильмах - с фейерверками, громкими признаниями и вечными клятвами.
Я не умею разбираться, где привязанность, где влюблённость, а где просто страх остаться одной. Ведь всю жизнь, пряталась в своем панцире злости.
Но... когда тянется душа к чужой душе, будто бы магнитом, разве это не говорит о чём-то большем? Когда ты сидишь в тишине, и вдруг вспоминаешь чью-то улыбку, просто потому, что внутри становится теплее от одной этой мысли. Когда сердце вдруг начинает биться иначе, только потому, что рядом кто-то дышит в том же ритме, неужели это не любовь?
Может, моя любовь не такая, как у всех. Не громкая. Не оформленная в привычные рамки. Она - тень в полутьме, дрожь в пальцах, взгляд, в котором так много хочется сказать, но язык предаёт. Я не знаю, как правильно, но я чувствую. И если это чувство живёт во мне и рвётся наружу, если оно заставляет моё сердце биться чаще, разве не оно и есть любовь?
Просто... может быть, моя - другая. Но она есть. Она, черт возьми, настоящая. И сейчас, когда Кира опускается и целует меня в шею, я закрываю глаза и понимаю, что вот она - моя любовь. Резкая. Эмоциональная. Быстрая. Любовь. Любовь, которая покрыта слоем льда и какой-то морали. Любовь, которая ворвалась в мою жизнь, словно вихрь, торнадо которое сносит все, на своем пути. Она есть. Она живая. Она настоящая. У моей любви, карие глаза и теплые губы. У моей любви, шрамы на бровях и тату по всему телу. У моей любви, такие мягкие волосы и колечко в носу. У моей любви, свои законы, но она моя. У моей любви другой мир. Мир наполненный правильностью, порядками и спокойствием. Но она пришла в мой мир, наполненный кровью, запахом пороха, страхом и вечной местью. Она рядом и, кажется, у наших миров стираются грани, впуская в себя что-то новое, неизведанное. Она, так отчаянно манит меня раем, а я так упрямо, тяну её в ад.
—Мой мир всегда открыт для тебя, – шепчет она, целуя мою шею и ключицы.
—Мой мир всегда готов принять тебя, в свои объятия. – отвечаю я, совсем тихо, чтобы не нарушить нашу тишину.
Она улыбается. Я чувствую её улыбку на своей коже. И в долю секунды, она хватает меня на руки, я обвиваю её талию ногами и вцепляюсь в её губы. Она двигается в сторону лестнице. Но подняться со мной на руках не успевает. Я выпутываюсь из её объятий и с улыбкой на лице, взбегаю по лестнице. Остановившись возле двери, которая ведет в мою комнату, я стягиваю с себя футболку, обнажая свое тело. У Киры горят глаза и она идет следом за мной. Валит на кровать, нависает сверху и покрывает мои тело своими поцелуями. И вот сейчас, наши миры дали трещины. Ведь не бывает света без тьмы, точно так же, как не бывает тьмы без капли света...