13.
Москва тебя испортила, город порока. Ты счастливая на фото, но ты одинока.
______________________________
Полет прошел на удивление хорошо, хотя все три часа, я была словно на иголках. Еще, напрягал тот факт, что эта белобрысая сволочь, летела со мной одним рейсом. В одном, сука, салоне. На соседнем ряду. Как же я хотела вцепиться ей в лицо и выцарапать эти наглые карие глаза. Она могла меня выбесить, одним своим присутствием. Я до сих пор удивлена тому, как позволяю ей по сей день, ходить живой и здоровой. Чертова блондиночка. Ну, ничего, рано или поздно, я её все равно убью. Просто дайте мне повод. Мне нужен лишь малейший повод, чтобы пустить ей пулю в лоб.
Сейчас я просто выдохнула и покинула салон самолета. На парковке меня ждала машина, отправленная парнями. Я села в салон автомобиля и мы отправились в пункт назначения. Конечно, сейчас больше всего на свете, я хотела увидеть Рика и увидеть, что с ним все хорошо. Только вот, сейчас это опасно. На данный момент, мне не стоит появляться в больнице. Все будет, но позже. Немного позже. Мне бы только совсем немного сил, чтобы суметь отомстить. Совсем немного сил.
—Давай сначала съездим на окраину, – неожиданно сказала я. – Мне нужно навестить важных людей.
—Конечно, – кивает Паша, водитель Рика. – Правда нужно будет сообщить Яру.
—Не нужно, – хмурюсь я. – После, я ему сама скажу, почему мы задержались.
—Ладно, – медленно кивает мужчина. – Как скажешь.
До окраины, мы доехали достаточно быстро. Правда, мне стало немного стыдно из-за того, что приехала с пустыми руками, но думаю, они не будут на это злиться. Я прошла в глубь, между деревьев и совершенно чужих оградок, пока не дошла до ряда состоящего из трех могил. Один памятник и снизу, под фотографиями и надписями, были слова, которые каждый раз, вызывали у меня мурашки на коже..
«Они были хорошими людьми. Они были Мамой, Папой и Братом. Они смотрят с неба на девочку, которую оставили не по своей вине.
Они гордятся тобой, Мелисса!
–Что для тебя сильнее пустоты?
–Их смех, в памяти.»
Последняя надпись, как нож по сердцу. А все из-за того, что я ничего не помню. Ни смеха мамы, ни руки папы, ни голоса брата. Я ничего не помню. Я была совсем маленькая, когда смерть забрала их. Так жестоко. Так беспощадно. Огонь забрал жизни мамы, папы и брата. Я ненавижу огонь.
Я подошла ближе и села на колени, не боясь запачкать одежду. Не боясь того, что Павел увидит мою слабость. Слабость Мелиссы Коэн. Моя слабость была здесь, в земле, с мраморным памятником. Я зажмурила глаза, и просто выдохнула.
—Я не помню огня - только шрамы. – начала шептать я, когда-то написанный мною стих. – Ни улыбки, ни песен, ни маминых глаз.
Только тень, что скользнула за нами,
Оставив в пепле ушедший рассказ.
Папа... и брат... Я не слышу их смеха.
Все стерлось, как пыль на стекле.
Лишь дрожит в груди эхо -
Огонь забрал все на той золе.
Я была так мала - не понять,
Почему так жестока разлука.
Почему не вернуть и не обнять...
Только пусто. И некуда - в руки.
Я ненавижу огонь. До дрожи.
До звона, что во снах оживает.
Пусть никто не поймет, но все же,
Он живых навсегда забирает...
Последние слова, я договорила совсем тихо. Почти не слышно. Одними губами. И лишь на миг, мне стало невыносимо больно. Шрам на спине, снова ожог. Ожог так сильно, что с глаз брызнули слезы. Жизнь всегда была не справедлива. Только я по сей день, не могла понять, почему жизнь отнеслась так именно ко мне. И я мечтала, что однажды все же смогу, наконец их найти. Я знаю, что у папы были голубые глаза, а у мамы черные волосы. Знаю, что у брата, был такой же нос как у меня. Такие мелочи, которые я запомнила глядя в единственный снимок, который тогда спасли. Но даже этот снимок у меня отобрали. Разорвали и выкинули. И все. Ничего тогда не осталось. Но иногда, в своем лице, я вижу их черты. И здесь, на надгробном камне, были их лица. И сейчас, ямочка на щеке брата и улыбки родителей, придали мне тех самых сил, которых мне не хватало. Я вытерла мокрые от слез щеки, поднялась на ноги, безмолвно попрощалась с ними и ушла. Вновь села в машину и мы поехали дальше. Тихо. Не говоря ни слова. Не могла я сейчас говорить. Мне нужно было, прийти в себя. Немного осознать все. После каждого посещения кладбища, мне становиться тяжело. Я словно умираю и оживаю вновь, лишь через время.
Машина же останавливается, я выхожу из автомобиля и захожу в дом. Меня встречает Яра и Давид. Я молча им киваю и иду в кабинет Висконта. Ничего не изменилось, за исключением бумаг, которые ждали меня. Ждали со всей информацией.
—Лис, в твоей комнате тебя ждет новая одежда, нужное тебе оружие и, в принципе, все то, что тебе будет нужно. – глухим голосом сказал Яра. – Если тебе нужно время, мы оставим тебя одну.
—Да, – прохрипела я, беря в руки бумаги. – Оставьте меня.
Парни понимающе кивнули и ушли. Закрывая дверь кабинета, с той стороны. Я погрузилась в оглушающую тишину. Сажусь за стол и начинаю изучать всю информацию. Хотя перед глазами все размыто. Ничего не вижу и видеть не хочу, но мне нужно. Нужно. Я обязана. Я должна. Ничего сейчас не должно меня сломать. Меня невозможно сломать. Я слишком сильна. Слишком больна. Не умею сдаваться. Не умею проигрывать. Это не в моих правилах.
—Рик, ты чертов кретин! – фыркаю я, потирая лицо руками. – Ненавижу тебя. Сама лично, убила бы тебя! Сука!
Психанув, я откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза, пытаясь восстановить дыхания. Глубокие и прерывистые вдохи, и такие же выдохи. Я снова беру себя в руки. Снова становлюсь той самой Мелиссой Коэн, у которой слишком много личностей. У которой слишком много сил и злости, сокрытой где-то внутри. Я открываю глаза и вот, я снова та самая. Та самая девушка, которой гордился Рик. Снова та девушка, которая была безжалостной и никогда не жалела тех, кого у меня заказывали. Я восстановилась. Это мне и нравилось. Я не умела долго страдать. Я не умела долго быть погруженной в траур. Я никогда не знала, что такое плакать без перерыва, жалея себя и всех остальных. Очередной глубокий вдох и я пододвигаюсь к столу, беру в руки бумаги и вчитываюсь в каждое слово.
—Яра, Давид. – крикнула я. – Зайдите.
Парни тут же открыли дверь и прошли в кабинет, садясь напротив меня. Я всегда удивлялась тому, что они слушали меня точно так же, как слушали Рика. Никогда и никто мне не перечил. В их глазах, я была ровней Рика. Была таким же лидером, как и сам Висконт. Хотя я младше их и была, всего лишь наемным убийцей. Но они меня слушали. Всегда. Не говоря слов против. И тут я поняла, что они всегда были моей семьей. Семьей, где меня уважали и ценили. И это, дорогого стоит. Слишком дорогого.
—Мне мало этой информации, – хрипло произнесла, посмотрев на парней. – Хочу знать все, с ваших слов.
И вот снова, ни слова против. Они просто начали рассказывать. По очереди. Кто и что знал, тот то и рассказывал. А я сидела молча. Слушала. Запоминала. Составляла свой план. После же, ушла в свою комнату, приняла душ и легла в постель. Было уже поздно, а мне нужно много сил. Очень много. Я должна быть готова ко всему и я готова. Никто не уйдет от меня живым. Не в этот раз.