Главы 151-165
Криминальная психология, глава 151
Автор: 长洱 / Чанъэр
Переводчик: Kinky || https://kinkytranslations.com/
* * *
Глава 151
По телевизору репортёр брал интервью у жительницы города.
Это была седовласая пожилая женщина с красной повязкой на руке. Пожилая женщина была очень взволнована и сказала репортёру: «О, я вчера смотрела новости. Разве вы все не ищете эту знаменитость? Когда я его увидела, мне показалось, что он мне кого-то напоминает! Я подумала об этом и вспомнила, что где-то его видела. Угадайте, что? Перед тем, как я легла спать, мой старик сказал мне, что у нас будет завтра утром, и вдруг я поняла, где я видела эту большую звезду, которую вы искали».
Старушка закончила говорить и пошла прочь, пока репортёр задавал ей десятки вопросов.
Камера следовала за ней, проезжая мимо розовой стены. Камера запечатлела зелёные кирпичи и мост, покрытый шифером. Бирюзовая река текла вдоль дороги, а кирпичи и черепица, показанные по телевизору, вызвали у Линь Чена чувство узнавания.
Он был похож на Ван Чао. Он растерянно повернул голову и какое-то время молча смотрел на Син Конгляня.
Потому что старушка шла по улице Яньцзя, по той самой улице, по которой он ходил каждый день.
Сун Шэншэн жил неподалёку от них?
Как такое возможно...
Пожилая леди некоторое время шла вдоль реки, затем повернула налево, в другой переулок, и, наконец, остановилась перед входом в большую пекарню.
Объектив камеры переместился на вывеску этого кафе для завтраков, и Линь Чен был так потрясен, что почти забыл дышать. Он отчетливо помнил, что это было позавчера утром; за день до аварии в Международном торговом центре Ansheng он и Син Конглян были в этом магазине.
Они сели друг напротив друга и позавтракали в магазине, где сильно пахло маслом.
Оператор заснял дымящиеся оладьи и белоснежное соевое молоко и наконец навёл камеру на владельца магазина.
Внезапно в магазине появилось много людей, и многие из них держали в руках микрофоны и камеры. Хозяин был очень удивлён. «В чём дело? Оладьи моего Лао Чена наконец-то стали знаменитыми?»
"Босс Чен, кто в вашей семье маленький тестомес? Кто у вас на кухне? Он может выйти?" - загадочно спросила пожилая леди.
Как только пожилая леди сказала это, Линь Чэнь чуть не укусил себя. Он, наконец, вспомнил, почему ему показался знакомым Сон Шэншен.
Он действительно должен был увидеть Сон Шэншенга. Старая леди была права. Это был человек, работавший в задней части пекарни, — работник, который месил тесто и никогда не разговаривал.
Иногда у босса Чена не хватало теста, и он был слишком занят, чтобы пойти за ним самому, поэтому он кричал, и кто-нибудь выходил из задней кухни и приносил ему тесто, после чего он опускал голову и снова уходил в заднюю часть...
Внешность работника постепенно слилась с образом Сун Шэншэна после его освобождения из тюрьмы.
Линь Чэнь подумал, что в этом шумном магазине он, должно быть, раз или два проходил мимо Сун Шэншэна. Может быть, Сун Шэншэн взглянул на него, а может быть, он взглянул на Сун Шэншэна. Почему он не вспомнил об этом раньше?
Но действительно ли это был Сун Шэншэн?
Без всех этих заклёпок на теле и без его уникальных серебристых волос лицо месителя было бледным, а кожа — сухой и потрескавшейся. Он выглядел как измождённый мелкий рабочий на самом нижнем уровне города. Вот только он был намного старше этих людей, и на нём не было и следа от того, каким он был раньше.
У Линь Чена было много идей о том, как должен выглядеть Сун Шэншэн сейчас, и он даже предпочёл бы, чтобы Сун Шэншэн стал безумным палачом, чтобы отомстить Ли Цзинтяню, как он и опасался, а не таким: обычным, замкнутым и безжизненным...
Неужели некогда гордая душа, которую затащили в глубины ада, действительно стала смиренной и жалкой, почти неузнаваемой?
Линь Чен закрыл лицо обеими руками, чувствуя себя крайне неуютно.
Он почувствовал, как его плечо опустилось. В какой-то момент Син Цунлянь положил руку ему на плечо. Линь Чэнь поднял голову, и Син Цунлянь надавил сильнее, словно желая успокоить его.
Син Цунлянь посмотрел на него и сказал Ван Чао: «Ван Чао, немедленно найди номер босса Чэня».
Подросток, на котором не было рубашки, кивнул, затем подбежал к столу и открыл свой ноутбук. «А Чэнь-гэгэ, ты знаешь полное имя босса Чэня?»
«Нет». Линь Чэнь на мгновение задумался и сказал: «В Бюро промышленности и торговли и в Департаменте здравоохранения должны быть записи о пекарне. Можешь проверить там».
Во время прямой трансляции босс ловко взял деньги. Когда он искал сдачу, то подумал о том, чтобы ответить на вопрос старушки прямо сейчас. «Он ушёл».
«Что? Ушёл?» Репортёр повысил голос и спросил: «Вы уверены? Когда он ушёл?»
«Ушёл. Он ушёл вчера после работы. В чём дело? Это телешоу, в котором ищут людей?» Шеф вытер руку о фартук и недоумённо спросил, словно не понимая, что происходит:
«Лао Чэнь, ты что, вчера не смотрел новости? Это же важно!» Пожилая женщина в отчаянии закричала во всё горло:
«Мой маленький внук целыми днями смотрит телевизор и смотрит на медведей. Какие новости я могу смотреть?» Шеф опустил голову и продолжил раскатывать тесто.
Пожилая леди хлопнула босса по руке. "Это Сон Шэншен! В прошлом известная звезда. Вы проверяли его удостоверение личности, когда нанимали его? Это было его имя? Это Сон Шэншен?
Босс Чен расхохотался. "Какая большая звезда? Как наш А'Гуань мог быть звездой? Ты же не видел А'Гуань ..."
Услышав слова начальника, репортёр немного расстроился. — Это правда, что его зовут А'Гуан? Но почему он ушёл вчера после работы? Вы знаете подробности?
— Цок-цок. — Начальник внезапно остановился и подозрительно посмотрел на репортёра. — Он сказал, что его зовут А'Гуан, но теперь, когда вы упомянули... Вчера он ушёл в спешке. Он сказал, что не хочет получать оставшуюся часть зарплаты. Позже я погнался за ним, но он сел в большой "Бенц" ...
Услышав это, глаза репортера загорелись, и он снова разволновался. "Вы действительно проверили его удостоверение личности? Разве он на самом деле не Сон Шэншен?
Босс Чэнь причмокнул губами и махнул рукой. "Нашему маленькому магазинчику не нужны неприятности. Нам нужен только честный человек, готовый усердно работать. Он работает здесь уже три месяца и очень честный и ответственный. Как он выглядит по сравнению с теми звёздами на телевидении?
— Другими словами, вы не знаете, кто он?
— Конечно, знаю. Он — А'Гуан!»
Затем репортёр повернулся к камере прямой трансляции и взволнованно сказал: «Дорогие зрители, след мистера Сун Шэншэна становится всё более запутанным. Является ли работник пекарни бывшим Королём музыки, пожалуйста, продолжайте смотреть телеканал «Хунцзин», пока мы ищем для вас подсказки».
Босс выглядел растерянным. Он почесал лицо, затем наклонился к камере и вдруг сказал: «О, кстати, тот, кто водил большой «Бентли», оставил мне номер. Хотите его получить?»
«Хочу! Спасибо!» Репортёр чуть не потерял самообладание перед телевизором из-за предстоящего эксклюзива.
В то же время Ван Чао закричал перед компьютером: «Капитан, я нашёл его!»
«Звони», — тяжело сказал Син Конглянь.
Ван Чао поспешно набрал номер. Во время прямой трансляции новостей босс как-то странно доставал из кармана записку, когда внезапно зазвонил телефон. Он сначала передал записку репортёру, прежде чем ответить на звонок.
«Здравствуйте, босс Чэнь. Я капитан полиции Хунцзина. Меня зовут Син Конглянь. Пожалуйста, заберите записку и ничего не рассказывайте репортёрам. Позже наши коллеги заберут вас и отвезут в полицейский участок, чтобы вы дали показания. Пожалуйста, не волнуйтесь, это просто рутинное расследование».
На фотографии репортёр только что открыл записку.
Услышав это, босс Чэнь поспешно протянул руку и выхватил записку. Словно в абсурдной комедии, он небрежно сказал Син Конгляню перед камерой: «Капитан Син, я забрал у вас записку. Не волнуйтесь, я не отдам её никому, кроме полиции!»
«Спасибо, и, пожалуйста, как можно скорее пришлите мне номер, указанный на записке».
После того, как Син Конглянь закончил говорить, он повесил трубку и тоже достал из кармана листок бумаги. На бумаге был круг, оставленный суповой миской. Это был ордер, который он ранее положил под чашу. Он медленно открыл его, и на нем был изображен улыбающийся им мистер Мэйдзин со странным именем.
Линь Чен нахмурился. Кто-то приехал на "Мерседесе", чтобы забрать Сон Шэншенга. Кто это был? Он надеялся, что это был не тот ужасный человек.
Син Конглянь повернул голову, посмотрел на него и спросил: «Ты ведь беспокоишься о том же, о чём и я?»
Линь Чэнь мог только кивнуть.
......
Сун Шэншэн работал в пекарне, куда они иногда заходили на завтрак. Это было почти невероятное совпадение, но если это было не совпадение, то дело начинало приобретать масштабы триллера. Линь Чэнь не осмеливался строить догадки.
Они быстро собрались. Син Конглянь и Ван Чао молниеносно запихали всё в рюкзаки. Во время сборов Син Конглянь ни разу не отходил от телефона. Он продолжал давать задания своим коллегам из Хунцзина. Сначала он отправил кого-то на Яньцзя-лейн за боссом Чэнем, а затем сказал коллеге на другом конце провода: «Возьми людей из криминалистического отдела в пекарню и посмотри, не оставил ли этот А'Гуан отпечатки пальцев, и отсканируй их для проверки. Кроме того, у меня есть фотография. Когда увидишь босса Чэня, спроси его, не узнает ли он в этом человеке того, кто забрал Сун Шэншэна».
Закончив разговор, он снова повесил трубку, сфотографировал ордер на арест и отправил его.
После всего этого зажужжало уведомление о текстовом сообщении Син Конгляна. Он нажал на сообщение, и появился номер телефона, состоящий из 13 цифр, который отправил владелец пекарни.
"Консультант Линь, должны ли мы позвонить прямо сейчас?" Спросил его Син Конглиан, когда он уставился на номер.
Линь Чен погрузился в размышления. Судить об этом было действительно трудно, поэтому даже Син Конглиан колебался.
Судя по тому, что другая сторона оставила номер, было очевидно, что они надеялись, что кто-нибудь им позвонит. Это показывало, что другая сторона не боялась их, зная, что они забрали Сун Шэншэна, и Сун Шэншэн добровольно ушёл с ними. Это не было похищением, так почему же?
«Консультант Линь».
Син Конглянь снова обратился к нему.
Линь Чэнь немного подумал и сказал: «В любом случае, этот репортёр видел номер, так что он, возможно, уже звонит, так что подождём и посмотрим».
Син Конглиан кивнул, словно соглашаясь с его мнением.
Вскоре они сели в джип Син Конглиана и помчались обратно в Хунцзин.
Линь Чэнь сидел на заднем сиденье вместе с Ван Чао, которому уже было всё равно на милую розовую клубничную футболку, которую он носил.
Машина завелась. Ван Чао положил руки на клавиатуру, но не знал, что делать.
«А-Чэнь, я... Что мне проверить?»
Линь Чэнь потёр переносицу и сказал Ван Чао: «Давай сначала посмотрим, что происходит в интернете, а потом поищем в записях с камер наблюдения. Ты можешь убедиться, что А-Гуань из пекарни — это Сун Шэншэн?»
Син Конглянь включил радио в машине и настроился на канал «Хунцзин». Раздался магнетический и мягкий голос ведущего. Он взволнованно сказал: «Новость о Сун Шэншэне, бывшем Короле музыки, затронула сердца сотен миллионов поклонников. Только что ведущий нашего телеканала «Хунцзин» позвонил таинственному джентльмену, который забрал Сун Шэншэна. Наш режиссёр переключился на звук. Давайте затаим дыхание и будем спокойно ждать».
Ведущий произнёс это почти нараспев. В его голосе было столько почтения, когда он произносил имя Сун Шэншэн. Средства массовой информации всегда следовали тренду1 и хвалили тех, кто был на вершине, и осуждали тех, кто был внизу2.
1Красный верх, белый низ (跟红顶白) Кантонский сленг, означающий следование тренду.
2(扒高踩低) Идиома означает льстить/прилипать к вышестоящему, в то же время издеваясь и подавляя нижестоящего.
Один за другим раздавались гудки. Наконец, звонок соединили, и у всех перехватило дыхание.
Из автомагнитолы донёсся очень спокойный и скромный голос. Он сказал: «Здравствуйте, могу я узнать, кто это?»
Криминальная психология. Глава 152
Автор: 长洱 / Чанъэр
Переводчик: Kinky || https://kinkytranslations.com/
* * *
Глава 152
Голос принадлежал не Сун Шэншэну.
Но если голос может отражать личность говорящего, то человек, который только что взял трубку, был типичным джентльменом. Его голос был низким, притягательным и академичным. Короче говоря, он не был похож на жестокого похитителя.
Возможно, из-за того, что голос на другом конце провода был таким спокойным, репортёр, набравший номер, немного растерялся. — А... Алло.
— Простите, я могу вам чем-то помочь? — спросил мужчина.
— Здравствуйте, сэр. Я репортёр с телеканала «Хунцзин».
— Правда? Репортёр?
— Я действительно репортёр. Могу я спросить, как вас зовут?
— Сян Е, — ответил человек на другом конце провода.
— Здравствуйте, господин Сян. Я звоню вам, чтобы спросить, не забирали ли вы кого-нибудь с Яньцзя-лейн вчера в шесть часов вечера. Перед отъездом вы оставили свой номер владельцу пекарни Чэнь Цзи?
— Да. Ответ мужчины был кратким и простым.
— Значит, человек, которого вы забрали, — господин Сун Шэншэн?
Воздух внезапно застыл, и все ждали его ответа.
"Хех". Мужчина тихо усмехнулся. "Как быстро".
"Это правда! А'Гуань - это мистер Сон Шэншен, верно? Вы забрали его, верно?" - нетерпеливо спросил репортер.
"Почему я должен вам говорить?"
"Вы оставили номер!" Репортер был сбит с толку.
"Как вы можете быть уверены, что мой номер оставлен для вас?"
"Это..." Репортер начал раздражаться. — Что вы имеете в виду? Сейчас все очень обеспокоены безопасностью господина Сун Шэншэна. Вы...
— Где вы были год назад, два года назад, пять лет назад, девять лет назад? — Тон мужчины был безжалостным. — Теперь ваша очередь беспокоиться о его безопасности?
— Пожалуйста, поймите, господин Сян, правда всплыла только вчера. Раньше я, как и большинство наших зрителей, был полностью ослеплён Ли Цзинтянем».
— И что ты теперь собираешься делать? — тон Сян Е стал суровым. — Не думай, что я не знаю. На самом деле ты просто хочешь взять интервью под предлогом заботы. Ты хочешь знать, как Ли Цзинтянь его пытал. Ты даже думаешь о грязных делишках, например, что если он будет в хорошем настроении, то даст тебе хороший материал о своей тяжёлой жизни в тюрьме. Это дополнит твои заголовки, верно?
Когда он стал расспрашивать репортёра, тот начал заикаться. «Вы совершенно неверно истолковали наши мотивы. Есть много поклонников и друзей, которые молча поддерживают господина Сонга. Мы все беспокоимся о господине Сонге».
«О, так вы его поклонник или просто любопытный зевака?» Тон мужчины стал холоднее. Он сделал паузу и прервал репортёра, который хотел ответить. «Не отвечайте мне. Пусть мне позвонит капитан полиции, который должен был получить записку».
После того, как человек на другом конце провода закончил говорить, он решительно повесил трубку.
Поскольку Сян Е говорил чётко и ясно, разговор длился меньше полутора минут.
Син Конглиан убавил громкость, не испытывая ни малейшего раздражения из-за того, что его назвали по имени.
«Син Конглиан...»
Линь Чэнь заговорил тихим голосом. На самом деле именно он решил дождаться звонка репортёра, но это решение явно вызвало недовольство у человека на другом конце провода.
Син Конглянь перебил его. «Это не имеет значения. Ты прав».
Сказав это, он достал сигарету, сунул её в рот, но не закурил. «Ладно, время на исходе. Теперь давайте поговорим о том, что нам известно. Во-первых, Сун Шэншэн был освобождён из тюрьмы по сокращённому сроку более года назад. В течение этого периода его местонахождение оставалось загадкой, и даже Ван Чао не мог его найти. Только три месяца назад он начал работать в пекарне Чэнь Цзи в Хунцзине. Во-вторых, согласно информации, предоставленной господином Сян Е, который оставил номер, он должен быть кем-то вроде друга, который поддерживал Сун Шэншэна на протяжении многих лет.
«Капитан, ваше резюме точное!» — сказал Ван Чао.
«Ван Чао...» — сказал Син Конглянь, — «проверьте прошлое этого господина Сяна».
Как только Ван Чао собрался уходить, Линь Чэнь взял подростка за руку и сказал: «Нет, я знаю, кто это».
«А! Что, А'Чэнь? Кто это?»
"Это агент, который обнаружил Сун Шэншенга, мистер Сян Е."
"Снова агент?"
Линь Чен кивнул и вспомнил информацию, которую он читал ранее. "Это было из одного из интервью. Несколько лет назад у Сян Е была возможность посетить концерт в кампусе средней школы его сестры. Сначала он подумал, что это скучно, но во время концерта Сон Шэншенг исполнил на сцене песню в стиле хэви-рок. Хотя все учителя и ученики в зале хотели заткнуть уши, Сян Е почувствовал, что музыка Сун Шэншэна прекрасна, и когда он узнал, что это его собственная оригинальная музыка, знаменитый агент из CA Entertainment решил подписать контракт с 16-летним подростком. Сян Е поддержал Сун Шэншэна во время его дебюта и руководил им в период становления, самый сложный для Сун Шэншэна. Можно сказать, что Сун Шэншэн смог достичь вершины музыкальной сцены благодаря дальновидности и смелости своего агента».
После того, как Линь Чэнь повторил доклад, Син Конглянь спросил его: «Значит, этот господин Сян Е всё ещё работает в CA Entertainment?»
Линь Чэнь покачал головой. «Я не знаю, что произошло после этого. Мне нужно, чтобы Ван Чао это проверил».
— А'Чен, я уже в деле! — крикнул Ван Чао.
Молодой человек нажал кнопку ввода, а затем сказал: «Докладываю руководителю, что Сян Е уже давно не работает в CA Entertainment. После того, как Сун Шэншэн был несправедливо заключён в тюрьму, он уволился из CA. После нескольких перипетий он, кажется, теперь работает менеджером в группе исполнительских искусств «Яшэн».
— Похоже, этот Сян Е довольно добрый и справедливый человек? Син Конглянь пробормотал что-то.
На самом деле Линь Чэнь мог полностью понять чувства Син Конгляня. Раньше они были очень подозрительны. Сначала они подозревали, что человека, который забрал Сун Шэншэна, звали Мэйцзин, а теперь они подозревают, что мотивы Сян Е, забравшего Сун Шэншэна, были нечисты, но факты доказывали, что оба их предположения были полной чушью.
«Что думает консультант Линь?»
Син Конгляня спросили его мнение.
Линь Чэнь немного подумал и сказал: "Возможно, с моей стороны неуместно это говорить, но мы все равно должны готовиться к худшему".
"Вы хотите сказать, что Сун Шэншэн находится под контролем этого человека по имени Сян Е?" - спросил Син Конглянь.
— Но Сун Шэншэн сам сел в машину. Как его можно контролировать? — вмешался Ван Чао.
— Я правда не знаю, поэтому могу только сказать, что нам нужно быть готовыми к худшему.
Син Конглянь сказал: «Твоя интуиция никогда не подводит тебя без причины...»
— Нет, на самом деле моя интуиция уже была иррациональной». Хотя он и сказал это, он действительно подозревал, что его интуиция ошибалась.
— Эй... — Син Конглянь вздохнул.
— Но в чём суть проблемы на этот раз? Почему мы хотим найти Сун Шэншэна? Если фанаты хотят знать, в безопасности ли их любимый кумир, а СМИ хотят получать новости и хиты, то почему мы ещё и вмешиваемся в его нынешнюю жизнь?
«Нельзя сказать, что это нарушение. В конце концов, в этом деле всё ещё есть сомнения. Одна запись может доказать, что Ли Цзинтянь принудил Сун Шэншэна к сексу, но также требуется подробное признание Сун Шэншэна. Кроме того, дело о ложном обвинении и изнасиловании на самом деле не входит в нашу юрисдикцию. Этим занимается полиция Фэнчуня. Когда я вчера связался с полицией Фэнчуня, они пригласили только Му Чжо для допроса. У них нет никаких доказательств, чтобы задержать его. Поэтому нам придётся дождаться, пока Ли Цзинтяня экстрадируют обратно, прежде чем мы сможем снова его допросить. Также необходимо сотрудничество Сун Шэншэна. В противном случае, боюсь, Му Чжо может выйти сухим из воды».
«Да, ложное обвинение...» — задумчиво произнёс Линь Чэнь.
«Консультант Линь снова о чём-то думает».
— Вам не кажется это странным? Почему никто не знает, что Ли Цзинтянь совершил эти преступления против Сун Шэншэна? Я читал дело. После того, как Му Чжо ложно обвинил его, в полицейском участке и суде Сун Шэншэн заявил, что у мира есть много возможностей узнать истинное лицо Ли Цзинтяня, но он никогда не упоминал об этом. Даже в случае с ложным обвинением Му Чжо он просто отрицал это до самого конца, не вдаваясь в подробности. Это одна из причин, по которой его заявление о невиновности не было принято во внимание».
Син Конглянь пристально посмотрела на него в зеркало заднего вида. «Здесь что-то ещё скрыто?»
«Я не знаю, есть ли здесь какая-то скрытая история. Возможно, Сун Шэншэн не упомянул о том, что сделал с ним Ли Цзинтянь, из-за психологической травмы и стыда. Такая ситуация часто встречается среди жертв изнасилования. Возможно даже, что Ли Цзинтянь пригрозил, что, если Сун Шэншэн раскроет правду, он выложит в сеть секс-видео или аудиозаписи. Есть много подобных вариантов, так что мне всё ещё нужно ждать Ли Цзинтяня... Линь Чэнь сделал паузу и спросил Син Цунляня: — Сколько времени займёт его экстрадиция?
Услышав это, Син Конглянь нахмурился. Похоже, он не ожидал, что его решение позволить Ли Цзинтяню вернуться в Синьни повлечёт за собой такие последствия. «Если всё пройдёт хорошо, это займёт самое раннее две недели. При условии, что семья Ли не будет мешать».
«Понятно».
Линь Чэнь больше не задавал вопросов.
Точно так же, как Син Конглянь не винил его за то, что он сразу же позвонил Сян Е, тогда было слишком много неопределённых факторов. Всё, что они могли сделать, — это сделать лучший выбор в тот момент.
Он сказал Син Конгляню: «Я позвоню».
«Но другая сторона хочет поговорить со мной».
«Это странно. Очевидно, что вчера в центре внимания был я, но он хочет, чтобы вы связались с ним."Линь Чен сделал паузу, затем сказал: "Более того, вы согласны со всеми, кто хочет с вами поговорить?'
Услышав то, что он сказал, Син Конглян сначала был ошеломлен, затем улыбнулся. "Консультант Линь прав".
Видя, что Син Конглян согласен, Линь Чэнь посмотрел на Ван Чао. "Вы можете создать платформу для отслеживания сигналов? Давайте посмотрим, где сейчас Сян Е".
Ван Чао кивнул. "Его телефон должно быть легко отследить. Подожди немного".
Подросток двигался быстро.
Линь Чэнь потёр чехол от телефона. Он прекрасно понимал, что то, что он сейчас делает, — это крайняя степень паранойи, но, поскольку он знал, что Сун Шэншэн три месяца работал в той пекарне, куда он иногда заходил перекусить, в его голове возникла странная мысль. Он рассудил, что если бы он не был учителем начальных классов в течение трёх лет, у него не возникло бы такой мысли... Это было совершенно бредовое мышление, но если это действительно были те люди из прошлого, почему они позволили Сун Шэншену работать рядом с ними? Это противоречило здравому смыслу и логике.
Итак, это должно быть совпадением...
"A'Chen."
Мягкий голос Ван Чао вывел его из задумчивости. Подросток просигналил ему, что он может позвонить.
Линь Чен кивнул и набрал цепочку цифр.
Гудок на телефоне продолжался 50 секунд. Его не брали, пока он почти не отключился автоматически.
«Алло, кто это?» Голос из динамика был таким же, как и тот, что они слышали по радио, но в холодных словах чувствовалась раздражительность, которой раньше не было.
«Здравствуйте, господин Сян Е. Меня зовут Линь Чэнь, я подчиняюсь капитану полиции Син Конгляню».
— О, я вас знаю. Большое спасибо за то, что произошло вчера. Спасибо, — сказал Сян Е, но Линь Чэнь не почувствовал благодарности в его словах. В конце концов, прошлой ночью он получил случайное, но искреннее «спасибо».
— Это моя обязанность, так что, пожалуйста, не будьте вежливы. Линь Чэнь точно знал, насколько быстро Сян Е говорит и реагирует, поэтому продолжил: — Хотя это немного грубо с моей стороны, я хочу поговорить с господином Сун Шэншэном.
По какой-то причине, после того как Линь Чэнь озвучил свою просьбу, он почувствовал, как сильно забилось его сердце. Он нервничал.
Но ожидаемого голоса не последовало.
Говорил по-прежнему Сян Е. «Ваша просьба действительно очень неожиданная. Простите. Я не могу согласиться».
«Могу я попросить вас узнать мнение господина Суна?»
— Линь Чэнь, разве ты не понимаешь, почему я специально попросил поговорить с твоим боссом, а не с тобой?
— Во-первых, я действительно не понимаю, а во-вторых, мне действительно нужно поговорить с господином Сун Шэншэном, чтобы обеспечить его личную безопасность.
— Хех, — ухмыльнулся Сян Е. — То есть ты хочешь отплатить за свою доброту и предстать перед Шэншэном в качестве его благодетеля?
Чем сильнее была враждебность на другом конце провода, тем спокойнее становился Линь Чэнь. «Я не знаю, откуда взялось ваше предубеждение. Я просто хочу подтвердить личную свободу господина Сун Шэншэна».
«Свободу?» Сян Е снова усмехнулся. «Разве не полиция лишила его свободы и вернула её?»
«Мне жаль», — искренне сказал Линь Чэнь.
Сян Е на какое-то время потерял дар речи, а затем сказал: «Линь Чэнь, если ты можешь поставить себя на место другого, то должен понимать, почему Шэншэн не хочет тебя видеть. Ты предал огласке его самые сокровенные тайны, а теперь ты, как те репортёры, снова пришёл сюда, чтобы снять с него шкуру?»
Линь Чэнь не мог вымолвить ни слова. Слова Сян Е, казалось, застряли у него в горле, как мокрая вата, и он не мог произнести ни звука.
Да...
Какая польза от благодарности фанатов? Если бы Сун Шэншэн не хотел, чтобы об этом снова заговорили, его агрессивные действия могли бы снова причинить боль Сун Шэншэну.
Он поднял глаза и посмотрел в зеркало заднего вида. Син Цунлянь твёрдо смотрел на него тёмно-зелёными глазами и кивал.
Линь Чэнь сделал глубокий вдох и сказал в трубку: «Пожалуйста, не сомневайтесь в моём сострадании или моих намерениях. Если мои действия причинили боль господину Сун Шэншэну, я искренне сожалею. Но, пожалуйста, поймите, что изнасилование — это уголовное преступление, и исход дела не будет зависеть от воли преступника или жертвы. Даже если господин Сун Шэншэн не будет добиваться правовой защиты против господина Ли Цзинтяня, полиция и прокуратура будут возбуждать уголовные дела в соответствии с законом».
Линь Чэнь подавил крайне неприятные чувства в своём сердце. Ему было очень трудно закончить последний абзац. Если бы это дело дошло до настоящего момента, он бы хотел защитить кого-то и не хотел, чтобы этот человек пострадал ещё больше. Сначала этим человеком был Сюй Ран, а теперь — Сун Шэншэн. Но вполне возможно, что то, что он делал сейчас, принесло такой же вред, как и репортёры в глазах Сун Шэншэна. Он насильно и намеренно раскрыл тайну, которую Сун Шэншэн не хотел выставлять на всеобщее обозрение, и из-за своих обязанностей он должен продолжать это делать.
Сян Е на мгновение задумался, но его голос оставался холодным. "Я понимаю. Мы отправимся в полицейский участок Фэнчунь, чтобы сообщить о случившемся, но если у вас есть хоть капля сострадания, я искренне прошу вас не приходить к нам силой. Спасибо ".
* * *
Извращенные мысли:
Как бы то ни было, после совершения преступления прокурор решает, выдвигать (уголовные) обвинения или нет. Это касается как жертвы, так и преступника. Обычно это зависит от того, сколько доказательств они могут собрать и насколько вероятно, что на их основании будет вынесен обвинительный приговор. Обычно так и происходит, но я мало что знаю о судебном процессе в Китае.
Хотя, если честно, в данном случае таких косвенных улик, как мастер-запись, вероятно, будет недостаточно для того, чтобы прокурор выдвинул обвинения, особенно с учётом того, что жертва не хочет давать показания, и даже в этом случае это всё равно очень косвенные улики (особенно с учётом того, что прошло уже 9 лет и, скорее всего, все неопровержимые улики были уничтожены или исчезли). Чтобы действительно надеяться на осуждение Ли Цзинтяня, им нужны показания Му Чжо и других свидетелей (при условии, что есть другие подтверждения).
Но мы читаем художественный роман, так что просто смиритесь с этим.
Кроме того, я не юрист, так что отнеситесь к моим мыслям скептически. Если среди читателей есть юристы или эксперты в области права, поделитесь своим мнением.
Криминальная психология, глава 153
Автор: 长洱 / Чанъэр
Переводчик: Кинки || https://kinkytranslations.com/
* * *
Глава 153
Телефон внезапно отключился. Линь Чэнь невольно нахмурился.
Син Конглянь продолжал вести машину и ничего не говорил, чтобы его успокоить.
Поскольку в машине было относительно тихо, Ван Чао, сидевший рядом с ним, должен был услышать, что только что сказал бывший агент Сун Шэншэна. На его лице отразилось возмущение, когда он сказал: «Чёрт, А'Чэнь Гэгэ, я наконец-то понял, что благие намерения подобны печени и лёгким осла*. Как агент Сун Шэншэна мог так поступить? Хотя в его словах нет ничего плохого, я думаю, что он действительно хуже Лю Ина. Мне хочется его ударить».
*Это поговорка, которая в основном означает, что ваши благие намерения бесполезны (потому что печень и лёгкие осла невкусные, и их часто выбрасывают, а не едят).
Линь Чэнь успокоился и погладил подростка по голове. — Какой адрес у Сян Е?
"Э-э-э...... Он в Фэнчуне, так что, я думаю, Сун Шэншенг вернулся в Фэнчунь".
"Что вы имеете в виду?" Спросил Син Конглянь.
"Сян Е из Фэнчуня, как и его компания. На машине также был номерной знак Фэнчуня".
"Они сказали, что пойдут в полицейский участок Фэнчунь, чтобы дать свои показания", - сказал Линь Чэнь Синь Конгляню.
— Другими словами, они сказали нам больше не вмешиваться? Син Конглянь точно уловил суть.
Линь Чэнь кивнул.
— Мы должны согласиться только потому, что он попросил?
Это звучало знакомо. Линь Чэнь снова нахмурился.
Син Конглянь неодобрительно сказал: «По крайней мере, вы должны убедиться, что Сун Шэншэн действительно в безопасности и что его личная свобода не ограничена».
— Значит, теперь мы снова едем в Фэнчунь? — Ван Чао не смог сдержать стон.
— Пока нет. — Син Конглянь вывел машину на эстакаду, ведущую в Хунцзин. — Нам ещё нужно кое-что сделать. — Он немного подумал, а затем сказал: — Вы с А'Чэнь Гэгэ можете сначала следить за передвижениями онлайн.
Ван Чао открыл своё программное обеспечение и, естественно, начал подводить итоги текущего опроса общественного мнения. Делая это, он спросил: «Но почему я должен организовывать онлайн-форумы сейчас...»
«Мистер Сяо Ван», — непринуждённо сказал Син Конглянь.
«А?»
«Хорошо, когда есть мозги. Надеюсь, они у вас есть».
«Что со мной не так?»
Лин Чену пришлось объяснить это молодому человеку. «В любом случае, нам всё равно нужно быть осторожными, пока ситуация не прояснится. Общественное мнение в интернете может помочь нам понять, в каком направлении развиваются события, и иногда трудно понять, что вещи, на которые вы иногда обращаете внимание, однажды внезапно спасут мир». Линь Чэнь похлопал подростка по плечу. «По крайней мере, не будь таким беспечным, как я».
Ван Чао открыл рот, словно хотел что-то сказать, но, вероятно, почувствовал, что то, что он собирался сказать, бесполезно, поэтому он опустил голову и сосредоточился на своей работе.
В конце концов, перед Линь Чэнем появилась диаграмма анализа общественного мнения, похожая на ту, что была во время инцидента с Ли Цзинтянем.
Ван Чао сказал: «А Чэнь, взрыв должен быть как минимум на уровне ядерной бомбы!»
Хотя Линь Чэнь хорошо знал, какое влияние окажет дело Сун Шэншэна после прямой телевизионной трансляции, он все еще был шокирован расплывающейся туманностью общественного мнения перед ним.
Количество комментариев и ретвитов связанных инцидентов в Интернете выросло до поразительных размеров. Линь Чен терпеливо прочитал это и обнаружил, что все комментарии в Интернете были грубо разделены на несколько категорий.
Группа людей обвиняла полицию в предвзятости. Они сосредоточились на сотрудниках полиции Фэнчуня, которые в прошлом вели это дело, и настоятельно потребовали, чтобы их поведение было строго расследовано.
Другая группа требовала сурового наказания для Ли Цзинтяня. Под безжалостным натиском общественного мнения в Интернете Ли Цзинтянь, бывшая суперзвезда, теперь превратилась в уличную крысу, которую все проклинали и били. Все некогда высокомерные поклонники Ли Цзинтяня больше не осмеливаются защищать своего бывшего кумира.
В последнюю категорию, вероятно, входили болельщики, которые не участвовали в драке ни с одной из сторон и молча переживали за Сун Шэншэна.
Те фанаты, которые когда-то бездействовали, расплодились, как грибы после весеннего дождя. Многие из них написали посты, полные ностальгии и почтения. Они надеялись, что человек, который им когда-то нравился, будет в порядке, несмотря ни на что, а также надеялись, что однажды Сун Шэншэн снова выйдет на сцену.
Глядя на хаотичную суматоху в интернете, Линь Чэнь чувствовал, что, похоже, проблем нет — по крайней мере, он не мог найти никаких подсказок.
......
В жилом районе.
Чтобы следить за ситуацией с Сун Шэншэном, Му Вэньхуа два дня подряд не выключала телевизор.
После того как муж ушёл на работу, она сидела с маленькой дочкой на коврике для ползания в гостиной, но ей было не до игр с дочерью. Она знала, что это неправильно, но не могла оторваться от новостей.
Когда репортеры отправились в пекарню и позвонили мистеру Сян Е, она тоже сидела перед телевизором. Ее настроение постепенно сменилось с возбуждения на раздражительность, а затем и на депрессию. Да, мистер Сян Е был прав. Эти репортеры просто следили за тенденцией сплетен и были совершенно не похожи на нее.
Она встала с коврика для ползания, схватила свой ноутбук и открыла личный сайт Сун Шэншэн, на который раньше заходила каждый день, — «Будь со мной».
Было время, когда после того, как Сун Шэншэн посадили в тюрьму, она не осмеливалась заходить сюда, чтобы читать новости о Сун Шэншэн, но вчера она нашла свой давно закрытый аккаунт на этом сайте. В разделе онлайн-участников она увидела друзей, с которыми раньше гонялась за звёздами. Когда она увидела, как один за другим загораются их яркие аватары, она постепенно начала радоваться.
Она и не знала, сколько лет прошло с тех пор, как она видела столько людей на форуме. Прокрутка мыши не останавливалась, ответы сыпались, как вода. Среди новичков и старожилов было много людей, которые просили старые записи концертов, и много ветеранов, которые охраняли форум. Ветераны неустанно работали, чтобы загрузить всевозможные интервью, которые, как они думали, никогда больше не увидят свет.
Когда она увидела все это, беспокойство Му Вэньхуа внезапно улеглось. Му Вэньхуа считал, что самая большая разница между фанатами и зрителями заключалась в том, что они действительно любили Сун Шэншенга.
Внезапно её внимание привлёк пост, потому что он был помечен красным текстом.
Тема поста была такой: [Они не могут компенсировать, мы будем сопровождать].
В возрасте Му Вэньхуа посты с похожими названиями казались ей скучными, но она всё равно нажала на него.
Прочитав основной пост, она примерно поняла, что имел в виду автор, и даже немного растрогалась.
Из-за вчерашнего шокирующего поворота событий интернет в то время был полон жалоб на репортеров СМИ, полицию и следователей. Многие люди спрашивали, как они могут позволить себе компенсировать гламурную жизнь, которую вела Шэншенг раньше?
Пост, который она читала сейчас, был в основном написан похожими замечаниями.
На плакате было написано совсем немного.
[На самом деле, как и все остальные, я тоже очень беспокоюсь о том, где сейчас Шэншэн и как у него дела, но я думаю, что мы, как фанаты, должны сдерживать своё любопытство. Хотя мы очень хотим увидеть его и узнать, как у него дела, мы не можем повлиять на его нынешнюю жизнь. Мы должны дать ему время и возможность восстановиться. Может быть, сейчас он уже хорошо себя чувствует и готовится нас удивить, а может быть, он травмирован и не хочет больше нас видеть, но в любом случае мы согласны защищать его до конца его жизни. То, что они не могут себе позволить, мы будем делать вместе с ним и вернём ему.]
Автор поста добавил: [Точно так же мы не можем обвинять и оскорблять других, как фанаты Ли Цзинтяня. Да, именно полиция посадила Шэншэна в тюрьму, но именно они и раскрыли правду. Ах, мы можем только надеяться, что полиция вернёт ему справедливость. В прошлом Шэншэн скорее принял бы это на себя, чем причинил бы нам боль, поэтому мы должны быть для него хорошими людьми...]
По какой-то причине, читая это, Му Вэньхуа расплакалась.
[Любить кого-то — значит становиться для него лучше.]
На этом плакат заканчивался.
[Хотя, возможно, это слишком эгоистично с моей стороны, я всё же надеюсь, что однажды Шэншэн сможет преодолеть боль и вернуться на сцену. Я надеюсь, что он снова станет тем гордым 18-летним парнем. Я надеюсь, что этот день наступит скоро.]
Пока Му Вэньхуа предавался воспоминаниям, Линь Чэнь тоже увидел этот пост, но не на личном сайте Сун Шэншэна, а на Weibo.
Как раз в тот момент, когда они с Ван Чао наблюдали за общественным мнением в интернете, быстро формировалась новая туманность. Ван Чао быстро открыл этот первый пост в Weibo. Как раз в тот момент, когда они подумали, что должно произойти что-то серьёзное, они увидели эту длинную статью с искренним текстом.
Среди бесчисленных обвинений, оскорблений и ссор эта длинная статья казалась чистым потоком. Это было так спокойно и безмятежно, что, хотя люди яростно спорили взад и вперед, когда раздавались действительно нейтральные и спокойные замечания, люди все равно были готовы слушать.
Этот пост на Weibo был ретвитирован более тысячи раз за короткий промежуток времени. Это спонтанно привело к появлению таких тем, как #Сопровождатьсяуфорьвоебытие и #Ожиданиеforshengsheng.
Давние, но лишенные лидера поклонники Сун Шэншенга, казалось, нашли опору. Этот простой, длинный пост был подобен чистому роднику, пробивающемуся сквозь грязь, позволяя четко видимой мысли проявиться перед фанатами.
Многие люди один за другим прекращали свои бои и начинали рассылать эту длинную статью.
Ван Чао закрыл свой ноутбук.
Линь Чен отвел взгляд. За окном все еще росли длинные заросли тростника, которые казались неизменными.
Он подумал, что в любом случае, какой бы жестокой ни была эта история, после неё всегда наступает спокойствие. Всё будет хорошо, и ему больше не стоит об этом беспокоиться.
......
Как будто в доказательство того, что всё не всегда так плохо, как он думал, когда они вернулись в полицейский участок, их встретили с небывалым радушием.
Линь Чэнь подумал, что они, похоже, не слишком много людей оповестили о своём возвращении в Хунцзин, но когда он открыл дверь станции, то увидел внутри большую группу людей, ожидавших их. Даже старый директор, который редко спускался вниз, соизволил спуститься со второго этажа.
В кабинете стояла тишина. Глядя на их серьёзные лица, Линь Чэнь подумал, что их собираются уволить на глазах у всех.
Он неуверенно посмотрел на директора. Старый директор вышел из кабинета с суровым лицом, держа в руке чашку с чаем. Полицейские впереди разделились на две группы. Когда директор Ву подошёл к ним, первым делом он пнул Син Цунляня.
"Ваш босс настолько стар, что вы чуть не довели его до сердечного приступа и отправили в больницу!" - взревел старый директор.
Син Конглиан пошатнулся с лицом, полным обиды. "Босс Ву... Ситуация была неотразимой..."
"Неотразимой..." Старый директор энергично потряс его руку, словно хотел ударить Син Цунляня, но его рука резко переместилась с затылка Син Цунляня на его плечо, и он энергично похлопал Син Цунляня. Чашка, которую он держал в другой руке, не расплескала ни капли.
Он сказал: «Син Цунлянь, на этот раз ты действительно отлично справился!»
Син Цунлянь был ошеломлён. Как будто он не ожидал, что упрёк на полпути сменится похвалой, и был не готов к этому.
«Ты в порядке, старик?» — осторожно спросил Син Конглянь.
Но прежде чем его голос затих, раздались тихие аплодисменты. Затем все в офисе начали аплодировать. Аплодисменты были негромкими и сдержанными, но на всех лицах читалось торжество.
Линь Чэнь стоял рядом с Син Конглянем, и со всех сторон его похлопывали по плечам и спине. Многие просто похлопывали его, но не произносили никаких поздравлений или благодарностей, потому что в этом деле не было поздравлений. Только люди со статусом старого директора могли сказать им: «Молодец».
Линь Чэнь чувствовал, что должен был бы испытать какие-то эмоции, но в тот момент он вдруг перестал сожалеть о сделанном выборе.
Этого было достаточно. Действительно, этого было достаточно.
Как будто ветер прошёл бесследно, что-то похожее на вечеринку в честь новоприбывших длилось очень недолго. После ухода старого директора Син Цунлянь уговорил всех остальных уйти. Он напрямую спросил своих подчинённых о статусе владельца пекарни, в которой Сон Шэншэн работал неполный рабочий день.
Лицо товарища Чжан Сяолун раскраснелось. В конце концов, как офицер полиции, расследовавший дело Ли Цзинтяня, она должна была наслаждаться моментом.
Линь Чэнь похлопал полицейского по плечу и сказал: «Хорошая работа».
Лицо полицейского покраснело ещё сильнее. «Консультант Линь, босс Чэнь ждёт в гостиной». Она пошла вперёд, продолжая говорить. «О, кстати, босс Чэнь сказал, что не узнал человека на фотографии. Это не тот, кто забрал Сун Шэншэна».
Полицейский остановился перед дверью, внезапно обернулся и тихо спросил: «Кто этот человек на фотографии?»
Син Конглянь взглянул на неё и не ответил.
Владелец пекарни в кабинете ждал уже давно.
Увидев их, владелец пекарни тут же встал. «О, господин полицейский. Вы не поверите, но с тех пор, как мой магазин засняли на камеру, мне постоянно звонят и просят дать интервью!»
Линь Чэнь не ответил, но сел прямо напротив хозяина.
Хозяин взглянул на него и вдруг удивился. «Господин полицейский, мы с вами раньше не встречались?»
— Дядя Чен, я часто прихожу в ваш магазин позавтракать, — сказал Линь Чен.
— О, да. Вы, ребята, часто сюда приходите. — Владелец пекарни совершенно расслабился, увидев знакомого. — По пути сюда я услышал кое-какие новости. Так что, наш А'Гуань действительно такая большая звезда, Сун Шэншэн?
— Должно быть, — ответил Линь Чэнь.
— О, тогда, как ты думаешь, мне стоит попросить у А'Гуань автограф и повесить его в нашем магазине? Нет-нет, я должен сделать фотографию! Фотографию!" Радостно сказал дядя Чэнь.
Увидев его таким счастливым, Линь Чэнь внезапно почувствовал облегчение. Этот добрый и простой владелец магазина, возможно, был причиной, по которой Сун Шэншенг решил работать там.
"Ранее в интервью вы сказали, что Сун Шэншен начала работать в вашем магазине три месяца назад?"
"Да, я это отчетливо помню. Так получилось, что в тот день у моей старушки был день рождения".
"Итак, вы можете рассказать мне, что произошло в то время?"
«Ничего особенного. Я разместил объявление о работе, и ко мне подошёл молодой человек и сказал, что хочет работать, но у него нет опыта. Он спросил, не против ли я. Он выглядел честным парнем, поэтому я его нанял».
Работа в обычных маленьких магазинах была временной. Линь Чэнь немного подумал и спросил: «Могу я спросить, проверяли ли вы его удостоверение личности в тот момент?»
— О... я помню. Он сказал, что приехал в Хунцзин по работе, а его кошелёк украли на вокзале, поэтому я не посмотрел на его удостоверение личности. Я имею в виду, что я всё ещё немного беспокоюсь о безопасности...
Дядя Чэнь сделал глоток чая.
Линь Чэнь и Син Конглянь переглянулись. — Вы уверены, что он приехал сам и не похоже, что его заставили?
Дядя Чэнь, похоже, не понял, о чём они говорят. На мгновение он растерялся и ответил риторическим вопросом: «Принуждать? Конечно, А'Гуан сделал это по собственному желанию. У него нет ни семьи, ни дома, и он ночует в магазине, как только тот закрывается. Он практически никогда не выходит на улицу. Ах, я ему даже завидую».
«Но есть ли в вашем магазине хоть... место, где можно переночевать?» — спросил Линь Чэнь.
«О, там есть маленькая кровать на задней кухне. Раз уж А'Гуан там живёт, он может присматривать за магазином».
Линь Чэнь кивнул и хотел спросить ещё что-то, но в маленькую дверь кабинета постучали.
Син Конглянь подошёл к двери и открыл её. За ней было взволнованное лицо Чжан Сяокуна. «Капитан Син! Сун Шэншэн вышел!»
Линь Чэнь не стал задавать дяде Чэню дополнительных вопросов и вместе с Син Конглянем поспешил к телевизору в полицейской комнате отдыха.
Перед телевизором было много людей, и несколько коллег отошли в сторону, чтобы дать им место. Линь Чэнь посмотрел на экран и увидел, что это был вход в полицейский участок Фэнчуня.
У чёрных железных ворот собралась очень большая толпа зевак, и, естественно, там были все репортёры. Линь Чэнь был уверен, что они с Син Конглянем никому не рассказали, что Сян Е отвезёт Сун Шэншэна в полицейский участок Фэнчуня, но, скорее всего, эти СМИ узнали об этом, когда позвонили господину Сян Е.
Оператор перевёл камеру на ворота. У входа в участок остановился чёрный «Мерседес». Водитель вышел и открыл дверь.
Линь Чэнь наконец увидел вежливого джентльмена, с которым разговаривал по телефону.
На нём была приталенная серая рубашка, тёмно-синий галстук в полоску, а манжеты были застёгнуты на запонки из чистого серебра. Он вышел из машины, прошёл в заднюю часть салона и наклонился, чтобы открыть дверь.
На экране Сян Е изображал представителя социальной элиты. Самое главное, что он не был похож на Мэйцзин.
Но у Линь Чена не было времени наблюдать за Сян Е. Его взгляд был полностью сосредоточен на человеке, вышедшем из пассажирской двери.
Внезапно вспыхнули мигающие огни. В первые несколько секунд Линь Чен не мог разглядеть фигуру человека, вышедшего из машины. Сян Е рукой оттолкнул окруживших его репортёров, почти полностью закрыв человека.
После того, как сотрудники полицейского участка Фэнчунь вывели репортёров, территория вокруг Сян Е была расчищена, и Линь Чэнь смог отчётливо разглядеть фигуру мужчины.
Несмотря на то, что он был в маске, несмотря на то, что он опустил глаза, и несмотря на то, что у него больше не было знаменитых серёжек и кольца в носу, это был Сун Шэншэн. Это действительно был Сун Шэншэн, который, казалось, жил свободно.
Криминальная психология, глава 154
Автор: 长洱 / Чанъэр
Переводчик: Kinky || https://kinkytranslations.com/
* * *
Глава 154
По крайней мере, так это выглядело.
Например, этот человек был похож на Сун Шэншэна. Например, он выглядел так, будто его личная безопасность не была под угрозой. Например, Сян Е казался добрым человеком.
Сян Е положил руку на спину Сун Шэншэна, чтобы защитить его. Изображение этих двоих перед камерой исчезло, и остались только их спины, пересекающие поле и направляющиеся в полицейский участок. Наконец дверь открылась, и Сян Е убрал руку со спины Сун Шэншэна. Не похоже было, что Сун Шэншэна принуждали. Линь Чэнь вздохнул с облегчением.
Это был конец.
Это была всего лишь короткая передача, но даже у полицейских, сидевших перед телевизором, было нервное ощущение, что они стали свидетелями важного события.
Линь Чэнь стоял у окна и смотрел наружу.
Он чувствовал, что у него нет причин сомневаться в личной безопасности Сун Шэншэна. В конце концов, Сян Е осмелился открыто привести Сун Шэншэна в полицейский участок, а это означало, что Сун Шэншэн должен быть на свободе и в безопасности. В конце концов, если бы Сун Шэншэн действительно был под контролем других людей, он мог бы обратиться за помощью в полицию, когда пришёл в участок, не говоря уже о тех трёх месяцах, что он проработал в пекарне, где стоял жирный дым и где он мог обратиться за помощью к любому прохожему.
Или, может быть, Сун Шэншэн не осмелился попросить о помощи, потому что его принуждали, но он был один, у него не было ни семьи, ни возлюбленной. Судя по предыдущей информации, у него ни с кем не было серьёзных отношений, так что же Сян Е мог использовать, чтобы угрожать Сун Шэншэну?
Кроме того, зачем Сян Е нужно было контролировать Сун Шэншэна? Чтобы он мог вернуться на музыкальную сцену и получать высокую прибыль?
Если бы это было так, то всё вернулось бы на круги своя. Если только Сян Е не использовал что-то, чтобы принудить Сун Шэншэна к сотрудничеству, зачем ему это делать?
Также существовала вероятность, что это был вовсе не Сун Шэншэн, но, поскольку Сун Шэншэн сидел в тюрьме, его отпечатки пальцев были в базе данных. Сян Е не мог этого не знать. Не было смысла искать замену.
Мысли Линь Чена путались. Вдалеке виднелись голубые крыши. Река сияла ясными и спокойными красками раннего летнего утра. Линь Чэнь смотрел на город, в котором жил, и вдали видел мирную жизнь, до которой мог дотянуться. Всё выглядело прекрасно.
Он чувствовал, что тревога в его сердце может быть вызвана только подозрениями, и её нужно остановить. Мир не всегда был полон заговоров, и это было просто профессиональным заболеванием...
По крайней мере, он убеждал себя в этом, пока его не окутал слабый запах табака.
Линь Чэнь обернулся и увидел Син Конгляня, стоящего рядом с ним.
— Беспокоишься о Сун Шэншэне? — спросил Син Конглянь.
— Как я могу не беспокоиться? Линь Чэнь сказал с кривой улыбкой: «На самом деле я впервые столкнулся с такой ситуацией. На самом деле я могу понять, почему Сун Шэншэн предпочёл вернуться в полицейский участок Фэнчунь, а не встречаться со мной. Если бы кто-то насильно раскрыл моё ужасное прошлое, я бы тоже разозлился».
«Не думай об этом так». Син Конглянь глубоко вздохнул. «Это слишком пессимистично».
«Разве?»
Син Конглянь затянулся сигаретой. Кверху поднялся сине-серый дымок. "Вы должны поверить, что Сун Шэншенг не такой человек. Может быть, сейчас у него на сердце какой-то узел, может быть, ему трудно что-то сказать, может быть, то, что ему сейчас нужно, - это ваши, казалось бы, бессмысленные, но никогда не прекращающиеся усилия ".
Линь Чен почувствовал, что Син Конглянь сейчас казался особенно красивым.
"Син Конглян", - позвал он его по имени.
"Здесь".
"Но сейчас у меня нет никаких идей".
"К счастью, они у меня все еще есть".
Говоря, Син Конглянь поднял заявление, потрясая им перед ним.
......
Другими словами, очевидно бессмысленные усилия означали, что некоторые вещи не обязательно принесут плоды, независимо от того, сколько усилий было вложено в них.
Заявление, с которым выступил Син Конглян, было чем-то похожим.
Это было заявление, которое Син Конглянь поручил другим полицейским сделать планировщику торгового центра Ansheng International Mall и лицу, ответственному за фан-клуб Ли Цзинтяня. Главный вопрос был таков: кто организовал нападение на Ли Цзинтяня в то время?
К сожалению, когда Линь Чен прочитал заявление, он обнаружил, что это все еще тупик.
Организатор сказал, что нападавший был нанят фан-клубом, но руководитель фан-клуба это отрицал. После того, как организатор показал текстовые сообщения, чтобы доказать свою невиновность, руководитель фан-клуба, увидев сообщение, отправленное с её собственного номера, отрицал, что отправлял эти сообщения. Короче говоря, было неясно, кто несёт за это ответственность.
«Вы помните пост Ли Цзинтяня в Weibo?» — спросил Син Конглянь.
Линь Чэнь кивнул. — Вы хотите сказать, что кто-то взломал телефон человека, ответственного за фан-клуб, точно так же, как они взломали аккаунт Ли Цзинтяня в Weibo?
Син Конглянь не ответил, а вместо этого набрал номер Ван Чао.
— Сэр, я как раз внизу. Почему вы звоните именно мне? — Тон Ван Чао был резким.
— Ваша фраза не очень хороша. — Измени это, — сказал Син Конглянь.
«Сэр, ваш помощник Сяо Ван будет служить вам от всего сердца!» — упрямо сказал Ван Чао.
Линь Чэнь приподнял брови и взглянул на Син Конгляня.
Син Конглянь с удовлетворением сказал человеку на другом конце провода: «Как в текстовом сообщении, которое я вам отправляю, может быть указан номер вашего А'Чэнь Гэгэ?»
«Мой господин, вы можете сделать это с помощью любой простой программы, которую можно скачать в интернете». Когда Ван Чао закончил говорить, он добавил: «Честно говоря, вам нужно хорошо разбираться в передовых научных и культурных знаниях...»
Прежде чем подросток успел закончить говорить, Син Конглянь безжалостно повесил трубку. Он положил телефон на стол и погрузился в раздумья.
Линь Чэнь посмотрел на тусклый экран на столе. Ли Цзинтянь сказал, что его фотография была опубликована после взлома его аккаунта в Weibo. " Ну и что, что Ли Цзинтянь не лгал?
«Это теория заговора, и подобные предположения уже стали основой для триллеров». Син Конглянь сменил тему. «Но мы всё равно можем проверить эту версию».
«Лю Ин?»
«Да. Такая большая звезда, как Ли Цзинтянь, не может делать такие вещи в одиночку, значит, должен быть кто-то ответственный».
«Так где же Лю Ин?» спросил Линь Чэнь.
«Консультант Линь, как гражданка нашей страны, не находящаяся под дипломатической защитой, Лю Ин также является подозреваемой по этому уголовному делу, поэтому она...»
Линь Чэнь широко раскрыл глаза. «Здесь? Внизу?»
Линь Чэнь не знал, когда Син Конглянь всё это спланировал, но Син Конглянь всегда умел тщательно продумывать все детали.
В ту ночь они допрашивали поклонников Ли Цзинтяня в подвальной камере, и теперь настала очередь менеджера Ли Цзинтяня.
У госпожи Лю Ин больше не было той ауры, которая была у неё раньше. Её волосы были растрёпаны, а лицо осунулось. На маленькой кровати в камере она сидела, забившись в угол, потому что ей не нравилось постельное бельё.
Услышав звук открывающейся двери, Лю Ин взволнованно бросилась к ней.
Син Конглянь вошёл первым. Лю Ин схватила его за рукава и решительно сказала: «Капитан Син, когда я смогу уйти? Я больше не могу здесь оставаться!»
«Я знаю... Я знаю...» Син Конглянь посмотрел на неё с сочувствием. Он похлопал Лю Ин по руке и нашёл стул. «Вы хотите выйти под залог?»
Линь Чэнь вошёл вслед за Син Конглянем. В тот момент, когда она увидела его, лицо Лю Ин побледнело. Увидев это, Линь Чэнь наконец поняла, кто должен быть кнутом, а кто пряником.
"Это невозможно". Линь Чен сел в кресло и сказал Син Конглянь. "Если она не объяснит все ясно, я не соглашусь на залог". Он холодно посмотрел на нее.
Син Конглянь сказала: "Мисс Лю, видите ли, ваша текущая проблема действительно серьезна. Ли Цзинтянь сам сбежал обратно в Синьни, полностью переложив вину на вас. Вы также знаете, насколько серьёзным был инцидент в международном торговом центре «Аньшэн». Перерезать горло — это пустяки. Главное — несчастные случаи, вызванные давкой. Это не просто карается лишением свободы на срок от трёх до пяти лет, а на срок от десяти до двадцати. Что ещё вы можете объяснить?
— Я уже всё рассказала! — Лю Ин выглядела так, будто хотела выложить всё начистоту. — Всё это спланировал Ли Цзинтянь, и я тут ни при чём!
Линь Чэнь взглянул на Син Конгляня и сказал Лю Ин: «Ли Цзинтяня скоро отправят обратно в Китай. Не думай, что ты можешь просто свалить всё на него».
— Это действительно он. Я не знала, что он такой сумасшедший. — Лю Ин стиснула зубы. «Перед встречей с фанатами в торговом центре он сказал мне, что это из-за влияния дела об изнасиловании. Чтобы устранить это влияние, было полезно издеваться над фанатами».
«Издеваться над фанатами?»
«Это как сделать так, чтобы фанаты вас пожалели. Пока над ними издеваются, сплочённость фан-группы будет расти... Кроме того, фанаты безмозглые. Они будут защищать вас без разбора». Что касается публики, то новое событие привлечёт её внимание, и никто больше не будет обращать внимание на дело об изнасиловании».
«Хороший метод», — усмехнулся Линь Чэнь. «Это была идея Ли Цзинтяня?»
«Да, он попросил меня устроить так, чтобы девушка вышла на сцену и сделала вид, что перерезала ему горло, и сказал, что для снятия подозрений он возложит вину на человека, который его подставил...»
— Значит, текстовое сообщение, полученное администратором торгового центра, было отправлено мной?
— Да, — прошептал Лю Ин.
Конечно же, его подозрения были ошибочными. Ли Цзинтянь солгал.
Линь Чэнь был потрясён, вспомнив хаос, царивший несколько дней назад. В его сознании внезапно возник огромный плакат с отвратительной улыбкой Ли Цзинтяня.
— Значит, тот огромный плакат в торговом центре тоже был идеей Ли Цзинтяня?
«Все наши рекламные плакаты такого размера, но Цзинтянь сказал, что его фотографию нужно повесить на самом видном месте, поэтому я подчеркнул это для менеджера торгового центра».
«Я понимаю».
Выслушав заявление Лю Ин, Линь Чэнь не почувствовал облегчения.
История соответствовала его рассуждениям, и проблем не было, поэтому он решил зайти с другой стороны. «А что насчёт Сюй Ран? Ты позвал её в Хунцзин?»
В тот момент, когда он задал этот вопрос, женщина, которая все еще держалась за него, внезапно выглядела несчастной, и на ее лице, наконец, появилось выражение отчаяния. "Консультант Лин, я отправляюсь в тюрьму, верно?"
Лин Чен кивнул.
— Я тоже так думаю. — Глаза Лю Ин покраснели. — Этот случай — правда. Я должна заплатить за её жизнь. — Лю Ин закрыла глаза руками и низко опустила голову. — Но я не знала... Я, как и все остальные, не думала, что Ли Цзинтянь может прикоснуться к грязной курице...
Линь Чэнь достал из кармана платок и протянул ей.
Лю Ин взяла салфетку, вытерла слёзы и шёпотом продолжила: «Цзинтянь попросил меня позвонить Сюй Ран и пригласить её в Хунцзин, чтобы они могли встретиться. Поэтому я солгала Сюй Ран и сказала, что Ли Цзинтянь изнасиловал и осквернил меня. Я хотела помочь ей и попросила её надеть форму фан-клуба и сказала, что отведу её на встречу фанатов, чтобы показать истинное лицо Ли Цзинтяня...» В этот момент Лю Ин расплакалась. «Я притворился, что иду в туалет, и бросил её в «Макдоналдсе». Я сказал ей, чтобы её никто не видел, а потом пошёл в больницу. Должно быть, она долго-долго ждала меня, прежде чем уйти. Она так сильно в меня верила. Она называла меня сестрой и относилась ко мне как к хорошему человеку, но я солгал ей. Я убил её...»
Но я солгал ей. Я убил её...
Лю Ин повторяла эту фразу снова и снова. Линь Чен вышла из комнаты предварительного заключения, и ее слова печали и самообвинения эхом отдавались в его ушах.
За железными воротами женщина, которая всегда высоко держала голову, выглядела опустошенной, когда она сидела на кровати и плакала навзрыд.
......
Линь Чен и Син Конглянь снова поднялись наверх из полутемного, сырого подземелья. От солнечного света, льющегося из окон, ему стало не по себе.
Он опустил голову и закрыл глаза руками.
«Я постараюсь как можно скорее добиться экстрадиции Ли Цзинтяня». Син Конглянь остановил его за плечо и хотел сказать что-то ещё, но тут зазвонил его телефон.
Син Конглянь жестом попросил подождать, затем взял трубку. «Здравствуйте, капитан Лю».
Линь Чэнь не знал, что сказал человек на другом конце провода, но Син Конглянь всё это время молчал. Наконец он заговорил, сказав лишь: «Я понимаю. Спасибо».
Он повесил трубку и сказал лишь: «Капитан Лю из полиции Фэнчуня сказал, что проверил отпечатки пальцев. Это Сун Шэншэн».
Линь Чэнь снова почувствовал, как у него засосало под ложечкой.
Возможно, из-за того, что его взгляд был слишком пристальным, Син Конглянь сказал, прежде чем он успел спросить: «Он сделал заявление. С Сян Е всё в порядке. История примерно соответствует тому, что мы предположили».
«Сун Шэншэн... Почему он там работал?»
Син Конглянь сказал: «Он сказал, что пошёл работать в пекарню, потому что психиатр, которого нашёл для него Сян Е, посоветовал ему постепенно возвращаться в общество».
"Психиатр?"
"Верно".
Линь Чен подумал, что если он проведет психологическое лечение Сун Шэншэна, то на средней и поздней стадиях лечения он также побудит Сун Шэншэна попытаться восстановить связь с обществом и жить нормальной жизнью. Это был обычный процесс лечения, проводимый каждым психиатром.
Просто беспокойство в его сердце не рассеивалось. "Вы можете выяснить, какого рода психологическое лечение этот психиатр проводил с Сун Шэншенгом?"
Он пожалел об этом, задав этот вопрос. Хотя ему очень хотелось посмотреть записи о лечении у психиатра, зная, что это принесёт ему настоящее облегчение, он понимал, что это не то, что ему следует читать, потому что один из Первым правилом консультирования было: психологи-консультанты несут ответственность за сохранение конфиденциальности своих клиентов и не должны раскрывать её, если только человек не согласится на это или не будет иметь особых потребностей.
Это было моральным принципом психотерапии.
Наконец, он подавил порыв в своём сердце и сказал Син Конглиан: «Пожалуйста, притворись, что я не задавал этот вопрос только что».
Син Конглиан пристально посмотрела на него и сказала: «Они скоро выйдут. Пойдём посмотрим».
Они снова стояли перед телевизором.
За эти два коротких дня они просмотрели слишком много прямых трансляций и пережили слишком много моментов, когда видели других людей издалека.
На экране телевизора величественно возвышался полицейский участок Фэнчунь, окружённый пышной зелёной травой под палящим солнцем.
Репортёр стоял перед камерой с телефоном в руках. Глядя на что-то, он взволнованно вёл репортаж. «Уважаемые зрители, только что СМИ получили письмо, подписанное господином Сун Шэншэном. Сейчас электронный файл с этим письмом находится у меня на телефоне».
Мгновение спустя репортёр зачитал полный текст, затем внезапно поднял голову и воодушевлённым тоном сказал: «Господин Сун Шэншэн сказал, что он активно проходит психологическую реабилитацию с тех пор, как его выпустили из тюрьмы, и занимается восстановительными тренировками, чтобы вернуться на сцену. Даже в самые мрачные времена своей жизни он никогда не сдавался. Сегодня, когда правда вышла наружу, он искренне благодарит многочисленных поклонников, которые всегда доверяли ему и искренне поддерживали его». В то же время он надеется, что все не будут слишком сильно переживать за его личную жизнь, а вместо этого обратят внимание на его дальнейшие действия. Мрак прошлого остался позади, и он продолжит усердно работать ради светлого будущего. Он не поддастся неудачам. Поклонники и друзья, пожалуйста, ждите терпеливо!»
Прежде чем репортер умолк, вспыхнула вспышка света.
Камера внезапно переместилась, когда ворота полицейского участка Фэнчунь внезапно открылись. Оказавшись лицом к лицу с яркими огнями, Сун Шэншен и Сян Е вышли из полицейского участка.
Репортеры столпились у входа и засыпали Сун Шэншен всевозможными безумными вопросами.
"Шэншенг, Шэншенг, ты подашь иск против полиции?"
«Полиция сообщила, когда Ли Цзинтянь будет экстрадирован обратно в Китай для суда?»
«Шенгшенг, как ты себя чувствуешь после всего, что тебе пришлось пережить?»
«Шенгшенг, ты хочешь что-нибудь сказать своим поклонникам?»
В этот момент Сун Шенгшенг остановился.
Сян Е положил руку ему на спину, как будто тоже хотел что-то сказать.
Линь Чэнь посмотрел на стройную фигуру в белой футболке на экране телевизора.
Сун Шэншэн посмотрел в камеру.
Он снял маску, закрывавшую его лицо. Его взгляд был решительным, как огонь. Он пристально посмотрел в камеру, затем наклонился и поклонился.
Но он не произнёс ни слова.
Линь Чэнь уставился на согнутую спину Сун Шэншэна. Казалось, что в этот момент время остановилось. Он сказал Син Конгляню: «Несмотря ни на что, я всё равно хочу его увидеть».
Криминальная психология. Глава 155
Автор: 长洱 / Чанъэр
Переводчик: Kinky || https://kinkytranslations.com/
* * *
Глава 155
Изначально встреча с Сун Шэншэном была просто походом в пекарню на завтрак, но теперь это превратилось в огромную проблему, и сложные вопросы, связанные с общественностью, были за пределами воображения Линь Чэня.
Когда он закончил работу, они с Син Конглянем зашли за дядей Чэнем, чтобы отвезти его домой.
Уже стемнело, и люди у входа в магазин разошлись.
В переулке было тихо, когда дядя Чэнь открыл дверь с вращающимися створками. Он ушёл в спешке, поэтому столы и стулья не были вытерты, а соевое молоко в магазине уже испортилось.
Син Конглян достал деньги, чтобы компенсировать потерю, но дядя Чэнь отказался их принять. У Син Конгляна не было другого выбора, кроме как помочь дяде Чэню навести порядок в его магазине.
Линь Чен хотел помочь, но его прижали к стулу.
Это была редкая сцена. Син Конглянь закатал манжеты, обнажив свои красивые, сильные руки, и начал вытирать столы и стулья.
За окном магазина косые лучи солнца падали на карнизы и постепенно клонились к западу. Линь Чэнь наблюдал, как Син Цунлянь выполняет самую обычную работу в тёплом свете заката. Допив свой напиток, он спросил дядю Чэня: «Можно мне посмотреть, где спал Сун Шэншэн?»
«Конечно. Это в задней части», — ответил дядя Чэнь.
Задняя кухня оказалась чище, чем он себе представлял, с аккуратными столовыми приборами и светлыми столешницами. Линь Чэнь погладил длинный стол, представляя, как Сун Шэншэн вытирает каждую плитку здесь.
В глубине кухни была небольшая комната, в которой Сун Шэншэн жил три месяца.
Но комната была слишком маленькой — настолько маленькой, что после того, как там поставили кровать, там больше ничего нельзя было поставить. К счастью, там было окно.
Линь Чэнь сел на кровать.
Воздух был чистым, с запахом лимонного моющего средства. Он погладил мягкую и чистую постель. Если раньше он сомневался, действительно ли Сун Шэншенг работал здесь, то теперь, когда сел на кровать, он был уверен, что Сун Шэншенг действительно останавливался здесь.
Когда солнце наконец село, он снял обувь и плавно улегся на кровать.
Он, конечно, не был таким уж беззаботным человеком, но, когда он сел на кровать, на которой когда-то спал Сун Шэншэн, он почувствовал, что ему нужно прилечь.
Вокруг было тихо, когда он лёг, положив одну руку под голову, а другой опираясь на край кровати. Издалека доносился шум воды. Линь Чэнь постепенно закрыл глаза.
Ему было неудобно, но было достаточно тихо. Ему нужно было только каждый день работать на кухне. Если не считать хозяина лавки, который иногда ворчал, никто не мог его побеспокоить. Никто не мог его побеспокоить...
Мысли Линь Чена постепенно уплыли куда-то далеко, пока его не вернул к реальности скрип открывающейся двери.
— Что, слишком устал?
Син Конглянь стоял в дверях с метлой в руке.
Линь Чен открыл глаза и взялся за край кровати, чтобы встать, но внезапно замер.
Вероятно, увидев, что он внезапно проснулся и сидит в странной позе, Син Цунлянь опустился перед ним на корточки и спросил: «Судорога?»
Лин Чэнь покачал головой, выпрямился, долго смотрел на свою руку, а затем сказал Син Цунляню: «Выйди ненадолго за дверь».
Син Конглян был сбит с толку, но все же попятился к двери. Линь Чен присел на корточки и нежно погладил рукой край кровати, затем внезапно остановился. Конечно же, то, к чему он только что прикоснулся, не было иллюзией.
В комнате было сумрачно. Он как раз собирался вытащить телефон из кармана, когда Син Конглянь уже включил фонарик на мобильном телефоне.
При таком ярком свете Линь Чэнь отчётливо увидел, что на краю деревянной кровати, на которой спал Сун Шэншэн, была чёткая царапина. След был очень глубоким. Казалось, что его вырезали просто ногтями. Только после бесчисленных попыток можно было оставить такой глубокий след.
В этот момент подошёл Син Конглянь. Они вдвоём присели на корточки в узком проходе и посмотрели на символ, вырезанный Сун Шэншэном. У них возникло жуткое ощущение, что это было «&».
Логически символ «&» означал, что эти двое были неразделимы, а также мог означать одного человека и другого человека, что было синонимом «и».
Чтобы выяснить, что этот символ означал для Сун Шэншэна, Линь Чэнь выбрал самый быстрый и простой способ. Он попросил Ван Чао войти на личный веб-сайт Song Shengsheng "Be With You" и зарегистрировать новую учетную запись, чтобы отправить сообщение о помощи — [Новичок здесь просит помощи о том, что такое & и что это значит.]
Пост, написанный Ван Чао, привлек слишком много поклонников двумерности, и вскоре многие сестры-энтузиастки откликнулись на этот пост.
В гостиной, когда Му Вэньхуа увидела пост, она слегка улыбнулась и опубликовала видео.
В старом доме на улице Яньцзя Ван Чао прокрутил колёсико мыши. «О, это действительно мем».
Линь Чэнь сел рядом с ним и внимательно прочитал ответы. Конечно, символ & имел большое значение для Сун Шэншэна и его фанатов. Рок-музыканты всегда придумывают что-то с особым символическим значением, и этот символ был чем-то подобным.
[Название нашего сайта происходит от этого символа. Я буду с тобой вечно~]
Ван Чао продолжил обновлять страницу, и в ответах появилось видео. Он нажал на него, и из динамика раздался задыхающийся голос Сун Шэншэна.
Это была большая концертная площадка. Во время перерыва между песнями Сун Шэншэн сидел, скрестив ноги, на краю сцены.
На видео он выглядел очень молодо. Его серебристые волосы были мокрыми от пота. Он явно выглядел уставшим, но всё ещё улыбался. Его брови сияли, как самая яркая звезда на ночном небе.
Девушки в зале кричали, выкрикивая какие-то лозунги.
— Ты сказал, что будешь защищать меня вечно?
Сун Шэншэн опустил гарнитуру и с улыбкой поднял микрофон.
Девушки закричали громче. — Да!
— взволнованно закричали они.
Певец в чёрной кожаной куртке слегка наклонил голову, внимательно слушая каждое слово, которое выкрикивали девушки.
Спустя долгое время вокруг постепенно стало тихо. Он внезапно поднял микрофон и рассмеялся. "Поскольку я красивее, я буду защищать тебя".
Девушки были так взволнованы, что снова закричали. Их ослепительные улыбки, казалось, сливались с морем ярких огней на заднем плане.
Сун Шэншэн наклонил голову в сторону, за пределы сцены. Как будто он услышал что-то не то, он снова поднёс микрофон к уху. «Что ж, давайте заключим соглашение». Он взмахнул руками и небрежно нарисовал в воздухе символ. «Поскольку я сильнее, каждый раз, когда ты будешь рисовать этот символ, я буду приходить к тебе и приносить удачу и силу».
Молодой человек на сцене широко улыбнулся. Его взгляд был твёрдым и властным, как будто он мог рассеять всю тьму.
Все фанаты в зале следили за его движениями.
Линь Чэнь не удержался и тоже нарисовал & на столе.
Картинка закончилась тем, что красивая фигура Сун Шэншэна встала. «По-английски это означает, что я буду с тобой вечно, так что следующая песня посвящена мне, сильному. Если однажды я умру, пожалуйста, спой эту песню за меня».
Сун Шэншэн рассмеялся.
После того, как видео закончилось, в комнате надолго воцарилась тишина.
Линь Чэнь вспомнил, что во время репетиции Фестиваля арбузной музыки Му Чжо продолжал рисовать символы, когда у него почти закончились силы на сцене.
Если он не ошибся, Му Чжо должен был рисовать это &
Значит, даже Му Чжо был готов присоединиться к этой вере.
Линь Чэнь подумал, что даже люди, которые ненавидели Сун Шэншэна, подставили его и ввергли в адскую бездну, всё равно пытались вытянуть из него мощную энергию. Что же это был за человек — Сун Шэншэн?
Ван Чао спросил: «А Чэнь-гэгэ, что означает символ рядом с кроватью Сун Шэншэна?»
«Боюсь, он хочет напомнить себе, что нужно держаться ради людей, которые когда-то его любили».
Линь Чэнь сидел на берегу реки и смотрел на звёзды в небе, когда произнёс эти слова.
В течение двух последующих дней он смотрел интервью Сун Шэншэна и поручил Ван Чао записать все его концерты на Blu-ray по специальным каналам.
Когда у него было свободное время, он сидел на балконе у реки и снова и снова смотрел, как Сун Шэншэн поёт, глядя на звёздное небо, окрашенное лучами заходящего солнца.
На самом деле, в последние несколько дней у него было очень мало свободного времени. Он и Син Конглянь были чрезвычайно заняты. В конце концов, они устроили огромный беспорядок. Им приходится не только отвечать на вопросы из различных департаментов, но и составлять небольшую гору отчетов по этому делу. Даже для завершения рассмотрения вопроса об экстрадиции Ли Цзинтяня потребовалось множество телефонных звонков и письменных отчетов.
Только в очень поздние часы они с Син Конгляном могли иногда посидеть лицом к лицу.
Син Конглянь принёс чашку чая, поставил её на кофейный столик и сел напротив него.
Шум воды летней ночью пьянил.
Линь Чэнь сделал глоток чая и обнаружил, что сегодня ему подали чай с хризантемами. Он поставил чашку и посмотрел на человека, сидящего напротив.
Син Конглянь слегка улыбнулся и сказал: «Те бабушка и дедушка с другой стороны улицы спросили меня, не разлюбил ли Ван Чао наконец эти песни, которые поют приставучие маленькие девочки, и не стал ли он мужчиной».
Линь Чэнь убавил громкость и спросил его: «Что ты ответил?»
«О, я сказал «да», — непринуждённо ответил Син Конглянь.
Линь Чен поднял чашку и слегка чокнулся ею с чашкой Син Конгляна. "Спасибо, Ван Чао".
"Спасибо, капитан Син", - сказал Син Конглян.
Линь Чен посмотрел в ночь. Речной бриз обдувал лицо собеседника, когда он улыбнулся и выпил половину своей чашки чая.
Син Конглянь поставил свою чашку, скрестил ноги и спросил: "Каков сегодняшний опыт работы с фанатами консультанта Линя?"
«Мне очень нравится Сун Шэншэн», — спокойно сказал Линь Чэнь.
Син Конглянь поднял брови. «Ты проявляешь сочувствие?»
Линь Чэнь не ожидал, что он использует такой психологический термин, и на мгновение растерялся. «Я не могу сказать, что это сочувствие, потому что Сун Шэншэн очень милый».
Хотя Сун Шэншен был жестким в течение последних двух дней и отказывался видеться с ним, и даже Линь Чен чувствовал, что ему больше не следует его беспокоить, просто посмотреть его видеоматериалы не должно быть слишком сложно. Говоря это, Линь Чэнь перевернул ноутбук перед собой, чтобы Син Конглянь тоже мог его видеть.
На экране был концерт в кампусе, на котором Сян Е обнаружил Сон Шэншэна. Это была чрезвычайно ценная информация. По словам ветеранов с личного сайта Сон Шэншэна, потребовалось немало усилий, чтобы найти её в архивах старшей школы Сон Шэншэна.
Линь Чэнь прибавил громкость. Возможно, из-за того, что пение было слишком громким, Син Цунлянь прикрыл уши, как будто у него болела голова.
На тёмной желтоватой картинке молодой человек держал в руках гитару. У молодого человека были крашеные светлые волосы и ряд блестящих сережек, придававших ему стандартный вид плохого ученика. Он стоял на сцене школьного спортзала, громко распевая и играя на гитаре. Он прыгал вверх-вниз по сцене, ревя и крича, выглядя высокомерным и властным, но лучезарно улыбаясь.
В конце песни подросток тяжело дышал на сцене и подмигнул всем студенткам в зале.
У ведущего в костюме, похоже, была та же головная боль, что и у Син Цунляня. Он подошёл к подростку и поставил перед ним микрофон. «Сосед по парте, как ты думаешь, как ты сегодня выступил?»
«А вы как думаете?» Сон Шэншэн повысил голос и спросил девушек в зале.
Несколько групп девушек закричали.
"Похоже, что одноклассница Сон очень уверена в себе, и что, если судья не позволит тебе продвинуться?"
Сун Шэншенг гордо показал средний палец старикам в судейской коллегии и сказал: "Ну и что? Я пою не для них. Только те, кто красив, могут понять песни, которые я пою".
Говоря это, он продолжал подмигивать аудитории.
Сун Шэншэн, которому в то время было всего 16 лет, уже знал, как использовать своё обаяние.
Линь Чэнь нажал кнопку паузы.
Синь Цунлянь недоверчиво посмотрел на него. — Тебе это нравится?
— Это очень мило, — взволнованно сказал Линь Чэнь.
— Значит, если у Сун Шэншэна будет концерт, мне нужно будет забронировать билеты для консультанта Линя?
Линь Чэнь посмотрел на Син Конгляня и очень серьёзно сказал: «Капитан Син, вы не сможете их заполучить. Вы должны завербовать Ван Чао».
«Так страшно?»
Линь Чэнь открыл веб-страницу «Будь со мной» и указал Син Конгляню на тысячи высотных зданий. «В новостях сообщалось, что Сун Шэншэн может провести встречу с фанатами в ближайшем будущем без участия СМИ в качестве первой остановки на пути к его возвращению. Конечно, это всего лишь внутренние сплетни. Вполне вероятно, что об этой встрече с фанатами не сообщат общественности».
«Фанаты так активно обсуждают это только из-за слухов?»
"Конечно, нет". Линь Чен указал на другой пост с более чем 3000 ответами и показал его Син Конглянь. "Это здание, где обсуждается встреча, и это здание, где обсуждается, как достать билеты".
"О чем они говорят?"
"Это не разговор. Это спор."
Линь Чэнь беспомощно сказал: «Фанаты Сун Шэншэна спорят с труппой Сян Е. То есть, если Шэншэн действительно хочет провести встречу с фанатами, то способ продажи билетов онлайн слишком нечестный. Возможно, там будут люди с корыстными мотивами. Есть много преданных фанатов, которые поддерживают Шэншэна уже более десяти лет. Им не подобает соревноваться с новыми фанатами. Поэтому они спорили об этом». Позже компания, занимающаяся организацией концертов, опубликовала объявление, чтобы успокоить всех. Сян Е сказал, что Шэншэн хотел бы видеть людей, которые всегда его поддерживали, поэтому в этот раз он, возможно, не сможет использовать метод онлайн-продажи билетов, но они будут раздавать билеты напрямую с личного сайта Шэншэна, Baidu и фан-клуба. Короче говоря, это удовлетворит всех».
«Значит, чтобы получить билет, Ван Чао должен создать фальшивую личность старшего члена фан-клуба?» - Спросил Син Конглян.
"Ах, это то, что он должен сделать", - сказал Линь Чен.
Син Конглян внезапно спросил: "Но разве собрание фанатов еще не решено?"
"Планирую заранее".
"Подожди, ты хочешь встретиться с Шэншеном сейчас?"
"Да, Шэншен".
Услышав, что он сказал, Син Конглянь неохотно отпил глоток чая. "Я думаю, что цель вашего желания увидеть Сун Шэншенга теперь нечиста".
Линь Чэнь рассмеялся. "Я действительно надеюсь, что он снова сможет выйти на сцену".
На берегу было тихо, и ветер утихал под безмятежным звездным небом. Когда много позже Линь Чэнь вспоминал, что произошло в те дни, он все еще чувствовал, что все это было слишком нереально.
Криминальная психология. Глава 156
Автор: 长洱 / Чанъэр
Переводчик: Kinky || https://kinkytranslations.com/
* * *
Глава 156
В конце концов, на встрече фанатов Сун Шэншэна всё же была принята модель внутреннего тикета. Из 1116 билетов на встречу 90% были распределены пропорционально между основными клубами поддержки, а оставшиеся 10% были открыты для широкой публики.
И все доходы от продажи билетов будут пожертвованы общественной благотворительной организации, которая помогает жертвам сексуального насилия.
Хотя обычные люди были недовольны отсутствием билетов для широкой публики, большинство из них всё равно восхищались решением Сун Шэншэна. Фанаты были ещё счастливее, потому что, согласно подробным правилам, приведённым в объявлении о продаже билетов, внутренние билеты распределялись в зависимости от того, сколько лет фанаты состояли в фан-клубе. Те, кто был зарегистрирован более 10 лет, имели больше шансов получить билеты, чем те, кто был зарегистрирован всего 1 год. В частности, использовался сложный метод пропорционального распределения. Короче говоря, после того как Линь Чэнь выслушал объяснения Ван Чао, он спросил: «Ты сможешь их достать?»
Ван Чао уставился на него широко раскрытыми глазами. «Чэнь-гэгэ, ты что, сомневаешься во мне?»
Позже выяснилось, что Ван Чао успел схватить более сотни билетов в течение секунды после их выдачи. Син Конгляню пришлось выкрутить подростку уши и заставить его отказаться от украденных билетов, а затем жестоко избить его. Он также был оштрафован на половину своих карманных денег после того, как все было улажено.
Линь Чен посмотрел на электронный билет, который ему только что прислали на телефон.
Встреча проходила в Культурном центре Кристины Юнчуань, где они нашли ключевые доказательства для осуждения Ли Цзинтяня.
Они сидели в 7-м ряду, на 11-м, 12-м и 13-м местах.
Встреча началась 1 июня, в тот день, когда они вели переговоры с посольством Синьни об экстрадиции Ли Цзинтяня в Китай.
Позже Линь Чэнь обнаружил, что всё это, возможно, было результатом Божьих махинаций в темноте.
......
Популярность дела Ли Цзинтяня в интернете постепенно снижалась. В конце концов, крупные события, которые могут повлиять на историю мира, происходят каждый день. Внимание обычных пользователей сети всегда быстро переключается на такие вещи. Если не считать имени Сун Шэншэна и темы его встречи с фанатами, которая стала популярной в Weibo в тот день, когда были выданы его билеты, его имя, казалось, исчезало из поля зрения, что, возможно, и было нужно Сун Шэншэну.
А чтобы подготовиться к встрече с фанатами, у Сун Шэншэна было ещё больше причин не видеться с Линь Чэнем.
По словам полицейского, который передал сообщение Син Конгляню, когда Сун Шэншэн пришёл в полицейский участок, чтобы дать показания, они в частном порядке спросили его мнение, но Сун Шэншэн всё равно отказался с ним встречаться.
Линь Чэнь наконец перестал цепляться за это дело.
Пока они ждали встречи с фанатами, он и Син Конглянь занимались другими делами. Конечно, они никогда бы не признались, что это дело как-то связано с ними. В конце концов, всё это сделал Ван Чао.
15 мая был седьмой день траура по Сюй Ран*.
*Пояснения: согласно буддийским традициям, многие периоды траура длятся 49 дней, и молитвы проводятся каждые 7 дней в течение 7 недель. Считается, что перерождение происходит в течение 49 дней после смерти, поэтому эти молитвы используются для того, чтобы облегчить путь умершего в загробную жизнь. Считается, что через 7 дней после смерти члены семьи собирались вместе, поскольку считается, что усопший возвращается домой.
Син Конглянь работала сверхурочно в полицейском участке. Утром Линь Чэнь и Ван Чао первыми отправились на пригородное кладбище.
Поскольку у Сюй Жань не было родственников, Линь Чэнь проявил инициативу и купил ей небольшой участок на прекрасном кладбище.
На надгробии ярко улыбалась Сюй Жань. Она была накрашена легким макияжем, как беззаботная маленькая девочка, у которой не было ни боли, ни беспокойства.
Линь Чен положил лилии на ладонь, нежно погладил надгробную плиту, а затем протянул руку Ван Чао.
Подросток поспешно достал из рюкзака листок бумаги. Это был билет на встречу фанатов Сун Шэншенга. Когда Ван Чао в тот день покупал билеты, он также купил один для Сюй Ран. Он не только распечатал электронный билет, но и использовал очень толстый картон, чтобы он выглядел как настоящий.
Линь Чен посмотрел на фотографию девушки на надгробии, достал зажигалку и поджег бумагу.
Пламя поглотило билет, который свернулся серыми колючками. Когда тлеющие угли опали, Линь Чэнь повернулся и ушел вместе с Ван Чао.
В тот день они сделали перерыв. После посещения кладбища Линь Чэнь повёл Ван Чао в публичную библиотеку. Подросток наконец-то оправился от неописуемой печали. Он нёс свою сумку по библиотечному залу и оживлённо болтал с ним, но, пройдя совсем немного, Ван Чао отказался уходить. Он лёг на скамейку в зоне отдыха библиотеки, держа в руках рюкзак, и сказал: «А Чэнь-гэгэ, я только что вспомнил, что у меня встреча с профсоюзом, чтобы сформировать группу». Ты можешь забрать меня позже».
Линь Чэнь понял и пошёл в библиотеку.
Он вспомнил, что больше недели назад они с Син Конглянем непринуждённо обсуждали вопросы образования молодёжи. Син Конглянь сказал, что возьмёт на себя выбор книг для Ван Чао. Он собирался привести Ван Чао в библиотеку в свой следующий выходной, но только через неделю, когда он действительно привёл сюда Ван Чао, ему показалось, что это было целую вечность назад.
Он стоял перед книжными шкафами и бесцельно бродил между рядами книг. Он брал одну, переворачивал и рассматривал странные рисунки, а затем переходил к следующей полке.
В зоне отдыха библиотеки Ван Чао нашёл место спиной к камере и сел за длинный стол.
Подросток поправил шляпу, бросил на стол красный рюкзак, набитый всякой всячиной, достал из него ноутбук и нажал кнопку питания.
Но на самом деле Ван Чао открыл не Battle.net, а один видеосайт.
Линь Чэнь уже выбрал пятую книгу.
Индикатор выполнения на экране компьютера перед молодым человеком медленно продвигался вперёд. Наконец, когда загрузка файла достигла 100%, он быстро нажал клавишу «Ввод», захлопнул ноутбук и поспешно вышел из зала.
Телефон Линь Чена слегка завибрировал. Он взглянул на только что полученное текстовое сообщение, взял седьмую книгу и подошёл к стойке библиотекаря.
Этим летом было жарче, чем в предыдущие годы.
Линь Чэнь ждал автобус на остановке вместе с Ван Чао.
В многочисленных комнатах с кондиционерами пользователи сети, которые только что открыли MeTube, самую известную в мире онлайн-платформу для просмотра видео, обнаружили, что на главной странице сайта появилось недавно загруженное видео.
Кто-то нажал на него и был настолько шокирован, что не мог вымолвить ни слова. Он дважды просмотрел видео, быстро скачал его, а затем загрузил на другой отечественный видеосайт. Первоначальный вторичный загрузчик изменил заголовок, сделав его более сенсационным, чем у первоначального загрузчика: [Фэнчунь Роял. Удивительное подпольное бордель-убежище. Трагическая сцена, похожая на ад на земле.]
Нужно сказать, что второй загрузчик был прирождённым мастером социальных сетей, потому что заголовок был слишком провокационным. Всего за полчаса количество просмотров видео превысило 500 000.
Бесчисленное количество пользователей сети смотрели это жестокое видео на своих телефонах, компьютерах и планшетах.
Видео было чёрно-белым и без озвучки.
Однако, несмотря на то, что оно было снято на камеру-обскуру, они могли видеть, как толстый мужчина средних лет пытает худенькую девушку на водяном матрасе.
Девушку тащили за волосы, и она ударилась головой о прикроватную тумбочку. Мужчина продолжал бить её в живот. Хотя на видео не было видно лица девушки, возбуждённое и жестокое выражение лица мужчины заставило многих людей не в силах смотреть на это снова.
Именно потому, что это видео было слишком вызывающим по отношению к основам человеческой морали, оно мгновенно вызвало чудовищный гнев всех пользователей сети. Вскоре личность преступника была раскрыта. Это был известный предприниматель из Фэнчуня, который всегда играл роль хорошего мужа.
То, что произошло дальше, было вне чьего-либо контроля.
Когда Син Конглянь соединил его с капитаном полиции Фэнчуня, Линь Чэнь и Ван Чао ели рис с карри в маленьком магазинчике в 3 километрах от библиотеки.
Подросток с удовольствием листал книги, которые взял Линь Чэнь.
Увидев «Руководство по обслуживанию тракторов», он ещё более взволнованно объяснил: «А'Чэнь, как ты узнал, что я люблю тракторы!» Он говорил, отправляя в рот ложку риса с карри. «Когда я был маленьким, я сказал отцу, что мечтаю стать трактористом».
«И что потом?»
«Потом отец согласился», — радостно сказал Ван Чао.
В кабинете полицейского участка.
Син Конглянь отвёл телефон на метр от уха, отчаянно отрицая, что непристойное видео, которое только что заняло первые места на главных видеосайтах и распространялось в его кругу друзей, было его шедевром.
«Лао Чэнь, как это мог быть я? Это не я. Я сейчас на работе. Ты знаешь, сколько отчётов у меня на столе? Жизнь действительно трудна!»
— Лао Син, не думай, что я не знаю, насколько способен твой подчинённый. Кто ещё это мог быть, если не ты? Ты устроил настоящий бардак, знаешь ли!
— Клянусь Богом, в этом мире много способных людей. Ты не можешь обвинять меня только потому, что кто-то из моих подчинённых способен. Где доказательства? Я тоже хочу знать, кто это сделал. Это так здорово. Хотя, если вы хотите, чтобы я думал, что вы можете так долго терпеть этот вид рака, как Royal One, я начну сомневаться в чистоте вашей команды...
Син Конглиан продолжал говорить, и, наконец, человек на другом конце провода резко повесил трубку, как будто был крайне раздражён.
Син Конглиан посмотрел на экран телефона и холодно улыбнулся.
В магазине карри.
Линь Чэнь только что допил свой напиток, который подавали вместе с едой. Он не притронулся к обеду, который стоял перед ним. Он протянул подростку салфетку, когда экран его телефона внезапно загорелся.
Он взял телефон. Раздался приятный голос Син Конгляня. — Ты уже пообедал?
— Ем.
Сидевший напротив него Ван Чао внезапно перестал помешивать ложкой и округлил рот. Карри, которое было засунуто мальчику в рот, чуть не выпало.
Линь Чэнь несколько раз промурлыкал в трубку, затем положил ее и сказал Ван Чао: "Ваш капитан получил огульный выговор от капитана полиции Фэнчуня. Он очень зол.
"Что, мой поступок был настолько примечательным? Это просто неожиданная удача!" Ван Чао взволнованно.
Линь Чэнь кивнул и продолжил: «Сначала отдел интернет-наблюдения хотел запретить это видео, но не стал. Теперь вся сеть взорвалась».
«Блестяще!» Подросток поднял свою колу и слегка чокнулся с Линь Чэнем.
Линь Чэнь поставил свою колу и тихо сказал: «Однако дело было настолько масштабным, что даже высокопоставленные чиновники были потрясены. Говорят, они уже ищут автора».
Ван Чао улыбнулся и махнул рукой. «Не волнуйся. Преимущество публичных библиотек в том, что даже если они достаточно мощные, чтобы найти настоящий IP-адрес, это всё равно бесполезно. В любой момент времени в библиотеке онлайн находятся сотни людей, так что можно найти только призрака. Кроме того, я решил отложить время загрузки. Когда видео было загружено, мы были в автобусе, и есть записи с камер наблюдения, хотя это не было специально спланировано!»
Линь Чэнь снова поднял свой бокал, чтобы слегка чокнуться с подростком. «Спасибо».
......
Хотя о «Королевской особе» было всего лишь короткое видео, это короткое видео стало толчком, который открыл надземный и подземный миры Фэнчуня, и не только Фэнчунь, но и вся страна была потрясена.
Дело Сюй Ран было возобновлено. Хотя Линь Чэнь и Ли Цзинтянь противостояли друг другу во время нападения, и зрители видели написанное от руки письмо Сюй Жаня, в письме не было четких доказательств того, что Сюй Жань подвергся нападению в Royal One. Таким образом, после расследования здание клуба странным образом уцелело, но теперь ситуация изменилась.
Департамент полиции в очередной раз сформировал оперативную группу для расследования дела Royal One. Масштаб такого расследования больше не был чем-то, что мог остановить отдельный человек.
По мере того, как расследование постепенно разворачивалось, имена всплывали одно за другим. Затем полиция заявила, что они получили доступ к секретным бухгалтерским книгам Royal One и начали расследование в отношении соответствующих вовлеченных людей.
За те несколько дней сплетни облетели всю страну, и каждый в Фэнчуне и прилегающих городах оказался в опасности.
Были выяснены отношения между Royal One и CA Entertainment, и было проведено расследование в отношении некоторых стажеров CA, включая руководителей высшего звена. Публика была очень рада увидеть такого рода сериальную драму и была очарована ее взлетами и падениями.
Как запятнанный свидетель, г-н Лу Сюй сыграл важную роль в процессе расследования. Благодаря его показаниям полиция, наконец, смогла исследовать коммуникационное оборудование причастных к этому людей.
Хотя большинство людей, причастных к этому делу, уже заранее удалили сомнительное программное обеспечение со своих телефонов, если программное обеспечение для проституции, о котором говорил Лу Сюй, действительно существовало, то оно неизбежно оставило бы следы на телефоне и сервере пользователя. Если бы пользователь не был достаточно умен, чтобы выбросить свой телефон в океан, где его уже нельзя было бы спасти, или стереть память, то существующие данные всегда можно было бы восстановить.
Син Конглянь каким-то образом заставил Фэнчуня передать эти данные.
Ван Чао сел перед компьютером и потянулся. Одной рукой он держал только что купленный чёрный чай с лимоном, а другой печатал на клавиатуре.
Лин Чэнь посмотрел на него, сидящего за столом рядом с ним, и продолжил заполнять отчёты.
Поскольку расследование в «Роял-1» постепенно углублялось, они с Син Конглянем не могли скрыть тот факт, что пробрались в «Роял-1» для расследования. Таким образом, последовал новый раунд допросов и подробных отчётов. Он чувствовал, что снова вернулся к той мучительной карьере писаря в старших классах.
За окном светило солнце. Пописав немного, он отложил ручку и потёр руку. Внезапно он снова увидел ножевую рану на своей руке.
Два пореза, которые он нанёс себе в тот раз, постепенно зажили и покрылись коркой. Рана всё ещё выглядела немного отвратительно, но когда корочка сойдёт, останутся лишь неглубокие шрамы.
Линь Чэнь снова открыл на телефоне электронный билет на встречу фанатов Сун Шэншэна. 'Надеюсь, с тобой все в порядке", - про себя подумал он.
В этот момент Ван Чао внезапно начал лихорадочно стучать по клавиатуре.
"Ааааааааааааааааааааааааааааааааааааа!" Подросток закричал.
Прежде чем Линь Чен успел отреагировать, мальчик как сумасшедший оттолкнул свой стул, выбежал из комнаты и помчался к зданию полицейского участка. Линь Чэнь на мгновение опешил, затем поспешно отправил текстовое сообщение Син Конгляню, который был на совещании, и последовал за ним.
Ван Чао бежал очень быстро. Глядя на удаляющуюся спину подростка, Линь Чэнь решил не двигаться с места и подождать, пока он вернётся.
Син Конглянь быстро распахнул дверь. Он запыхался, когда огляделся. Ван Чао уже убежал, но рев подростка все еще был слышен в шуме ветра.
"Что не так с этим парнем? Он что, с ума сошел, целыми днями изучая коды?" Спросил Син Конглиан.
Лин Чен нахмурился. Он был обеспокоен.
Наконец, снова появилась обезумевшая фигура Ван Чао. Не говоря ни слова, Син Конглянь обошел его с фланга. Ван Чао, казалось, полностью погрузился в свой бег и, казалось, не заботился о фигуре перед ним. Когда он отреагировал, у него не было времени затормозить, и он врезался в Син Конгляна.
Син Конглян сделал два шага назад, не удержался на ногах и был сбит с ног. Однако он не забыл защитить шею и талию подростка, прежде чем тот упал.
Раздался приглушенный хлопок. Ван Чао лежал на груди Син Конгляня. Он потёр голову и какое-то время не реагировал. Увидев, на кого он налетел, он тут же испуганно сел. «Капитан, простите! Я не хотел!»
Линь Чэнь поспешил к ним и присел на корточки рядом с ними.
«Ты в порядке?» — спросил он Син Конгляня.
Син Конглянь просто приподнялся, не выражая никаких эмоций на лице. «Что с тобой?» — строго спросил он.
Линь Чэнь посмотрел на спину Син Конгляня. Казалось, что он расцарапал большую часть спины.
Ван Чао сидел на земле, ошарашенный, и боялся заговорить.
Линь Чэнь слегка похлопал его по спине. Когда Ван Чао был тронут, он, наконец, сказал: "Капитан, мне это показалось знакомым, но я не могу вспомнить".
"Что кажется знакомым?" - Спросил Син Конглиан, протягивая руку. Линь Чен понял и помог ему подняться.
Син Конглиан стряхнул пыль со своих форменных брюк.
Ван Чао сказал: "Это восстановленная версия программы для проституции, которую передал Фэнчунь. Кажется, я где-то это уже видел".
Син Конглиан внезапно перестал наклоняться. «Говори чётко».
Несмотря на то, что он попросил подростка говорить чётко, тот не мог внятно объяснить, что он чувствует.
Ван Чао сел перед компьютером, указал на исходный код самодельного программного обеспечения для проституции Royal One и сказал: «У каждого программиста свой стиль написания программ, как и у каждого свой стиль речи и письма. Например, код, который пишешь ты, отличается от кода, который пишу я».
«Конечно, я не могу писать код», — холодно ответил Син Конглянь.
«Я это и имею в виду, капитан». Хотя язык программирования относительно фиксирован, например, имена переменных и комментарии, привычки каждого писать что-то свое различны. Что я имею в виду, когда говорю, что считаю этот исходный код очень знакомым, так это то, что я видел нечто подобное, написанное создателем ".
Син Конглиан нахмурился. "По всей стране так много программистов для мобильных устройств, которые пишут тысячи кодов каждый день, и вы можете сказать?"
"Мне просто кажется, что я это видел!" Ван Чао не смог удержаться и повысил голос.
Синь Цунлянь всё ещё хотел что-то сказать, но Линь Чэнь взглянул на него, и он замолчал.
Фактически, Син Конглиан был прав. Не считая веб-страниц, исходные коды программного обеспечения для телефонов, которые видел Ван Чао, были астрономическими. Для него было просто невозможно определить, какие коды были написаны одним и тем же человеком.
Но, глядя на печальное лицо подростка, у него не было выбора, кроме как сказать: "Не волнуйся. Ты можешь попытаться вспомнить это медленно ".
"Сейчас я не могу вспомнить". Ван Чао раздраженно нажимал на различные программы и продолжал их выключать.
«Есть ли алгоритм поиска, который можно использовать?» — спросил Линь Чэнь.
«Но я не знаю, что искать, поэтому не могу его найти. Если это статья, я могу использовать аудиоссылку, чтобы создать статистическую модель для сравнения, но я не могу вспомнить исходный код, и невозможно сохранить все исходные коды телефонов, которые я когда-либо читал, на своём компьютере». Ван Чао в волнении почесал голову. — А'Чен, ты прав. Почему я не обратил внимания? Возможно, это мой шанс спасти мир!
Слова подростка вызвали у Линь Чена странное предчувствие.
Они с Син Конглианом переглянулись и сказали Ван Чао: «На самом деле, наш мозг гораздо мощнее любой вычислительной машины, которую мы знаем сейчас. Если бы это был незначительный фрагмент исходного кода, написанный тем же человеком, вы бы точно не отреагировали так бурно». Вы, скорее всего, проигнорируете это, как делали бесчисленное количество раз до этого, но только что ваше подсознание напомнило вам, что исходный код перед вами очень важен, а стиль написания напомнил вам о другом важном коде, написанном тем же человеком, а это значит, что предыдущий исходный код, должно быть, оставил очень глубокий след в вашей памяти. Вы можете начать отсюда».
«Я понимаю...» — слабо сказал Ван Чао. "Но я бы лучше сначала попробовал поиск или использование ключевых слов, но знаете ли вы, сколько людей в мире любят называть переменные именами, связанными с едой? Долбаные гурманы!"
Линь Чен успокаивающе погладил подростка по голове и вышел вместе с Син Конгляном.
"С твоей спиной все в порядке?" Линь Чен спросил, нахмурившись.
Син Конглянь небрежно прислонился к стене, закурил сигарету и сказал: "О чем ты беспокоишься?"
«Ты».
«Я не это имел в виду».
«У меня плохое предчувствие. Что бы ни случилось, постарайся действовать жёстко. Я должен встретиться с Сун Шэншэном».
......
Линь Чэнь не знал, почему он подумал о Сун Шэншэне, увидев знакомый исходный код Ван Чао. Это был узел в его сердце, который он не мог развязать. Он боялся, что если не сможет увидеться с Сун Шэншэном, то, как только ветер колышет траву*, он забеспокоится.
*(风吹草动) Идиома, обозначающая крайне незначительные изменения.
14 часов до встречи фанатов Сун Шэншэна.
31 мая, 23:00.
Линь Чэнь сидел дома на деревянном диване и смотрел репетицию. Сун Шэншэн сегодня днём пришёл в Культурный центр Юнчуань.
Ван Чао всё ещё размышлял об исходном коде программного обеспечения для проституции, которое продавала компания Royal One, в своей комнате. Даже в гостиной Линь Чэнь слышал, как подросток упал в обморок.
Инцидент в Royal One становился всё более серьёзным, так как в нём были замешаны высокопоставленные лица, поэтому Син Цунляня пригласили на чай, и он не вернулся, несмотря на поздний вечер.
Линь Чэнь взял пульт и немного прибавил громкость.
Гигантское здание возвышалось на окраине Юнчуаня. Камера двинулась вперёд. Там были репортёры, которые пришли взять интервью, и фанаты, которые, услышав новости, столпились на площади перед конференц-центром. Фанаты держали в руках различные плакаты солидарности и выстроились в дисциплинированный ряд. Они больше походили на хорошо обученную бригаду, чем на фанатичных поклонниц. Они начали кричать только тогда, когда мимо проехал фургон Сун Шэншэна.
Репортер был очень взволнован и спросил: "Слышали ли зрители крики позади меня? Пройдя через множество невзгод, мистер Сон Шэншен, наконец, решил провести небольшую встречу с фанатами, чтобы отблагодарить заядлых фанатов, которые всегда поддерживали его. Хотя участники собрания отказались от интервью СМИ, наш телеканал по-прежнему будет транслировать вход в центр искусств в прямом эфире для всех желающих. Пожалуйста, переключитесь на спутниковое телевидение Юнчуань ".
Прежде чем репортер умолк, фургон въехал в VIP-проход и остановился.
Сян Е, сидевший на переднем пассажирском сиденье, вышел и открыл дверь для Сун Шэншэна и его помощницы.
Сегодня Сон Шэншэн был при параде. На нём была футболка с черепом, а волосы были зачёсаны назад. Он по-прежнему был в маске и лишь мельком взглянул на фанатов, стоявших в стороне, прежде чем отвести взгляд и направиться ко входу.
Картинка исчезла, но крики не прекращались.
Линь Чэнь нахмурился ещё сильнее. Он не понимал, не мерещится ли ему всё это. Хотя Сон Шэншен выглядел очень хорошо, в его глазах не было того твердого выражения, которое было в тот день, когда он смотрел в камеру.
Репортер СМИ сказал: "Мы видим, что мистер Сон Шэншенг, похоже, хорошо поправляется. Мы искренне надеемся, что завтрашняя встреча с фанатами пройдет гладко".
Затем репортер поставил микрофон перед фанатами позади себя и спросил: "Вы взволнованы?"
"Взволнованы!" Фанаты закричали в унисон.
"Есть ли что-нибудь, что вы хотели бы сказать мистеру Сон Шэншену?" Как будто зараженный этой счастливой атмосферой, репортер спросил с улыбкой.
Болельщики посмотрели друг на друга, затем один из них сделал жест, отсчитывающий до трех, двух, одного.
Девушки, разные по возрасту и внешности, но все одинаково счастливые, закричали в унисон: "Шэншэн, что бы ни случилось, мы всегда будем защищать тебя!"
Линь Чен никогда в жизни не забудет такой яркий голос.
В развлекательных новостях начали транслировать другой контент.
Снаружи дома раздался скрип открывающейся двери. Лин Чен положил пульт, открыл дверь и вышел.
Син Конглянь стоял в дверях с изможденным лицом.
Лин Чен посмотрел на его слегка улыбающееся лицо и спросил издалека. "Глядя на твое выражение лица, я боюсь, что есть хорошие новости, не так ли?"
Син Конглянь подошел к нему и сказал: "Сон Шэншенг сказал, что встретится с тобой, но это будет после встречи с фанатами".
"Разве это не может быть до встречи?" - Внезапно спросил Лин Чен.
Син Конглянь остановился.
Лин Чен знал, что его просьба была чрезмерной. Он знал, как усердно Син Конглян добивался, чтобы Сун Шэншэн согласилась встретиться с ним. Судя по стилю действий Син Конгляна, он мог поручить полиции Фэнчуня или Юнчуаня оказать давление на Сун Шэншэна.
Но он по-прежнему твердо смотрел на Син Конгляна. "Я должен увидеть его перед встречей с фанатами".
Син Конглян уставшим взглядом посмотрел на него, а затем кивнул. "Хорошо, давай отправимся прямо сейчас. Иди и позови Ван Чао.
Много лет спустя Линь Чэнь пытался понять, что произошло в те дни, и найти способ предотвратить это.
Например, ему следовало больше доверять своим чувствам и с самого начала расспросить Сун Шэншэна о том, что происходит, вместо того, чтобы быть ослеплённым кажущейся благопристойностью; или ему не следовало планировать действия против «Королевской особы» в те драгоценные десять дней, так что большую часть времени он и Син Цунлянь были заняты бесконечными официальными расследованиями и бумажной работой; даже если бы Син Цунлянь в тот день ехал на машине быстрее, возможно, всё закончилось бы совсем по-другому.
Однако, по словам Син Конгляня, установленные факты нельзя изменить по воле человека. Они не были богами, не говоря уже о том, чтобы повернуть время вспять. Они были обычными людьми, поэтому единственное, что они могли сделать, — это двигаться вперёд с грустью и благодарностью.
......
Хотя они отправились в путь быстро, в Фэнчунь они прибыли почти в четыре часа утра.
По пути Линь Чэнь заставил Син Цунляня включить в машине песни Сун Шэншэна. Ван Чао подпевал, зачитывая коды, и при этом почти спал.
Даже ранним утром Юнчуань был все еще ярко освещен. Линь Чен посмотрел вниз на весь город с моста и в какой-то момент внезапно почувствовал искреннее отчаяние.
Свет все еще был там, но густая чернота распространялась от земли, как будто она собиралась поглотить все живое, и все никогда не станет лучше. В то время он чувствовал безграничное отчаяние.
Он закрыл глаза и без всякой причины разрыдался.
4:13 утра.
Он всегда будет помнить тот день, когда Син Конглянь остановил машину у входа в отель «Юнчуань Лихао».
Внизу, в отеле, раздавались оглушительные сирены, а скорая помощь и четыре полицейские машины выстроились в ряд. Ночное небо было странно фиолетовым, с жалкими красными и синими вкраплениями. Он растерянно огляделся. Он не знал, как ему удалось дойти до двери отеля.
В вестибюле отеля Сян Е стоял к нему спиной, но его тело было сгорблено. Он разговаривал с полицейским и выглядел измождённым, а другая девушка рядом с ним отчаянно плакала. Несколько часов назад Линь Чэнь видел эту девушку по телевизору. Она была помощницей Сун Шэншэна.
Дурное предчувствие, которое не давало ему покоя много дней, наконец-то сбылось. Линь Чэнь шаг за шагом подошёл к Сян Е. Он протянул руку, схватил представителя элиты общества за воротник и дрожащим голосом спросил: «Что случилось?»
Глаза Сян Е налились кровью. Линь Чэнь, в свою очередь, дёрнул его за воротник.
Сян Е взревел: «Линь Чэнь, как у тебя ещё хватает наглости приходить сюда. Шэншэн мёртв. Ты убил его. Он сказал, что не хочет тебя видеть. Зачем ты снова и снова заставлял его!»
Сян Е громко кричал. Кто-то вокруг него тайно снимал на камеру, но Лин Чэнь чувствовал себя так, будто его ударили молотком.
В этот момент мощная рука протянулась и схватила Сян Е за руку.
Линь Чэнь увидел Син Конгляня.
Сян Е взвыл от боли и жалобно закричал, но продолжил говорить. «Я защищал его и не хотел, чтобы он снова пострадал. Почему ты продолжаешь давить на него? Да, ты оказал ему услугу, но почему ты продолжаешь давить на него, когда он не хочет тебя видеть? Он сказал, что если увидит тебя, то подумает о Ли Цзинтяне. В конце концов, он прав. Вы все одинаковые".
Ослепительный свет хрустальной люстры вызвал бурю эмоций в груди Линь Чена. Он больше не различал цвета перед собой, но, услышав слова Сян Е, заставил себя успокоиться. Он сказал жестоким тоном, который даже ему самому показался бесчеловечным: «Во-первых, я не убивал Сун Шэншэна. Поскольку я был по пути сюда, у меня есть достаточное алиби. Во-вторых, я никогда не общался с Сун Шэншэном». Человеком, который мог заставить его умереть, мог быть ты. Наконец, расскажи мне, как он умер».
Позади него раздался пронзительный крик девушки, который вот-вот должен был разорвать их барабанные перепонки. Линь Чэнь повернул голову и холодно посмотрел на источник звука. Девушка мгновенно перестала плакать.
«Если твой босс не ответит, ты должна ответить мне лично и рассказать, как умер Сун Шэншэн».
«Шэншэн... Шэншенг..." девушка сидела на земле, рыдая. "Шэншенг... в ванной... в ванной ... перерезал ... перерезал ему горло".
Услышав эти слова, Линь Чэнь едва мог устоять на месте. Он сильно пошатнулся. В этот момент Син Конглянь крепко держал его за спину.
Он подавил подступивший к горлу комок, сильно ущипнул себя за ладонь и огляделся, заставляя себя не засыпать.
«Отвезите меня на место преступления», — сказал он полицейскому, стоявшему рядом.
«Зачем вы идёте? Шэншэн даже не хотел вас видеть, пока был жив!» Сян Е почти отчаянно закричал, что было не похоже на его джентльменскую манеру поведения.
«Господин Сян Е, пожалуйста, сотрудничайте с полицией в расследовании». В противном случае я арестую вас за воспрепятствование правосудию.
В этой ситуации Син Конглянь все еще сохранял трансцендентное спокойствие. Он быстро показал свои удостоверения полицейским в вестибюле отеля и сказал деловым тоном: "Полиция Хунцзина, Син Конглян".
Полицейский быстро кивнул. "Я знаю. Я знаю вас и консультанта Лин".
"Теперь отведите нас на место происшествия".
Увидев, что полицейский колеблется, Син Конглянь кивнул и продолжил: «Вы можете отказать мне, но поверьте. Я позвоню всем, кто был на месте преступления, и всегда найдётся кто-то, кто кивнёт, так что не теряйте времени».
* * *
Отвратительные мысли:
Какого чёрта? Что здесь происходит? Почему все люди, которые не заслуживают страданий, умирают, а те, кто должен страдать, всё ещё живы? Я не подписывался на это собачье издевательство.
Криминальная психология, глава 157
Автор: 长洱 / Чанъэр
Переводчик: Кинки || https://kinkytranslations.com/
* * *
Глава 157
Сун Шэншэн не стал бы совершать самоубийство.
Никто бы не умер до того, как его желание должно было исполниться.
Линь Чэнь думал так, прежде чем войти в ту ванную.
Но когда он действительно вошёл в ванную под мигающими огнями криминалистической камеры, увиденное внутри заставило его чуть ли не упасть на колени. Он с силой потянул за дверной косяк, чтобы не потерять самообладания при первой встрече с Сун Шэншеном.
Он никогда не видел такой сцены смерти. Сцена перед ним была слишком жалкой, слишком поразительной, что его пять чувств, казалось, отключились. Он холодно наблюдал за всем, что происходило перед ним, как будто был призраком в другом мире.
В конце коридора, выложенного тёмно-зелёной плиткой, стояла ванна цвета слоновой кости. В ванне спокойно сидел мужчина. Он опирался руками на край ванны. Из-за того, что он так долго не видел солнца, его кожа была бледной, а уголки рта, казалось, слегка приподнимались в наивной улыбке. Сморщенные, но мягкие короткие волосы прилипли к его холодному лбу. Он действительно уже не выглядел молодым. Восемь лет тюремного заключения замучили его до такой степени, что он потерял свой человеческий облик. Он был похож на скелет, покрытый тонким слоем кожи, но даже так, в момент своей смерти он, казалось, вернулся к своему 18-летнему виду.
Он был таким расслабленным и непринужденным. Хотя ванна была полна крови, ему казалось, что он лежит в сиянии, подобном снегу, и все его страдания исчезли.
Линь Чэнь глубоко вздохнул, вошёл в ванную и подошёл к Сун Шэншэну.
Он впервые встретился с Сун Шэншэном, и это была встреча, которой он давно ждал. Однако эта встреча произошла слишком поздно, и их уже разделяли жизнь и смерть.
Линь Чэнь наклонился, пытаясь коснуться щеки Сун Шэншэна.
В этот момент Син Конглянь схватил его за руку. Как только тёплая ладонь коснулась его кожи, окружающая обстановка мгновенно лишилась своей прозрачной оболочки, и все цвета, запахи и звуки стремительно ворвались в его разум. Сильный запах крови окутал всё его тело, душил его, и его чуть не стошнило, но он всё равно держался.
Он выпрямился и внимательно посмотрел на тело Сун Шэншэна.
На шее Сун Шэншэна была кровавая рана. Это была ужасно уродливая рана, похожая на чёрную дыру, которая могла поглотить весь свет.
Кровь наполовину засохла, и его голова безвольно упала на край ванны, как давно умерший белый лебедь в пруду под чистым голубым небом, освещавшим прозрачную озёрную воду. Это было душераздирающе красиво.
— Каковы предварительные выводы о причине и времени смерти? Линь Чэнь стоял перед телом Сун Шэншэна, не понимая, как он ещё может говорить.
"Самоубийство", - сказал судмедэксперт, который был рядом с ним. "Время смерти было около 3:30 утра 1 июня".
"Он не мог покончить с собой", - категорично заявил Линь Чэнь.
— Вы сомневаетесь в моих профессиональных способностях? — риторически спросил мистер судмедэксперт.
Син Конглиан прервал их: — Чем он воспользовался?
— Лезвием бритвы. — Судмедэксперт присел на корточки, развёл скрюченные пальцы Сун Шэншэна и показал им. — Мистер Сун Шэншэн вынул лезвие из бритвы и сильно перерезал себе горло. Это подтверждают шрамы на его пальцах.
Взгляд Линь Чэня снова упал на горло Сун Шэншэна. Рана была кровавой, но он всё ещё чувствовал решимость Сун Шэншэна в глубине разреза.
Сун Шэншэн был полон решимости умереть без колебаний.
«Дайте мне пару перчаток», — сказал Линь Чэнь полицейскому, стоявшему рядом с ним.
Тот быстро принёс пару резиновых перчаток. Линь Чен надел их и начал осматривать тело Сун Шэншенга.
В тот момент, когда он потянул Сун Шэншенга за палец, позади него раздался крик. "Линь Чен, что ты делаешь? Почему ты прикасаешься к нему ?!
Он повернул голову и увидел, что Сян Е стоит в дверях ванной. Он выглядел сердитым. Если бы полицейский не остановил его, Линь Чэнь почувствовал, что кулак Сян Е ударил бы его по щеке.
Линь Чен холодно посмотрел на Сян Е. "Не поддавайся эмоциям. Я просто ищу доказательства того, что он не совершит самоубийство". Сказав это Сян Е, он посмотрел на двух полицейских напротив двери и сказал: "Пожалуйста, уберите всех зевак с места преступления".
Сказав это, он больше не обращал внимания на крики Сян Е и начал тщательно проверять пальцы Сун Шэншэна.
Хотя пальцы Сун Шэншэна были покрыты кровью, ногти на его правом указательном пальце были короче и тоньше, чем на остальных четырёх, и на них были толстые мозоли.
Он до сих пор помнил, что на краю той маленькой кровати в пекарне на улице Яньцзя, где спал Сун Шэншэн, была выгравирована очень глубокая &. Эта & была результатом его бесчисленных зарисовок. Она символизировала его согласие с фанатами. Он содержал в себе бесчисленное множество значений, таких как упорство, вера и защита. Если бы Сун Шэншэн не покончил с собой, если бы у него была вера, этот символ обязательно появился бы вокруг него, и в его руке был бы нож, которым он вырезал бы что-то на внутренней стенке ванны...
С такими мыслями в голове Линь Чэнь снова и снова осматривал руку Сун Шэншэна, а затем проверил внутреннюю поверхность ванны. Внутренняя поверхность действительно была покрыта бесчисленными мелкими царапинами, но не было ни одной, похожей на «&».
Чем больше он не мог её найти, тем больше Линь Чэнь волновался. Должно быть, этот последний символ был покрыт кровью или по какой-то другой причине. Как Сун Шэншэн мог потерять веру? Как он мог внезапно покончить с собой?
Он и Сон Шэншен были так близки, как будто он мог вытащить человека перед собой из тени смерти своей рукой, но он ничего не мог сделать. Он посмотрел в лицо Сун Шэншенга и серьезно подумал: 'Что мне делать? У меня даже нет доказательств того, что ты не умрешь так легко'.
Линь Чэнь постепенно впадал в отчаяние и едва мог контролировать свои движения.
В этот момент Син Конглянь схватил его.
Металлический голос мужчины прозвучал в его ушах. — Хватит.
Линь Чэнь оперся рукой о ванну. Он опустил голову и медленно повернул её. Он увидел, что полицейские вокруг смотрят на него как на сумасшедшего. Он снова посмотрел на Син Конгляня и услышал, как тот говорит: «Пойдём выйдем на свежий воздух».
Взгляд Син Конгляня был таким твёрдым, что казалось, будто его тёмно-зелёные глаза горят каким-то пламенем, и эта несокрушимая, твёрдая эмоция заставила Линь Чэня мгновенно очнуться.
«Хорошо», — ответил он.
Линь Чэнь вышел из ванной вслед за Син Конглянем и передал место преступления полицейским.
Сун Шэншэн остановился в роскошном номере на верхнем этаже отеля. За окнами от пола до потолка, казалось, весь город погрузился в глубокий сон. Разбросанные по улицам фонари были похожи на слёзы, а пространство между небом и землёй было тёмно-синим, как на рассвете.
За последнее время он был в Юнчуане уже в третий раз. Хотя настроение каждый раз было разным, независимо от того, сталкивался ли он с коллективным подсознанием этих студентов или Ли Цзинтяня, он всегда верил, что сможет преодолеть все. У него не только больше не было веры, он также потерял надежду.
Син Конглянь положил руки ему на плечи и вместе с ним окинул взглядом весь город. «Мне жаль».
Услышав это, Линь Чэнь непонимающе уставился на Син Конгляня и спросил: «Почему?»
«Ответственность за смерть Сун Шэншэна должна лежать на мне. Это не имеет к тебе никакого отношения». Син Конглянь пристально посмотрел на него и не дал ему возможности возразить. «На самом деле, твоя догадка была верной, но я не до конца верил в неё и не поддерживал твоё решение. В частности, у меня было много способов помочь тебе увидеться с Сун Шэншэном заранее, например, силой ворваться в дом Сун Шэншэна. Именно из-за того, что я не сделал всё возможное, и произошли эти последствия».
Его тон был мягким, но грустным. Линь Чэнь впервые увидел, что Син Цунлянь говорит с таким сожалением, но это было не самобичевание. По его собственным словам, он брал на себя ответственность.
Линь Чэнь не обратил внимания на то, что сказал Син Конглянь, но, взглянув в глаза Син Конгляня, он понял, что Син Конглянь тоже глубоко опечален в этот момент. Только тогда он осознал, что всегда считал Син Конгляня непревзойденным и невидимым, но на самом деле Син Конглянь тоже был человеком и мог грустить. Линь Чэнь подумал, что для Син Конгляня ему нужно быть немного сильнее.
Он снова подавил эти болезненные эмоции, повернулся к Син Конгляню и сказал: «Нам двоим не стоит торопиться брать на себя ответственность».
Син Конглянь нерешительно взглянул на него, словно пытаясь прочесть его истинные чувства по глазам, но Линь Чэнь считал, что он всё ещё более профессионален. «Я не думаю, что Сун Шэншэн покончил с собой».
Он быстро сменил тему, чтобы отвлечь внимание Син Конгляня.
— Итак, что ты только что искал... — Син Конглянь нахмурился и спросил: — Этот символ?
Линь Чэнь кивнул.
"Вы видели палец Сун Шэншенга? Он продолжал рисовать этот символ до тех пор, пока у него не появились мозоли. Он продолжал напоминать себе быть настойчивым. Даже в этой мрачной тюремной жизни он упорствовал. Зачем ему умирать, прежде чем он получит то, что хотел? Линь Чен оглянулся. Вокруг них никого не было, но он все равно понизил голос. "Я думаю, здесь какая-то проблема".
"Но вы не нашли этого &".
— Да, именно этого я и не могу понять, — продолжил Линь Чэнь. — Хотя я никогда с ним не встречался, я, наверное, знаю его лучше всех на свете. Люди, которые решают покончить с собой, в основном делают это потому, что хотят использовать смерть, чтобы облегчить боль, но Сун Шэншэн уже испытал на себе мучительные пытки Ли Цзинтяня и безнадёжную жизнь в тюрьме. Если он способен вынести такие страдания и боль, то я не знаю, какую ещё боль он не сможет вынести в этом мире?
«Другими словами, теперь есть две возможности. Во-первых, кто-то заставил его совершить самоубийство. Во-вторых, есть что-то более болезненное, чем его тюремная жизнь, что он больше не мог выносить, и эта боль пересилила его оставшуюся любовь к миру...»
Линь Чэнь не мог вынести того, что сказал Син Цунлянь, и покачал головой. «Я не знаю, заставили ли его совершить самоубийство, но я думаю, что он решил умереть не потому, что не мог вынести боль». Он мягко положил руку на шею Син Цунляня, вытер её и торжественно сказал: «Это просто ощущение, но, видишь ли, перерезать себе горло — один из самых быстрых способов умереть. Если всё пройдёт хорошо, он умрёт в течение десяти секунд». Какой бы ни была причина его самоубийства, его решимость была беспрецедентной».
Син Конглянь спросил: «Тогда давайте изменим вопрос. Помимо кратчайшего времени смерти, почему он решил перерезать себе горло? Это действительно заставляет меня задуматься о том, что сделал Ли Цзинтянь».
«Я не знаю». Линь Чэнь снова почувствовал раскалывающуюся головную боль. Казалось, что всё неразрывно связано, но он ничего не видел из-за густой крови. «Ли Цзинтянь прибудет сегодня. Конечно, у нас есть возможность поговорить с ним лицом к лицу, но, независимо от того, почему он решил умереть, я подозреваю, что с Сян Е что-то не так».
С самого первого телефонного звонка Сян Е испытывал к нему необоснованную и необъяснимую враждебность.
Хотя в глубине души он тоже соглашался с тем, что Сян Е был недоволен им из-за того, что он насильно раскрыл болезненное прошлое Сун Шэншэна, он всё же подозревал, что именно Сян Е помешал ему встретиться с Сун Шэншэном.
Син Конглянь взглянул на него и сказал: «Сун Шэншэн мёртв. Записи с камер наблюдения в отеле также доказывают, что Сян Е был в его номере, когда Сун Шэншэн умер». У нас нет никаких доказательств того, что с ним что-то не так.
— Действительно, у нас не только нет доказательств, но и нет направления, в котором их искать, — сказал Линь Чэнь и на мгновение замолчал. — Но, похоже, направления вообще нет. Причина, по которой я считаю, что Сян Е — это проблема, заключается в том, что только что Сян Е хотел возложить вину за самоубийство Сун Шэншэна на меня, — Линь Чэнь горько улыбнулся. «Дело не в том, что я не хочу брать на себя ответственность. На самом деле, я, наверное, единственный человек в мире, который хочет взять на себя ответственность за его смерть, кроме тебя, но, по крайней мере, нам ещё не время делать заключительные заявления и осуждать себя».
«На первый взгляд, Сян Е хорошо относился к Сун Шэншэну. Чтобы доказать свою точку зрения, нужно сначала доказать, что он не так хорош, как кажется. Он либо причинил вред Сун Шэншэну, либо заставил его, что косвенно привело к его самоубийству». Син Конглянь задал ещё один важный вопрос. «Как вы это докажете?»
Линь Чэнь покачал головой. «Я не знаю. Могут возникнуть проблемы, которые мы сейчас не можем себе представить, но я знаю, что если Сян Е захочет, чтобы я взял на себя ответственность, он обязательно найдёт свидетелей, которые докажут, что смерть Сун Шэншэна — моя вина, а затем развяжет масштабную пиар-кампанию, сделав меня мишенью для общественности. Затем, когда он начнёт действовать, он, возможно, начнёт совершать ошибки».
«Например, найдёт психиатра, который лечил Сун Шэншэна?» — спросил Син Конглянь.
Криминальная психология. Глава 158
Автор: 长洱 / Чанъэр
Переводчик: Кинки || https://kinkytranslations.com/
* * *
Глава 158
По словам Сян Е, Сун Шэншэн работал в пекарне в то время, потому что врач, который его консультировал, посоветовал ему попытаться наладить контакт с обществом для восстановительного лечения. Но теперь, когда Сун Шэншэн решил покончить с собой, даже если Син Цунлянь не разбирался в психологии, он чувствовал, что уровень психиатра должен быть крайне низким.
И то, что они обсуждали, по-видимому, происходило ниже.
Ещё до того, как полиция закончила осмотр места происшествия, полицейский, который только что поднялся наверх, тихо сообщил, что внизу собралось много людей. Конечно, первыми пришли репортёры с вопросами. Пришли и поклонники Сун Шэншэна, а также, как говорят, пришёл и психиатр Сун Шэншэна.
Им даже не пришлось спускаться вниз, вместо этого они включили телевизор. Их внимание привлекла прямая трансляция у входа в отель «Лихао».
По сравнению с тем, каким он был, когда они приехали, автомобиль внизу стал просто огромным, сияющим всеми цветами радуги и отражающим рассвет.
Син Конглянь обеспокоенно взглянул на Линь Чэня, но Линь Чэнь просто смотрел с холодным выражением лица, скрестив руки на груди, и не произносил ни слова.
«Экстренные новости!» Репортёрша с серьёзным выражением лица стояла перед полицейским автомобилем. «Наш репортёр на месте происшествия только что получил известие о том, что Сун Шэншэн, известный певец, несправедливо осуждённый на восемь лет и пострадавший в прошлом, покончил с собой в отеле «Лихао» в Юнчуане, который находится позади меня. Далее мы возьмём интервью у агента господина Сун Шэншэна, господина Сян Е, нынешнего генерального директора группы «Яшэн».
Когда камера репортёра сместилась, в прямом эфире появилась фигура Сян Е.
«Господин Сян Е, Шэншэн действительно покончил с собой?»
Сян Е выглядел грустным. Его костюм был мятым, и он прикрыл рот и нос руками, мрачно кивнув в камеру.
«Как такое возможно? Разве встреча поклонников господина Сун Шэншэна не должна скоро состояться?!» — громко закричал репортёр. «Вы знаете, почему господин Сун Шэншэн решил покончить с собой перед встречей поклонников?»
Сян Е покачал головой, словно не желая отвечать на вопрос.
"Мистер Сян Е, публике и фанатам одинаково нужен ваш ответ", - решительно сказал репортер.
"По психологическим причинам", - неохотно ответил Сян Е.
"Вы знаете, в чем психологическая проблема?"
"Депрессия".
В этот момент за спиной Сян Е раздался спокойный голос. Оператор поспешно навел камеру на посетителя.
Это был мужчина средних лет в очках в золотой оправе. Его одежда была опрятной и педантичной, что придавало ему вид ученого.
"Простите, кто вы?"
"Я психиатр Сун Шэншэна. Моя фамилия Тан".
Репортер немного разволновалась. Она не ожидала, что на ее вопрос ответят. "Здравствуйте, доктор Тан. Не могли бы вы рассказать мне подробнее о состоянии мистера Сон Шэншенга?"
"Это вопрос личной жизни пациента. Мне неудобно раскрывать подробности. Мне очень жаль. В конце концов, это был его выбор.
«Но разве не скоро состоится встреча фанатов Шэншэна?!»
«Да, он всегда хотел снова увидеться со своими фанатами. Он переживал очень тяжёлую психологическую травму и не смог преодолеть своё психическое заболевание. Я сожалею об этом».
"Но разве мистер Сян Е не говорил ранее, что Шэншэн уже восстановил связь с обществом под вашим руководством и что он выздоравливает настолько, что может провести встречу с фанатами? Как могло случиться, что он вдруг не смог преодолеть свою депрессию?"
"Причины этого очень сложны, но мистер Сян Е всегда хотел, чтобы шум и отвлечение были подальше. Но мы не могли продолжать в том же духе. Мне очень жаль."
Глядя на серьёзное лицо психиатра на экране телевизора, Син Конглянь посмотрел на человека, стоявшего рядом с ним. Линь Чэнь стоял неподвижно, скрестив руки на груди, потирая подбородок костяшками пальцев и выглядя крайне раздражённым.
«Лисий хвост Сян Е выставлен напоказ», — сказал он Линь Чэню. «И что он имеет в виду под «неспособностью оградить его от шума и отвлекающих факторов»?»
Он не знал, как эта фраза задела Линь Чэня. Прежде чем его голос сорвался, Линь Чэнь выбежал из комнаты, бросился ко входу в лифт и отчаянно нажал кнопку "Вниз". Когда Син Конглян последовал за ним, дверь лифта только что открылась, и он протиснулся внутрь вместе с Линь Ченом. "Что ты хочешь сделать?" - спросил он.
— Защищаться. Пол стремительно уходил из-под ног. Линь Чэнь сказал: «Несколько дней назад Сян Е обвинил СМИ в том, что они слишком беспокоятся о личной жизни Сун Шэншэна, но теперь, когда Шэншэн мёртв, он на самом деле позвонил своему психиатру, чтобы тот проанализировал состояние Шэншэна. S«Похоже, он действительно хочет свалить вину за смерть Шэншэна на нас. Что это значит?»
«Это доказывает, что Сян Е никогда не был искренен с Сун Шэншэном», — ответил Син Конглянь.
Линь Чэнь твёрдо кивнул. Хотя Син Конглянь думал, что, учитывая состояние Линь Чэня, тот будет винить себя за то, что раньше не разглядел нечистые мотивы Сян Е, на этот раз его взгляд, казалось, говорил: «Ты должен держаться. Держитесь до конца».
Когда лифт остановился на нижнем этаже, они вышли. Психиатр и Сян Е отвечали на вопросы репортёров о состоянии Сун Шэншэна.
Он не знал, что они говорили перед журналистами, но в тот момент, когда Линь Чэнь выбежал из вестибюля отеля, он оказался в центре внимания.
На его лицо были направлены вспышки фотоаппаратов.
«Мистер Лин Чен, у вас есть какое-то мнение по поводу того, что сказал господин Сян Е?"
"Вы действительно продолжали преследовать господина Сун Шэншэна?"
"С какой целью вы хотели встретиться с жертвой сексуального насилия?"
"Вы сожалеете о прямой трансляции?"
«Господин Сян Е обвиняет вас в том, что вы без согласия господина Сун Шэншэна обнародовали его болезненное прошлое, из-за чего он не смог этого вынести и решил покончить с собой. Что вы думаете по этому поводу?»
Син Конглянь хотел остановить его, но было уже слишком поздно. Все камеры уже были направлены на Линь Чэня. Когда Син Конглянь уже решил, что Линь Чэнь откажется от интервью, тот сказал: «Давайте по очереди».
"Что вы сказали?" Репортеры были ошеломлены.
"Я сказал, что отвечу на ваши вопросы один за другим". Линь Чен спокойно стоял в центре внимания СМИ. "Вы спросили меня, что я думаю о том, что только что сказал мистер Сян Е. Хотя я только что спускался вниз и не слышал, что он сказал, я могу догадаться из ваших вопросов, что мистер Сян Е и доктор Тан, должно быть, только что объясняли причину самоубийства Шэншэна, верно?"
Репортеры кивнули.
«Во-первых, полиция не установила причину смерти господина Сун Шэншэна, но агент и психиатр говорят вам, что он покончил с собой. Вам не кажется это странным?»
Син Конглянь заметил, что лица Сян Е и врача помрачнели, когда он это сказал. Линь Чэнь никогда никому не проигрывал в драке.
«Во-вторых, — Линь Чэнь повернулся и посмотрел на психиатра, — я не знаю, откуда у вас такая квалификация, но любой, кто изучал психологическое консультирование, знает, что защита частной жизни пациентов всегда стоит на первом месте. Я никогда не видел, чтобы психиатр с помпой объяснял психологические проблемы своих пациентов СМИ после смерти пациента».
— Разве вы не виноваты, консультант Линь? — внезапно спросил Сян Е. — Вы пытаетесь заткнуть нам рты?
— Вовсе нет, — услышав это, Линь Чэнь сделал полшага назад, обернулся и посмотрел на Сян Е с холодной улыбкой. — Но я вдруг захотел задать вопрос. Смерть Сун Шэншэна застала вас врасплох?
Сян Е на мгновение опешил. Он не мог избавиться от паники, которую испытывал, когда его ненадолго ткнули в центр. Лин Чену даже не нужно было слышать его ответ, но он чётко сказал: «Спасибо, я понимаю».
Син Конглянь вернулся в отель вместе с Лин Ченом.
На самом деле последний вопрос Линь Чена вряд ли был осмысленным. Сун Шэншэн внезапно покончил с собой. Для Сян Е, как для агента, это было нормально — застать его врасплох.
Однако реакция Сян Е всё же позволила им исключить такую возможность. Сян Е не заставлял Сун Шэншэна совершать самоубийство. Сун Шэншэн умер добровольно.
Отойдя от камеры, Линь Чэнь прислонился к двери лестничной клетки и сказал Син Конгляню: «Закури, Син Конглянь».
Не спрашивая зачем, Син Конглянь достал пачку сигарет и закурил одну.
Линь Чэнь глубоко вдохнул дым и спокойно сказал: «Послушай, теперь, когда наши предположения подтвердились и с Сян Е действительно что-то не так, мы можем понять мотивы его поведения. Причина, по которой он, что нетипично для него, попросил психиатра объяснить причину самоубийства Сун Шэншэна и даже хотел возложить вину на меня, — похоже, он пытается скрыть истинную причину, по которой Сун Шэншэн покончил с собой на глазах у публики. Так в чём, по-вашему, истинная причина?
— По какой-то причине Сян Е заключил Сун Шэншэна в тюрьму, чтобы тот не мог говорить. Сун Шэншэн решил покончить с собой, чтобы избавиться от него.
Линь Чэнь опустил голову и с трудом кивнул.
Син Конглянь немного подумал, а затем сказал: «Но в вашем предположении есть одна проблема. Даже если Сян Е заключил Сун Шэншэна в тюрьму, у Сун Шэншэна было множество возможностей обратиться за помощью. Почему он этого не сделал?»
"Да, эта проблема возникла давным-давно. Сун Шэншен молча терпел пытки Ли Цзинтяня, и даже после того, как другая сторона ложно обвинила его, он не защищался, не говоря уже о том, чтобы обвинить другую сторону в изнасиловании. Почему?"
"Здесь есть что-то подозрительное", - сказал Син Конглянь.
"Итак, мы должны начать расследование этого дела снова", - ответил Линь Чен.
Подумав о жестоких и ужасных шрамах на шее Сун Шэншэна, Син Конглянь вдруг сказал: «Я чувствую, что он решил перерезать себе горло, чтобы умереть, потому что пытался помочь нам найти Ли Цзинтяня?»
......
У Линь Чэня всегда было необъяснимое чувство. Хотя Сун Шэншен никогда не сказал ему ни слова, и даже несмотря на то, что он сказал, что не хочет его видеть, Линь Чэнь всегда чувствовал, что Сун Шэншен на самом деле не испытывал к нему ненависти. Скорее, казалось, что Сун Шэншенг хотел ему что-то сказать.
Если Син Конглянь правильно угадал, если Сун Шэншэн действительно хотел, чтобы он нашел Ли Цзинтяня, он поступит так, как пожелает.
Время прибытия рейса, на котором летел Ли Цзинтянь, было назначено на 10:00 утра 1 июня.
Небо возвышалось над взлётно-посадочной полосой, а в зале ожидания аэропорта было многолюдно.
Новость о самоубийстве Сун Шэншэна транслировалась на больших экранах в аэропорту. Сян Е стоял перед отелем «Лихао» и объявил всем фанатам, что встреча фанатов, запланированная на 13:00, отменена.
Все вокруг него смотрели новости, и многие путешественники вздыхали.
Но Линь Чен просто упорно смотрел в сторону выхода. Когда-то он надеялся, что Сун Шэншэн своими глазами увидит, как Ли Цзинтянь стоит на скамье подсудимых, но было жаль, что Ли Цзинтянь все еще жив, в то время как Сун Шэншэн мертв.
По этой причине он не верил, что Сун Шэншэн покончит с собой из-за депрессии в тот день, когда Ли Цзинтяня экстрадируют обратно в Китай.
Он ещё не вернулся на сцену и не отомстил за свои обиды. Даже если бы он хотел умереть, он должен был сделать это после того, как его желание исполнилось.
Рейс приземлился, и табло загорелось зелёным.
Вдалеке Линь Чэнь увидел бесчеловечное лицо Ли Цзинтяня.
Ли Цзинтянь, пробывший в тюрьме больше десяти дней, больше не был похож на благородного сына того времени. Его спина была сгорблена, а на лице не было маски. Не было ни прежней добродушной улыбки, ни скромного выражения лица. Не было даже ничего, что можно было бы назвать человеческим взглядом. Это был взгляд уродливого тела, наполненного адской злобой.
Увидев его, Ли Цзинтянь слегка улыбнулся. Он сказал: «Консультант Линь, ты так сильно беспокоишься обо мне, что приехал за мной? Ты хочешь, чтобы я тебя трахнул?»
Линь Чэнь без колебаний замахнулся и ударил его. Ли Цзинтянь погладил себя по уголку рта и радостно рассмеялся.
Син Конглянь поздоровался с охранниками, сопровождавшими Ли Цзинтяня, и они отвели его прямо в комнату для допросов в аэропорту.
Как только дверь закрылась, Син Конглянь резко схватил Ли Цзинтяня за шею и прижал к столу.
Руки Син Конгляня были очень сильными, и Ли Цзинтянь покраснел, но продолжал говорить. — Капитан Син, вы ревнуете? Значит, вы уже встречались с консультантом Линем? Он очень энергичный? Он стонет, когда делает тебе минет и обвивает твои ноги вокруг талии, как сучка, умоляя тебя, пожалуйста, поторопись?»
Слушая, как Ли Цзинтянь провоцирует Син Цунляня, Линь Чэнь подошёл к нему, притащил тяжёлый железный стул и сел перед ним.
«Ли Цзинтянь, Сун Шэншэн мёртв. Он покончил с собой».
Он сказал это Ли Цзинтяню.
Прежде чем его голос сорвался, Ли Цзинтянь рассмеялся. "Действительно, это здорово. Я отправлюсь в ад и найду его раньше. Ты позволил ему сбежать быстрее".
Если бы это было возможно, Линь Чэнь никогда в жизни больше не захотел бы сказать Ли Цзинтяну ни слова, не говоря уже о том, чтобы лично сообщить ему новость о самоубийстве Сун Шэншэна.
Казалось, это заставило его лично признаться такому преступнику, как Ли Цзинтянь: "Да, ты победил".
Но иногда в мире было не так уж много истин, и так называемые истины были просто сфабрикованы людьми в поисках веры.
Линь Чен спросил: "Вы знаете, почему он покончил с собой?"
"Ты спрашиваешь у меня совета, консультант Линь?" Глаза Ли Цзинтянь были возбуждены. "Я скажу тебе, если ты сделаешь мне минет".
Движения Син Конглян стали более энергичными. Линь Чэнь взглянул на него и жестом попросил Син Конгляня не убивать его.
Он скрестил ноги, откинулся на спинку стула и просто холодно посмотрел на Ли Цзинтяня. "Ладно, тебе не нужно использовать такие выражения, чтобы привлечь мое внимание. Теперь все зависит от тебя".
"С удовольствием".
"На самом деле, ты все еще не научился быть умным. Ты не можешь контролировать себя. Я рассказал тебе о самоубийстве Сун Шэншэна. Ты не удивлена. Почему?
Ли Цзинтянь не ответил на его вопрос и вместо этого потянулся к молнии на брюках.
«Антисоциальное расстройство личности — это не то же самое, что эксгибиционизм. Не опускайся до извращений, — сказал он. — Раз ты отказываешься говорить, то мы можем продолжать играть в игру «неважно, ответишь ты или нет». В любом случае, я всегда могу угадать».
Лицо Ли Цзинтяня вытянулось.
— Ладно, давай начнём с самого начала. Линь Чэню было плевать на неудобное положение Ли Цзинтяня. Он просто посмотрел ему в глаза и сказал: «Ты контролировал Сун Шэншэна, неоднократно пытал его и насиловал. Это неоспоримый факт. Тебе не нужно говорить, что ты этого не делал. Я хочу знать, как ты это сделал?»
Ли Цзинтянь торжествующе рассмеялся. — Он любит меня!
— Мы все знаем, что это невозможно. Он не страдал стокгольмским синдромом*. Если он любит тебя, почему он решил пойти в полицейский участок после твоего ареста, чтобы сообщить о твоём криминальном прошлом, вместо того чтобы выпрыгнуть и заявить всему миру, что он сделал это добровольно?
*Состояние, при котором у заложников возникает психологическая связь со своими похитителями.
Ли Цзинтянь сделал паузу.
Линь Чэнь почувствовал облегчение. — Вы тоже считаете это странным, не так ли? Да, почему он осмелился прийти в полицейский участок и заявить о преступлении сейчас, а не девять лет назад? — Он посмотрел на Ли Цзинтяня и продолжил: — Ваша реакция говорит мне о том, что вы тоже считаете немного странным, что он решил подчиниться после того, как вы его ложно обвинили, и не сообщил полиции, что вы его изнасиловали, верно?
«Он так сильно меня любит, что скорее сядет в тюрьму, чем донесёт на меня».
Линь Чэнь проигнорировал Ли Цзинтяня и продолжил: «Думаю, в самом начале тебе стоило пригрозить ему секс-видео или чем-то в этом роде, чтобы он подчинился тебе. Я едва ли могу понять, почему он не сообщил о преступлении, но позже ты подставил его, и он не мог выкрутиться. Почему он не рассказал полиции правду? Однако, поскольку ты не совсем понимаешь, почему он решил хранить молчание, это...
Ли Цзинтянь неуверенно посмотрел на него.
Линь Чэнь непринуждённо сказал: «Ты, наверное, не знаешь, да? Вместо того, чтобы провоцировать меня, расскажи мне, что с ним случилось, чтобы помучить меня ещё больше. Итак, Ли Цзинтянь, ты хочешь увидеть мою боль? Расскажи мне, что тогда произошло?»
Криминальная психология. Глава 159
Автор: 长洱 / Чанъэр
Переводчик: Кинки || https://kinkytranslations.com/
* * *
Глава 159
«Сун Шэншэн — самый глупый человек, которого я когда-либо видел».
Ли Цзинтянь наконец-то смог нормально сесть. Он попросил у Син Цунляня сигарету, и Син Цунлянь протянул ему пачку, хотя на его лице было написано недовольство.
Линь Чэнь всегда чувствовал, что видел зло в этом мире, но история, рассказанная Ли Цзинтянем, всё равно не давала ему почувствовать свет.
По словам Ли Цзинтяня, он впервые увидел Сун Шэншэна во время мирового турне. В тот раз Сун Шэншэн высоко пел на сцене, сорвал с себя рубашку, а затем подмигнул ему. Ли Цзинтянь почувствовал, что Сун Шэншэн соблазняет его.
То, что произошло позже, было спланировано одной стороной, в то время как другая сторона ничего не знала.
Ли Цзинтянь присоединился к CA Entertainment в качестве стажёра Сун Шэншэна, но его статус был далёк от статуса Сун Шэншэна. В то время Сун Шэншэн был любимцем СМИ, благословлённым богами. Он был шикарным и своенравным и даже осмеливался целовать моделей прямо на коктейльных вечеринках. Видя всё это каждый день, Ли Цзинтянь испытывал желание перерезать Сун Шэншэну горло и смотреть, как он истекает кровью, но он знал, что не может этого сделать, и не из-за угрызений совести, а потому что он ещё не расправился с Сун Шэншэном.
Позже Ли Цзинтянь смог пробиться в компанию и вот-вот должен был дебютировать. Наконец-то он немного сблизился с друзьями Сун Шэншэна. Их репетиционная комната находилась этажом ниже комнаты Сун Шэншэна. Он всегда видел, как Сун Шэншэн с кем-то разговаривает или смеётся, но иногда, проходя мимо, даже не смотрел на него. Однажды он даже намеренно попытался подойти к Сун Шэншэну, поклонившись и поздоровавшись «старший Сун», но Сун Шэншэн лишь слегка кивнул ему, ничего не сказал и даже не спросил его имени. Это было для него невыносимо. Сун Шэншэн задел его за живое.
Ли Цзинтянь больше не мог этого выносить. Он навёл справки о подпольном баре, в который часто ходил Сун Шэншэн. Это было место, о котором папарацци даже не знали. Оно было тайным. Ли Цзинтянь применил некоторые методы и начал работать в баре. Он постепенно наблюдал за Сун Шэншэном и понимал его, зная, что вокруг него всегда были разные девушки, зная, что, хотя он и любил играть с девушками, домой он всегда возвращался один, и зная, что он любил много пить и отключался после того, как напивался.
Конечно, роли бармена и клиента было проще всего освоить. Они с Сун Шэншэном постепенно сблизились. Сун Шэншэн иногда уставал от игры и садился в одиночестве перед барной стойкой, щурясь в тусклом свете, пил обычную газированную воду и болтал с ним. Когда они впервые встретились, он без стеснения сказал Сун Шэншэну, что тоже работает в CA Entertainment. Из-за того, что он не мог принять негласные правила компании, ему приходилось нелегко, и он с трудом зарабатывал на жизнь, поэтому был вынужден работать в баре.
«Он на самом деле поверил в историю, которую я придумал на ходу, и сказал, что очень мной восхищается». Ли Цзинтянь рассмеялся. «Тебе не кажется, что он глуп?»
«Что случилось потом?» спросил Линь Чэнь.
«Потом, позже, он начал усердно работать на высшее руководство компании, чтобы мы с Му Чжо могли как можно скорее дебютировать. Он также записал с нами видео. Он действительно помог мне». Ли Цзинтянь прищурился. Когда он вспомнил об этом, на его лице появилась саркастическая улыбка. «Тогда я поблагодарил его, и мы стали друзьями. Иногда, когда он напивался в баре, я отправлял его домой. Он был беззащитен передо мной. Он думал, что я беден, и часто тайком приносил мне вкусную еду. Как ты думаешь, почему в этом мире есть такие невинные и милые люди?»
Линь Чэнь сидел напротив Ли Цзинтяня, не в силах удержаться от того, чтобы не представить себе ту сцену.
Может быть, в баре, может быть, под уличным фонарём Сун Шэншэн уверенно разговаривал с Ли Цзинтянем от всего сердца и заботился о нём, как о младшем брате в классе. Он гладил Ли Цзинтяня по голове, делая вид, что это ничего не значит, но на самом деле ему были небезразличны чувства Ли Цзинтяня. Он защищал его и заботился о нём, но никогда не знал, с каким зверем имеет дело.
«Однажды Сун Шэншэн снова напился в баре. Он обнимал женщину и не хотел её отпускать. Он всегда игнорировал это, когда был пьян. Я отвёл его от женщины и отправил домой. Я думаю, что это время было просто даровано мне Богом». Ли Цзинтянь гордо приподнял уголок рта и посмотрел на них. «Консультант Линь, вы умны. Можете ли вы догадаться, что случилось потом?»
Линь Чэнь сделал глубокий вдох и медленно произнёс: «Такого человека, как Сун Шэншэн, невозможно заковать в цепи, потому что даже если вы сломаете ему ноги, он будет отчаянно выбираться, пока дышит. Чтобы контролировать такого человека, вы можете использовать только его доброту». Линь Чэнь не знал, как ему удаётся сохранять такой спокойный тон. «В ту ночь он был пьян, и вы заставили его ошибочно поверить, что он причинил вам боль. Только так вы сможете полностью его контролировать. Я прав?
Услышав его слова, Ли Цзинтянь внезапно поперхнулся дымом и разразился смехом. «Консультант Линь, вы действительно самый умный человек, которого я когда-либо видел. На следующее утро я нарочно наделал много шума и разбрызгал повсюду кровь. Я сидел на кровати, плакал и говорил Сун Шэншэну, что он меня изнасиловал. Я отчаянно сопротивлялся, но он силой прижал меня и вошёл в меня. Я не ожидал, что он действительно поверит в это». Тебе не кажется, что он идиот? Ли Цзинтянь вытер слёзы от смеха и продолжил: «На самом деле, если бы он развернул меня и посмотрел на мою задницу, то понял бы, что кровь шла не из моего ануса, а синяки появились из-за того, что я обо что-то ударялся, но как такой придурок, как он, мог это проверить?»
Линь Чэнь не осмеливался останавливаться и думать об этой сцене в тот момент. Пока он думал о том, как Сун Шэншэн страдал от обмана, он хотел бы вернуться на несколько десятилетий назад и заставить Сун Шэншэна посмотреть, кем на самом деле был Ли Цзинтянь...
Но теперь, спустя десятилетия, у него не было возможности путешествовать во времени, поэтому он мог лишь холодно спросить: «Тогда, я думаю, если бы такой человек, как Сун Шэншэн, узнал, что он тебя изнасиловал, он мог бы импульсивно пойти в полицейский участок и сдаться. Как ты могла его послушно контролировать?»
«Я только что похвалил тебя за сообразительность, а ты снова ведёшь себя глупо? В тот раз я умоляла его не звонить в полицию». Я всё ещё хотел дебютировать. Несомненно, стажёра, подвергшегося сексуальному насилию со стороны большой звезды, компания точно бросит».
Линь Чэнь слегка опустил голову, затем поднял её и посмотрел на Ли Цзинтяня. «Продолжай».
«Консультант Линь, вам сейчас нелегко. Это лишь закуска. Основное блюдо довольно тяжёлое».
«Я притворилась, что выздоравливаю, и какое-то время жила в его доме. Я притворялась, что у меня психическое расстройство, и иногда начинала причинять себе вред или запиралась в своей комнате на весь день, не говоря ни слова. Он очень переживал и боялся, что у меня возникли психологические проблемы, поэтому отправил меня к психиатру. На самом деле это была обычная игра. Та я, которая впервые увидела его, была настоящей, но он думал, что я сумасшедшая. Я прижала его к плитке в ванной. Он отчаянно сопротивлялся, но не осмеливался причинить мне боль. Я снова и снова говорила ему: «Я люблю тебя», когда снова и снова проникала в него. Его тело было таким мягким и горячим. Его кровь капала мне на ноги, а его глаза — вы бы видели это — были такими грустными и душераздирающими».
Сигарета в руке Ли Цзинтяня уже догорела, но он всё равно затянулся через фильтр без табака.
— Ты заставил его ошибочно подумать, что ты психически нездоров из-за его насилия, чтобы он почувствовал себя виноватым и позволил тебе делать всё, что ты хочешь? — Лин Чен был немного подозрительным.
«Да, после того, как я его трахнул, я обнял его и извинился. Я оставил его разочарованным и начал причинять себе вред. Я сказал ему, что психиатр сказал, что это посттравматическое стрессовое расстройство. Я попросил его держаться от меня подальше, и он снова смягчился». Ли Цзинтянь усмехнулся. «Как в этом мире может быть такой мягкосердечный и легковерный человек?»
«Есть проблема», — сказал Линь Чэнь.
— В чём проблема?
— Раз ты полностью его контролировала, почему ты подставила его, обвинив в изнасиловании Му Чжо, а потом отправила в тюрьму? Он тебе надоел?
— Он сам напрашивался на смерть, ясно? Если бы он послушно меня слушал, проблем бы не было. Я всё ещё его «люблю»...
— Как он напрашивался на смерть?
— Он ходил соблазнять других у меня на глазах. Он был похотлив и ходил вокруг да около. В то время он был в турне, и все новости были о том, что он снял номер с кем-то другим. От него пахло другой женщиной. Он также провоцировал меня и говорил, что если я не смогу его возбудить, он найдёт другого мужчину». Ли Цзинтянь жестоко улыбнулся. «Тебе не кажется, что он напрашивается на смерть?»
«Он заметил, что что-то не так, и проверял тебя».
— Ты думаешь, что у Сун Шэншэна такой высокий IQ? Ты можешь говорить всё, что хочешь.
— Я почти уверен, что он проверял тебя, и ты действительно проявил свою безумную натуру, когда он тебя преследовал. Он знал, что ты за человек, и сказал, что пойдёт в полицию, но ты сделал это первым.
Ли Цзинтянь пожал плечами. «Сначала я не придала этому особого значения, сняла несколько видео и предупредила его, что, если он что-нибудь скажет, я выложу их в интернет и расскажу всем его фанатам, какой он подонок. Но потом, однажды, ему вдруг хватило смелости сказать мне, что я могу сделать это публичным, и он больше не хочет со мной играть. Он действительно напрашивался на смерть~»
«Значит, вы действовали на опережение и вместе с Му Чжо ложно обвинили его в изнасиловании?» Линь Чен говорил медленно, слово за словом. "Вы дважды использовали один и тот же метод, чтобы подставить его".
"Разве я не потрясающий?" Ли Цзинтянь спросил с улыбкой.
"Это все равно неправильно". Линь Чен поднял глаза на Син Конгляня. "Если бы он уже знал ваше истинное лицо в то время, у него не было бы причин не сообщать полиции, что вы за человек".
"Может быть, он хотел попасть в тюрьму и быть трахнутым большим количеством мужчин?" - Сказал Ли Цзинтянь.
Линь Чэнь проигнорировал его и взглянул на Син Конгляня, а затем продолжил: «Ли Цзинтянь, давай разберёмся с уликами. Во-первых, Сун Шэншэн ошибочно полагал, что причинил тебе боль, и его контролировали. Затем, проявив терпение, он понял, что у тебя проблемы, и увидел твоё истинное лицо, испытав тебя. Затем ты угрожала ему секс-видео и тому подобным, вынуждая его подчиниться тебе. В конце концов, он не выдержал и выразил желание обратиться в полицию, но прежде чем он успел это сделать, вы сговорились с Му Чжо, чтобы опередить его. Я прав?
— В общих чертах. Ли Цзинтянь снова улыбнулся. — Я беру на себя инициативу сообщить о преступлении и настроен доброжелательно. Могу я попросить о снисхождении?
Син Конглянь нахмурился и сказал: — Два вопроса. Во-первых, почему он не вызвал полицию сразу после того, как увидел твоё истинное лицо, и даже дал тебе второй шанс заставить его. Во-вторых, когда он наконец не смог больше тебя выносить, он всё равно дал тебе возможность сдаться и даже не рассказал полиции, что ты с ним сделала в итоге.
«Да, это очень странно, поэтому я и сказала, что он любит меня, но ты в это не веришь».
— Что ты думаешь? — спросил Син Конглянь у Линь Чэня. — Зачем Сун Шэншэн это сделал?
Сун Шэншэн впервые проверил Ли Цзинтяня и раскрыл его истинное лицо, но в итоге не обратился в полицию. Должно быть, за это время произошло что-то, что заставило его отказаться от этой идеи.
Единственная возможность заключалась в том, что идея Сун Шэншэна вызвать полицию была кому-то известна, и другая сторона использовала какой-то метод, чтобы остановить его, и этим человеком, скорее всего, был Сян Е, который привел его на дебют и которому он всегда глубоко доверял. Предполагая, что Сян Е представлял волю CA Entertainment и заставил Сун Шэншэна отказаться от идеи вызвать полицию, чтобы защитить Ли Цзинтяня, у которого было влиятельное семейное происхождение, тогда Сян Е был действительно ужасающим.
Линь Чэнь на мгновение задумался и выбросил из головы все эмоциональные мысли. Он спросил Ли Цзинтяня: «На самом деле, есть ещё один вопрос. Когда случилось такое серьёзное происшествие, CA Entertainment защитила Му Чжо и отказалась от Сон Шэншэна. Это ваша семья оказала давление на CA?»
Ли Цзинтянь сказал: «Консультант Линь, включите мозг. Сон Шэншэн изнасиловал Му Чжо. Какое это имеет отношение ко мне?»
— Это странно. — Лин Чэнь задумался. — У CA Entertainment нет причин отказываться от суперзвезды, чтобы защитить пешку, если только...
Син Конглян сказал: — Если только CA Entertainment не хотели, чтобы Сун Шэншэн оказался в тюрьме, и именно они заставили его замолчать.
— Но это всё равно бессмысленно, — сказал Лин Чэнь. — Соотношение сил слишком разное. Если бы я был топ-менеджером компании, я бы точно прикончил Му Чжо, который осмелился устроить скандал. Зачем мне бросать Сун Шэншэна?»
Син Конглянь сказал: «Если бы не сила, стоящая за Му Чжо, был бы только один вариант».
«Какой?»
«Сун Шэншэн вышел из-под контроля», — ответил Син Конглянь.
Линь Чэнь внезапно проснулся.
Верно. Они всегда считали Сун Шэншэна слабым и легко поддающимся обману. Поскольку Сун Шэншэн осмелился испытать Ли Цзинтяня, он не был мягкой хурмой, которую могли бы сжать другие. Конечно, Сун Шэншэн был слишком добрым, но это не означало, что он был по-настоящему глупым. Умный и добрый — не противоречащие друг другу слова.
Оглядываясь назад на все это, можно сказать, что мотивация, стоявшая за преднамеренной провокацией Сун Шэншэна в отношении Ли Цзинтяня во второй раз и приведшая к тому, что он попал в тюрьму, была совершенно иной.
Линь Чэнь внезапно понял, что если бы он был в ситуации Сун Шэншэна, ему пришлось бы столкнуться с извращенным насильником и компанией, которая жестко контролировала его. Если бы он хотел избавиться от этой ужасной тьмы, он мог бы выбрать только смерть или спрятаться в таком месте, куда их щупальца были бы труднодоступны, например в тюрьме.
Вполне вероятно, что он провоцировал Ли Цзинтяня, а также свою собственную компанию, чтобы довести обе стороны до крайности и посмотреть, что они будут делать. Если он всё ещё хотел выжить, то тюрьма была для него лучшим выбором в тот момент.
Линь Чэнь подумал, что если бы он был Сун Шэншэном и жил в такой безнадёжной и мучительной ситуации, то, возможно, предпочёл бы покончить с собой гораздо раньше, а не искать луч надежды во тьме отчаяния. Линь Чэнь внезапно почувствовал себя настолько неловко, что не смог сдержаться. Сун Шэншэн, кажется, я стал уважать тебя ещё больше. Я очень хочу с тобой поговорить.
Криминальная психология, глава 160
Автор: 长洱 / Чанъэр
Переводчик: Kinky || https://kinkytranslations.com/
* * *
Глава 160
Некоторые люди всегда могли говорить без остановки, в то время как другим не везло с речью.
Хотя Линь Чэнь не знал точно, какими средствами другая сторона помешала Сун Шэншэну обратиться в полицию, в игру вступили тёмные силы, у которых было много способов заставить их послушно заткнуться.
Син Конглянь положил руку на плечо Линь Чэня и слегка сжал его. Затем он спросил Ли Цзинтяня: «Ли Цзинтянь, это действительно была твоя идея — попросить Лю Ин обманом заставить Сюй Ран сделать это?»
Ли Цзинтянь внезапно поднял голову, казалось бы, без всякой причины, но шок, отразившийся в его глазах, невозможно было скрыть.
Лин Чэнь не понял вопроса Син Конгляня и повернулся к нему.
— Ответь мне, — Син Конглянь хлопнул ладонями по железному столу, наклонился вперёд и уставился на Ли Цзинтяня.
Через некоторое время Ли Цзинтянь крепко сжал окурок и небрежно сказал: «Вам действительно интересно это спрашивать».
«Консультант Линь, его ответ означает «да» или «нет»?» — спросил Син Конглян.
«Отсутствие прямого отрицания означает согласие». После того, как Линь Чэнь закончил говорить, он внезапно осознал, что происходит, и испугался. «Что ты имеешь в виду?»
Син Конглянь кивнул и с усмешкой обратился к Ли Цзинтяню. «Девять лет назад твой дедушка был здесь послом. «CA Entertainment», возможно, и закрыла Сун Шэншэна, чтобы защитить тебя, но прошло девять лет. Твоя семья на грани краха в Синьни. Вы когда-нибудь думали, что на этот раз брошенным сыном стали вы, а человеком, который займёт ваше высокое положение, стал Сун Шэншэн?
На лице Ли Цзинтяня отразилась неуверенность.
Однако Син Конглянь не собирался его отпускать. «Знаешь, Сян Е попросил Сун Шэншэна работать в пекарне неподалёку от нашего дома ещё три месяца назад. Он сделал это только для того, чтобы мы ослабили бдительность. Он планировал возвращение Сун Шэншэна ещё три месяца назад. Оглядываясь назад, я понимаю, что в те три месяца после того, как ты изнасиловал Сюй Ран, тебе нужно было только успокоиться и держать рот на замке. Ты все еще можешь быть большой звездой и наслаждаться восхищением прохожих и криками фанатов. Но ты спланировал тот случай с перерезанием горла в Международном торговом центре Хунцзин Аньшэн и столкнулся с консультантом Лин."
Внезапно Ли Цзинтянь яростно оттолкнул стол и стул и заорал на Син Конгляня. "Заткнись! Заткнись!"
"Извините, человек, который мог бы заткнуть мне рот, еще не родился". Син Конглянь улыбнулся и достал сигарету, прикуривая ее. Он затянулся и, прищурившись, выпустил дым. «Вы выбрали хорошее место для встречи и хорошего кандидата. Где вы нашли эту девушку, которая отлично играла и была похожа на Сюй Ран? Это тоже случилось в Хунцзине... Цок, это самоубийство».
Отвратительное лицо Ли Цзинтяня наконец-то скривилось.
С сигаретой в руке Син Конглянь шаг за шагом приближался к Ли Цзинтяню. «Неважно, кто стоит у тебя за спиной, ему нужно лишь слегка подтолкнуть тебя, и ты даже не заметишь, как он введёт тебя в бездну преступлений, совершённых тобой самим. Затем ему нужно будет лишь слегка подтолкнуть тебя. Например, они могли бы просто вовремя давать нам советы, тогда вам было бы не так сложно не умереть. — Син Конглянь сделал паузу, раздавил окурок и сказал Ли Цзинтяню: — Конечно, это всего лишь мои личные предположения. Так что, этот человек действительно существует, господин Ли Цзинтянь?
Ли Цзинтянь резко поднял голову. Разъярённый, он потянулся, чтобы схватить Син Конгляня за шею, но тот легко сбил его с ног.
Син Конглян, казалось, считал, что он слишком грязен, чтобы даже прикасаться к нему, поэтому он слегка пнул Ли Цзинтяня в ногу. «Кто-то причинил тебе много вреда. На твоём месте я бы не стал помогать этому человеку. Так что скажи мне, кто этот человек, хорошо?»
......
Когда они вышли из комнаты для допросов в аэропорту, узкая комната наполнилась криками Ли Цзинтянь. Этот крик был похож на вой дикого кабана, которого схватили за шею в последний момент его жизни. Испытывая сильное чувство нежелания и негодования, сопровождающие боролись с Ли Цзинтянем в комнате.
Линь Чен вышел из аэропорта вместе с Син Конгляном под звуки этих криков и столкновения столов и стульев.
Небо было голубым и все еще высоким, а палящее солнце не давало людям возможности держать глаза открытыми.
На самом деле, все оказалось проще, чем они думали. Несмотря на простоту, они полностью поняли истинные чувства Ли Цзинтяня.
По словам Ли Цзинтяня, этот человек был одним из его ярых поклонников. Случайно другая сторона добавила его в WeChat и каждый день отправляла ему отвратительные и фанатичные признания, иногда восхваляя его песни, а иногда ругая случайные атаки на него в Интернете. После инцидента с Сюй Ран другая сторона ясно дала понять, что, что бы он ни думал, она сделает для него всё возможное, так что сучка, которая посмела его обмануть, почувствует, каково это, когда тебя презирают до смерти, и она воспользуется этим методом, чтобы помочь ему забыть о своих обидах.
Фанатичный поклонник с невыразимым почтением. Ли Цзинтянь просто направил лодку по течению и позволил Лю Ин обмануть Сюй Ран, чтобы она приехала в Хунцзин.
«Что, чёрт возьми, я могу сделать? Если я не смогу привести сюда Сюй Ран, а она притворится ею на сцене, эти глупые интернет-собаки скажут, что я всё выдумал!»
Точно так же Ли Цзинтяню нечего было бы терять, если бы разъярённый фанат не вышел на сцену и не перерезал ему горло. Кроме того, Ли Цзинтянь явно поддался искушению, когда у него появилась отличная возможность привлечь всеобщее внимание.
Во всём этом плане Ли Цзинтянь не ожидал только одного: что другая сторона подложит в букет роз соловья.
Линь Чэнь стоял у панорамных окон аэропорта. Солнечный свет, падавший на него, был горячим, но на самом деле он чувствовал холод и озноб.
Розы, оставленные на месте преступления, были не более чем уликами, созданными для него теми, кто находился за кулисами. Один намекал на странствующую певчую птицу Сюй Жань, а другой намекал на психологическое состояние Ли Цзинтяня. Если он правильно догадался, другая сторона просто побудила его выследить Ли Цзинтяня за изнасилование Сюй Ран, и они были уверены, что если бы он пошел по следу, то наткнулся бы на старое дело Сун Шэншэна того времени.
Если так, то Сюй Жань вошла в эту комнату не случайно; кто-то намеренно организовал это через приложение для проституции.
После этого, когда репутация Ли Цзинтяня будет разрушена, последствия кратковременной вспышки новостей будут ужасающими, и Сун Шэншэн, естественно, сможет быстро восстановить свою репутацию. Линь Чен вспомнил данные об общественном мнении, которые обобщил Ван Чао. Вторая информационная вспышка была гораздо более ужасающей, чем первая.
И тот, кто стоял за кулисами, не боялся, что Линь Чэнь узнает, что кто-то стоит за подстрекательством Ли Цзинтяня, потому что, если бы Сун Шэншэн был жив, Линь Чэнь, естественно, заподозрил бы, что всё это было спланировано им ради мести.
В то время Сун Шэншэн, находившийся под контролем других людей, мог лишь снова хранить молчание.
Он был хорошо знаком со СМИ, раскручивал индустрию развлечений и, возможно, был заинтересован в этом деле. Казалось, что это мог быть только Сян Е, а не CA Entertainment. CA уже была замешана в этом деле, связанном с Royal One, и скомпрометировала двух своих звёзд, Ли Цзинтяня и Му Чжо. Сун Шэншен, который не появлялся в новостях десять лет, вообще не стоил такой потери.
Линь Чен крепко сжал кулаки. Теперь вопрос заключался в том, как Сян Е контролировал Сон Шэншенга. Кто он был и почему спланировал эту серию мероприятий для возвращения Сон Шэншенга?
И единственный способ, которым они могли все прояснить, - это спросить самого Сян Е.
Син Конглянь купил в автомате две банки холодного кофе. Он открыл одну, протянул её Линь Чэню и спросил: «Ты сожалеешь об этом?»
Конечно, это сожаление относилось к тому, что он сожалел о том, что очистил имя Сун Шэншэна и предал Ли Цзинтяня правосудию, как и надеялся Сян Е.
«Нет». Линь Чэнь обнаружил, что не колеблется, отвечая на вопрос Син Конгляня. Он никогда бы не пожалел о таком поступке.
— Разве это не конец?
Син Конглянь прижал стакан с холодным кофе к его щеке, и внезапное ощущение холода и свежести заставило Линь Чена поднять голову.
— Возможно, жестоко говорить тебе это сейчас, но всё ещё не закончилось. Пожалуйста, не вешай нос, консультант Линь.
Линь Чен посмотрел в спокойные и решительные глаза Син Конгляня и кивнул. — Я понимаю. Он повернулся, прислонился к панорамному окну и сказал Син Конгляню: «Это почти исчерпывающий план, и даже отступление тщательно продумано. Если бы не самоубийство Сун Шэншэна, план Сян Е, возможно, не был бы раскрыт».
Линь Чэнь снова вспомнил человека, который покончил с собой, зарезавшись в ванной. Только тогда он понял, что чем глубже он погружался в это дело, тем меньше ему хотелось отпускать Сун Шэншэна.
Но, как сказал Син Конглянь, это ещё не конец. Сян Е ещё не предстал перед законом, так что сейчас было не время предаваться воспоминаниям.
Они быстро вернулись в полицейский участок.
По дороге Син Конглянь позвонил полицейским из Юнчуаня и сказал им, что Сян Е — подозреваемый и они должны его задержать, но когда они приехали в полицейский участок, Сян Е там не было.
— Что случилось? — нахмурившись, спросил Син Конглянь.
— Наши люди с господином Сянгом и задержали его, но вся линия в туннеле Луди-Лейк перекрыта из-за движения, а дорожное полотно в той зоне неровное, так что они ещё не приехали.
Лин Чэнь почувствовал лёгкое облегчение. В этот момент полицейский сказал: «Вскрытие погибшего Сун Шэншэна завершено. Не хочешь пойти и посмотреть?»
......
Линь Чэнь подошёл к двери прозекторской вместе с Син Конглианем.
Он уже собирался открыть дверь, но Син Конглиань схватил его за руку.
«Всё в порядке. Я не в первый раз вижу труп», — сказал он, собираясь войти.
«Линь Чэнь, это не место преступления. Если ты войдёшь сейчас, то просто будешь мучить себя».
Вероятно, это был один из тех редких моментов, когда Син Конглянь назвал его по имени.
Линь Чэнь не мог придумать, что ответить Син Конгляню. Он быстро пришёл в себя, отступил на шаг и сказал Син Конгляню: «Тогда давай попросим господина судмедэксперта выйти и подробно всё обсудить».
Он сидел на скамейке возле комнаты для вскрытия и наблюдал, как фигура Син Конгляня входит в дверь. Когда дверная панель закрылась, она издала тихий скрип.
Причина смерти Сун Шэншэна была очевидна. В то время судебно-медицинский эксперт уже четко заявил об этом. Он без колебаний перерезал себе горло лезвием.
Он покончил с собой, чтобы позволить им найти Ли Цзинтяня и сорвать маску с Сян Е, но в глубине души Линь Чэнь всегда чувствовал, что смерть Сун Шэншэна была не такой простой.
Сун Шэншэн... Сун Шэншэн...
Ты продержался столько лет. Никто из них не смог заставить тебя сдаться. Своей смертью ты сказал так много. Так есть ли что-то, чего я ещё не слышал?
После того, как Син Конглян вошел в комнату для вскрытия, он вскоре вышел снова. Линь Чен почувствовал исходящий от него запах формалина.
Син Конглян быстро подошел к нему. Лин Чен встал и спросил: "Как это?"
"Во вскрытии не так много подозрительных вещей. Это было самоубийство".
Лин Чен подумал: 'Конечно же'. Прежде чем он успел придумать, что сказать, Син Конглянь произнёс: «Но есть проблема».
«Какая?»
«У Сун Шэншэна нет зуба».
Линь Чен внезапно поднял голову. "Что вы имеете в виду?"
'Второй коренной зуб на нижней челюсти. По словам судмедэксперта, он мог потерять его более десяти лет назад. Он был вырван с корнем. В то же время, там есть очевидные признаки установки зубных протезов ".
Линь Чен все еще не знал, что имел в виду Син Конглянь. Син Конглянь сказал: "Я немного разбираюсь в такого рода устройствах. Если я не ошибаюсь, именно поэтому Сон Шэншен не мог говорить.
"Я не понимаю". Он не смог удержаться и схватил Син Конгляна за манжеты формы.
"Этот метод обычно используется в шпионаже. В небольшой зубной протез можно установить множество вещей, таких как жучки, устройства позиционирования и тому подобное. Более десяти лет назад эта технология уже достигла совершенства ".
Линь Чен почувствовал себя так, словно в него ударила молния. — Вы хотите сказать, что Сян Е вырвал у Сун Шэншэна зуб и установил на него подслушивающее устройство, так что, что бы он ни сказал, за ним следили, и он не мог снять этот зуб, потому что Сян Е узнал бы об этом? То есть вы хотите сказать, что Сун Шэншэн почти десять лет жил под круглосуточным наблюдением?
"Боюсь, дело не только в этом. Потому что даже в этом случае все равно нет способа избежать других форм общения".
"Ты имеешь в виду письмо?"
"Да, у Сун Шэншенга есть много времени для отдельного допроса в полицейском участке. Он мог бы написать на бумаге и рассказать полиции, что произошло. Итак, как же, черт возьми, Сян Е мог сделать его послушным, если он не может писать?
"Я не могу об этом думать. Пожалуйста, скажи мне».
Каждое слово, которое произносил Син Конглянь, было настолько жестоким, что Линь Чэнь не мог представить, что стоит за этой жестокостью.
«На самом деле, сам по себе зуб ничего не значит, но он как дамоклов меч, висящий высоко над головой. Он говорит Сун Шэншэну: «Не выходи за рамки». Это всё, что я знаю. Чтобы понять, как он мог контролировать человека до такой степени, что тот не оказывал сопротивления, вам всё равно придётся начать отсюда». Син Конглянь поднял палец и ткнул себя в грудь.
*Обычно используется как намёк на неизбежную и постоянную опасность, с которой сталкиваются те, кто находится у власти.
«Значит, Сян Е угрожал Сун Шэншэну кем-то».
Линь Чэнь задумался над этим вопросом, но он думал о нём долго и не мог прийти к правильному выводу. Как у Сун Шэншэна могло быть так много важных людей, о которых стоило заботиться? В тот момент он не мог ответить на этот вопрос. Это было слишком жестоко, чтобы думать об этом.
Помимо фанатов, о ком ещё заботился Сун Шэншэн?
Линь Чэнь поднял голову, и Син Конглянь посмотрел на него ясными глазами.
Син Конглянь был на шаг впереди и сказал самое трудное, что пришло им в голову. «Если бы я был Сян Е и хотел контролировать Сун Шэншэна, мне бы просто нужно было установить на него жучок и сказать ему, что если он осмелится снять его или раскрыть какую-либо информацию полиции, я убью одного из его фанатов. Там тысячи фанатов. Пожалуйста, поверьте мне и стоящим за мной силам, что у нас есть способы убить многих фанатов до того, как полиция успеет вмешаться».
Линь Чэнь очень хотел опровергнуть предположение Син Конгляня, но покопался в себе и понял, что это была самая подходящая кандалы для Сун Шэншэна. Тот мог даже сказать ему, что если он осмелится умереть, то убьёт и своих фанатов, так что он определённо мог попробовать.
Любой, подвергшийся таким пыткам, либо сошел бы с ума, либо предпочел бы умереть, но Сун Шэншенг даже потерял право умереть свободно. Он пережил тяжелую психологическую борьбу и, возможно, был на грани срыва, но до самой смерти оставался трезвым и живым.
Сун Шэншэн хранил молчание. Он попал в тюрьму и отказался от любого шанса на то, что он снова кому-то понравится, и Линь Чэнь, наконец, понял, какого рода вера стояла за символом, нарисованным Сун Шэншенгом.
Он посмотрел на Син Конгляня и серьёзно спросил: «Если вы угадаете, почему он решил покончить с собой именно сегодня?»
Криминальная психология, глава 161
Автор: 长洱 / Чанъэр
Переводчик: Kinky || https://kinkytranslations.com/
* * *
Глава 161
Он спросил, если их гипотеза верна, то какова была истинная причина, по которой Сун Шэншэн решил покончить с собой за несколько часов до начала встречи фанатов?
Он больше не мог это терпеть и хотел избавиться от контроля Сян Е и использовать свою смерть, чтобы разоблачить эти тёмные делишки?
Чем больше он узнавал о прошлом Сун Шэншэна, тем больше Лин Чэнь верил, что тот не стал бы так просто умирать.
Хотя у него и Син Конгляня не было доказательств в их предположениях о многих прошлых деталях дела, таких как зуб или причина, по которой Сун Шэншен не мог говорить, было еще более вероятно, что их рассуждения были в корне несостоятельны. В том зубе не было никакого жука, и никто не угрожал жизням поклонников Сон Шэншенга. Сон Шэншенг просто больше не хотел жить, и он умер от мировой усталости.
Но что, если им посчастливится угадать это правильно?
Сун Шэншэн, живший в тени Ли Цзинтяня, не покончил с собой, несмотря на все тяготы, которые он перенёс, и не пошёл в тюрьму. За ним следили каждый день, и он не решился на самоубийство ни в один из этих дней. Тогда почему он покончил с собой девять лет спустя?
Почему это произошло ранним утром 1 июня?
Линь Чэнь посмотрел на Син Цунляня. «Помимо того, что Сян Е угрожал Сун Шэншэну жизнями фанатов или кого-то ещё, чтобы тот не обратился за помощью в полицию, есть ли какая-то другая причина, по которой он не мог пойти в полицию?»
«Я не могу придумать никакой другой причины», — прямо сказал Син Конглянь.
Линь Чэнь подумал, что если даже Син Конглянь не смог этого понять, то люди, стоящие за кулисами, скорее всего, тоже не смогли бы.
Линь Чэнь сказал: «Судя по тому, что вы сказали, он жил, чтобы защищать тех, чьей жизни могла угрожать опасность. Затем он решил покончить с собой. Неужели он отказался защищать этих людей? Неужели мы игнорируем самую главную проблему?» В его сердце закралось очень пугающее предположение. Линь Чэнь посмотрел на Син Конгляня и продолжил спрашивать: «Если он не умер, что будет дальше?»
«Что будет дальше?»
«Да».
«Ничего. Всё будет так же, как и раньше. Позже состоится встреча с его поклонниками, и он вернётся на сцену, чтобы встретиться с людьми, которые много лет настаивали на том, что любят его...» Син Конглянь внезапно замолчал, словно о чём-то задумавшись.
Линь Чэнь кивнул и продолжил: «Сун Шэншэн без колебаний перерезал себе горло. Это случилось рано утром, перед встречей фанатов. Было не слишком рано и не слишком поздно, поэтому Сян Е пришлось отменить встречу в последнюю минуту. Сун Шэншэн силён. Он выжил, чтобы защитить определённых людей. Я думаю, что он выбрал смерть, чтобы защитить этих людей. Если мой анализ верен, то его смерть, скорее всего, предотвратила что-то ужасное». Встреча фанатов должна была состояться 1 июня. То есть на встрече фанатов произойдёт что-то ужасное, и он мог остановить это только своей смертью».
Линь Чэнь внезапно осознал. «Сун Шэншэн не откажется внезапно от своих убеждений. Он решил покончить с собой, а это значит, что чипы, которыми ему угрожали, были усовершенствованы. Пожалуйста, скажите мне, что это значит?»
Син Конглянь ответил: «Люди погибнут на встрече поклонников Сун Шэншэна. Поэтому, узнав об этом, он мог предотвратить худшее, только совершив самоубийство».
Это была просто фантастическая гипотеза. Однако анализ, который часто рассматривался как фантазия, был правдой. Даже если Линь Чен не хотел думать об этом, он все равно быстро уловил другую возможность — Сян Е не хотел снова делать Сун Шэншэна популярным, потому что он хотел использовать Сун Шэншэна для зарабатывания денег.
Линь Чэнь повернулся, распахнул дверь комнаты для вскрытия и ворвался внутрь.
Как только тело Сун Шэншэна собирались положить в морозильную камеру, он схватил судмедэксперта и закричал: «Подожди!»
Налетевший холодный воздух обдал его холодом. Ресницы Сун Шэншэна опустились, а лицо стало безмятежным. В его смерти не было ни следа отчаяния, горя или нежелания. Он сел в ванну, посмотрел на бескрайнее звёздное небо за окном и без колебаний перерезал себе горло.
Это произошло ранним утром перед встречей с фанатами. Было ни слишком рано, ни слишком поздно, поэтому Сян Е пришлось отменить встречу с фанатами в последнюю минуту.
Это произошло не из-за депрессии, усталости от мира или сопротивления в качестве последнего средства. Это был самый трезвый выбор, самый точный расчет и самая великодушная смерть.
Потому что у него был только этот путь и никаких других вариантов.
Линь Чэнь хотел прикоснуться к ужасной ране на шее Сун Шэншэна, но судмедэксперт остановил его. «Что ты делаешь?»
Сун Шэншэн сделал так много перед смертью, что, должно быть, использовал её, чтобы указать на настоящего преступника.
Линь Чэнь посмотрел на Син Конгляня и очень спокойным тоном спросил: «Самоубийство, массовое убийство. Что это тебе напоминает?»
Син Конглянь нахмурился и задумался, затем внезапно широко раскрыл глаза и уставился на него. — Прямая трансляция из даркнета?
Когда Син Конглянь закончил говорить, они оба одновременно выбежали за дверь.
Син Конглянь спустился на первый этаж и закричал в коридоре полицейского участка. — Ван Чао! Ван Чао!
Он кричал так громко, что все вокруг повернули головы и посмотрели на него. Наконец раздался подавленный голос подростка: «Я здесь, капитан».
Голос Ван Чао доносился из какого-то случайного кабинета.
«Выходи и иди на парковку, сейчас же!»
Син Конглянь бежал к парковке снаружи, пока он говорил. Линь Чен мог понять его беспокойство, но он не мог понять, почему его первой реакцией было пойти к машине при таких обстоятельствах. Но он все еще доверял решимости Син Конгляна и последовал за ним.
12:30.
Под палящим солнцем в салоне джипа было так жарко, что трудно было дышать. Син Конглянь даже не колеблясь завел двигатель. Когда он развернул машину и вернулся ко входу в полицейский участок, то случайно встретил выбежавшего оттуда Ван Чао.
Ван Чао забрался в машину, тяжело дыша, и не успел он закрыть дверь, как Син Конглянь уже нажал на газ и уехал.
— Какого чёрта, капитан...
— Заткнись и послушай меня, — перебил Син Конглянь. «Теперь мы подозреваем, что Сян Е спланировал встречу фанатов Сун Шэншэна, чтобы провести новый раунд прямых трансляций смерти. Сначала расскажите мне последние новости о ходе встречи фанатов Сун Шэншэна».
Ван Чао был так потрясён, что, казалось, его тело вот-вот взорвётся. Он схватился за спинку своего кресла и спросил: «Капитан, это грёбаный божественный переворот*. Почему Сян Е планирует прямую трансляцию смерти? Это невозможно. Он сам отменил встречу с фанатами!»
*Термин, используемый для описания резкого поворота сюжета в крайне быстром направлении.
«Он хочет это скрыть», — холодно сказал Син Конглянь. «Просто проверь всё, о чём я тебя прошу, и прекрати нести чушь».
Линь Чэнь внезапно пришёл в себя. Он подумал о господине Мэйцзине, который бесследно исчез. С самого начала Сян Е был всего лишь иллюзией, чтобы привлечь их внимание. Поскольку он отменил встречу фанатов по собственной инициативе, им было трудно понять, что за этим стоит. Сян Е также активно сотрудничал со следствием, и его уже задержали. Им было легко ослабить бдительность из-за того, что они устали от расследования дела.
Но, по сути, если это была прямая трансляция смерти, то Сян Е не смог бы сделать это в одиночку. Включая мистера Мэйдзинга, который все еще находился на свободе, любой другой мог появиться в любой момент.
Но на этот раз где Сян Е нашёл столько студентов с промытыми мозгами?
Ван Чао быстро застучал по клавиатуре, и через некоторое время его руки внезапно остановились.
«Капитан, похоже, что встреча фанатов Сун Шэншэна так и не была отменена».
«Закончи говорить на одном дыхании», — холодно сказал Син Конглянь.
«Сайт Сун Шэншэна, форумы Baidu и отдельные сайты опубликовали новое объявление».
Ван Чао быстро перетащил мышь и передал ноутбук. «Это совместное заявление, опубликованное семью крупными фан-сайтами».
Линь Чэнь повернул голову и быстро просмотрел содержание заявления.
В совместном заявлении семи крупных фан-сайтов говорилось, что, несмотря на то, что Сян Е и группа Yansheng Performing Arts отменили встречу, семь фан-сайтов обсудили это с Yansheng Performing Arts после сбора мнений фанатов и решили временно превратить встречу фанатов в поминальную службу и провести её как обычно.
В заявлении также говорилось, что, хотя Шэншэн покончил с собой из-за депрессии, он хотел вернуться на сцену. Даже когда он страдал от депрессии, он хотел вернуться и снова увидеться с ними. Поэтому, хотя Шэншэн умер до концерта, фанаты не могли этого сделать. Кроме того, многие девушки прилетели из других провинций и даже из-за границы, а ещё больше фанатов, которым не удалось достать билеты, пришли к центру искусств пораньше. Было ли это ради Шэншенга или этих девушек, встреча должна была продолжаться. Это было ради Шэншенга и желания всех, кто его любил.
Чтобы реализовать пожелания каждого, 7 основных фан-сайтов обсудили это с ответственным за Культурный центр и Yansheng Performing Arts Group и приняли новое решение. До тех пор, пока все болельщики будут соблюдать этот порядок, они будут следить за тем, чтобы на площадку пришло как можно больше людей.
Линь Чэнь не смог сдержать усмешки. Казалось, что это результат совместного обсуждения фанатов, но, скорее всего, это было желание Сян Е. Сян Е был первым агентом Сун Шэншэна, поэтому, естественно, у него были все ресурсы для продвижения Сун Шэншэна, в том числе, конечно, номера аккаунтов первых менеджеров всех фан-сайтов Сун Шэншэна.
Ему не нужно было обращаться к фанатам Сун Шэншэна через социальные сети. Пока он контролировал аккаунты влиятельных фанатов высокого уровня, он, конечно, мог контролировать большинство фанатов Сун Шэншэна.
Сян Е не собирался отказываться от своего плана с самого начала.
Пока Линь Чэнь размышлял, Син Цунлянь уже довёз их до станции метро.
Он быстро остановил машину и сказал Ван Чао: «Возьми все свои вещи и достань три комплекта беспроводных наушников».
Ван Чао поспешно открыл свой рюкзак. — Капитан, куда мы сейчас идём?
— В метро.
Ван Чао вытряхнул из рюкзака три миниатюрные гарнитуры, разложил их на ладони и протянул им. — Зачем?
«В туннеле озера Луди пробка». Линь Чэнь посмотрел на Син Конгляня и снова сопоставил все детали.
Культурный центр Кристины Юнчуань располагался в зоне развития Синина, со всех сторон окружённой водой. Это был огромный остров во внутреннем озере. Кроме туннеля на дне озера Луди, был только один путь к проспекту Юнчуань, а проспект Юнчуань был главной дорогой Юнчуаня, которая всегда была забита машинами днём и ночью.
Выбор Сян Е в пользу Культурного центра Кристины был преднамеренным. Даже нынешняя пробка в туннеле Луди, вероятно, была делом рук Сян Е. Сун Шэншэн использовал свою смерть, чтобы прояснить ситуацию, но раньше они об этом не задумывались.
Син Конглянь почувствовал его беспокойство. Он протянул руку и сжал его шею, затем наклонился к нему и медленно сказал: «Мы вместе разберёмся с этим делом. Поверь мне». Верь в себя, а также верь в Сун Шэншэна».
Линь Чэнь внезапно пришёл в себя. «Хорошо», — сказал он.
На самом деле он не знал, откуда у Син Цунляня взялась такая невероятная уверенность, когда он сказал ему об этом. В обычный день Син Цунлянь шёл бы с ним и сплетничал, прищурив глаза, но в глубине души он прекрасно знал, что Син Цунлянь — не обычный полицейский, который любит пить пиво и есть арахис.
Узнав, что Сян Е может напасть на культурный центр, Син Конглянь первым делом не остановился, чтобы разобраться с проблемой, а отправился туда. Узнав, что встреча фанатов продолжится в более масштабном формате, Син Конглянь не стал тратить время на выяснение мотивов Сян Е, сбор улик или звонок начальству, чтобы доложить о ситуации, а вместо этого сначала позвонил Цзян Чао.
Пока Син Конглянь бежал, Линь Чэнь слышал его дыхание в наушниках, которое совсем не сбивалось.
Они спустились на станцию метро через турникеты, и в дальнем конце туннеля завывал сильный ветер.
После краткого обзора ситуации из туннеля вскоре показались яркие огни приближающегося поезда.
«Да, мобилизуйте полицию и отправляйтесь в Культурный центр Кристин. Откажитесь от использования полицейских машин и воспользуйтесь метро. В то же время сообщите пожарным и медикам, что в туннеле озера Лиду образовалась пробка, и обязательно воспользуйтесь проспектом Юнчуань. Пожалуйста, сотрудничайте с отделом дорожной полиции, чтобы перенаправить движение и отправиться в путь как можно скорее. Чем раньше, тем лучше».
Он не знал, что Цзян Чао сказал на другом конце провода, но, вероятно, что-то вроде: «Лао Син, не вызовет ли это большой шумихи, если мы не проведём тщательное расследование?» или «Если ничего не случится, мы должны взять на себя ответственность». Эти слова мог бы сказать любой, кто не располагает доказательствами, перед сторонником теории заговора. Син Цунлянь повысил голос и безжалостно сказал: «Заткнись. Сейчас мы беспокоимся о жизнях тысяч людей в культурном центре». Это большая ответственность, которую мы не можем себе позволить, так что скажите своему боссу и боссу вашего босса именно это».
Дверь вагона метро открылась, они вошли в него и сели рядом.
Линь Чэнь взглянул на карту. Они находились в 6 остановках от Культурного центра Кристины, что заняло бы у них 15–20 минут.
— Ван Чао, — крикнул Син Конглянь.
— Да!
— Дай мне план Культурного центра Кристины. В этот момент даже 18-летний Ван Чао проявил необычайное спокойствие. Он достал свой запасной планшет, протянул его Син Конгляню и добавил: «Скорость интернета в метро слишком низкая, так что это займёт какое-то время».
Вскоре на экране медленно появился план первого этажа Культурного центра Кристин. Изображение слегка подтормаживало при прокрутке. Воспользовавшись этим, Син Конглянь взял планшет и сказал: «Прежде чем звонить в культурный центр и эвакуировать людей, мы должны составить план. В противном случае толпа запаникует, и может начаться давка».
Линь Чэнь снова понял, что подобная ситуация уже случалась раньше.
Возможно, инцидент в Международном торговом центре Ansheng сам по себе был репетицией в то время. Сян Е спланировал аварию, чтобы рассчитать время реакции соответствующих полицейских сил. Если это предположение было правдой, то он боялся, что на этот раз они столкнутся с более подробным планом.
И когда они начнут массовую эвакуацию, это насторожит Сян Е. Вот почему Син Конглянь сначала не позвонил в культурный центр, но эвакуировать всех тихо было просто невозможно.
«Ван Чао, — сказал Линь Чэнь подростку, — сначала настройте камеры наблюдения, чтобы мы могли следить за потоком людей внутри и снаружи культурного центра».
Подросток с болью в голосе ответил: «Я только что пытался, но интернет в метро очень плохой, поэтому я не могу подключиться к камерам наблюдения».
Криминальная психология, глава 162
Автор: 长洱 / Чанъэр
Переводчик: Kinky || https://kinkytranslations.com/
* * *
Глава 162
Юнчуань, зона развития Синь, культурный центр Кристин.
Как раз в тот момент, когда Ван Чао безуспешно пытался подключиться к беспроводной сети, мужчина средних лет с мягким темпераментом только что нажал на кнопку лифта культурного центра. Подвал был наполнен мрачной прохладой, которая совершенно отличалась от той, что царила на поверхности. Мужчина средних лет слегка улыбнулся камере наблюдения, как будто приветствовал людей в комнате наблюдения.
Лифт поднялся прямо на минус второй этаж и остановился.
Мужчина средних лет с рюкзаком за плечами вышел из лифта и направился ко входу в центральный зал.
Поток людей, пришедших на встречу фанатов — ах, нет, на поминальную службу, — постоянно увеличивался и направлялся к центральному залу культурного центра.
Центральный зал вмещал почти 5000 человек. В фойе у входа в зал было много девушек, которые ещё не вошли внутрь, и у них были особенно грустные лица. Некоторые из них сидели на корточках у стены и плакали, а некоторые собрались в небольшие группы, чтобы утешать друг друга.
Мужчина средних лет прошёл между ними. Его рюкзак случайно задел подвеску на одном из рюкзаков девочки. Они запутались, и мужчина средних лет был вынужден остановиться.
«Мне так жаль». Сначала он извинился перед девочкой.
Девочка хотела снять свой рюкзак, но её остановили.
«Всё в порядке. Я сам справлюсь».
Он попросил девушку отвернуться и слегка расстегнул молнию на её рюкзаке, затем распутал шнурок и аккуратно вернул рюкзаку первоначальный вид.
Возможно, дело было в том, что голос мужчины средних лет был более чистым и мелодичным, чем скрипичная музыка, звучавшая в динамиках, или, может быть, его повседневная одежда выдавала в нём человека с сильным творческим темпераментом, но девушке вдруг очень захотелось поговорить с мужчиной, который выглядел так, будто был ровесником её отца. Но прежде чем она успела заговорить, мужчина средних лет поклонился ей, скромно и вежливо улыбнулся, затем повернулся и ушёл.
Девушка неохотно повернула голову и с некоторым сожалением подумала, что, вероятно, это был кто-то из оркестра, который собирался выступать в центре.
......
У входа в Культурный центр Кристины.
Му Вэньхуа поспешно взбежала по лестнице. Её волосы были в беспорядке, но у неё не было времени их расчесать. Когда она вчера вечером ложилась спать, дочь нежно поцеловала её на ночь. Она погрузилась в глубокий сон с прекрасным видением, но когда она встала утром, чтобы приготовить завтрак, её словно ударила молния.
После прогноза погоды ведущая сообщила срочные новости серьёзным и печальным тоном.
Когда Му Вэньхуа услышала эту новость, она чуть не опрокинула сковороду на плите. Он покончил с собой из-за депрессии? Как такое возможно?
В гостиной её муж и дочь смеялись за обеденным столом, но смех быстро прекратился из-за этой новости. Она была невероятно рада, что ей удалось достать билеты на этот день. Её муж тоже был внимателен и сказал, что позаботится об их дочери, чтобы она могла спокойно пойти на встречу с фанатами, но теперь Шэншэн был мёртв. Что она собиралась увидеть?
Му Вэньхуа сидела на корточках на кухонном полу в оцепенении. Сначала она не плакала, пока не раздались шаги и звук выключаемого газа. Потом она не выдержала.
Пара широких ладоней коснулась её спины. Она крепко обняла свою возлюбленную и дала волю слезам. Она громко всхлипывала.
Она вспомнила, что долго плакала. Она испытала боль от того, что её разбудили как раз в тот момент, когда её мечты должны были сбыться. Она пережила это много лет назад. Теперь ей казалось, что она вернулась в то лето, когда ей было 18 лет. Те же цикады и то же жаркое лето, но на этот раз люди, которые когда-то ругали её, изменились и стали её возлюбленными.
Муж сказал ей: «Пойдём. Я тебя провожу. Что бы ни случилось, ты всё равно хочешь пойти, верно?»
Му Вэньхуа вытерла слёзы и энергично кивнула.
Они ехали по проспекту Юнчуань в зону развития Синьин. По дороге было много машин. Радио в машине объявило об отмене встречи и какое-то время говорило о депрессии. Чувствуя себя неловко, Му Вэньхуа вошла в Be With You с помощью телефона. Она увидела пост в обсуждениях и решительно ответила: [Даже если встреча отменена, я хочу пойти.]
Позже она получила текстовое сообщение от фан-клуба, подтверждающее, что встреча все равно состоится, как запланировано. В ее сердце поселилось горькое чувство удовлетворения. В любом случае, желание, которого она не смогла достичь во время летних каникул, когда ей было 18 лет, могло исполниться только сегодня.
Муж проводил ее до входа в культурный центр и сказал, что отведет их дочь в книжный магазин неподалеку, чтобы она немного поиграла. Он попросил ее успокоиться и, наконец, успокаивающе поцеловал.
Она быстро взбежала по ступенькам. Из-за спешки она не заметила человека, идущего впереди, и поняла, что уже слишком поздно останавливаться, поэтому врезалась в него.
Мужчина отступил на два шага назад, поддержал её и тихо сказал: «Осторожнее».
Только тогда она поняла, что врезалась в мужчину средних лет в очках в золотой оправе. Мужчина средних лет нёс чёрный рюкзак и смотрел на неё добрыми глазами. В зале звучала грустная скрипичная музыка. Она выпрямилась и смотрела, как мужчина средних лет уходит в темноту под звуки струнных инструментов.
......
Хэн Сяо был обычным секретарём, работавшим на генерального директора Культурного центра Кристины. Когда ему позвонили из полиции, он всё ещё тайно переписывался со своей девушкой в WeChat.
Перед тем как положить трубку, он написал: [Не присоединяйся к веселью. В главном зале больше никого не поместится.]
Он взял трубку, когда звук скрипки внезапно стал страстным.
Человек на другом конце провода заявил, что он сотрудник уголовной полиции и получил сообщение о том, что кто-то установил бомбу в культурном центре. Хотя это может быть ложная тревога, из соображений безопасности ему все же необходимо было разобраться в соответствующей ситуации в центре и потребовал, чтобы культурный центр немедленно запустил свой протокол экстренной помощи. План состоял в том, чтобы начать организованную эвакуацию толпы.
Когда Хэн Сяо впервые услышал эту новость, он запаниковал, но всё равно не мог не думать, что это какая-то шутка. В новостях было много сообщений о заложенных бомбах, которые оказывались ложными тревогами. Возможно, это тоже была ложная тревога.
— Я позвоню в офис нашего генерального директора. Он встал и посмотрел на плотный поток людей внизу, когда произносил эти слова.
......
Мужчина средних лет с рюкзаком за плечами долго шёл, пока наконец не сел в зоне отдыха в конце коридора. Слева от него был последний запасной выход на этаже. По сравнению с тем, что происходило в холле, здесь не было ни души.
Он положил рюкзак, достал сэндвич и терпеливо съел его.
Тетушка, которая убиралась, непонимающе посмотрела на мужчину, который ел сэндвич, и подтащила швабру к его ногам.
Мужчина средних лет добродушно переступил с ноги на ногу и откусил ещё кусочек сэндвича, показав ярко-красную ветчину внутри.
Тетушка-уборщица спросила: «Вы отправили свою дочь на концерт?»
Мужчина средних лет рассмеялся и тепло улыбнулся. "Да".
"Но разве певец не умер?"
"Он нравится моей дочери, так что я ничего не могу с этим поделать". Он беспомощно встал, откусил последний кусочек и выбросил обертку от сэндвича в мусорное ведро. Затем он пошел по коридору к запасному выходу.
......
В поезде метро транслировалось напоминание о том, что поезд вот-вот прибудет на станцию "Площадь Синин".
Линь Чэнь поднял голову и посмотрел на индикатор. Они были в двух остановках от Культурного центра Кристины.
Только что Цзян Чао сообщил, что большая часть полицейских сил на озере Луди была мобилизована для расследования серии происшествий, вызванных самовозгоранием транспортных средств в туннеле под озером. Командир отряда сказал, что для перевода другого отряда должны быть достаточные доказательства того, что может произойти нападение. В противном случае беспорядочное размещение пожарных расчётов навредило бы пожарной безопасности в других районах города. Что, если это было сделано для того, чтобы выманить тигра из гор*?
*(调虎离山) Идиома, обозначающая уловки, с помощью которых заставляют противника покинуть исходное место, чтобы воспользоваться возможностью (отвлекающий манёвр).
Так сказала другая сторона.
Линь Чэнь посмотрел на Син Конгляня.
Син Конглянь только что закончил телефонный разговор с генеральным директором Культурного центра «Юнчуань Кристин». Генеральный директор на другом конце провода испытывал схожие чувства. Конечно, он выдумал историю с бомбой, но не мог придумать другую причину, которая заставила бы собеседника нервничать, но не слишком сильно.
У директора было относительно хорошее настроение. Он сказал дружелюбным тоном: «Да, я понимаю». Я немедленно предоставлю вам нужные данные о трафике, но я вас не знаю. У вас есть какой-нибудь способ подтвердить свою личность? Или вы можете попросить кого-нибудь из начальства в сфере развития позвонить мне? Я быстро приму меры, если мне позвонит кто-то из начальства».
Закончив говорить, он повесил трубку.
Глядя на план культурного центра, Син Конглянь не удержался и снова набрал номер Цзян Чао.
— Вы можете связаться с руководством зоны развития Синин? Попросите их позвонить управляющему культурным центром и помочь мне подтвердить мою личность.
«Лао Син, Лао Син, ты серьёзно используешь меня в качестве секретарши? Сейчас я разделена на 18 частей. Знаешь, сколько начальников звонили мне и спрашивали, не сломан ли у меня мозг? Если в итоге ничего не произойдёт, я уверена, что мы не отделаемся простым предупреждением. Они могут даже заставить нас уволиться».
«Где ты сейчас?» — спросил Син Конглянь.
«Лао-цзы только что сел в метро, и я только что уведомил все уровни власти в городе, но мнения начальства едины. У вас должны быть доказательства. Недостаточно предполагать, что в даркнете дважды проведут прямую трансляцию смерти Сун Шэншэна. Если у вас будут достаточные доказательства, вы сможете задействовать силы города!»
Линь Чэнь мысленно услышал эти слова. Ван Чао безостановочно искал в даркнете прямой эфир с тех пор, как они сели в джип. Линь Чэнь взглянул на часы. До начала встречи оставалось 15 минут, что не позволяло подтвердить и собрать доказательства за такое короткое время.
«Вы как-то сказали, что хорошо знакомы с исходным кодом приложения, которое использует Royal One. Вы сравнивали этот код с сайтом прямых трансляций?»
Линь Чэнь не мог не спросить Ван Чао. Хотя он прекрасно понимал, что Ван Чао, скорее всего, не мог этого не сделать, в этот критический момент он мог спросить только об этом.
«Конечно, я сравнивал «А Чэнь» и даже сравнивал его с системой связывания ног Ян Дяньфэна. Они не должны быть написаны одним и тем же человеком».
Син Конглянь повесил трубку и продолжил просматривать чертежи, прежде чем спросить: «Консультант Линь, как, по вашему мнению, они будут действовать на этот раз?»
«Наша последняя операция разрушила их крепость, поэтому они не смогут собрать достаточно людей за короткий промежуток времени, так что эта операция больше похожа на месть. Если вы не ошибаетесь в своих предположениях, то если судить об этом жучке, то силу, которой они обладают, нельзя недооценивать. То, с чем мы сталкиваемся, - это не мелкая преступная организация, а скорее преступный синдикат среднего или крупного размера ".
"Другими словами, технологическая мощь нашего противника может быть выше нашей, например, способность контролировать киберсети?" Спросил Син Конглиан.
"Капитан, хотя сейчас это срочно, я все еще очень расстроен, когда вы так говорите!"
Син Конглянь двумя пальцами прижал планшет к столу и увеличил изображение культурного центра. — Когда вы искали улики по делу Ли Цзинтяня, вы просматривали систему управления Культурным центром Кристины?
Ван Чао резко вдохнул. — Кажется, я видел её раз или два!
— Чёрт возьми, капитан! Подросток хотел взломать сетевую систему культурного центра во время разговора, но по какой-то неизвестной причине не мог открыть главную страницу сайта культурного центра.
«Я хочу выйти из этого поезда. Я хочу выйти!» Ван Чао в раздражении ударил по ноутбуку и чуть не уронил его.
«Что случилось?» — спросил Син Конглянь.
«Я больше не могу подключиться к внутренней сети культурного центра».
"Брандмауэр слишком велик?"
— Нет, нет... — в ужасе сказал Ван Чао. — В такой ситуации может быть только один вариант...
— Какой?
— Кто-то вручную отключил сеть, либо перерезав оптический кабель, либо уничтожив телекоммуникационный распределительный ящик.
...
На самом деле, не Ван Чао первым обнаружил проблему с сетью культурного центра, а Хэн Сяо, секретарь генерального директора. Он обнаружил, что последнее сообщение в WeChat, которое он хотел отправить своей девушке, не дошло до адресата.
В офисе сразу же послышались звуки, как будто многие сотрудники отчаянно щёлкали мышью, а затем последовал шёпот.
Генеральный директор выбежал из кабинета и сказал ему: «Сообщите всем сотрудникам, чтобы они немедленно заняли свои места и приготовились к чрезвычайным ситуациям. Нам нужно начать эвакуацию посетителей».
Хэн Сяо посмотрел на своего босса и был ошеломлён. «Вы сказали, эвакуация?»
Генеральный директор оглядел офис и спросил: «В чём дело? Почему вы просто стоите и ничего не делаете? У вас что, нет ушей?»
«Директор, наша сеть отключена...» — робко сказал Хэн Сяо.
«Какой смысл говорить мне, что наша сеть не работает?» Когда менеджер закончил говорить, он вдруг о чём-то подумал, и его лицо побледнело. Он быстро достал телефон и только что перезвонил полицейскому.
«Господин полицейский, наша сеть не работает, и мы пока не можем получить данные о трафике. Я сейчас иду в комнату наблюдения». Менеджер выбежал из кабинета, продолжая говорить. Выбежав за дверь, он не забыл прикрикнуть на своих подчинённых: «За работу! Нам нужно спасать людей!»
Скрипичная музыка в зале вот-вот должна была достичь кульминации, создавая зловещее ощущение бушующего моря.
......
Му Вэньхуа наконец протиснулась в главный зал и нашла своё место.
В концертном зале было три этажа. Говорили, что для встречи с фанатами открыта только половина этажа, но теперь Му Вэньхуа увидела, что даже угол третьего этажа был заполнен.
Она поставила сумку на пол и отправила мужу сообщение, что благополучно добралась, а затем открыла сумку, где хранила старый компакт-диск, на котором планировала получить автограф Сун Шэншэна.
В этот момент раздался сигнал. «Из-за сбоя в работе сети и по другим причинам Культурный центр Кристин скоро закроется. Пожалуйста, найдите ближайший запасной выход и покиньте здание организованно».
Му Вэньхуа крепко сжала ремешок сумки. Она вдруг подумала о своей дочери.
......
Линь Чэнь последовал за Син Конглянем и Ван Чао и выбежал из метро. В поле зрения появился Культурный центр Кристин.
Прибыли люди из полицейского участка зоны застройки Синин. Капитан отдавал приказы своей команде. Увидев Син Конгляня, потный капитан полиции поспешно сказал: "Лао Цзян уже рассказал нам о ситуации. Мы пришли, как только получили новости. Теперь первый шаг - эвакуировать толпу, верно?
Прежде чем его голос затих, из культурного центра неподалеку, казалось, донесся приглушенный звук.
Люди в зале уже последовали инструкциям персонала и начали эвакуироваться один за другим, непрерывным потоком выходя наружу. Однако внезапный шум заставил их остановиться и оглянуться.
Следуя за взглядом этих людей, смотрящих на ослепительное солнце, Линь Чэнь посмотрел в сторону культурного центра. Если он не ослышался, то только что услышал глухой звук, похожий на взрыв небольшого устройства.
У них не было времени перевести дыхание, и они побежали против потока людей к вершине лестницы.
Телефон Син Конгляня снова зазвонил, словно напоминая о чём-то. Линь Чэнь никогда не думал, что бег без остановки может быть таким изматывающим.
Как только они вбежали в коридор, раздался оглушительный звон пожарной сигнализации. Он не видел никакого огня, но звон, ударявший по барабанным перепонкам, был настолько сильным, что у них закружилась голова. Они видели испуганные лица и безумные крики. Девочку с длинными волосами стошнило, а на полу лежал серый кроссовок мальчика. Всё было похоже на палитру, которую постоянно перемешивали, и у Линь Чена так закружилась голова, что ему пришлось остановиться и перевести дыхание.
— Что там внутри? — Син Конглянь схватил за руку мальчика, который не выглядел слишком взволнованным, и спросил.
Возможно, из-за того, что его необычайное спокойствие было заразительным, мальчик последовал его инструкциям и чётко ответил: «Как только персонал начал нас эвакуировать, на втором этаже взорвался мусорный бак. Я слышал, как люди говорили, что где-то внутри пожар!»
Из здания доносились тихие звуки скрипки. Струны дрожали, и музыка была высокой, как будто из неё вырывалось пламя.
Полицейские из полицейского участка Синина ворвались в зал, расталкивая людей. Линь Чэнь хотел последовать за ним, но Син Конглянь потянул его за собой. — Как ты думаешь, где будет господин Мэйцзин?
— Точно не в этом культурном центре. Линь Чэнь выпрямился и быстро понял смысл слов Син Конгляня. Его сердце внезапно прояснилось. — Если бы я намеренно пытался устроить трагедию, я бы точно был неподалёку. Я бы своими глазами наблюдал за беспорядками. Он огляделся. Культурный центр Кристин был окружён строительными площадками, и поблизости было всего три готовых здания. Тогда кто-то мог смотреть на этот хаос с довольной улыбкой из здания с лучшим видом.
«Ван Чао, окажи мне услугу и посчитай, из какого из этих трёх зданий здесь открывается лучший вид».
Подростку снова пришлось напрячь своё пространственное воображение. Он посмотрел на три высотных здания вокруг, затем указал на одно из них и сказал: «Вот это».
Пока они разговаривали, с потолка внезапно полилась вода. Многие люди снова закричали, когда их окатило холодной водой. Линь Чэнь поднял голову и увидел, что автоматическая система пожаротушения в культурном центре всё ещё работает, но в вестибюле на первом этаже нет огня. Система пожаротушения в культурном центре «Кристин» была первоклассной. Однако он вдруг вспомнил, что сеть только что отключилась, и забеспокоился ещё сильнее.
Будь то система пожаротушения или система управления зданием, это было не в его компетенции.
«Я иду туда». Он указал на высотное здание снаружи и решительно сказал Син Цунляню:
«Лин Чэнь!» Когда он уже собирался развернуться, Син Цунлянь окликнул его.
Линь Чэнь внезапно обернулся, и раздался взрыв. Скрипка резко замолчала, когда вода, льющаяся с потолка, достигла своего предела. Линь Чэнь был потрясён, увидев, что противопожарные раздвижные ворота, которые изначально использовались для разделения большого пространства, начали медленно опускаться.
Толпа снова закричала.
Все отчаянно хотели выбежать до того, как опустятся раздвижные ворота, но в этот момент Линь Чэнь обнаружил, что лица всех вокруг него исчезли, и он видел только Син Конгляня.
Несмотря на то, что толпа напирала, как волны, бьющиеся о берег, Син Конглянь по-прежнему стоял твёрдо, как непоколебимая скала.
Линь Чэнь видел, как он снял что-то с пояса и метко бросил. Он протянул руку, чтобы поймать это. Когда он коснулся этого, то почувствовал холод. Он опустил голову и увидел, что Син Конглянь бросил ему пистолет.
Когда он снова поднял голову, ворота упали. Холодный и безжалостный серебристо-серый цвет разделил их.
Крики вокруг него были всё теми же, но он больше не видел Син Конгляня.
Криминальная психология, глава 163
Автор: 长洱 / Чанъэр
Переводчик: Кинки || https://kinkytranslations.com/
* * *
Глава 163
«Внезапный пожар в Культурном центре Кристины Юнчуань затронул сердца всех горожан. Сообщается, что более 3000 восторженных поклонников, которые изначально собирались посетить поминальную службу по господину Сун Шэншэну, оказались в ловушке из-за пожара, в том числе сотрудники культурного центра, которые не успели эвакуироваться, и десятки полицейских, которые поспешили на пожар, чтобы принять участие в спасательной операции».
«По словам оказавшихся в ловушке сотрудников, которые сбежали с места происшествия, они сообщили репортёрам, что в центре было много очагов возгорания, большинство из которых располагалось вокруг мусорных баков, а система противопожарной защиты в арт-центре была повреждена по неизвестным причинам».
«В то же время в новостях сообщалось, что туннель озера Луди и проспект Юнчуань были сильно заблокированы, что привело к задержке спасателей при входе в зону развития Синин».
......
Бесчисленные сообщения распространялись по бесчисленным телефонам и звонкам. Многие люди плакали и просили о помощи, а некоторые обнимали друг друга.
Линь Чэнь огляделся. Его телефон не звонил с тех пор, как упали ворота. Многие люди вокруг него звонили, но, похоже, никто не мог дозвониться.
Если бы не звук его бега, когда он с кем-то разговаривал, садился в машину, а затем тяжело дышал в гарнитуру, он бы почувствовал себя так, словно оказался на необитаемом острове. Все окружающие сцены были бы такими же, как в любом фильме-катастрофе.
После первоначальной паники последовали отчаянные крики о помощи.
Некоторые люди несколько раз стучали в дверь, другие пытались разбить окна. Точно так же некоторые люди продолжали спускаться со второго этажа. Очевидно, что, несмотря на то, что окна были разбиты, скорость эвакуации не соответствовала потоку людей.
Более того, план этажа Культурного центра Кристин снова возник в голове Син Конгляна. Хотя сейчас они находились на втором этаже, они были эквивалентны пятому этажу обычного жилого дома, поэтому выбираться из окна было чрезвычайно опасно.
Мелкие взрывы, пожары, отключение от сети, заблокированная связь, трудности с эвакуацией и сбои в системе пожаротушения — вот с какими проблемами они столкнулись...
Кроме того, он посмотрел на информационную панель, которая изначально стояла вертикально. Экран был полностью чёрным, а бегущие строки исчезли, так что теперь возникла ещё одна проблема... Сбой питания...
Он быстро проанализировал ситуацию. Проблем действительно было много, но это не означало, что они действительно оказались в безвыходном положении. У всех проблем всегда есть источник, и их всегда можно решить. Он посмотрел в сторону и спросил: «Что случилось с коммуникацией?»
Ван Чао был весь мокрый. С его волос капала вода, но в глазах не было отчаяния. Он энергично достал из рюкзака ноутбук. Первое, что он сказал: «К счастью, я купил водонепроницаемый рюкзак. Товарищ Сяо Ван такой умный».
Хотя это было неуместно, Син Конглянь редко испытывал облегчение.
Справиться с текущей ситуацией было действительно сложнее, чем с ситуацией в международном торговом центре «Аньшэн» в тот день. Из-за отключения электроэнергии и потери беспроводной связи они не могли использовать систему вещания, чтобы успокоить людей. Глядя на экраны телефонов, которые светились в тёмном помещении, Син Конглянь спросил: «Могу я отправить групповое сообщение?»
«Массовое распространение — не проблема. Вопрос в том, кому его отправить?»
Син Конглянь выглянул в окно и решительно сказал: «Используй базовую станцию, чтобы отправлять текстовые сообщения всем пользователям телефонов в зоне покрытия сигнала».
«Разве это не то же самое, что рассылка спама?!» — глаза Ван Чао загорелись. «Ладно, проще простого».
С потолка лишь изредка капала вода. Из окна слабо тянуло белым дымом. Пожар на втором этаже разгорался. Начальник полицейского участка Синина хотел заставить людей подниматься по лестнице против потока людей.
Син Конглянь отвёл его в сторону и спокойно сказал: «Подожди минутку».
«Мы должны подняться и разобраться в ситуации!»
Син Конглянь посмотрел на встревоженные лица капитана полицейского участка Синьни и нескольких полицейских и кивнул. Он достал планшет Ван Чао, настроил план этажа и сказал им: «Вот наша текущая ситуация. Это второй этаж. Для удобства описания расположение пожарных рукавов и гидрантов разделено на зоны A1–A10 с юга на север. Должно быть, там огромная очередь. Обязательно соблюдайте меры безопасности». Закончив говорить, он достал из рюкзака четыре комплекта беспроводных наушников. «Извините, у меня только четыре. Вот мой номер. Пожалуйста, оставайтесь на связи после восстановления связи».
Он тут же ввёл в свой телефон последовательность цифр, и несколько человек торжественно кивнули ему. Син Конглянь никогда не забудет этот взгляд до конца своих дней.
......
Когда Линь Чэнь получил текстовое сообщение, он как раз выходил из машины. Он прошёл мимо встревоженного отца, державшего на руках свою дочь, а владелец машины опустил стекло и пожелал ему удачи.
Он посмотрел на небоскрёб перед собой, затем оглянулся на возвышающийся вдалеке культурный центр. Здание начали окутывать клубы зелёного дыма. Пожарная бригада из зоны развития Синьин уже выехала на место происшествия на двух оставшихся пожарных машинах, но по сравнению с гигантским зданием и широкой площадью перед ним две пожарные машины казались каплей в море.
[Полиция получила сигнал тревоги. Для бесперебойной связи, пожалуйста, не используйте телефон и не повторяйте звонки в службу спасения.]
Линь Чэнь бросился к лифту, нажал кнопку и наконец смог прочитать сообщение, которое только что получил.
Дверь лифта открылась, и он вошёл в него.
[Ситуация с пожаром неизвестна. Пожалуйста, постарайтесь оставаться в безопасном месте. Поскольку этаж слишком высокий, пожалуйста, не пытайтесь выбраться через окно. Если вы столкнётесь с густым дымом, пожалуйста, пригнитесь и ползите прочь от него, пока ждёте помощи.]
Лифт быстро поднимался, а алая надпись продолжала меняться.
[Не паникуйте, не давите на нас. Полиция сделает всё возможное, чтобы обеспечить безопасность каждого. Пожалуйста, доверьтесь нам.]
Динь. Раздался звук прибывающего лифта.
......
Внутри раздвижных дверей.
Голоса всех остальных, сообщавших о пожаре, продолжали звучать в гарнитуре Син Конгляня, но Линь Чэнь не подавал признаков жизни.
«Капитан Син, кхм... Ситуация с пожаром в зонах A1 и A2 не критическая. Из-за обрушения раздвижных ворот мы временно не можем добраться до зон A3 и A4».
«Огонь распространился с пожарной лестницы, что затруднило эвакуацию людей».
«По словам людей, которые только что выбрались из A5 и A6, пожар наиболее сильный в центральном зале, где больше всего людей, но ситуация внутри неизвестна».
Син Конглянь снял наушники и посмотрел на Ван Чао. «Ты можешь связаться с фанатами в центральном зале?»
Ван Чао нашёл номера в списке билетов фан-клуба и позвонил.
......
Внезапно у Му Вэньхуа зазвонил телефон.
В тот момент она сидела на переднем ряду в центральном зале и писала сообщение мужу. Подумав, она удалила слова [Позаботься о нашей дочери.].
Крики вокруг стихли, и плача было не так много. Люди, которые пытались найти выход, тоже отступили. Вокруг было темно. Если не считать зелёных огней аварийных выходов, светились только телефоны людей. Если смотреть сверху, это было похоже на море ярко сияющих звезд.
Только что рюкзак одной девушки в первом ряду взорвался, и оттуда распространилось пламя. К счастью, другой человек, находившийся рядом с девушкой, быстро отреагировал и случайно оказался рядом с огнетушителем. Они смогли защитить девушку, и пожар был успешно потушен. За исключением нескольких человек поблизости, у которых были ожоги различной степени тяжести, это не вызвало слишком серьезных травм.
В воздухе уже чувствовался слабый запах гари, и теперь ожоги были не слишком серьёзными.
Му Вэньхуа огляделся и нажал кнопку ответа.
......
Линь Чен все еще поднимался наверх. Лифт не доехал до верхнего этажа. Хотя мистер Мэйдзин мог быть где угодно в этом высотном здании, на самом деле, в практическом смысле, он был бы только на самой высокой точке, которой была крыша.
Голос Син Конгляна продолжал звучать в его наушниках. Успокаивая болельщиков в центральном зале, Син Конглян быстро разобрался в ситуации с пожаром и пересказал ее ему.
Пожарные уже начали взламывать дверь, и остальная территория не представляла большой проблемы. Однако пожар начался снаружи центрального зала, поэтому все фанаты, присутствовавшие на встрече, оказались в ловушке.
"Это самая серьезная проблема". Син Конглянь сделал паузу. Линь Чену показалось, что он услышал звук режущей машины, скрежещущей по вращающимся воротам. "Собственная система противопожарной защиты здания полностью остановлена".
"Это невозможно. Спринклерная система не включилась?»
«Боюсь, что на первом этаже закончилась вода в резервуаре, поэтому спринклерная система на втором этаже не может получить к нему доступ из-за нехватки воды. Если я не ошибаюсь, из-за отключения электроэнергии возникла проблема с пожарным насосом, который не может закачивать больше воды».
— Невозможно! Линь Чэнь взбежал на последний этаж, держась за перила. Перед ним были железные ворота, преграждавшие путь на крышу. «Система противопожарной защиты имеет два резервных источника питания, и электричество не отключится, даже если ворота будут закрыты».
«Следовательно, интеллектуальная система управления этим зданием была искусственно выведена из строя».
— Вы только что сказали, что из-за сработавшего спринклера на первом этаже запасы воды в спринклерной системе на втором этаже были исчерпаны. Это означает, что преступник не собирался устраивать пожар на первом этаже. Его целью всегда были вентиляторы в центральном зале на втором этаже. Линь Чэнь положил руку на железные ворота, размышляя. — Син Конглянь, здесь что-то не так. Почему это должен быть Сун Шэншэн...
Линь Чен хотел сказать что-то еще, но почувствовал легкое похлопывание по спине.
В мгновение ока Линь Чен выхватил пистолет и зарядил его. Затем он повернулся и поднял руку, но мужчина позади него не спрятался и не увернулся. В этот момент Линь Чен мог видеть только нежную улыбку, спрятанную в глазах мужчины.
Это был мужчина средних лет в сером костюме и с чёрным рюкзаком. В ушах у него были наушники, как будто он слушал какую-то энергичную музыку. Линь Чэнь направил пистолет в лоб мужчине, но тот не дрогнул и продолжал улыбаться ему. «Линь Чэнь, я давно тебя жду. Зачем ты сюда пришёл?»
......
Линь Чэня никогда так не называли.
Это было очень интимно и по-доброму, с лёгкой улыбкой в конце, как будто родитель звал своего любимого ребёнка или хозяин звал своего питомца домой.
Его пистолет был твёрдо направлен между бровей мужчины средних лет. Мужчина средних лет слегка прищурился, обнажив нежную улыбку. В его глазах не было страха, только гармония. В следующий момент другой мужчина двинулся. Рука Лин Чена нажала на спусковой крючок, но он не смог выстрелить. Мужчина средних лет протянул руку и осторожно коснулся его головы, затем ущипнул за мочку уха. В конце концов, он не почувствовал страха. Он быстро отвёл голову от дула пистолета Лин Чена, слегка повернулся боком и толкнул железную дверь позади себя. «Хочешь посмотреть? Пойдём вместе».
На крыше дул сильный ветерок. Чем ближе подходили к небу, тем ослепительнее становилось солнце.
Небо было чистым и голубым. Линь Чен убрал пистолет. Смысл слов собеседника был ясен. Даже если у тебя есть пистолет, я могу сделать все, что угодно, и ты все равно не посмеешь в меня выстрелить.
Он должен был признать, что суждения этого джентльмена в данной ситуации полностью отличались от суждений такого чистого извращенца, как Ли Цзинтянь.
Линь Чэнь последовал за остальными и встал лицом к культурному центру.
Площадь была заполнена людьми. Смотреть вниз с неба было всё равно что наблюдать за тем, как бесчисленные муравьи борются за свою жизнь.
Под голубым небом он не видел никаких пожаров в серебристо-белом здании вдалеке, но над ним висел смутный белый дым. Линь Чэнь прекрасно знал, что когда с его позиции будет виден бушующий огонь, всё здание вернётся на небеса.
Мужчина средних лет стоял рядом с ним, с облегчением глядя на хаос у себя под ногами. Внезапно он, казалось, о чём-то вспомнил, отвёл взгляд и протянул ему руку. «Линь Чэнь, мы с вами впервые встречаемся. Позвольте представиться. Меня зовут Лян Мэйцзин. Можете называть меня господин Мэйцзин».
Линь Чэнь вежливо поклонился собеседнику и пожал ему руку. «Здравствуйте, господин Мэйцзин».
Собеседник пожал ему руку, как будто был очень рад, что тот обратился к нему так вежливо. «На самом деле, после того случая я хотел с вами встретиться, но в последнее время был очень занят, поэтому не пришёл поздороваться вовремя. Надеюсь, вы не против».
«Как я могу быть против?»
Линь Чэнь повернул пистолет на пол-оборота и убрал его обратно в карман. Мистер Мэйцзин, казалось, оценил этот жест. «Да, у нас редко бывает возможность поболтать. Лучше смотреть друг другу в глаза искренне, чем с оружием в руках».
Линь Чэнь кивнул и спросил: «Может, присядем и поговорим?»
Когда он задал этот вопрос, мужчина средних лет слегка удивился, но быстро взял себя в руки. «Где вы хотите сесть?»
Линь Чэнь ответил на его вопрос действием. Он сел, скрестив ноги, на крыше. Несмотря на то, что в полдень цементная поверхность была обжигающе горячей, ему было удобно. Затем он поднял руку и похлопал по месту рядом с собой, приглашая другого человека сесть рядом с ним.
Увидев это, господин Мэйцзин слегка улыбнулся. Он достал из кармана белоснежный носовой платок, расстелил его на земле и сел. Он посмотрел на место пожара издалека. Огонь быстро распространялся. За короткое время оранжево-красное пламя уже прожгло стеклянную перегородку и угрожало показать свои зубы и когти в воздухе.
«Я помню, что в то время ваша шимей прыгнула и разбилась насмерть?»
Линь Чэнь посмотрел на морщины в уголках глаз мужчины средних лет, сидевшего рядом с ним, и спокойно сказал: «Да, в то время расстояние между мной и ею было почти таким же, как сейчас, но я всё равно не смог её спасти».
«Значит, когда вы увидели тело Сун Шэншэна, вы чувствовали то же самое?»
«Что вы чувствовали?»
Глаза господина Мэйцзина, казалось, светились. — Как будто кто-то хочет умереть. Как будто кто-то винит себя. Почему я не мог приехать раньше?
— Да, это душераздирающая боль, но это всё.
— Мне очень жаль, что я причинил тебе столько боли, но на самом деле ты не должна винить себя. Твоя шимей действительно умерла добровольно. Она даже сделала мне минет утром перед смертью. У девочки в таком возрасте комплекс отца был слишком серьёзным даже для меня, поэтому было трудно сопротивляться. Ты знаешь, она тоже была беременна моим ребенком, но в конце концов у нее случился выкидыш. Жаль."
Мэйдзин криво улыбнулся, но Линь Чен увидел в этой улыбке только насмешку.
"Зачем ты мне это рассказываешь?" Линь Чен указал на беруши в своих ушах. "Все это записывается. Могу ли я рассматривать это как признание?"
"Конечно, можешь". Мистер Мэйдзин улыбнулся и сказал: "Линь Чен, дитя мое. Я просто хочу поговорить с тобой, прежде чем ты умрешь".
Линь Чен подпер подбородок одной рукой, уперся руками в колени и легко указал на людей вокруг себя, затем указал на себя. "Почему ты думаешь, что именно я умру между нами двумя?"
" Потому что у меня есть способность предвидеть. Позже ты добровольно спрыгнешь с этого здания и упадешь в кровавое месиво. Я видел эту сцену своими глазами. Когда ты умрёшь, это будет прекрасно».
Линь Чэнь слегка наклонил голову. Палящее солнце обжигало его со всех сторон. Он серьёзно спросил: «Но я пока не хочу умирать. Что мне делать?»
«В этом мире не бывает так, чтобы не хотеть умирать». Мэйцзин рассмеялась. «Сун Шэншэн тоже не хотел умирать. Он столько лет жил как собака. Чтобы выжить, я не знаю, сколько людей его изнасиловали, но что с того? В конце концов, он всё равно умер».
«Вы правда так думаете?» Линь Чэнь внезапно поднял голову, посмотрел на беспомощное лицо господина Мэйцзина и серьёзно сказал: «Если вы действительно так думаете, я вдруг почувствовал, что у меня есть небольшой шанс выбраться отсюда живым».
......
Огонь распространялся быстрее, чем ожидалось.
Ли Чунъюань, первым прибывший на место происшествия в составе пожарной бригады, почувствовал отчаяние, увидев перед собой это чудовище. Место происшествия постоянно перекрывали противопожарные двери. Он более десяти лет работал пожарным и через полгода сможет с честью уйти на пенсию. За более чем десять лет работы пожарным он не раз сталкивался с пожарами, которые были серьёзнее, чем то, что происходило перед ним, но никогда ещё смерть не была так близка, как сейчас.
Он держал в руках резак и изо всех сил старался открыть откатные ворота перед собой. Его товарищи по команде уже поднялись на второй этаж, где пожар был опаснее, чтобы эвакуировать людей. Пламя прожгло стеклянную перегородку, и раздался мощный взрыв. По его опыту, даже если бы они собрали 30 пожарных машин, этого едва хватило бы, чтобы локализовать пожар. Теперь, когда он оглянулся на площадь, полную выражений отчаяния, он продолжал крепко сжимать автомат в руке.
В тот момент, когда раздвижные ворота были распахнуты, кто-то пинком распахнул дверь, и наружу хлынул поток людей.
У него не было времени помочь людям эвакуироваться, но он посмотрел в щель в двери и увидел двух человек, которые без остановки кричали в углу. Он вспомнил о срочном задании, которое только что дал командир эскадрона, и поспешил туда, отдав честь. «Здравствуйте, капитан Син. Ли Чунъюань из эскадрона Синин. Мне приказано помочь вам справиться с пожаром».
Человек не сразу обратил на него внимание, а продолжал слушать телефон, опустив голову. Через некоторое время он повесил трубку. Его тон был спокойным, без паники. «Позвольте мне вкратце сообщить вам о текущей ситуации с пожаром. Люди, оказавшиеся в ловушке на первом этаже, в основном эвакуированы через подземную парковку и запасной выход. Только в нашем районе и в таком же районе на противоположной стороне нет аварийного выхода для эвакуации, но главная проблема сейчас в том, что трудно спасти людей, находящихся в эпицентре пожара на втором этаже. Все аварийные выходы заблокированы, а из-за откатывающихся ворот зоны пожара разделились, и люди оказались в ловушке между ними». Говоря это, мужчина показывал ему на планшете все очаги возгорания. Закончив говорить, он обвёл самый большой зал на трёхмерной карте. «Огонь окружает центральный зал. В нём находятся 3000 человек. Из-за неисправности системы пожаротушения оборудование для удаления дыма перестало работать. Ожидается, что люди, оказавшиеся в ловушке, смогут продержаться не более 10–15 минут. Они погибнут от отравления дымом».
Ли Чунъюань внезапно поднял голову. «Слишком быстро. У нас слишком мало людей. Невозможно эвакуировать 3000 человек за такое короткое время».
«По вашему опыту, какова единственная возможность для 3000 человек в зале выжить?» — спросил мужчина.
Ли Чунъюань поднял глаза и мысленно прокрутил в голове всю информацию о пожаре в Культурном центре Кристины. Он поднял голову и решительно сказал: «Наша следующая группа прибудет на место не позднее чем через 10 минут. В культурном центре установлена интеллектуальная система пожаротушения уровня R. Нам нужно, чтобы система пожаротушения возобновила работу и на короткое время уменьшила огонь, но неясно, в чём именно заключается проблема с системой пожаротушения».
«Распределительный щит». Молодой техник, стоявший рядом с Син Конглианем, сказал: «Я только что подсчитал, что система пожаротушения так и не была активирована. В здании много точек мониторинга. Никто не может уничтожить все точки мониторинга одновременно. Самый быстрый способ вывести из строя систему пожаротушения всего здания за короткий промежуток времени — отключить основное электроснабжение. Я подозреваю, что распределительный щит был взорван».
«Где резервный генератор?»
- Что это? - хором спросили он и Син Конглян.
......
Стеклянная стена постоянно трескалась.
Все держались подальше от здания, чтобы не попасть под брызги. Каждый небольшой взрыв заставлял толпу на площади вскрикивать. Бурный поток людей постоянно толкался, и никто не знал, откуда взойдет следующий сгусток пламени.
Пожарные подняли лестницы, чтобы спасти людей, оказавшихся в ловушке внутри, и продолжили эвакуировать как можно больше людей. В конце концов, только полицейские в тёмно-синей форме продолжали спешить к месту пожара.
Линь Чэнь посмотрел на похожую на чистилище сцену под собой. Из гарнитуры доносился голос Син Конгляня, который распределял персонал на месте. Он постепенно успокоился и прислушался к голосу Син Конгляня.
Когда по небу пронёсся ветер, он нажал на гарнитуру и посмотрел на спокойного мужчину средних лет рядом с собой. — Я не слышал, что ты только что сказал.
"Я сказал, нет никакой возможности, что ты сможешь выйти из этого здания живым".
"Почему?"
"Скоро узнаешь".
"Тебе не нужно спешить. Поскольку вы ждали меня здесь и сказали, что я был бы готов спрыгнуть со здания, чтобы покончить с собой, у вас, вероятно, хватает уверенности говорить это, потому что в ваших руках жизни многих людей ".
— Линь Чэнь, ты меня действительно поражаешь, — на лице Мэйцзина было одобрение. — Так ты собираешься встать на колени и умолять меня?
— Разве ты только что не сказал, что я добровольно прыгну отсюда? Моя жизнь в твоих руках, так что мне не нужно вставать на колени, — искренне сказал Линь Чэнь. — Тогда, прежде чем я умру, есть ли у меня шанс на спасение?
— Ха-ха-ха, — мистер Мэйцзин от души рассмеялся. — Что ж, я позволю тебе задать три вопроса, как в той игре, в которую ты играл с Ли Цзинтянем, но это немного более захватывающе.
"Я ценю дальнейшие подробности".
"Послушай, мы сейчас очень близко к краю крыши. Ты можешь задать мне три вопроса. Каждый раз, когда я закончу отвечать на один, ты будешь делать шаг назад. Когда я закончу отвечать на последний вопрос... Мужчина средних лет протянул ладонь и тихо выдохнул: "Ты развернешься, исчезнешь отсюда и унесешься с ветерком".
"Очень интересно". Линь Чен отряхнул пыль со своего тела и несколько небрежно поднялся с земли. Он повернулся спиной к далекому костру и уставился на мужчину средних лет, стоявшего перед ним.
"Ты кажешься очень уверенной в себе?"
"Потому что я действительно хорош в угадывании, поэтому ты должна помнить, что нужно скрывать свои мысли".
Сказав это, он отступил на шаг. "Мой первый вопрос. Почему Сун Шэншен?"
......
Когда Син Конглянь услышал, как Линь Чэнь задал этот вопрос, на нём был тяжёлый пожарный костюм.
По словам персонала, который выбрался с минус второго этажа, пожар там тоже был очень сильным, и если бы они не прошли через огонь, то не смогли бы попасть в центральный диспетчерский пункт и найти резервный генератор.
«Там ещё есть электронная дверь. Я дам вам карту доступа. Вы должны хранить её в безопасности и не дать ей сгореть».
Молодой человек, представившийся секретарём генерального директора Культурного центра Кристин, протянул ему карту доступа. Он кивнул и взял её. Лёгкий голос в его гарнитуре заставил его крепче сжать карту.
Он слышал свист ветра, пролетающего над крышей высотного здания. Голос Линь Чэня был почти неслышен из-за ветра, но он очень хорошо знал, что Линь Чэнь стоял на краю крыши и сделал твердый шаг навстречу смерти.
В этот момент Син Конглянь захотел избавиться от всего и бросился наверх, чтобы схватить Линь Чэня. Он поднял голову и посмотрел на крышу здания, высота которой составляла более 100 метров. Затем он повернулся, надел кислородную маску и направился в подвал.
......
«Лин Чэнь, я очень удивлён, что ты воспользовался такой драгоценной возможностью и спросил, почему я выбрал Сун Шэншэна».
«Я всё равно умру. Гораздо важнее распутать узел в моём сердце».
"Неужели вы не понимаете?" - мистер Мэйдзин тихо вздохнул. "Я выбрал Сун Шэншен, потому что точно знаю, какой талант для вас наиболее привлекателен".
"Ты хочешь сказать, что Сун Шэншен - это просто приманка, чтобы заманить нас, а пожар в культурном центре - это месть нам?"
"Как ты можешь говорить, что это месть? Правильнее было бы сказать, что это подарок, " искренне сказал мистер Мэйдзин.
— Потому что мы арестовали Ян Дяньфэна и прервали вашу прямую трансляцию. Почему вы не напали на нас напрямую?
«Линь Чэнь, дитя моё, ты так наивен». Мэйцзин беспомощно покачал головой. «Повернись и посмотри на тех людей, которые так горько плачут внизу. Они скоро поймут, какую душераздирающую боль ты испытал. Как вы думаете, что они подумают, когда увидят обугленные трупы своих близких и услышат, что их близкие стали жертвами мести?
Линь Чэнь неодобрительно спросил: «Почему меня должно волновать, что они подумают?»
«Тогда позвольте мне сказать вам. Многие из них, должно быть, считают, что если бы полиция не боролась с нами, эти люди не погибли бы. Они будут винить вас в убийстве своих близких».
Линь Чэнь кивнул. «Что ж, когда эти люди начнут осуждать полицию, вы можете способствовать тому, чтобы этот голос постепенно стал голосом большинства в обществе. В будущем правоохранительные органы не будут осмеливаться высказываться и начнут действовать со связанными руками. Вы этого хотите?»
«Именно. На самом деле, вы лучше меня знаете, как легко манипулировать психологией людей. Люди невежественны и следуют за толпой. С помощью небольшой манипуляции невинные жертвы, погибшие в этом пожаре, могут стать безмозглыми фанатами. Многие скажут, что они не погибли бы, если бы не гонялись за звёздами, так что они это заслужили...
«Понятно. Хотя я думаю, что ты немного наивен и взволнован, после того, что ты сказал, фанаты Сун Шэншэна мертвы?»
«Не жульничай. Разве это не второй вопрос? Тебе нужно сделать шаг назад». Мэйцзин указал пальцем на землю позади Линь Чена.
......
Му Вэньхуа сидела в центральном зале, не подозревая, что о ней начали говорить в связи с социальной оценкой после её смерти. На самом деле, возможно, все уже об этом подумали. Попасть в ловушку и сгореть заживо из-за погони за звездой — это не звучит славно.
Однако мистер Мэйцзин, вероятно, не подумал бы, что то, о чём она сейчас думает, похоже на то, о чём думает консультант Линь, который хотел спасти ей жизнь. В мире много идиотов. Если бы нужно было прислушиваться к каждому идиоту и запоминать его слова, лучше было бы просто умереть раньше.
В жизни важнее любить себя и своих близких. Это были почти искренние слова матери и фанатки, которая вот-вот задохнётся от дыма. Она продолжала ползти по земле, глядя на фотографии дочери, мужа и своего любимца, господина Сун Шэншэна, в своём телефоне.
Она напевала очень тихую мелодию, а потом услышала, что девушка, лежавшая рядом с ней, тоже напевает.
Температура воздуха постепенно повышалась, и из аварийного выхода вырывалось хорошо заметное пламя. Хотя огонь ещё не полностью охватил стены коридора, он, похоже, быстро распространялся.
......
Линь Чэнь сделал ещё один шаг назад.
У него не было глаз за головой, но он всё равно чувствовал, как всё вокруг рушится из-за сильного ветра и падения с высоты 100 метров. Это были не галлюцинации, а настоящее давление.
Из гарнитуры донёсся тяжёлый, прерывистый вздох Син Конгляня. Хотя он не знал, где находится собеседник, по его дыханию он понял, что Син Конглянь, должно быть, вошёл в самую гущу огня. Там должно быть темно, очень жарко, и ему должно быть тяжело дышать. Маска Син Конгляня должна быть покрыта водяными каплями. Когда он их стёр, он должен был увидеть эти тёмные зелёные глаза, похожие на водоём.
«Конечно, тебе не обязательно умирать». Мистер Мэйцзин сел на землю и посмотрел на часы. «Линь Чэнь, на самом деле, если ты спрыгнешь с этого здания, чтобы искупить свои грехи, я гарантирую, что большинство из них выживут».
«Одна жизнь за 3000?» Линь Чэнь не поверил своим ушам. «Это слишком выгодная сделка. С каких это пор ты стал заключать невыгодные сделки?»
"Это вовсе не потеря. Легендарный консультант Лин по-прежнему очень ценен. На самом деле, видите ли, для меня все равно, умрете ли вы или те люди внизу".
"Понятно. Если я прыгну, как вы говорите, это скажет многим людям в этом мире, что зло может одержать верх над словами "Куриный суп для души ". Людям придется уступить более сильной стороне ".
Господин Мэйцзин погладил себя по рукам и начал аплодировать. «Итак, Линь Чэнь, у тебя осталось не больше 10 минут». Господин Мэйцзин достал из рюкзака упаковку печенья, развернул её и положил кусочек в рот. «Но тебе должно быть трудно. В конце концов, твоя нерешительность убила Сун Шэншэна. У тебя явно был целый месяц, чтобы спасти его, но чем ты занимался в это время? Собирал билеты?» Если бы вы проявили твёрдость и потребовали встречи с Сун Шэншэном, возможно, он бы набрался смелости и всё вам рассказал. Наш план не сработал бы, и людям под вами не пришлось бы умирать...
«Я умираю, так что не лги мне. У Сун Шэншэна не было зуба. Ты установил на него жучок и использовал жизни его фанатов, чтобы угрожать ему, чтобы он не рассказал мне об этом». Ветер на верхнем этаже внезапно усилился. Линь Чэнь беспомощно опустился на стул и заговорил.
«Вы знаете о зубных протезах?» — на лице господина Мэйцзина наконец отразилось некоторое удивление.
«Да, я только что спросил вас, почему Сун Шэншэн. На самом деле, должна быть какая-то причина, по которой это он, верно?»
Господин Мэйцзин достал термос и отвинтил крышку. Послышался звук льющегося в чашку чая. Он вдохнул аромат чая, и на его лице появилась улыбка воспоминаний. «Сун Шэншэн, когда я впервые встретил его, я подумал, что он похож на дорогую большую собаку с яркой шерстью. Когда я выхожу на улицу, маленькие девочки, которые его любят, показывают на него пальцем и кричат. Я действительно люблю его как собственного ребёнка».
Линь Чэнь терпеливо спросил: «Тогда зачем его убивать?»
«Когда он впервые пришёл к Сян Е, я случайно оказался там в тот день. Я был очень расстроен, когда услышал, что Ли Цзинтянь снова и снова издевается над ним. Но, как вы знаете, Ли Цзинтянь — внук господина Ли. Мы работаем в Синьни и по-прежнему должны полагаться на Лао Ли в нашем бизнесе, поэтому Сян Е убедил Сун Шэншэна проявить терпение. Но Шэншэн не согласился. Я видел раны на его теле. Это было ужасно. Он был так несчастен, но у него всё равно хватило сил ударить по столу Сян Е. Всё его тело было полно боевого духа, как будто он был в ярости».
«Что случилось потом?»
«Он был очень непослушным, поэтому у нас не было другого выбора, кроме как привязать его к стулу. Сян Е открыл ему рот, взял плоскогубцы и вырвал ему зубы... — сказал Мэйцзин, неторопливо делая глоток чая. — Вы бы видели, что там творилось. У него пошла кровь, и он так сильно кричал, что сорвал голос. Нам тоже пришлось приложить немало усилий, чтобы остановить кровотечение и вставить искусственный зуб. Но в конце концов его взгляд, обращённый на нас, всё ещё горел, и он совсем не сдавался. Это было довольно интересно».
«Раз он такой человек, как вы заставили его подчиниться?»
«Знаете, самое интересное — сломать собаке лапу и посмотреть, как она лежит в своей яме». Мистер Мэйцзин откусил кусочек печенья. «На самом деле, поначалу он продолжал что-то делать за нашей спиной, думая, что мы не заметим, но на самом деле мы всё знали. Однажды он рылся в спальне Сян Е, когда я вошла и застала его».
«Ты его наказала?»
«Это нельзя назвать наказанием. В конце концов, на следующий день у него был концерт. Перед встречей Сян Е отвёл его на возвышенность, чтобы посмотреть концерт, и показал ему новость. О том, что две девушки из университета Фэнчунь попали в автомобильную аварию. Одна из них, Сун Шэншэн, была знакома с ним. Она была одной из его поклонниц, у которой случился сердечный приступ. Он пожертвовал много денег той фанатке, и она была успешно спасена и вернулась в колледж. Из-за его рискованных действий нам пришлось убить двух человек за одну ночь. Это было по-настоящему изнурительно».
Линь Чену было трудно не вернуться мыслями к голосу господина Мэйцзина в тот момент десять лет назад. Всё, что пережил Сун Шэншэн, было жесточе, чем он себе представлял.
Он не мог ни жить, ни умереть. Вероятно, это было не более чем так.
"Он плакал".
"Да, он ударил Сян Е и заплакал. Говорят, это был первый раз, когда он пролил слезы. Он ужасно плакал, как девственница, которая готовится перерезать себе горло, чтобы защитить свое целомудрие ".
"Но вы не дали ему умереть?"
"Да, мы сказали ему, что если он осмелится умереть, я обещаю убить еще много-много его поклонников". Когда Мэйдзин сказал это, его глаза обратились к огню вдалеке. Белый дым стал синим, и все выглядело как в аду. "Я всегда держу свое слово".
......
Му Вэньхуа пела, особенно девушки во всем центральном зале, которые тихонько подпевали.
[В этом мире нет вечной любви, и никто не может жить вечно, так что расслабься. Будь распутной, будь свободной. К черту все! Отпусти его!]
Она не знала почему, но все выбрали одну и ту же песню. Они собрались все вместе, пока бушевал огонь. Матери держали младших девочек подальше от пламени, но все знали, что сегодня им не сбежать, поэтому они начали петь.
Это была любимая песня Шэншэна. Несмотря на откровенный текст, у песни было чудесное название: «Я буду с тобой вечно».
Я буду с тобой вечно.
Она не знала, не галлюцинирует ли она, но когда она повернула голову, ей показалось, что она видит Шэншэна, стоящего на сцене. Его тело словно светилось.
Он сказал: «Я красивее, и мне лучше защищать тебя~»
......
Передвигаться по подземному пространству оказалось сложнее, чем он себе представлял. Скопление дыма сделало прожекторы бесполезными. Син Конглиан вспотел как дождь, и ему было трудно дышать. Возможно, именно из-за того, что в подземном пространстве было слишком тихо, он мог отчетливо слышать разговор на высоте 100 метров.
Он слышал спокойный и радостный голос Мэйдзин, и он слышал болезненную дрожь в голосе Линь Чэня, когда тот задавал последний вопрос.
Но теперь ему нужно было выбросить эти картины из головы и внимательно слушать инструкции в гарнитуре.
«Капитан, капитан Ли, в 5 метрах от вас должна быть лестница. Спуститесь по ней, и вы увидите центральный диспетчерский пункт».
«Вас понял».
«Девушка в центральном зале сказала, что огонь прорвался сквозь стены, и дым становится всё гуще. Они могут не продержаться долго».
«Я проверил информацию о культурном центре. В центральном диспетчерском пункте установлена электронная дверь RM5. Задняя дверь должна автоматически открываться при отключении питания, чтобы обеспечить безопасность персонала. Если она не открывается, боюсь, что сервер вышел из строя, поэтому карта доступа не сработает, и вам нужно будет ввести код вручную».
«Вы должны позаботиться о безопасности, капитан. Если вы умрёте, мне никто не заплатит».
......
Линь Чэнь нажал на гарнитуру. Услышав последние слова Ван Чао, он почувствовал облегчение.
Ребёнок, воспитанный Син Конглянем, был по-настоящему бесстрашным.
Время почти пришло. Он стряхнул пыль с одежды и поднялся с земли.
Увидев, что он встал, глаза господина Мэйцзина внезапно загорелись. — О, они уже добрались до электронной двери?
Линь Чэнь покачал головой. — Пока нет. Значит, ты тоже взломал электронную дверь?
Мэйцзин улыбнулась. — Это последний вопрос?
Линь Чэнь покачал головой, но всё же сделал шаг назад. Сильный ветер яростно дул ему в лицо, и он вдруг ухмыльнулся. — Мой последний вопрос: ты когда-нибудь слышал эту очень известную поговорку?
— О чём ты?
— Злодеи умирают, потому что слишком много говорят.
Мистер Мэйцзин рассмеялся. Он прикрыл рот рукой, чтобы крошки печенья не разлетелись неприлично. — Что это значит?
Линь Чэнь без колебаний достал пистолет. Он снял его с предохранителя, зарядил и направил на мужчину средних лет, лежащего на земле. — После стольких слов ты на самом деле просто ходишь вокруг да около. Ты продолжаешь говорить о том, что я такой же, как Сун Шэншэн. Потому что мы спровоцировали вас, и вы были вынуждены убивать».
«Это факт».
«Это не факт. Это типичная уловка, когда мотив А используется для сокрытия мотива Б. Суть в том, что вы никогда не хотели отомстить нам. Вы просто хотели убить фанатов Сун Шэншэна. Вы только что сказали, что знали о том, что я забирал билеты. Это значит, что вы следили за системой голосования на встрече фанатов, и правила отбора билетов в то время были очень интересными. Это показывает, что каждый фанат на мероприятии тщательно отбирается. Вы намеренно выбрали самых опытных поклонников Сон Шэншенга. Должна быть причина. Сон Шэншенг постепенно осознал ваши действия и решил предупредить нас, совершив самоубийство. Время его смерти не могло быть более подходящим. Сян Е был арестован, и благодаря ему мы смогли прибыть сюда вовремя.
Мэйдзин только улыбнулся и безмолвно покачал головой.
"Сун Шэншенг - самый жесткий человек, которого я когда-либо видел в своей жизни. С тех пор, как вы вставили ему зуб, он, боюсь, ничего не говорил уже много лет. Возможно, вы даже не задумывались об этом, но мёртвые люди говорят.
«Линь Чэнь, это я знаю Сун Шэншэна много лет. Не ты. Как ты думаешь, почему он не хотел с тобой встречаться? Потому что не осмеливался. У него были сломаны кости, и даже сухожилия были порваны одно за другим. Ты не знаешь, как сильно он хочет вернуться на сцену. Даже если бы ему пришлось ползти на коленях, он бы это сделал. Так что он совсем не хотел умирать». Если бы он был таким умным, как вы сказали, он бы знал, что мы хотим сделать, и покончил бы с собой. Почему это должно было случиться именно сегодня?"
"Да, я также хочу знать, почему это должно быть именно сегодня".
Небо было ясным, и ярко светило солнце. Линь Чен взглянул на яркую вселенную, когда он спросил это торжественно.
Сун Шэншенг, что еще ты хочешь сказать, но я не слышал?
......
В подземном пространстве перед прочной электронной дверью продолжал звучать сигнал, указывающий на то, что пароль не подошёл.
Син Конглиан повернул голову и увидел позади себя поток горячего чёрного дыма, но не заметил пламени. Рядом с ним пожарный, который спустился в огонь вместе с ним, снова и снова пытался открыть дверь с помощью карты доступа.
Но безуспешно, безуспешно, снова безуспешно...
Наконец Ли Чунъюань выбросил карту доступа, достал из ящика с инструментами, который взял с собой, необходимые приспособления и приготовился снять электронную панель управления.
«Ван Чао, есть ли другой способ? Дверь не открывается. Можно ли вскрыть замок? Или взломать его?»
«Чёрт возьми, капитан. Само собой разумеется, что такого рода электронные двери автоматически открываются после отключения питания, и вам даже не нужен пароль. Скажите, режим электронного табло безотказный или fail security?"
Син Конглиан немедленно взглянул на это. "Сбой системы безопасности".
Ван Чао взревел. "Какой идиот перевел дверь в режим сбоя системы безопасности. Неужели он думает, что дверь в центральную диспетчерскую - это хранилище? Капитан, скажите капитану Ли, чтобы он не пытался выломать дверь. В режиме аварийной безопасности уровень защиты самый высокий. Если вы сломаете дверь, она автоматически заблокируется. Обещаю вам, вы не сможете открыть её в ближайшее время!
Ли Чунъюань тут же остановился. Голос в его гарнитуре всё ещё говорил, но Син Конглянь вдруг почувствовал, что вокруг очень тихо, настолько тихо, что он слышал только медленное дыхание Линь Чэня.
«Линь Чэнь, нам нужен пароль», — сказал он ему.
......
Линь Чэнь поднял пистолет и сделал шаг вперёд.
Вероятно, заметив перемену в его лице, мужчина средних лет, сидевший на земле, сказал: «Дверь нелегко открыть, верно? Что ж, оставь мне номер, и после того, как ты совершишь самоубийство, я сообщу им пароль. Не волнуйся, я всегда держу слово».
— Вы изменили код на электронной двери? — спросил он.
— Бинго. Так вы хотите спасти этих людей или нет?
Лин Чену это показалось забавным. — Я только что сказал, господин Мэйцзин, что злодеи часто умирают, потому что слишком много говорят. На самом деле, это тоже психологическая проблема. Такие злодеи, как ты, гордые, высокомерные и думают, что всегда контролируют ситуацию, поэтому, когда наступает момент победы, ты не можешь не похвастаться. Всегда так легко наговорить кучу дерьма. Если ты будешь много говорить, то проиграешь. Я предлагаю тебе заткнуться. Это был мой искренний совет Ли Цзинтяню. Не дай мне шанса угадать пароль».
— Даже если вы захотите угадать, вам всё равно придётся знать мою биографию, но вы даже не знаете, кто я... — тихо прошептала Мэйцзин.
Глядя на высокомерную и коварную улыбку господина Мэйцзина, Линь Чэнь спокойно сказал: «Мне не нужно знать, кто вы такой. Вы уже многое рассказали мне только что. Я знаю достаточно».
«Правда?»
«Вы циничны, у вас явные антисоциальные и нарциссические расстройства личности. Вы считаете человеческую жизнь чем-то незначительным и думаете, что все люди злые. Вы смотрите свысока на всех обычных людей и относитесь к человеческой жизни как к шутке». Тебе всегда кажется, что это какая-то игра, затеянная тобой, и все вокруг - просто пешки в твоих руках. Ты высмеял глупую любовь фанатов к Сон Шеншенгу. Конечно, ты также считаешь Сон Шэншенга глупым и смотришь на него очень, очень свысока ".
"Он действительно собака ".
"Как я только что сказал, ваша самая большая проблема заключается в том, что вы считаете Сун Шэншенга игрушкой, находящейся под вашим контролем. Я думаю, что это его лицемерие и послушание вам создали у вас такое впечатление. Каждый день он находится под вашим контролем, но он полон боевого духа. Эта битва не закончится, пока он не доживёт до конца своих дней, и поскольку он выбрал смерть, это означает, что своей смертью он принёс окончательную победу.
— Я покраснею, если вы будете так сильно хвалить Сун Шэншэна.
— Итак, вы действительно установили этот пароль? — ухмыльнулся Линь Чэнь, делая ещё один шаг вперёд.
После того, как он задал этот вопрос, он увидел явную трещину в изначально добродушной улыбке на лице господина Мэйцзина.
— Не нужно отвечать. Ваше выражение лица уже дало мне ответ. — Он мягко прижал пальцы к губам и сделал тихий жест. — Такие люди, как вы, больше всего любят играть в эти жестокие человеческие игры. Пусть Сун Шэншэн узнает, что его сопротивление убило его фанатов, или заставь меня покончить с собой, чтобы спасти других. Ты всегда будешь испытывать величайшую злобу по отношению к миру, но больше всего тебе нравится играть с бессмысленными и символическими вещами. Если ты хочешь установить пароль для двери, которую никогда не откроют, и убить тех фанатов, которые любят Сун Шэншэна, скажи, пожалуйста, кого бы ты использовал, чтобы придумать его?
После того, как Линь Чэнь закончил говорить, он сделал ещё один шаг вперёд. Он приближался к злобному проявлению на земле. «Судя по твоему выражению лица, этот человек — Сун Шэншэн. Ты бы не стал так просто спрашивать у Сун Шэншэна, какой номер ему нравится, чтобы использовать его для убийства фанатов, которые любят его больше всего». Линь Чэнь не дал Мэйцзин возможности заговорить, потому что наконец понял, почему Сун Шэншэн решил умереть сегодня. «Вчера он пришёл сюда на репетицию. Конечно, он не знал о твоих планах, но он умный человек. Когда он пришёл сюда, то наконец-то сложил два и два. Он знал, что ты собираешься сделать. Ты собиралась убивать людей — много, очень много людей, — поэтому ему пришлось использовать свою смерть, чтобы остановить всё это. Он знал пароль. Он знал, какой ты злой, и знал, что ты можешь не использовать последовательность цифр, которую он назвал тебе в тот день. Но если бы он покончил с собой, вы бы, скорее всего, использовали номер, который он обдумывал. В конце концов, пароль, придуманный живым человеком, всегда можно взломать, а пароль, придуманный мёртвым человеком, — нет, верно?
Лицо мистера Мэйдзинга посерело. Наконец, на его лице не осталось и следа смирения или мягкости. Он жестоко рассмеялся. Это было так, как будто древнее зло воскресло, с полным ртом крови и пожирающим доброжелательность, куда бы он ни пошел.
Линь Чен знал, что угадал правильно. "Вы задаетесь вопросом, что же такого вы упустили из виду, что позволило Сун Шэншену передать пароль? Но он, очевидно, не использовал слова. Ты ведь не думал об этом, не так ли? Этот старый пёс, которого ты презираешь, может ударить тебя в спину даже после смерти».
Мэйцзин ухмыльнулась. «Нет, ты ошибся. Это пароль, который я установила. Старый пёс Сун Шэншэн вообще ничего не знает».
«Нет, это тот номер, который он хотел».
Палящее солнце слепило глаза, а по небу дул сильный ветер.
Линь Чэнь говорил медленно. «Сун Шэншэн слишком рано начал карьеру в шоу-бизнесе. Он не читал много книг. Если бы он установил пароль и захотел его передать, это было бы не так сложно, но только те, кто его любит, могут его угадать. Вы должны знать, что Сун Шэншэн очень любит рисовать символ &, но я не видел этого символа в ванной, где он умер. Я всё думал, почему такой человек, как он, полный веры, не нарисовал этот символ?
«Почему?»
«Потому что Сун Шэншэн однажды сказал на концерте: «Если я однажды умру, пожалуйста, спойте для меня песню». Это была песня с откровенными словами, но название было неожиданно трогательным. Эта песня взята из его любимой сказки, и только опытный фанат знает, что в тексте этой песни после каждой строчки стоит декоративный знак &, кроме одной. Эта строчка в тексте такая же длинная, как обертка для ног, но из-за ошибки в наборе в конце не было знака &».
«Так что пароль, который он установил, был в этой строчке текста».
Линь Чэнь не знал, как человек, которому вырвали зубы, которого шантажировали, и который весь день жил в тени висящего меча, сделал все это. Он даже не знал, на что опирался Сун Шэншенг, решив покончить с собой, прежде чем выйти на сцену и осуществить свое желание.
Но Сун Шэншен, который был непокорным, снисходительным и должен был вести жизнь, подобную огню, был полон боевого духа и никогда не сдавался.
Линь Чэнь однажды спросил себя, могут ли страдания и боль сделать душу смиренной, и подумал, что Сун Шэншэн дал ему ответ.
Ему казалось, что он видит, как 18-летний Сун Шэншэн искренне улыбается и говорит ему: «Эй. Я так горжусь. Как я могу склонить голову перед таким дерьмом, как судьба? Я никогда не склонюсь перед судьбой».
Он сделал последний шаг и крепко прижал дуло своего пистолета между бровей мужчины средних лет. "Шах и мат".
......
Водяная завеса была непреодолимой.
Му Вэньхуа помогли выбраться из огня. Хотя она долго ждала внутри, и ее телу было жарко, в тот момент, когда она вышла на солнце, она впервые обнаружила, каким теплым может быть солнце.
Отделившись от толпы, она увидела, как мужчина, которого она любила больше всего на свете, бежит к ней с её дочерью на руках. Затем она крепко обняла своего возлюбленного с небывалой силой.
Она поцеловала мягкую щёчку дочери и вытерла слёзы на её щеке своими грязными пальцами.
......
На площади повсюду были люди.
Хотя Ван Чао заранее отправил сообщение с напоминанием всем залечь на дно, держаться как можно дальше от источника огня и обращать внимание на высокотемпературные водяные пары перед включением электричества, некоторые люди, находившиеся слишком близко к огню, получили ожоги от высокой температуры, хотя это была всего лишь незначительная травма, которую можно было легко вылечить. В любом случае, пока люди были еще живы, оставалась надежда.
По крайней мере, так думал товарищ Сяо Ван.
Из машин скорой помощи, которые начали прибывать одна за другой, вышло много длинноногих медсестёр, которые накладывали раненым простые повязки.
Наконец-то он смог удобно устроиться в полицейской машине с работающим кондиционером. Он посмотрел на свой ноутбук, предполагая, что скоро из гарнитуры раздастся рёв его босса, который скажет ему сделать то-то и то-то. Если бы босс попросил его починить сервер, сеть или что-то ещё, он бы взял высокую плату. Короче говоря, он бы зашёл на Battle.net и купил коллекционное издание Overwatch.
......
Линь Чэнь не знал, как он спустился по лестнице.
На земле лежал разбросанный труп. Только что Мэйцзин спрыгнул с высотного здания. Он даже не успел нажать на спусковой крючок, когда другая сторона выбрала смерть.
Оказалось, что 1 был обменян на 3000, но человек, который покончил с собой, спрыгнув с здания, в итоге стал господином Мэйцзином.
Он обошёл лежащее на земле тело и оттолкнул всех полицейских, которые пытались ему помочь.
Может быть, это было из-за того, что он слишком долго пробыл на солнце, но он чувствовал только раскалывающуюся головную боль и сильную боль в барабанных перепонках, как будто кто-то постоянно говорил ему в ухо. Какое-то время он слышал пение Сун Шэншэна, а какое-то время — последнее «хорошо» Син Цунляня. В его ушах продолжал звенеть сигнал электронной двери, которая не открывалась, и этот звук был непрерывным и отчаянным.
Он чувствовал, что больше не может определить хронологический порядок событий. Все картинки стали размытыми, но он отчётливо помнил последнюю сцену перед тем, как Мэйцзин спрыгнул с крыши.
Нежный мужчина средних лет встал перед дулом, пошевелил губами и с улыбкой сказал ему: «Пожалуйста, передай мой привет капитану Синю».
Сказав эти слова, Мэйцзин быстро подбежал к краю крыши и грациозно спрыгнул вниз.
По какой-то причине, когда он попытался позвонить Син Конгляню, тот не ответил. Он чувствовал, что пистолет в его руке был таким тяжелым, что он едва мог держать его. Если они двое были целью мести Мэйдзина, Син Конглянь тоже могла быть в опасности. С его пистолетом в руке любые выстрелы во время пожара были бы чрезвычайно опасны.
Он побежал к площади, окружённый людьми, которые цеплялись друг за друга. Мужчины и женщины обнимались и целовались, на их лицах были счастливые улыбки после того, как они избежали смерти. С неба лилась вода. Пожар постепенно потух, но всё ещё слышались отрывистые сигналы и звон разбитого стекла.
Но он не мог найти Ван Чао или Син Цунляня. Насколько он мог видеть, знакомых лиц не было. Он продолжал спрашивать всех, где Син Конглян, но не получил ответа. Некоторые люди даже странно спрашивали его: "Кто такой Син Конглян и кто ты?"
ДА. Кто такой Син Конглян и какие у него с ним отношения?
Он шагнул в огонь и увидел серебристо-серую бронированную дверь, которая была широко распахнута. За дверью было пусто; человека, которого он искал, там не было.
Он хотел закричать, но обнаружил, что его горло слишком напряжено, чтобы издать хоть звук.
Земля была мокрой — очень мокрой, — и всё разваливалось на части. Время от времени он проходил мимо пожарных, которые спасали людей. Кто-то спросил его, куда он идёт и кого ищет, но он не смог ответить. В его ушах снова зазвучало множество голосов, как будто кто-то пел на площади. Это была та же песня — песня Сун Шэншэна. Пение было похоже на яркий свет, проникающий в ночь и окрашивающий окружающий хаос в яркие цвета.
Кто-то пел: «В этом мире нет вечной любви».
Он спустился в подвал. Горел только зеленый огонек аварийного выхода. Вокруг было темно, с потолка капала вода.
Он постепенно услышал звук шагов. Это был пожарный с тяжелыми шагами. Он схватил его и снова спросил: «Где Син Конглянь?»
Тот почесал голову, затем снял маску и сказал: «Вы ищете капитана Сина? Он внизу».
Он отпустил мужчину и побежал вниз. Он открыл все двери в подвале, но не нашёл того, кого искал.
Пение на площади, казалось, проникало сквозь слои бетона, но, возможно, это была и его слуховая галлюцинация.
И никто не может жить вечно...
Кто-то подпевал песне: «И никто не может жить вечно...»
Он уже собирался толкнуть последнюю железную дверь в конце коридора, и в этот момент кто-то слегка похлопал его по плечу.
Он внезапно повернул голову, выхватил пистолет и приставил его ко лбу мужчины.
Затем он увидел пару зелёных глаз, словно это была чистейшая родниковая вода в лесу или лёгкий ветерок, ласкающий уголки его глаз и бровей.
Мужчина выглядел пепельно-серым. Его лицо было почерневшим и покрытым сажей, но с улыбкой в глазах он сказал ему: «Это я. Не бойся».
В этот момент Линь Чэнь внезапно услышал бесчисленные голоса, звучавшие в его ушах. Многие люди кричали: «Так что отпусти его. Будь распутной, будь свободной. К чёрту всё! Отпусти его!»
В этом мире нет вечной любви, и никто не может жить вечно, так что отпусти его. Будь распутной, будь свободной. К чёрту всё! Отпусти его!
Так что отпусти его. Будь распутной, будь свободной. К чёрту всё! Отпусти его!
Линь Чэнь отбросил пистолет, схватил мужчину за волосы, прижал к стене и крепко поцеловал.
* * *
Автору есть что сказать:
Я родился в небе, вырос под палящим солнцем. Я парю на ветру, но никогда не улетаю.
Мои дорогие, пожалуйста, не плачьте по мне.
— Сун Шэншэн
* * *
Отвязные мысли:
На этом заканчивается четвёртая арка. Я хотела сказать так много, но придержала это до конца, чтобы не было спойлеров.
Во-первых, о важности творчества Оскара Уайльда в этой арке. Были упомянуты две его работы: «Счастливый принц» и «Соловей и роза». Как видите, в этой арке Сон Шэншэн воплощает множество символов самопожертвования, что отражает тему этих двух историй.
И в "Счастливом принце", и в "Соловье и розе" есть персонажи, которые жертвуют всем ради самоотверженного поступка, чтобы защитить тех, кого они любят. Принц раздевает все, что у него есть, чтобы раздать бедным, что в конечном итоге приводит к его смерти. Точно так же Соловей жертвует собой ради красной розы, чтобы тот, кого она любит, мог быть счастлив. Сун Шэншенг очень похож на него в этом аспекте, поскольку он пожертвовал своей жизнью, чтобы защитить своих поклонников.
Если говорить о Сун Шэншэне, то довольно иронично, что его имя [Шэншэн] означает «звук», но на протяжении всей этой сюжетной линии он ни разу не произносит ни слова (за исключением событий из прошлого, которые были записаны). Это было сделано намеренно со стороны автора.
Признаюсь, мне было трудно пройти эту сюжетную линию. Темы были довольно тяжелыми и не в моем вкусе (я действительно терпеть не могу изнасилования), но в нем также есть одна из моих любимых глав: выяснение отношений Линь Чэня с Ли Цзинтянь, а общий вопрос о Сун Шэншенге заставил меня предвкушать.
Мне очень грустно, что Сон Шэншен умер, по этому поводу у меня есть личные претензии. Я чувствую, что автор посчитал его смерть вынужденной, чтобы придать ей более драматичный и трагичный вид, чем это необходимо.
При первом прочтении, когда я переводил его, мне показалось, что всё слишком запутано (включая самоубийство Сун Шэншэна), чтобы подчеркнуть трагедию, которая заключается в том, что он не доживёт до конца. Когда я перечитывал эту арку во второй раз во время редактуры, я изменил своё мнение по этому поводу.
Есть причина, по которой в этой арке так часто упоминается Оскар Уайльд. Сун Шэншэн воплощает в себе две истории, о которых я упомянул выше. Многим людям действия Счастливого Принца и Соловья могут показаться глупыми (как и действия Сун Шэншэна). Я, конечно, не мог понять, почему он мог мириться со всем этим в течение десяти лет и до сих пор не нашёл способа рассказать полиции о происходящем, не прибегая к самоубийству, особенно после стычки между Ли Цзинтянем и Линь Чэнем. Он, должно быть, был свидетелем этого и знал, на что способен Линь Чэнь, а тот факт, что Линь Чэнь отчаянно хотел его видеть, давал ему возможность всё рассказать.
По крайней мере, так я думал во время первого прочтения, но потом, проанализировав сюжетную линию после второго прочтения, я принял во внимание несколько вещей. Во-первых, возраст Сун Шэншэна. Его заметили в 16 лет, а мегазвездой он стал в 18. В таком юном возрасте у него, вероятно, ещё не было образования и жизненного опыта, чтобы справляться с такими сложными проблемами, с которыми он столкнулся. Чёрт, наверное, даже взрослому человеку было бы трудно принять решение. Вы можете видеть это в реальной жизни, когда дети-звезды идут по опасному пути без надлежащего руководства со стороны заботливого и мудрого взрослого. К несчастью для Сун Шэншенга, человек, которому он доверял больше всего, его первый агент, который привел его на дебют, был злым человеком и манипулировал им.
Во-вторых, из-за своей наивности, учитывая его возраст, столкнувшись с угрозами, что его поклонников убьют, если он выйдет из себя, он решил пострадать, чтобы защитить их. Для Сун Шэншэна его поклонники — это студент, который искал розу, или бедные умирающие люди из «Счастливого принца». Видя, что их угроза вполне реальна, и опасаясь, что если он пойдёт в полицию, то умрёт хотя бы один из его поклонников, он решает подчиниться. Я бы сказал, что именно с этим у меня возникли наибольшие проблемы, потому что никогда нельзя быть уверенным, что злой человек сдержит своё слово. Однако Сун Шэншэн не мог рисковать, потому что слишком сильно любит своих фанатов и знает, что, если он попытается обратиться в полицию, многие фанаты умрут, прежде чем дело будет раскрыто, а ещё он боится, что ему не поверят (нет доказательств).
Как указывает автор, Сун Шэншэн добр, и я думаю, что эта доброта доходит до крайности, когда его любовь к фанатам затмевает всё остальное, включая его самого. Хотя Ли Цзинтянь и Мэйцзин считают это глупым, я думаю, что это соответствует его характеру. Мы знаем, что он вырос на произведениях Оскара Уайльда и считает их своим источником вдохновения. Его любимая книга — «Соловей и роза», и, поразмыслив над этим, я понял, что в том, почему Сун Шэншэн поступил так, как поступил, есть смысл.
Лично я считаю, что автор сделал персонажа Сун Шэншэна слишком альтруистичным, но это подтверждается тем, что упоминается в арке. При первом прочтении я был слишком раздражён, чтобы по-настоящему проанализировать эти факторы, потому что действия Сун Шэншэна показались мне необъяснимыми, но, успокоившись, я пришёл к более рациональному выводу.
В любом случае, я мог бы продолжить и написать об этом целую диссертацию, но я пожалею вас. В конце концов, это художественное произведение, так что не всё должно быть так же разумно, как в реальной жизни. Возможно, я просто слишком критичен (но, как ни странно, я всё ещё злюсь из-за того, что Шэншэн умер).
Я бы сказал, что эта арка хороша, но мне она не понравилась из-за тяжёлой темы и того факта, что единственный человек, которого вы хотите спасти, вроде как спасся, но умер в процессе... это было слишком болезненно (и мне пришлось перечитать эту арку как минимум дважды!).
Однако не позволяйте моим мыслям влиять на ваше мнение об этой истории. Вы можете присоединиться к моему серверу Discord, чтобы обсудить её или оставить комментарий.
По крайней мере, в отношениях Линь Чэня и Син Цунляня наконец-то что-то изменилось.
Криминальная психология, глава 164
Автор: 长洱 / Чанъэр
Переводчик: Kinky || https://kinkytranslations.com/
* * *
Глава 164
Когда Линь Чэнь крепко поцеловал Син Цунляня, его пальцы глубже зарылись в волосы Син Цунляня, прижимая его голову к себе. Это было чистое эмоциональное высвобождение. В этот момент ему не нужно было заботиться о чувствах Син Цунляня или об этике и морали мира. Он просто хотел поцеловать человека, который ему давно нравился. Он действительно ничего не мог с собой поделать, потому что только губы Син Конгляня и его дыхание, которым он обдавал его лицо, заставляли его чувствовать, что в этом мире есть тепло. Ему казалось, что он тысячу лет шёл по ледяному полю, и он не мог не наброситься на существо, которое дарило ему тепло, поглощая его жар.
Он не осмеливался открыть глаза, чтобы посмотреть на выражение лица Син Конгляня, но без колебаний раздвинул губы и зубы Син Конгляня. Дыхание, которым они обменивались, было обжигающим; оно было таким горячим, что могло сжечь все его оковы; оно было таким горячим, что могло постепенно поднять его из холодных глубин моря.
Пение постепенно становилось громче и заполняло его уши.
Внезапные высокие ноты, казалось, усилились вместе с поцелуем. Боль, которая проникла глубоко в его кости, постепенно сменилась обжигающим покалыванием. Он целовал всё глубже и глубже, пытаясь вытянуть из тела Син Конгляня силу, которая могла бы сохранить ему жизнь. Их губы и зубы слились и не могли разъединиться. Он поднял другую руку и крепко обхватил Син Конгляня за шею.
Медленный и продолжительный поцелуй разрушил лед, кровь, иллюзию и боль на его теле. Обжигающая температура, которая постепенно повышалась, казалось, испарила все слезы. Он хотел, чтобы время текло медленнее. Было бы здорово, если бы он мог остаться в этом моменте навсегда.
Линь Чен продолжал целовать Син Конглянь. Ему показалось, что он увидел Син Конглянь, стоящую в дверном проеме, когда они встретились в первый раз, и улыбающуюся ему с недобрыми намерениями.
Казалось, он вернулся в тот момент. Он взял собеседника за руку и слегка поцеловал Син Конгляня в красивые ресницы.
В этот момент он почувствовал, как Син Конглян пошевелился. Ладонь Син Конгляна мягко коснулась его щеки. Линь Чен почувствовал грубые мозоли и горячую температуру его рук. Син Конглянь вытирал слезы, которые текли по его щекам.
Это был нежный жест, но Линь Чен действительно понял его значение.
Этого достаточно. Ты можешь остановиться.
Линь Чэнь опустил голову и оторвал свои губы от губ собеседника. Он оттолкнул Син Конгляня, отступил на полшага назад и тихо ахнул.
В воздухе остался только звук их прерывистого дыхания.
Когда он только что поцеловал Син Конгляня, он ясно увидел потрясённый взгляд девушки, как у изумруда, который становится зелёным, когда разбивается, но теперь он не мог найти этот взгляд на лице Син Конгляня.
Теперь Син Конглянь выглядел спокойным и смотрел на него глубокими и отстранёнными глазами, храня молчание.
В подземном пространстве было темно и тихо. Пение в ушах постепенно стихло, и прежние галлюцинации исчезли. В сердце Линь Чэня стало яснее, и благодаря этой ясности он уже мог предвидеть, что произойдёт в будущем. Отношения между ним и Син Конглянем изменятся. Учитывая характер Син Конгляня, он не станет притворяться слепым и глухим и замалчивать этот инцидент. Либо он, либо Син Конглянь уйдут. Вскоре они расстанутся, и больше не будут общаться.
Но это было слишком хорошо. Синг Конглян был слишком хорош, и Лин Чэнь не хотел уходить.
Лин Чэнь поднял голову, выпрямился и торжественно сказал: «Простите. Это была уникальная возможность в моей жизни, так что, пожалуйста, подумайте обо мне. Я хороший кандидат».
Сказав это, Линь Чэнь сделал ещё полшага назад, искренне поклонился, затем повернулся и ушёл.
......
Ван Чао сидел в полицейской машине.
Пение вокруг прекратилось. По какой-то причине небо необъяснимым образом потемнело, и солнце скрылось за плотными облаками.
Пожарные машины, полицейские автомобили и машины скорой помощи одна за другой выезжали на площадь, в то время как многие машины уезжали от пожара. Эти машины издавали гудки, которые разносились по небу, и у него онемела кожа на голове, пока он сидел в машине. На земле повсюду были пятна от воды, которая продолжала течь.
Ван Чао изменил положение своих скрещенных ног, но всё равно чувствовал себя неуютно. Он посмотрел на кондиционер в машине. Это ясно показывало, что это работает, но необъяснимое удушье было действительно неприятным.
Он отложил ноутбук, прислонился к окну машины, подпер голову руками и попытался принять более удобное сидячее положение, но все равно чувствовал себя неуютно.
Он невольно отвел взгляд, меняя позу. Сквозь плотную толпу он увидел фигуру, идущую с другой стороны площади.
Мужчина был одет в обычные армейские зеленые пластиковые ботинки. На нижней части его тела были надеты армейские зеленые брюки того же фасона, которые были высоко задраны. На лодыжке виднелся большой участок засохшей грязи. Взгляд Ван Чао медленно переместился вверх, и он увидел сине-белую полосатую футболку на теле мужчины, которая выглядела как из 1970-х, а в руках он нес красно-белую полосатую сумку из змеиной кожи. Затем он, наконец, взглянул в лицо мужчине.
Он широко открыл рот, думая, что у него галлюцинации.
В следующую секунду Ван Чао быстро закрыл глаза, надеясь использовать перезапуск, чтобы настроить зрительную систему своего мозга. Короче говоря, все было в порядке, пока иллюзия быстро рассеивалась.
Он отсчитал три секунды, и когда он снова открыл глаза, эта фигура и это ужасающее лицо действительно исчезли.
Он вздохнул с облегчением, затем поспешно достал телефон и отправил сообщение: [Чёрт, А'Канг Гэ, я только что видел человека, который очень похож на тебя, и это чуть не напугало меня до чёртиков. Я должен был сфотографировать его, чтобы ты увидел.]
Тот быстро ответил на сообщение: [Серьёзно?]
[*Энергично киваю, как курица, клюющая зерно!* Если бы я не знал, что ты на задании в Нигере, на Яве или в какой-нибудь инопланетной галактике, я бы подумал, что попал в ад!]
[Хе-хе]
Пришёл ещё один короткий ответ без знаков препинания. Но вскоре пришло ещё одно сообщение: [Ты не знаешь, где босс? Я не могу его найти.]
[Босс — мы с Боссом только что прошли испытание на жизнь и смерть. Это было по-настоящему тяжело. Вам действительно стоит прийти на место и увидеть нашу могучую фигуру!]
Ван Чао уже собирался отправить это сообщение, когда понял, что не ответил на вопрос в тексте. Когда он захотел отправить продолжение, то сосредоточился на последних нескольких словах: [Я не могу его найти.]
Как будто он был на месте событий...
Ван Чао что-то пробормотал себе под нос. Он коснулся экрана телефона и уже собирался ответить, когда появилось ещё одно сообщение.
Оно было коротким: [Я здесь.]
На мгновение воцарилась тишина, а затем Ван Чао почувствовал, как по его телу побежали мурашки.
Тук-тук-тук...
В этот момент послышался тихий стук в окно машины. Ван Чао вздрогнул и медленно обернулся, словно призрак.
И действительно, мужчина в рубашке 1970-х годов с сумкой из змеиной кожи стоял у окна, слегка наклонившись и глядя на него с ухмылкой, демонстрируя ряд белоснежных зубов, которые были такими яркими, что блестели.
......
Син Конглиан уставился в далекую спину Линь Чэня, постепенно приходя в себя после сильного сердцебиения. Пока фигура Линь Чэня не исчезла в конце коридора, он все еще смотрел на нее в оцепенении.
Линь Чен только что отчаянно поцеловала его. Это было очевидно. И он был совершенно шокирован, что тоже было очевидно.
Хотя ему хотелось подумать о том, когда Линь Чэнь начал испытывать к нему чувства, выходящие за рамки дружбы, в этот момент его разум был полон выражения лица Линь Чэня, когда он поцеловал его; чистое, горячее, отчаянное, обжигающее, как огонь. Он чувствовал боль в душе Линь Чэня, и он также мог чувствовать глубокую любовь, которую Линь Чэнь выразил в этом поцелуе.
Такая любовь действительно заставляла его сердце пылать, как мёд, вытекающий из улья с янтарно-прозрачным блеском, который был одновременно красивым и сладким.
Он также очень быстро понял, что быть любимым другими — это всё равно что наслаждаться этим красивым и сладким мёдом.
Однако Линь Чэнь на самом деле отверг его...
Син Конглянь вздохнул, осознав, что одного поцелуя недостаточно. Он хотел испытать это снова.
Но раз Лин Чэнь поцеловал его, значит, он ему нравится. Когда он убедился в этом, то с удивлением обнаружил, что все методы, которые он использовал для решения проблем, оказались бесполезными. Что ещё хуже, он понял, что его бурная жизнь была настолько беспорядочной, что он не успел научиться правильно справляться с эмоциональными проблемами. Он действительно хотел схватить Линь Чена и спросить его, было ли это эмоциональным дефектом.
Однако, поскольку Линь Чен сделал свое заявление, естественно, он также должен сделать свое собственное. Поэтому он думал о том, должен ли он подойти, схватить Линь Чэня и снова поцеловать его, или же ему следует тщательно обдумать их будущее и различные риски после того, как он был вместе, прежде чем принимать решение.
Поскольку Линь Чэнь был рядом с ним, он должен был быстро разобраться в этом содержимом. Короче говоря, он не мог позволить Линь Чэню ждать слишком долго.
С этой радостной мыслью он медленно поднялся по лестнице. Толпа на месте пожара была эвакуирована. Следующим шагом была кропотливая работа по устранению последствий. Будь то оценка ущерба, последующее расследование или даже мотив, о котором упомянула Мэйцзин, — всё это нужно было тщательно изучить.айн.
Он поднял глаза и огляделся. Он не знал, куда делся Линь Чэнь. Погода была немного мрачной, и внезапно налетевшие тёмные тучи принесли с собой сырость. Он глубоко вздохнул и почувствовал внезапную прохладу в воздухе. В следующий момент он увидел, как Ван Чао лихорадочно собирает вещи в полицейскую машину, словно пытаясь сбежать. Он не знал, что творится в голове у этого парня.
Син Конглянь направился к Ван Чао.
В этот момент он услышал, как кто-то его зовёт. Голос показался ему знакомым. Когда он с трудом оглянулся, его словно ударило молнией.
Недалеко позади него стоял молодой человек, тащивший сумку из змеиной кожи. Кожа мужчины была тёмной, но зубы — белыми, как серебро.
Син Конглянь развернулся.
Мужчина подошел к нему и отдал очень стандартный салют.
Син Конглянь как раз собирался что-то сказать, когда увидел, что собеседник быстро достал из кармана пачку некачественных сигарет по десять юаней и протянул одну ему. Быстрое движение, казалось, было намерено не дать ему ни малейшего шанса отреагировать.
"Босс, Кан Ан, дверной молоток, получил приказ обратиться к вам за помощью".
Так сказал его бывший подчиненный.
Син Конглянь посмотрел на круг из тонких золотых нитей, инкрустированных на краю сигареты под солнцем. Его первой реакцией было развернуться и уйти.
Криминальная психология, глава 165
Автор: 长洱 / Чанъэр
Переводчик: Kinky || https://kinkytranslations.com/
* * *
Глава 165
По крайней мере, так он думал, и так оно и было, но не раньше, чем он сделал шаг вперёд.
— Босс! — громко крикнул человек позади него.
— Чёрт возьми, я давно на пенсии, — Син Конглянь раздражённо продолжил идти вперёд.
— Координаты (7°11' с. ш., 24°45' з. д.), Кан Аню, стучащему, было приказано обратиться к вам за помощью.
Его бывший подчинённый торжественно произнёс:
Син Конглянь внезапно остановился, обернулся и спросил: «Регион Дана?»
«Да». Он посмотрел на своего упрямого подчинённого, и его взгляд наконец упал на сигарету, которую тот протягивал.
В тот момент он мог думать только о Линь Чэне, но всё равно протянул руку, чтобы взять сигарету. Он достал зажигалку, прикурил, сунул сигарету в рот и затянулся.
«Что, чёрт возьми, случилось?» — мрачно спросил он.
«Племя Гаомэн заключило в тюрьму тысячи людей и готовится начать резню. У нас нет возможности узнать точное место, где они содержатся, а переговоры зашли в тупик. Пожалуйста, уезжайте немедленно. Прямой рейс из аэропорта Юнчуань уже ждёт вас».
Кан Ань продолжал шептать ему на ухо. Услышав координаты, он понял, насколько срочной была ситуация, но не хотел говорить ни слова. Син Конглян поднял глаза и начал искать фигуру Линь Чэня среди людей, движущихся по площади. Он увидел девушек, сидящих на земле с испуганными лицами, и пожарных, которые все еще спешили к огню, но он не увидел Линь Чена.
После безуспешных поисков он подумал, что все еще может позвонить ему. Он достал свой телефон и набрал номер Линь Чэня, но долгий гудок отключения заставил его растеряться.
— Босс, рейс в режиме ожидания, — раздался в его ухе раздражающий голос.
— Разве я не могу позволить себе немного расслабиться? Он побежал к Ван Чао.
— Босс, нельзя.
— Тогда дай мне пять минут.
Голос позади него стал ещё более раздражающим. Син Конглянь открыл дверь машины. Ван Чао уже собрал все свои вещи и смотрел на него с грустным видом. — Босс, я могу не ехать?
— Быстро определи местоположение телефона твоего А'Чэнь Гэгэ. Я не могу найти, где он.
— Что? Глаза Ван Чао внезапно загорелись. — Мы правда можем взять с собой А'Чэнь Гэгэ?
«Дождевой лес Даны, племя Гаомэн. Как ты думаешь, это уместно?»
Ван Чао быстро понизил голос. «Тогда... Тогда не делай этого. Это слишком опасно. У Чэнь-гэ аллергия на антибиотики, поэтому он не может пойти в такое место...» Ван Чао совсем расстроился. «Ты знаешь, что случилось, босс?»
Услышав это, Кан Ань вмешался. — Босс, это сверхсекретная операция. Запрещено разглашать информацию о системе посторонним, и кто такой этот А'Чэнь?
— Правила написаны Лао-цзы. Думаешь, Лао-цзы понимает лучше тебя? — Закончив говорить, Син Цунлянь раздражённо постучал Ван Чао по голове. — Я сказал тебе найти кого-нибудь, так что перестань нести чушь.
Ван Чао быстро открыл свой ноутбук и начал искать по GPS местоположение телефона Лин Чена, бормоча: «Босс, что нам делать с А Чэнем, когда мы уедем? Это так внезапно, и я чувствую, что А Чэнь не в лучшем душевном состоянии. Будет ли ему тяжело, если нас там не будет...»
Син Конглянь нахмурился ещё сильнее. Он вспомнил отчаяние и боль Лин Чена, когда поцеловал его. Если бы не крайняя необходимость, как бы Лин Чэнь мог внезапно вспылить прямо сейчас? Поскольку отношение Лин Чэня было ясным, его внезапный отъезд был явно безответственным. Если бы у него было достаточно времени, он бы очень хотел отвести Лин Чэня в сторону и всё ему рассказать, но у него не было ни времени, ни возможности сообщить Лин Чэню, куда он едет, что делает, когда вернётся или что, возможно, он никогда не вернётся.
На экране появилось географическое местоположение Линь Чэня. Син Конглянь взглянул на него, подтвердил местоположение и побежал туда, но не успел он сделать и двух шагов, как обнаружил, что Кан Ань следует за ним.
«Ты что, так чертовски раздражаешь?» Он обернулся и выругался, держа во рту сигарету.
«Босс, осталось две минуты и одиннадцать секунд». Его бывший подчинённый, одетый как каменщик, постучал по детским электронным часам на своём запястье и поторопил его.
«Не ходи за мной. Дай мне две минуты». Син Конглянь сменил тон и вежливо попросил.
«Нет», — без колебаний ответил Кан Ань.
Син Конглянь потерял дар речи. Ему даже захотелось его ударить.
На площади было слишком много людей, что действительно мешало его передвижениям. Ему приходилось тщательно избегать многих людей. Когда он увидел Линь Чена, Кан Ань отсчитал за его спиной, сказав ему, что осталось всего тридцать секунд.
Вдалеке Лин Чен сидел на корточках возле раненого места, чтобы утешить маленького мальчика. Немного золотого солнечного света пробилось сквозь плотные облака и упало на бок Лин Чена. У Линь Чена было умиротворенное лицо и нежные глаза, когда он разговаривал с плачущим маленьким мальчиком.
Глядя на Линь Чэня сбоку, Син Конглянь впервые в жизни почувствовал нежелание что-либо делать. Этого было достаточно, чтобы оставить мир в дерьме.
Линь Чэнь погладил мальчика по голове. Повернув голову, он увидел, что Син Конглянь убегает. Линь Чэнь присел на корточки и безучастно посмотрел на него.
Син Конглянь подбежал к Линь Чэню. В тот момент он просто хотел попрощаться, но в тот момент, когда он увидел Линь Чэня, он без колебаний поднял его с земли и крепко обнял.
В тот момент, когда Син Конглян остановил его, Линь Чэнь на короткое время почувствовал головокружение. Возможно, это из-за того, что он слишком долго сидел на корточках или Син Конглян применил слишком много силы, но когда он отреагировал, то уже прислонился к плечу Син Конгляна. Син Конглянь обнимал его другой рукой.
Когда он только что поцеловал Син Конгляня, тот был спокоен, но теперь он не понимал, почему эмоциональная реакция Син Конгляня была такой сильной. Было ли это проявлением слишком долгой рефлекторной дуги?
Ещё больше Лин Чена смутило то, что означало это объятие. Он не понимал, почему Син Конглянь вдруг бросился к нему и крепко обнял. Он слегка наклонил голову и сразу же увидел золотую нить, обвивающую край сигареты, которую держал Син Конглянь. Он поднял взгляд и увидел нетерпеливого незнакомца, стоявшего позади Син Конгляня. Он увидел зелёные ботинки незнакомца и пачку сигарет в его руке и сразу всё понял.
"Что случилось?" Он оперся на плечо Син Конгляня и тихо спросил, перекрывая редкие крики боли раненых.
"Мне очень жаль". В следующее мгновение Син Конглянь ответил ему на ухо.
Линь Чен был застигнут врасплох и отступил на полшага назад. Это был не тот ответ, которого он ожидал. В этом ответе не было согласия или неприятия. Возможно, это даже не ответ на его признание.
Но за что именно ты извиняешься? Он действительно хотел спросить Син Конгляня прямо об этом.
Если я тебе не нравлюсь, не надо. Если ты не хочешь принимать мои чувства, не надо. Не заставляй себя. Как ты можешь извиняться?
Как раз в тот момент, когда он решил, что задаст ясный вопрос, Син Конглянь пристально посмотрела на него, а затем без колебаний отвернулась, так что у него не было возможности даже сказать ни слова.
Удаляющаяся спина Син Конгляня растворилась в толпе, когда темные тучи закрыли последний луч солнечного света. Линь Чен посмотрел на небо и прикрыл глаза тыльной стороной ладони.
......
Син Конглянь ушел, и Ван Чао тоже.
Они ушли так внезапно, никому ничего не сказав, поэтому, когда Цзян Чао увидел, что Линь Чэнь убирает за ними, он выругался в их адрес.
"Черт возьми, они просто уходят, когда захотят. Это слишком безответственно!"
Цзян Чао достал свой телефон и набрал номер Син Конгляна, но услышал только: "Набранный вами номер отключен".
"Должно быть, что-то срочное". Линь Чэнь ответил несколькими простыми предположениями. На самом деле, он не винил Син Конгляна и Ван Чао за то, что они не рассказали ему. В конце концов, он был убеждён, что то, что заставило Син Конгляня поступить таким образом, было гораздо важнее, чем завершение этого дела. Син Конглянь никогда не был безответственным и невежественным человеком.
Он серьёзно посмотрел на Цзян Чао и сказал: «Пожалуйста, возьми свои слова обратно. Использовать слово «безответственный» при оценке Син Конгляня и Ван Чао — это слишком».
Цзян Чао поспешно извинился. «Простите, консультант Линь. Извините. Я просто плохо говорю, но, консультант Лин, разве вы не живете с Лао Син? У вас такие хорошие отношения. Как вы можете не знать, куда они ушли? Тогда, должно быть, это действительно срочно.
Линь Чэнь слегка склонил голову. Словам Цзян Чао действительно не хватало такта.
Действительно, хотя он и жил в доме Син Конгляня, он не знал, куда направлялись Син Конглянь и Ван Чао и что они делали. На самом деле, их предыдущее знакомство, вероятно, было иллюзией после взаимной лжи. Син Конглянь не знал его прошлого, а он не знал прошлого Син Конгляня. Он даже сомневался, стоит ли ему возвращаться на Яньцзя-лейн.
В конце концов, что такое дом без хозяина?
Лин Чэнь редко бывал в таком замешательстве. Ему казалось, что его сердце выпотрошили.
Он молча последовал за Цзян Чао, чтобы разобраться с последующими делами на месте происшествия. В конце концов, человеческое внимание — ограниченный ресурс. Когда он был занят, ему не приходилось думать о слишком многих вещах.
Например, куда ушли Син Конглянь и Ван Чао, не грозит ли им опасность, когда они вернутся и вернутся ли вообще. Хотя эти вопросы время от времени возникали в его мыслях, вскоре он переключался на насущные дела, но сцены, происходившие в том тёмном подземном пространстве, продолжали мелькать перед его глазами. Иногда это было почерневшее лицо Син Конгляня, а иногда он вытирал слёзы руками. Линь Чэнь посмотрел на часы. Син Конгляня не было всего около пяти часов, а он, наверное, уже сотни раз подумал о нём.
Ночь была душной. Вокруг было темно, и комары кишели повсюду. Тёмные тучи, которые висели над городом весь день, не превратились в грозовые. Люди в культурном центре постепенно расходились.
Линь Чэнь закрыл блокнот и положил шариковую ручку в карман. Он обдумал некоторые детали дела и вместе с Цзян Чао направился к полицейской машине.
"По-прежнему необходимо детально изучить прошлое всех жертв, чтобы найти точки соприкосновения. У Мэйдзин и Сян Е, должно быть, за этим стоит более тайная цель", - сказал он на ходу.
"Консультант Линь, вы еще ничего не слышали от Лао Сина?" Цзян Чао начал затрагивать темы, которых ему не следовало касаться.
"Да, нет".
Линь Чен сел в машину и обнаружил, что уже может спокойно ответить на этот вопрос.
На обратном пути он специально попросил Цзян Чао отвезти его ко входу на станцию метро, где Син Цунлянь припарковал свой джип. И действительно, машина, с которой он был хорошо знаком, стояла одна на парковке у входа в метро. На заднем сиденье валялись подушка Ван Чао, закуски и комиксы. Расположение вещей было таким же, как и при выходе, что свидетельствовало о том, что у Ван Чао и Син Конгляна даже не было времени вернуться в машину за необходимыми вещами.
После того, как Цзян Чао увидел все это, он немного занервничал. "Консультант Линь, Лао Син даже не взял машину. Может быть, что-то случилось? Как вы думаете, мы должны сообщить об исчезновении?"
"В этом нет необходимости", - ответил Линь Чэнь с большой уверенностью.
......
На высоте в тысячи миль.
Через иллюминатор Син Конглянь немного рассеянно смотрел на красный закат за окном.
После пожара он всё ещё был в пропитанной потом рубашке. Когда он сел в самолёт, то просто умылся и приступил к своей новой работе.
Кан Ань продолжал объяснять ему текущую ситуацию, но его голос полностью исчез, потому что он отвлекся. Он лишь почувствовал, что кто-то говорит на другом конце провода, но автоматически отключил звук. Это, конечно, было непрофессионально, но, глядя на светлеющее небо за окном, он не мог не думать о чём-то другом.
......
Линь Чэнь попрощался с Цзян Чао, но не собирался сразу заселяться в свой номер в отеле.
Отель, который забронировал Цзян Чао, был экспресс-отелем, где они с Син Конглянем останавливались в прошлый раз. Река у входа в парк была по-прежнему спокойной, а на улице с закусочными по-прежнему было оживлённо.
Линь Чен засунул руки в карманы и пошел по улице, куда ему заблагорассудится. Бесчисленное множество людей пили и веселились в продуктовых киосках. Были ли они любовниками или друзьями, они были счастливы, чокались чашками и весело пили. Эти люди разговаривали и смеялись. Затем их голоса смешались с дымом от печки, словно бесчисленные облака радости, поднимающиеся над длинной улицей.
Уличные фонари были тусклыми, и ночь становилась все темнее. Линь Чэнь не знал, как долго он шёл. Когда он пришёл в себя, то обнаружил, что стоит перед магазином раков под названием «Воссоединение».
Название магазина было очень удачным. Он посмотрел на вывеску и вошёл.
Он заказал порцию острых раков и тарелку жареного арахиса, но не стал заказывать пиво.
Когда принесли заказ, за окном начался сильный дождь.