5.
У окна ты опять с сигаретой. Поделится бы с кем-то, но не с кем...
______________________________
Сегодня вечером, человек Висконта, должен привезти мне всю информацию, нужное оружие, новые паспорта и некоторые вещи. Сама же я, тщательно продумывала то, как буду лишать жизни тех ублюдков, которые лишили жизни и нормально детства меня саму. Мне было интересно, посмотреть им в глаза. Услышать их удивленные голоса и страх. Теперь я буду питаться их страхом. Возможно, я даже поиграю с ними, прям как кот с мышкой. В покое я их точно не оставлю. Ведь даже сейчас, стоя на крыльце своего домика и выпуская горький дым, я опять и опять все вспоминаю.
Две тысячи десятый год, второе марта. Подмосковье. Детский дом «Звезда»
Маленькая Мелисса сидела на детской площадки и с тоской наблюдала за тем, как другие дети смеются, катаются на качелях, а она сидит и чуть не плачет. Почему-то с ней, не разрешают общаться. Старшие группы запретили. А если кто-то подходил к Мелиссе, то начинался очередной ад. Она не понимала, в чем провинилась и как можно, быть такими жестокими. Она не понимала и поэтому, ей приходилось сидеть в одиночестве. Когде ей стало совсем скучно, она встала с лавочки и прошла к качели. Только она хотела сесть, как её толкнули прямо в растаявший снег, смешанный с грязью. И вот, светленькая курточка девочки, приобрела грязно-коричневый цвет. Штанишки тут же промокли, а она со слезами на глазах посмотрела на Рому и Машу, которые смотрели на неё и смеялись.
—Что, обезьяна, запачкалась? – смеясь спрашивает Ромка. – Давай помогу?
Мальчишка протягивает ей руку, а она поверив всего на секунду, протягивает свою, но Маша её тут же толкает. И вот, Мелисса снова, лежит на земле. И, если бы они только оставили её сейчас в покое...
К ним подошла Валя и сняла с девочки курточку и сапожки. Мелисса разревелась, когда осталась на улице одна. Разутая, раздетая. Ей было холодно, а всем было плевать. Её нашли нянечки, когда время переваливало уже за шесть вечера. Её занесли в комнату, переодели и просто ушли. Ну, а на следующий день, у Мелиссы обнаружили воспаление легких. Она лежала с температурой под тридцать девять, но всем было плевать. Ей даже водички не подали. Наоборот, не упустили свой шанс, в очередной раз поиздеваться над ней...
Наши дни.
Меня передернуло, когда я вспомнила лицо Ромы, который вылил эту воду, которую я попросила, мне на голову. Я сжала руки в кулаки, а губах появилась хищная полу-улыбка. Теперь же, их не спасет даже сам Господь бог. Никто им не поможет. Я уничтожу этих уродов. Никогда не прощу. Никого из них не прощу. Даже если умолять на коленях будут, не прощу!
На данный же момент, чтобы себя хоть как-то отвлечь, я переоделась в шорты и майку, взяла ножи и ушла на задний двор. Найдя отличное дерево, я просто стала метать ножи. Это помогло мне, справиться с гневом. Помогало, хоть немного прийти в себя и найти такое ценное равновесие. Я метала ножи, попадая прямо в цель и чувствовала, как приходит облегчение. Такое легкое и нужное мне.
Через пару часов своего занятие, я услышала, что в дом кто-то зашел. Схватив два ножа, я притаилась и медленным шагом, прошла в дом, держа ножи наготове. Пройдя чуть дальше, я увидела человека, который рассматривал каждый угол дома. Выскочив из-за угла, я вцепилась в горло мужчине и прижала нож.
—Реакция все такая же, – хрипит знакомый голос Висконта. – Горжусь тобой, Лис.
—Черт, Рик, я тебя чуть не убила. – фыркаю я, отпуская его. – Ты что тут забыл? Какого хрена крадешься?
—Привез тебе всю информацию, – отвечает он, указывая взглядом на сумку, лежащую на диване. – Решил сам, чтобы надежнее было.
—Какая честь, – язвлю я, убирая ножи. – Мог бы и своих псов отправить.
—Лис, чем ты все время недовольна? – хмуриться Рик. – Ты просила - я сделал. Но, ты один хер недовольна.
—Посмотрела бы я на тебя, в моей ситуации. – закатив глаза фыркаю я. – Ладно, надолго ты здесь?
—Нет, – качнув головой и скрестив руки на груди, отвечает он. – Через пару часов, вылетаю обратно домой.
—Что там по данным? – присаживаясь на кресло, спрашиваю я.
—Некая Валентина живет в Германии, – спокойно отвечает Рик. – Роман и Мария, живут в Подмосковье. Они, кстати, поженились не так давно. Александр же, живет в Ярославле.
—Как забавно, – ухмыляюсь я. – Так еще веселее будет.
—Ты будь осторожна, – вздохнул он, смотря точно на меня.
—По другому быть не может, – уверенно заявляю я. – Ты меня лучше всех знаешь, я рисковать не стану, если заподозрю что-то неладное.
—Хорошо, – кивает он, слегка улыбаясь. – Сейчас я поехал, еще свои дела есть. И, да, будь внимательна, твоя Медведева, бегает по твоим следам. Уехала из Москвы.
—Пусть ищет, – махнув рукой, беззаботно отвечаю я. – Если понадобиться, её тоже убью.
Рик лишь весело усмехнулся, обнял меня и покинул мой дом. Я смотрела ему в спину до тех пор, пока за ним не закрылась дверь. Да, иногда он меня раздражал, бесил, я хотела его ударить, но он был самым родным человеком. Он был первый, кто относился ко мне, на столько хорошо. Отпаивал меня, когда я болела. Успокаивал меня, когда я истерила и поддерживал, когда я сомневалась в себе. Он был таким странным, далеким, но при этом таким родным и до невозможности своим. И я благодарна ему. Буду ценить все то, что он сделал для меня, до конца своих дней. Никогда не позволю себе, подвести его.
Сейчас же, я внимательно изучила всю информацию об этих четырех уродах. Пожалуй, я начну с Вали и Саши, а напоследок оставлю Рому с его ненаглядной женой. Так же, я изучила новые паспорта, с которыми посещу место жительство этих людей. И, скорее всего сюда, я уже не вернусь, нужно будет искать новое место жительства.
Пока собирала свои вещи, нашла ближайший рейс до Германии и через три часа, я уже сидела в самолете, который в скором времени, приземлиться в Германии.
Меняются города, улицы и мои тревоги. Мне неожиданно захотелось увидеть маму. Увидеть того, кого нет в живых, уже много лет. С каждым годом, я осознаю, что она точно не хотела для меня такой жизни. Как же она хотела, чтобы все было не так. Сейчас, я у себя одна, но точно знаю, что мои родители всегда со мной. И, опыт научил многому, но какой же ценой? Я обещала богу, никогда не любить. Ни к кому не привязываться, никого к себе не подпускать. Но эта тоска по ночам, жрет меня. Конечно, я точно знаю, что рано или поздно, все в моей жизни наладится и я стану обычным человеком. Просто, главное, чтобы не стало слишком поздно...
Шасси коснулись земли и все приготовились к выходу из салона самолета. Я схватила свой багаж и покинула салон, а после и сам аэропорт. Поймав машину, я отправилась в отель, в котором заселилась под именем Лаура Нолан. Поднявшись на четвертый этаж, я зашла в свой просторный и уютный номер. Из сумки достала папку под именем Валентина Бриклин, которая когда-то было Иванова. Изучив все и запомнив её адрес, я стала одеваться. Черные джинсы, Майка и ветровка. Собранные волосы и кепка. На руках кожаные митенки. Сложив небольшой рюкзак, в котором было два ножа и пистолет с глушителем. Покинув свой номер, я вышла на улицу, поймала такси и поехала в район, где жила эта сука. Предварительно, я попросила таксиста остановиться в соседнем районе. Мне нужно было пройтись и понаблюдать. И, какого было мое удивление, когда заходя в нужный мне район, я увидела её. Валю. Она не изменилась. Разве что, в весе прибавила и везла коляску, с маленьким ребенком. Думаете, я тут же пожалела её и ушла? Нет. Уверенным шагом, я пошла прямо к ней.
—Кого не ожидала здесь увидеть, так это тебя. – перегородив ей путь, усмехнулась я. – Как поживаешь, Валентина?
—Мелисса? – с шоком в голосе, спросила она. – Ты что тут делаешь?
—Приехала навестить родителей мужа, – без зазрения совести, вру я. – Правда их дома пока нет, ушли куда-то. Пока ждала их, увидела тебя.
—Мне нужно идти, сын скоро проснется, его кормить надо. – тараторит она. – Прости.
—Даже на чай не пригласишь? – грустно вскинув брови, спросила я.
—Пойдем, – её голос задрожал. – Только ненадолго.
Я кивнула и пошла следом за ней. Странно так было. От былой дерзости, что была у неё в детском доме, не осталось и следа. Хотя, так даже лучше. Меня это все, начинает забавлять. Очень сильно забавлять.
Когда мы зашли в квартиру, я уже знала, что уйду от сюда, с чувством выполненного долга.