Искушение

*****

Самое ужасно утро в моей жизни.

Я даже не успеваю задуматься о том, где нахожусь. Сразу бегу в уборную, что была соединена с комнатой, в которой я проснулась.

Даю себе обещание не приближаться к алкоголю минимум месяц, и с каждой тяжкой минутой мучений увеличиваю этот срок аж до полугода.

— Помочь? — слышу насмешливый голос позади себя, и мне становится ещё хуже.

— Иди к черту, — откашливаюсь, надеясь на облегчение, но не тут то было.

— Я только оттуда, — хмыкает Минхо, садясь на корточки рядом со мной. Аккуратно собирает мои волосы, немного отвернувшись. — Из-за тебя поругался с тёткой в аптеке.

— Почему это из-за меня? — когда мне наконец становится лучше, он помогает мне встать, и я плетусь к умывальнику. Даже не собираюсь смотреть на себя в зеркало, боясь ужаснуться.

— Ей не понравилось, что я изверг и гублю детей, — он жмет плечами, а я в непонятках смотрю на его отражение позади себя.

— Каких детей ты успел загубить? — беру с крючка чистое полотенце, которое парой минут ранее принес Ли, и проворачиваюсь к нему.

— Я просто покупал противозачаточные, а она меня обматерила, — парень усмехается, а мне совсем не до смеха.

— Противозачаточные? — мой глаз начинает странно подергиваться. — Кому?

Минхо устало потирает переносицу.

— Себе, — выдает он, а я, не отошедшая от приступов тошноты, вперемешку с оставшейся сонливостью, удивленно открываю рот.

— Реально?

— Ты глупая? Тебе, конечно, — парень закатывает глаза и выходит.
Несколько секунд я стою в ступоре, а после бегу за ним.

— В смысле «мне»? Зачем? — хватаю его за руку, и он в недоумении смотрит на меня.

— По-моему, ты не очень хотела детей, — жмёт плечами. — От меня так точно.

Широко открываю глаза и сильнее сжимаю
его руку.

— Какие дети? Что ты несешь?!

— Ты ничего не помнишь, что-ли? Я предупреждал, что у меня нет предохранителей, — Минхо хмурит
брови. — Не нужно меня сейчас в чем-то винить.

— У нас что-то было? — не могу поверить в услышанное и замечаю свое платье, что лежит в другом конце комнаты. Сама же я, судя по всему, в одной из футболок парня. А того, как переодевалась, не помню.

— Слушай, мне даже обидно, что ты так говоришь, — он дует губы. — Я обещал, что ты запомнишь. Получается, плохо старался?

— Ты охринел? — бью второй ладонью его по плечу. — Снова воспользовался моим положением?!

— В смысле «снова»? В прошлый раз ты вполне могла себя контролировать. А в этот всё было по обоюдному согласию, учитывая то, что ты сама ко мне полезла, —
Минхо смотрит на меня действительно немного обиженно. — И перестань уже, мне больно от твоих ногтей!

— Урод, я же тебя предупреждала! — я безумно зла. Это даже не передать словами.

Начинаю конкретно колотить его: бью и по голове, и по лицу, и по плечам — куда только можно. Он убегает от меня в гостиную, затем на кухню.

— Похотливый засранец, ненавижу! — хватаю со стола кухонный нож, и Минхо замирает.

— Дженни, милая, положи, — он выставляет руки вперед, медленно отходя. — Пожалуйста.

— А что, если не положу? — я не планирую ничего делать, просто припугну. Но я все ещё в ярости.

Ли упирается в стену, а я подхожу всё ближе.

— Я пошутил! — он сильно жмурится. Его рука быстро лезет в задний карман джинс и достает оттуда чек. — Не брал я противозачаточные, посмотри. Я вообще всю ночь на диване корячился, больно ты мне нужна!

Раздражённо выхватываю бумажку и пробегаюсь по ней глазами. Действительно, кроме обезболивающего нет ничего.
И снова смотрю зло на него, отложив нож на стоящую рядом тумбочку.

— По-твоему, это — смешно?! — снова начинаю бить его, плюнув на собственную головную боль.

— А разве нет? - весело спрашивает он меня, за что ему прилетает звонкая пощечина. —
Да за что?

— Идиот, — кричу на него, а он смеётся. — Весело тебе?!

— Нет, нет, нет, успокойся, — Ли поднимает руки в жесте «сдаюсь». — Ну, круто же было?

Около 20 секунд смотрю на него, словно на полнейшего придурка, и понимаю, что так и есть.

— Охринеть, — вскидываю брови. — Шутить про то, что мы переспали? Действительно, очень «круто», — показываю ему большой палец вверх, после чего, забрав нож, возвращаюсь на кухню.

Беру пакет, принесенный парнем из аптеки, и достаю заветные таблетки, которые спасут меня от ужасной боли в голове.
Пока набираю воду в стакан, Ли заходит за мной.

— Слушай, я, конечно, от тебя без ума, но дорогая, ты какой-то ходячий антисекс, —
он опирается спиной о столешницу рядом со мной. — Думаешь, после такого тебя буду хотеть парни?

— А ты думаешь, тебя будут хотеть девушки? — я даже не смотрю на него. Знатно мне надоел.

— Более чем, — Минхо горделиво поднимет подбородок.

— Спешу тебя огорчить — никому ты нахрен не сдался, - натянуто улыбаюсь, споласкивая стакан и ставя его на сушилку.

— Эй, ты задеваешь мое мужское самолюбие, — Минхо, словно пёс, правда, не самый верный, идёт за мной, когда я возвращаюсь в комнату, где проснулась.

— Рада слышать, — ложусь в кровать, отворачиваясь к окну и укрываясь
одеялом. — Дверь прикрой.

Ли в недоумении продолжает стоят в проходе.

— Ты помнишь, что мы у меня в квартире? — он скрещивает руки на груди, опираясь о косяк.

— Слава богу, с памятью у меня нет
проблем, — я зеваю, закрывая глаза. —
Не мешай и дай поспать.

— Дженни, — он хмурится и хочет ещё что-то сказать, но я снова начинаю злиться.

— Пошёл вон отсюда, — хватаю с тумбочки электронные часы и замахиваюсь в сторону парня, показывая, что мне не составит труда кинуть их в него.

Тот, закатив глаза, бормочет что-то невнятное, но уходит, наконец оставляя меня в покое.
Время на тех самых часах показывает 15:23.
Вполне могу поспать ещё несколько часов и уехать домой. Поэтому я ставлю их на место и падаю на подушки, скоро проваливаясь в надёжные объятия Морфея.

****

Несколько дней спустя

Сидя за большим деревянным столом в кабинете начальства, лениво подпираю подбородок рукой и прикрываю глаза. На фоне Минхо монотонно рассказывает Чану всё, что удалось узнать от Шин Вона, а мне ужасно хочется спать. Не потому, что я не выспалась.
Я всегда хочу спать. Абсолютно всегда, хотя с моей работой это не особо нормально.

— А ты сегодня скажешь хоть что-нибудь? — хмыкает Крис, глядя на мой потрепанный вид.

Я лишь жму плечами.

— А что мне сказать? Не думаю, что Шин Вон устроил бы такое. Во-первых, в пьяном состоянии он бы вряд ли стал врать. Во-вторых, судя по общению с ним, он вполне здоровый и нормальный парень. Но это не значит, что стоит спускать с него глаз.

— Видимо, нашей Дженни он очень понравился, — хмыкает Минхо, делая глоток эспрессо из картонного стаканчика, а я закатываю глаза.

— Причем тут «понравился»? Я просто сказала, что считаю его действительно обычным и даже хорошим парнем, вот и всё, — устало бормочу я, а Ли опять усмехается.

— Ты совсем не разбираешься в людях, — качает головой он, откидываясь на спинку стула. — Пообщалась с ним несколько часов, большую часть из которых была нетрезвая, и уже заявляешь, что Шин Вон более чем нормальный и милый парень. Иногда можно знать человека несколько лет, иметь с ним нечто большее, чем просто общение или дружба, — он черкает что-то карандашом по листику бумаги. — А потом оказывается, что этот же самый человек совсем не тот, за кого себя выдавал, — смотрит на меня, склонив голову набок.

Я опять закатываю глаза.

— Зато ты у нас такой весь из себя профессионал по людям, — демонстративно вскидываю брови, опять подбирая голову ладонью. — Бесишь.

— Как кошка с собакой, надоели. Кто вас вообще в напарничество поставил? —
Крис потирает переносицу. — Вы же оба понимаете, что между вами что-то есть, — откидывается на широкую кожаную спинку своего кресла, скрещивая руки на груди. — В чём проблема сесть и как два взрослых человека поговорить обо всём?

Я молчу. Если скажу, что ничего не чувствую к нему, — к сожалению, совру. А если скажу правду, и меня спросят, что я чувствую, — отвечу, что не знаю. Потому что правда не знаю. И не хочу знать.

— Для меня это не проблема, а для неё, — он кивает в мою сторону, — глобальный вопрос.

Кривляю его, думая, что меня не видят. И понимаю, что ошибалась, когда чувствуют на себе тяжёлый взгляд.

— Что? — невинно поворачиваюсь к нему, хлопая ресницами.

Ли раздраженно фыркает, отворачиваясь.
Я переглядываюсь с Чаном, и он жмёт плечами, слегка улыбаясь.
Мой телефон в кармане брюк коротко вибрирует, оповещая о пришедшем на него сообщении. «Привет, это Шин Вон» — высвечивается на экране, и я нажимаю на сообщение, чтобы открыть чат.

— А вот и наш принц, — хмыкает Минхо.

Оборачиваюсь и вижу Хёнджина, что зашёл в кабинет. Он здоровается с Крисом, а на Ли бросает лишь беглый взгляд.

— Привет, — кладёт руки на мои плечи, заглядывая в телефон. — Это кто?

— Так, по делу, — я прекрасно знаю, что нахожусь под особым вниманием старшего детектива, поэтому незаметно указываю на надпись «Шин Вон» в верхней части экрана, и когда убеждаюсь, что Хван меня понял, выключаю телефон, убирая в тот же карман.
Отвечу позже.

— Ты ещё не просила отгул? — спрашивает меня, а я мысленно ударяю себя по лбу за забывчивость. — Понятно, все нужно за тебя делать, — Хёнджин закатывает глаза и тепло улыбается, переводя взгляд на Чана. —
Дашь ей хотя бы денёчек выходного?

Крис окидывает нас хитрым взглядом, усмехаясь.

— Самое время для выходных, —
в стороне бурчит Ли, утыкаясь в свой телефон.

Хёнджин раздраженно сжимает кулак, и я кладу свою руку на него, взглядом давая понять, что ему стоит успокоиться.

— Учитывая то, как она работает, ей будет вполне правильно дать дополнительный выходной, — жмёт плечами начальник, прикусывая ластик на кончике карандаша. — Та-а-ак, сегодня же понедельник? Ну, слушай, эта неделя точно нет, потому что нам нужно как можно больше сил выделить на поиски Кирён, да и прошлая девушка ещё не нашлась, — вскидывает брови он, поджав губы. — Разве что в субботу, по воскресениям ты и так дома. Пойдет?

Благодарно киваю, и Хван улыбается.

— Тогда суббота моя, а в воскресение отсыпаешься.

— Сам-то хоть отпросился? — хмыкаю я, смотря на него.

— Это не проблема, — он подмигивает, потрепав меня по голове. — В общем, теперь со спокойной душой, я пошёл, —
оставляет поцелуй на тыльной стороне моей ладони. — Позвони, как дома будешь.

— Иди уже, — улыбаюсь, легонько пихая его в плечо.

Хёнджин смеётся, и отсалютовав двумя пальцами, выходит из кабинета.

— Она отдыхала пятницу и субботу, если не учитывать её официального выходного в воскресенье, - скрещивает руки на груди Минхо. — Что за несправедливость?

— Отличный отдых — пить в дешёвом прокуренном клубе со своим подозреваемым, а потом оставшиеся два дня быть то ли человеком, то ли зомби, — закатываю глаза. — Ты мне надоел, серьёзно.

— Я тоже тебя люблю.

Раздраженно вздыхаю, вставая с места и забирая со стола свой пропуск.

— Пойду в архив, посмотрю информацию на бывшего Кирён.

— Минхо идёт с тобой, — окликивает меня Чан у самой двери, и я тихо хнычу, прежде чем повернутся.

— Он мне там на кой чёрт?

— За языком следи, — грубо кидает Ли, оборачиваясь через плечо. — Мне там делать нечего.

— Встал и пошёл в архив, — спокойно, но с явным приказом в тоне, повторяет Крис, и решив не перечить, Минхо смиренно поднимает ладони и идёт за мной.

— Хоть где-то я могла побыть одна, —
недовольно бормочу, идя по коридору.

В ответ лишь слышу тихую усмешку.
Достаю из кармана брюк персональный ключ-карту и захожу в помещение архива. Сюда есть доступ лишь для детективов и старших следователей, поэтому сейчас мы с Минхо тут только вдвоем.

Парень лениво падает на кожаный диванчик у двери и зевает, сложив руки за головой и наблюдая за мной.
Я же сбрасываю свой пиджак, потому что здесь довольно душно, и иду к одной из стоек.
Быстро нахожу дело Пак Сокджуна по району проживания, и достав папку с документами о нём, случайно роняю стоящую рядом. Она с характерным звуком падает на пол, а я спешу поднять.

Дело Ли Джин Ки.
Нервно сглатываю, смотря на фотографию, прикрепленную в углу папки.

— Ты чего застыла? — слышу голос позади себя, но продолжаю смотреть в глаза парня на фото.

Пара глаз, цвета которых не поймешь, потому что фотография чёрно-белая. Но я знаю, что на самом деле они карие. Даже не карие — цвета горького шоколада с каплей солёной тягучей карамели около зрачков.
Но как его дело могло попасть в этот архив, если его нет в живых?

— Алло, с тобой всё нормально? —
понимаю, что Минхо встает и идёт ко мне, поэтому быстро вернувшись в чувства, пихаю папку обратно на полку. — Ты чего?

— Просто задумалась, — быстро проговариваю я, забирая документы на Сокджуна.

Не собираюсь разбираться, почему дело о покойнике находится здесь. Пускай это делают заведующие архивом.

Я обхожу Минхо с мыслью сесть за стол у окна, но меня хватают за руку.

— С тобой что-то не так, — он недоверчиво всматривается в мои глаза, нахмурив
брови. — Говори, что случилось.

— Не лезь не в свои дела, ладно? — пихаю его в попытках уйти, однако Ли это только злит.

— Ты можешь говорить это кому угодно, но только не мне, неужели ещё не поняла?

Иногда этот парень заставляет меня сомневаться в своей стойкости. Нет, я серьезно. В моменты, как сейчас, когда он подключает своё преимущество, — природный холод и влияние, —
я даже не знаю, как реагировать.

Просто молчу, устало смотря на него.

— Перестань, — свожу брови, отвернув
голову. — Ненавижу, когда ты так делаешь.

— Как?

— Сам прекрасно понимаешь.

Минхо хмыкает, отпуская мою руку.

— Ладно, — отходит, давая мне
пройти. — Но это не значит, что мы не вернемся к этому разговору.

— Мг, — мычу я, наконец садясь за стол, и облегченно выдыхаю.

Краем глаза замечаю странный взгляд своего напарника, устремленный на папку с делом Джин Ки, которую я только что держала в руках. По телу бегут мурашки, я слегка встряхиваю головой, чтобы отбиться от лишних мыслей.

*****

Всё, что мне удается узнать о Сокджуне спустя около часа шуршания в архиве, не является чем-то значительным. Окончил частную школу-интернат под Сеулом на высший балл и поступил в университет искусств.
Мои догадки были верны, когда я увидела пятна краски на его штанах — он художник.

Сокджун мой ровесник, ему 24. Университет бросил на втором курсе по личным причинам, на данный момент подрабатывает в гончарной мастерской и живёт на честно заработанные. О его картинах толком неизвестно, кроме того, что он всего себя посвящает в рисование — это я узнала из сети.
Прикусываю пластиковый кончик ручки, вздыхая. Раньше я просто обожала рисовать.

Всё началось с детства — первым был рисунок, где я, мама и папа вместе держимся за руки. Казалось бы, что в этом такого? Просто обычный уродливый рисунок маленького ребёнка.

Наверное, я бы даже не думала о рисовании, если бы не родители, которые просто восхищались моими «творениями». Этот самый рисунок они специально повесили в рамочку в гостиной, и всегда, когда к нам кто-то приходил, мама и папа первым делом показывали его. Моё детское сердце просто разрывалось от счастья, и со временем к одному рисунку стали добавляться другие — с каждым разом всё лучше и лучше. Я безумно любила рисовать: мелками на асфальте, акварелью в альбоме, в возрасте постарше маслом на холсте и даже гуашью на стенах.

Одним мы с Сокджуном похожи.
Когда мне было 12, мама настояла на том, чтобы пойти в художественную школу. И я согласилась.
К слову, поучившись там два месяца, бросила. Просто потому что я терпеть не могла, когда меня заставляли что-то делать, придирались к каждой моей ошибке и постоянно читали лекции. Я люблю делать всё так, как чувствую — что-то в моих работах было похоже на эмоциональные всплески красками, а что-то на умеренный и долгий процесс, пришедший к аккуратному холсту.

Я хотела связать своё будущее с творчеством. Не обязательно с рисованием — я играла на фортепиано, пела, танцевала, вечно что-то шила, вязала, вырезала.
Только вот, результат этого всего в настоящем немного отличается от того, о чём я мечтала.

Я бросила рисование в 17, когда время привело меня к выбору будущей профессии. До последнего была уверенна в том, что иду в художественное, но планы слишком быстро поменялись. Все мою жизнь меня вели родительская забота и поддержка во всех начинаниях, и когда за две недели до семнадцатилетия я узнала, что отец изменил матери, мой мир просто рухнул. Нет, я была уже достаточно взрослой, чтобы понимать, что так бывает.
Но дальше всё становилось хуже — они, почему то, не развелись и продолжали жить вместе, только вот каждый божий день сопровождался скандалами, ссорами и даже побоями.

После очередного вечера, который закончился на громком хлопке входной двери и тихим плачем мамы в гостиной, я заперлась у себя в комнате. Это был как раз день моего семнадцатилетия, о котором родители даже не вспомнили. Как сейчас помню, что со злости стала буквально крушить комнату. А потом смела все краски, кисти, мольберты и прочую ерунду в большую коробку и заперла её в кладовой, пообещав себе никогда больше не открывать. Чем связано это решение с семейными проблемами? Я не знаю. Просто желание резко пропало, и вместо былой тяги к этому всему, смотреть на холсты для меня стало отвращением. Это явно было импульсом и мне просто нужно было хоть на чем-то выместить свою обиду и злость. Но мысль вернуться к рисованию ко мне так и не пришла. Даже не верится, что когда-то я посвящала этому всю себя.

А ещё я до сих пор удивляюсь, как в то время мне пришло в голову идти в полицию. Тоже импульс, наверное. Из академии я вышла со званием младшего офицера в кармане, но моим основным направлением были уголовное право и процесс, так что моя основа — детектив.

Сейчас мой отец гуляет, а мама пьет без просыху. Не знаю, как у них дела, и даже знать не желаю. С тех пор прошло семь лет, и случилось очень много всего. Поэтому у меня есть причины так относится к своим родителям. И к рисованию.

Поджав губы, я закрываю крышку ноутбука, на который перешла после бумажных документов, потянувшись. За окном уже стемнело, а отдел уже явно разошёлся по домам, ведь в коридорах слишком тихо. Даже Крис сегодня ушёл пораньше — заходил к нам около получаса назад, чтобы узнать, как успехи, и попрощаться. Ну, как «к нам»? Ко мне, в общем-то.

Минхо всё это время спал на диванчике у двери архива. У меня появляется чувство, что его совсем не интересует дело, которое мы с ним вместе ведем уже год.
Этот человек слишком много трепет мои и без того шаткие нервы, и мне так хочется просто уйти и оставить его одного — пусть спит, раз такой умный.

Но вместо этого я просто аккуратно тормошу его, слыша недовольное мычание.

— Если перспектива корячиться на этом диване в участке всю ночь привлекает тебя больше, чем спать дома в удобной кровати, то у тебя явно проблемы с мозгом, — когда я убеждаюсь, что он не спит, возвращаюсь к столу, чтобы собрать свои вещи.

— Какие мы остроумные, — Ли сонно хмурит брови, толком не разлепив глаза. Его волосы растрепанны, а сонный вид явно не сочетается с образом крутого парня, который он себе так упорно строит.

— Сочту за комплимент, — забираю свою собранную сумку. — Как хочешь, я пошла.

— Ага, — отмахивается он, и я жму плечами, выходя из комнаты.

Даже не прощаюсь, потому что наглость Минхо побуждает желание просто дать ему звонкую пощёчину.

Выйдя из участка, буквально падаю за водительское сидение, упираясь любом в руль. Телефон в кармане пальто вибрирует от каких-то незначительных уведомлений из соц. сетей, и когда я открываю его, натыкаюсь на чат с Шин Воном, которому должна была ответить еще днём.

«Привет, помню» — наспех печатаю я и выхожу из чата, лениво пробегаясь по прошлым уведомлениям.
Почему он написал только спустя три дня?

Мне даже лень об этом думать — слишком устала.
Отложив телефон, завожу машину и отъезжаю от парковки, сворачивая на главную.

Ещё один рабочий день закончен, и я со спокойной душой еду домой.

__________________