Глава 13
Лиса протянула Розе ещё одну бумажную салфетку, которую женщина с благодарностью приняла.
— Так вы говорите, знаете стрелка? — достаточно тактично поинтересовался офицер. Его карие глаза остановились на лице адвоката.
— Да, я знаю мистера Криса... Стрелка, — она вытерла салфеткой распухший нос. — Он был моим клиентом. Тяжёлое... эмоциональное дело. Насколько мне известно, он остался недоволен результатом, но... Я бы ни за что не подумала... Никогда...
— Ты не могла этого предвидеть, — заверила Лиса и крепче сжала её руку. Она смутно помнила рассказы босса о каком-то очень сложном деле, над которым та работала несколькими неделями ранее. Но кто мог знать? Кто, чёрт возьми, мог знать?
— Но он так расстроился, — всхлипнула женщина. — Понимаешь, его жена попала в аварию, и через несколько часов врачи зафиксировали смерть мозга. И отключили от системы жизнеобеспечения. Они имели право, ведь она ранее подписала необходимый документ... Но Крис, то есть, мистер Ву, он хотел засудить больницу. Судебного прецедента в общем-то не было, и я считала, что его желание продиктовано горем. Я сделала всё возможное, посоветовала заключить сделку, но он оставался непреклонен. Мы... проиграли процесс.
— И он отреагировал не очень хорошо? — офицер открыл блокнот, что-то записал.
— Да, можно сказать и так. Он очень огорчился. Обвинял меня, говорил, что я заодно с больницей... Мистер Ву даже не заплатил мне за услуги, но он был так опустошён... Я хотела помочь, он не позволил. И я отступила, решив, что со временем его боль поутихнет. Боже мой... Я была такой беспечной!
— Уверяю вас, мисс, вы ничего не могли сделать, — офицер покачал головой. — Не могли бы вы подробно рассказать о случившемся на мероприятии?
На этот раз полицейский обращался ко всем женщинам, сидящим на безукоризненно чистом больничном диване. Лиса, Йеджи и Чеён переглянулись.
— Хорошо. Полагаю, я должна начать... — пробормотала адвокат и взяла у Лисы ещё одну бумажную салфетку.
— Прошу, — офицер жестом побудил её продолжать.
— Он... Мистер Ву... Первый раз промахнулся, — Розе сглотнула и отвела глаза. — Мы все слышали выстрел, но я не совсем поняла, откуда стреляли. А Чимин понял. Он видел мистера Ву, направившего на меня пистолет, и просто... Попытался защитить меня. Он заслонил меня собой и... получил пулю.
Лиса ощутила покалывание кожи. Мало того, что она в красках представила описываемые события, так ещё и голос Розе почти срывался. Это было больно слышать.
— А потом мы повалились на пол, и Чимин накрыл меня своим телом. Крис продолжал палить из дурацкого пистолета. Хлопки были очень громкими, люди кричали, я не могла оттолкнуть Чимина, а сам он не оставил меня, даже когда второй выстрел...
Розе снова горько расплакалась, и Лиса неловко обняла её за плечи. Айрин, занимавшая кресло в нескольких шагах от них, вскочила и поспешила на помощь. Опустилась на колени перед Чеён и утешающе провела ладонями по ногам.
— С ним всё будет хорошо, Рози, — в голосе Бае звучала такая непоколебимая твёрдость, что Лиса невольно позавидовала её уверенности. — В нём слишком много героического, чтобы проиграть этот бой, ясно? Поверь мне.
Полицейский выждал несколько мгновений, а потом поинтересовался:
— Что случилось потом?
— Мне удалось приблизиться к стрелку и сбить его с ног, — буднично пояснила Йеджи. — Он выглядел дёрганым, ещё этот заряженный пистолет... Когда прозвучал третий выстрел, большинство людей пригнулись, у меня не было времени на раздумья.
Офицер кивнул ей и сделал ещё несколько заметок.
— И вы удерживали его до приезда полиции.
— Верно.
— А вы вызвали полицию? — обратился мужчина к Лисе, в ответ на что та покачала головой.
— Нет, я просто... когда Йеджи нокаутировала парня, я бросилась к Розе и Чимину. Я оставалась с ними до приезда скорой помощи, — она проигнорировала далеко не первый взгляд полицейского, брошенный на её перепачканное кровью платье. — Но там было полно народа, кто угодно мог позвонить.
Офицер снова кивнул, а затем смерил всех троих задумчивым взглядом.
— Вы отлично справились, вы все очень храбрые.
Угу, — с горечью подумала Лалиса: - Пара ободряющих слов, несколько дружеских похлопываний по спине — и всё станет зашибись.
***
— Привет.
Дженни слегка подпрыгнула от неожиданности, когда за спиной раздался голос Лисы. Она развернулась к бесшумно подошедшей светловолосой женщине. Та выглядела бледной, ещё недавно милая причёска превратилась в жалкий хвостик, а прекрасное синее платье так сильно пропиталось кровью, что приобрело фиолетовый оттенок. Тревожное зрелище.
— Привет. Как ты? — осторожно спросила Дженни, вынимая бумажный стаканчик из кофемашины.
— Нормально. Мы только что закончили с полицейским. Не сказать, что всё хорошо, но хотя бы с этим покончено, — Лиса вставила пустой стаканчик и нажала кнопку. — Как твоя подруга? Жена Чимина?
— Она в порядке. Родственники Чимина уже приехали.
— Есть новости о его состоянии?
— Его ещё оперируют. Они скажут больше, когда закончат.
Лиса кивнула и вздохнула. Она выглядела уставшей и немного испуганной. И хотя Дженни сама сильно устала и тоже боялась, ей хотелось обнять Манобан, утешить её. А потом она перехватила взгляд следователя и вспомнила другие вещи, которые собиралась сделать с ней меньше трёх часов назад. Как всё могло так быстро полететь к чёрту?
— Думаю, нам нужно поговорить, — тихо заговорила Лиса.
— Не здесь и не сейчас, — ответила Дженни, и женщина понимающе кивнула.
— Ты права. Я просто... Не хочу, чтобы мы закрывали глаза на... всё это безумие, — Лиса шагнула ближе, обдавая её теплом своего тела. — Хорошо?
— Хорошо, — Дженни с трудом отвела глаза от губ Лисы. — Не закроем. Но сейчас всё слишком сложно... Друзья нуждаются в нашем внимании.
— Знаю, знаю... — она всё-таки потянулась, чтобы взять Ким за руку, и женщина не стала одёргивать её. — Я просто рада, что ты в порядке. Что тебя там не было и... никто больше не пострадал.
— Кстати, об этом, — прервала Дженни, и её голос зазвучал резче. — Чем ты думала?! Когда запихивала меня в такси и мчалась обратно?
Лиса вздрогнула от интонации её голоса, но лишь крепче сжала руку. И Дженни не отпустила. Она не хотела отпускать. Потому что до сих пор помнила едкое и сжигающее ощущение страха, подпитываемое разгулявшимся воображением.
Она убедила водителя такси остановиться на углу улицы, вышла из машины, вызвала полицию, после чего поспешила обратно на приём. Впрочем, когда добралась до здания, охранники уже заблокировали вход, но Лиса оставалась внутри.
Лиса, Джису и, чёрт возьми, даже Розе — все они были там. А Дженни — снаружи, почти ослеплённая страхом и взволнованная до смерти.
Полчаса неконтролируемой паники, когда она мысленно отмахивалась от возможных трагических событий. Дженни просто не могла позволить себе никого потерять. Джису была ей почти сестрой, единственным близким человеком, и даже коллеги по работе на поверку оказались слишком важными звеньями в структуре повседневной жизни. И Лиса. Лиса, которая рванула обратно, едва услышав выстрел.
Выстрел. И перепачканное кровью платье. Всё это оказалось непосильной ношей, и глубоко похороненные воспоминания рвались наружу, окрашивая всё красным. Сам факт того, что она всё ещё стоит на ногах, а не бьётся в нервном припадке, мягко говоря, поражал.
— Ну, во-первых, я думала о твоей безопасности, а для этого тебя надо было убрать подальше, — следователь тщательно подбирала слова. — Во-вторых, думала о дорогих мне людях, которые оставались внутри и, возможно, нуждались в моей помощи.
— Ну, а ты, значит, супергерой при параде? Ты слишком серьёзно воспринимаешь своё альтер-эго Чудо-женщины! — хотя она не шутила, Лиса беззвучно рассмеялась. И её смех свёл на нет всё напряжение Дженни, как вода размывает острые края камней.
Господи, она попала.
— Прости, что оставила тебя одну. Это был просто... инстинкт.
Защитные инстинкты Дэниеля тоже всё время были настороже. Посмотри, куда они завели его. Посмотри, куда завели меня, — мрачно подумала она. Сглотнула. — Что ж, научись контролировать свои инстинкты. В конце концов, ты — взрослая женщина!
— Прости меня, — наморщив лоб, повторила Лиса. — Но я должна была вернуться, а ты... ты не должна, ясно? У тебя семья, у тебя ребёнок. Когда я услышала выстрел, просто подумала... Дженни, ты обязана была уйти. У тебя есть Чан, ты не можешь... Ты должна беречь себя.
Внутри у Дженни что-то расплавилось. Может, потому что в такой страшной ситуации Лиса подумала о Чане и попыталась защитить его мать, его семью. Может, потому что она понимала — Лисе знакомо чувство одиночества. Может, всему виной пронзительный взгляд зелёных глаз. Или тоска в них. Дженни не могла сказать наверняка. Правда в том, что несмотря на неудобную ситуацию или неподходящее место, она первой подалась навстречу, желая соединить губы, чтобы ощутить мгновенную связь.
Послышался звук приближающихся шагов. В коридоре показалась медсестра, и Дженни растерянно моргнула, отступая назад — возвращаясь в реальность.
— Мне нужно вернуться к Джису.
Мгновение Лиса стояла в некотором замешательстве, потом кивнула.
— Ах, точно. Ладно, а я... проверю Рози.
Дженни кивнула.
— Мы поговорим.
— Да... Поговорим.
***
Два часа спустя Розе не могла выдавить из себя ни слезинки. Она слегка дрожала, впрочем, ничего удивительного, учитывая безумное количество выпитого кофе. И даже у Айрин не получалось её разговорить. Женщина просто сидела, скользя рассеянным взглядом по стенам, и выглядела куда более несобранной, чем законная супруга Чимина.
Они все находились в одной комнате ожидания. Лиса, Айрин, Йеджи и Розе сидели на диване у стены, в то время как Дженни, Джису и родители Чимина расположились напротив. Они вели себя, словно две соперничающие команды, по удивительному стечению обстоятельств ожидавшие одного результата.
Лиса не замечала, чтобы старшая Ким неотрывно пялилась на Розе, но с противоположной стороны исходила странная энергия. В том числе и от Дженни. Что ж, в конце концов, Чимин ради Розе бросился под пули, и даже слепая жена должна понимать, что-то это да значит.
Лиса знала, при других обстоятельствах Чеён предпочла бы уйти, чтобы сделать ситуацию менее неловкой — такой уж она человек. Но прямо сейчас она просто не могла. Лиса понимала это, все вокруг понимали; Пак не может уйти, не убедившись, что с ним всё в порядке.
Обстановка накалилась до предела. Чудо, что никто не налетел на врача, когда тот наконец появился. Розе порывалась вскочить с дивана, но в последний момент сдержалась, ведь врача уже окружила настоящая семья Чимина. По её лицу было видно, каких непомерных усилий ей стоило не переступить черту. И Лиса открыла для себя необычное, но в то же время очень сильное восхищение этой женщиной.
— Операция прошла успешно. Нам удалось остановить внутреннее кровотечение, — его слова были встречены шумом всеобщего одобрения. — Пули не задели внутренние органы, так что мы можем ожидать полного восстановления.
На этот раз все принялись обниматься, целоваться, даже врача зажали в крепкие объятия и засыпали благодарностями. Как оказалось, Розе выплакала не все слёзы, и сейчас они беззастенчиво текли по её щекам. И потекли ещё сильнее, когда мать Чимина подошла, чтобы крепко её обнять. Джису не выглядела особенно счастливой, но ничего не сказала. Дженни тоже нахмурилась, в защитном жесте обнимая подругу за плечи. Это была заботливая сторона женщины, пока ещё неизвестная Лисе, которая сразу пришлась ей по душе.
Напоследок врач сказал, что в ближайшие несколько часов Пак не очнётся, и все визиты лучше отложить до следующего утра. Короче говоря, их отпускали на все четыре стороны.
— Дженни! — окликнула Лиса, когда усадила Айрин и Розе в такси.
Адвокат стояла неподалёку, ждала, пока подруга попрощается с родителями мужа.
— Мисс Манобан, — она подошла ближе, вопросительно изогнув бровь.
— Я... Не знаю, я просто хотела... — Дженни смотрела на неё нечитаемым взглядом, и Лиса потёрла лицо. Спрашивается, зачем позвала Ким? О чём можно говорить посреди тротуара, когда всего в нескольких шагах от них находится её лучшая подруга?
— Тебе нужно пойти домой и немного отдохнуть.
— Я... да... я пойду.
— Хорошо, — Дженни собиралась развернуться, но Лиса остановила её, коснувшись запястья.
— Подожди. Просто... позволь мне сказать.
— Ладно... — Ким вздёрнула бровь. — Я жду, — поторопила она, когда Лиса не произнесла ни слова.
— Сегодняшний вечер... он был ужасен, я понимаю. Правда, понимаю. Но в то же время... он... не показался мне ужасным.
— Хм... Весьма поучительно, — заметила Дженни, и Манобан закатила глаза. Но уголки пухлых губ изогнулись в усмешке, такой лёгкой и знакомой, что Лиса продолжала улыбаться даже после того, как женщина ушла.
***
— Господи! — воскликнул Бэм, откидываясь на спинку дивана в гостиной Лисы. — Ты не устала от этой дрянной мыльной оперы, что зовётся твоей жизнью?
— Моей жизнью? Моя жизнь в порядке. И даже более чем! А вот люди вокруг меня постоянно попадают в эти... охренительно странные ситуации.
— Угу, вроде перестрелки на торжественном мероприятии.
— Или появления злого близнеца! — парировала она, и Бэм рассмеялся, но как-то совсем не весело. — Слишком рано?
— Наверное, — он пожал плечами.
— Прости, — Лиса села рядом с ним, а затем и вовсе легла, положив голову на колени. — Как ты вообще справляешься? Мы как-то не особо говорили об этом.
— Не знаю, Лили... Ты ведь в курсе, что я его навещал?
— Да.
— Это так стрёмно, настоящее безумие... — Бэм вздохнул, и она кивнула. Хотелось сказать «Бывает», но... Серьёзно? Она не сказала. Просто не смогла. — У него моё лицо, но на этом всё. Больной парень. И я сейчас говорю не только о наркотиках. Его манера говорить, его взгляды. Они... Они пугают меня. Он думает, что мир к нему несправедлив. Представляешь?
Лиса поджала губы.
— Наверное, это очень тяжело...
— Я стараюсь не осуждать, ведь кто знает, какая у него была жизнь. Я его совсем не знаю. Но это трудно, потому что этот сукин сын получил шанс, понимаешь? По-настоящему хороший шанс в лице любящих состоятельных родителей. А он взял и убил кого-то. Думаешь, сожалеет? Он упивается жалостью к себе.
— Бэм... — мягко произнесла Лиса, когда в его голосе прорезались нотки горечи. Ей не нравилось, когда он уходил в тёмное-тёмное место внутри себя. Не нравилось, потому что у самой было такое же, и она прекрасно знала, каково это — оставаться один на один с собственной тьмой.
— Прости, прости. Я в порядке. Просто... Все эти годы мы гадали, помнишь?
— Помню.
— Теперь это кажется глупым. У меня уже есть семья, — он улыбнулся и, к счастью, это была знакомая ей улыбка. Его пальцы невесомо прикоснулись к её волосам. Совсем как раньше, когда жили в «Жуке», и она мучилась мигренями после чтения при тусклом освещении салона. Нежно, бережно, по-семейному. — Ты единственная семья, которая мне нужна.
Лиса улыбнулась в ответ, и какое-то время они провели в тишине, утешаясь одним лишь присутствием друг друга.
— Ладно, мне пора идти, — сказал наконец Бэм, и Лиса отстранилась, чтобы он мог встать с дивана. — Завтра меня ждут на сборище книготорговцев. Надо бы получше подготовиться.
— Ооо, только посмотрите на этого выдающегося автора, — поддразнила она, в ответ на что мужчина ухмыльнулся. Засранец буквально сегодня получил смешной аванс от издательства за право выпустить следующий тираж книги в мягкой обложке.
— Я к этому близок, детка, — подмигнул Бэм на прощание.
Лиса вздохнула и потянулась. Впервые в жизни у неё появилось несколько часов лишь на себя любимую. Нет абсолютно никаких дел. Не о чем беспокоиться.
Божечки, до чего же скучно.
Манобан схватила сотовый, пролистнула список контактов... Она могла бы позвонить Айрин, спросить, не хочет ли она потусить, или справиться у неё о состоянии Чимина... Нет, не могла бы. Потому что «Дженни» шла первой.
Такие вот дела. Кто бы мог подумать?
Лиса щёлкнула по иконке ватсапа и уставилась на дисплей, чувствуя, как сердце ускоряет бег. Боже, разве может быть, что она уже соскучилась по Дженни? Сумасшествие, но сильное чувство, подпитываемое ярким воспоминанием о поцелуе, не оставляло. Казалось, прошла целая вечность, а Лиса всё ещё чувствовала эйфорию, которая разливалась по венам живительным теплом. И она хотела пережить её снова.
Лучше раньше, чем позже.
И вдруг, прежде чем она успела что-то сделать, сотовый в её руке пискнул, извещая о новом полученном сообщении.
«Привет. Как ты сегодня?» — прислала Дженни. Лиса не смогла сдержать улыбку.
«Хэй, я в порядке. Какие планы?»
«Я дома. Просто хотела узнать, как твои дела».
«Я тут размышляла, можем ли мы встретиться...»
Прошло несколько мгновений, и... «И к какому заключению пришла?»
Манобан усмехнулась.
«Да, нам надо обязательно встретиться. Как насчёт пересечься в баре, куда мы однажды ходили, скажем... через час? Она нажала «отправить» без раздумий, возможно, из страха свести себя с ума терзаниями, что пригласила на свидание своего босса.
«Вообще-то, я не могу». Ииии... её отшили.
«Ох».
«Я сегодня с Чаном. Обещала провести с ним немного времени. Но мы всё равно увидимся завтра, не так ли?»
Лиса глубоко вздохнула и медленно выдохнула. Ладно, возможно, её не совсем отшили. Пока что.
«Да, конечно. Увидимся завтра».
«Именно. И поговорим».
«Поговорим».
***
— Хэй, — Лиса вошла в кабинет Дженни с двумя стаканами кофе. Время перевалило за обеденное, а она до сих пор ничего не слышала о женщине. Впрочем, кто бы сомневался. Понедельник выдался напряжённый, вся фирма стояла на ушах.
— Мисс Манобан, — Ким подняла голову от документов. — Чем могу помочь?
Лиса вздохнула, стараясь не переступать границы дозволенного на рабочем месте язвительными комментариями обо всей этой официальности.
— Кофе? — предложила она с мягкой улыбкой.
— Что ж, благодарю, — адвокат кивнула и, когда женщина села в кресло напротив, приняла предложенный стакан.
— Как твои дела?
— Со вчерашнего дня ничего не изменилось, — Дженни приподняла бровь. — Но я решила засудить это место за низкий уровень безопасности.
— По-моему, всё справедливо, — сказала Лиса.
Дженни кивнула, положила руки на стол и сцепила пальцы в замок.
Следователь откашлялась и объявила:
— Итак... нам нужно поговорить.
— Так ты сказала.
— А ты согласилась, — невозмутимо ввернула Лиса.
Дженни вздохнула, откинувшись на спинку кресла и не сводя взгляда с женщины.
— Да. Разумеется, Лиса. Давай поговорим.
Но прежде, чем кто-то из них успел что-то сказать, распахнулась дверь.
— Дженни, я ни... — осёкшись на полуслове, Джису переводила взгляд с подруги на Манобан и обратно. — Ох, простите. Я не знала, что ты не одна.
Дженни хотела сказать, что женщина бы обязательно узнала, если бы постучала или дождалась, пока её примут, как делают все остальные посетители, но не нашла в себе сил. Вместо этого бросила многозначительный взгляд на Лису и пообещала:
— Завтра.
Следователь кивнула, поднялась с кресла и повторила:
— Завтра.
Не успела Лиса выйти за дверь, как Джису поспешила занять её место.
— Су... — мягко проговорила Дженни, смерив лучшую подругу оценивающим взглядом. — Ты выглядишь...
— Невероятно ужасно? — прервала та. — Просто отвратительно?
Адвокат, изо всех сил стараясь сдержать смешок, изогнула бровь и ответила:
— Я бы сказала... уставшей.
Джису резко выдохнула.
— Я не спала прошлой ночью. Отвратительная штуковина, которую в больницах принято называть кроватью для посетителей, должна быть стёрта с лица земли.
— Они всё-таки позволили остаться с Чимином на ночь? — поинтересовалась Дженни.
— В общем... Чимин стабилен, его перевели в обычную палату, но проблема не только в кровати. Она проторчала в больнице почти всю ночь.
От Дженни не укрылось отвращение, промелькнувшее в голосе Джису, и ей не надо было спрашивать, о ком именно идёт речь. Она так и не рассказала подруге о подслушанном разговоре. Как-то всё закрутилось, завертелось, подходящего момента так и не нашлось. Но кажется... Джису обо всём догадалась без посторонней помощи, по крайней мере, было что-то такое в её интонации...
— Ты бы её видела, Дженни, — Джису смотрела на неё совершенно потерянным взглядом. — Смотрела на него так, словно от этого зависит вся её жизнь, молилась. Рыдала из-за него.
— Су...
— И ты бы видела его! — пальцы Джису крепко сжали подлокотник кресла. — Как он выскочил перед ней, прикрывая собственным телом... с таким рвением... как будто ни секунды не сомневался в правильности своих действий.
— Я...
— Он любит её. Как никогда не любил меня, — бросила Джису.
— Уверена, это не правда, — Дженни наконец-то удалось закончить предложение... вероятно, насквозь лживой фразой.
— И она любит Чимина, — проигнорировала женщина. — Я начинаю сомневаться, что когда-то любила его так же сильно, — последнее признание она прошептала одними губами, будто это был самый большой секрет на свете.
Дженни поймала себя на том, что от внезапной откровенности потеряла дар речи, впрочем, она ничего и не могла сказать. Ничего такого, что могло бы кардинально изменить ситуацию. Она просто должна быть рядом. Поднявшись из-за стола, женщина открыла шкаф и наполнила два стакана виски.
Спустя какое-то время, выпив несколько глотков виски, Джису поставила стакан на стол и глубоко вздохнула.
— Я собираюсь подать на развод, — объявила она. — Как только он выпишется из больницы и встанет на ноги.
Дженни обманула, если бы сказала, что не видела, к чему всё движется, поэтому лишь спросила:
— Ты уверена?
— Да, я... — Джису невесело рассмеялась. — Всё это уже давно тянется, разве нет?
Адвокат молча смотрела на неё. Они обе знали, что это — абсолютная правда.
— И я... Мы... Мы заслуживаем быть счастливыми.
— Да, — прошептала Дженни. — Ты заслуживаешь.
***
Когда следующим утром Лиса не появилась, чтобы поговорить, Дженни почувствовала небольшое облегчение. Было необычно, что простой разговор вызывал настолько сильные реакции, и это при том, что он ещё не состоялся. Так что Дженни не без удовольствия воспользовалась передышкой. И, несмотря на небольшую нервозность, сумела сохранить продуктивность.
Ближе к обеденному времени она украдкой оглядывалась по сторонам, почти ожидая, что Лиса, выскочив прямо перед носом, утащит её в ближайшее пустующее помещение. Но это мало того, что не случилось, так ещё и раззадорило Ким, пока она снова и снова прокручивала сценарий в своей голове.
Во второй половине дня они с Лисой столкнулись в коридорах, но та лишь махнула ей, видимо, торопясь по своим делам. После этого можно было с уверенностью сказать, что Дженни раздражена. Манобан так рьяно настаивала на разговоре, а теперь, когда появилась возможность пообщаться, испарилась?
С наступлением вечера большая часть недовольства ушла, сменившись другим чувством — пугающим, но привычным — самокопанием.
Может... Может, Лиса больше не хочет ясности. Может, она собралась с мыслями и решила, что лучше всего закрыть глаза на случившееся. Может, она передумала ввязываться в отношения, обречённые на полный провал.
Как оказалось, самокопание вышло Дженни боком, и вскоре её раздражение начало набирать новые обороты. Женщина принялась решительно собирать вещи, уверенная, что в следующий раз, когда столкнётся с несносной блондинкой, коротко и ясно даст той понять, где им самое место. И под «где им самое место» подразумевается — держаться по возможности дальше друг от друга.
Дженни уже была на полпути к выходу из кабинета, когда дверь внезапно распахнулась.
— Ты здесь, — Лиса улыбнулась. — Я подумала, может быть, ты уже ушла, но увидела свет, и... — женщина замолчала. Затем нахмурилась, лишь теперь заметив, что Ким готова взорваться.
— В приличном обществе принято стучать, прежде чем войти, — привычно укорила она, не зная, что ещё можно сказать или чувствовать. Одна её часть радовалась, что Лиса всё-таки появилась, другая чувствовала себя откровенно глупо из-за подленькой мысли, что она, Дженни, не на первом месте.
Манобан вздёрнула бровь.
— Прости, что так поздно... Чёрт бы побрал процессы твоих адвокатов первого года. Они меня сегодня поработили, — она поморщилась. — Если тебе нужно уходить, мы можем перен...
— Нет, — прервала Дженни. — Давай покончим с этим разговором.
Женщина взволнованно жестикулировала, и Лиса не сдержала усмешку. Ага, значит, не она одна нервничает! Манобан глубоко вздохнула, собираясь с силами, и окинула адвоката внимательным взглядом. Облизнула пересохшие губы, сглотнула.
— Это платье... — осторожно заговорила Лиса, но осеклась на вздохе. Она не знала, как объяснить, какое впечатление производит на неё вполне себе обычный предмет одежды, и не показать лишнего. Тем более, это было то самое платье, которое она нахваливала пару недель назад. Может быть... Может, Дженни специально надела его сегодня? Для неё? От одной этой мысли волна возбуждения пробежала по её телу.
Дженни, казалось, прочитала мысли женщины. Её зрачки потемнели, а щёки залились прекрасным румянцем. В ответ на безмолвное признание губы Лисы невольно растянулись в широкой улыбке.
Ким, в свою очередь, безумно хотелось стереть пафосное выражение с лица женщины, но сделать это наиболее приятным способом. Она скорее позволит сжечь себя заживо, чем признается, но эта хищная, почти высокомерная ухмылка, творила с ней настоящие чудеса. Дженни даже не почувствовала, как сумка соскользнула с плеча, когда Лиса, резко сократив между ними расстояние, обняла за талию и впилась в её губы поцелуем.
Настолько страстным, что, казалось, ни одна из них не в состоянии удержаться на ногах. Дженни, не разрывая поцелуя и спотыкаясь, попятилась назад, пока не ударилась бедром о рабочий стол. Она зашипела, но скорее из-за того, что тёплые ладони легли ей на грудь, чем от боли. Лиса оставляла влажные поцелуи вдоль скулы, приближаясь к шее. Ладони Дженни соскользнули с её плеч и теперь блуждали по телу в попытке нащупать подол рубашки.
Может, события развивались слишком быстро, в конце концов, они только поцеловались, но для Дженни... Для Дженни время тянулось бесконечно. По мере того, как росло желание, росло и нетерпение. Она хотела получить всё, сразу и сейчас.
— Сними, — потребовала она.
Повторять дважды не пришлось. Лиса стянула с себя рубашку, выгибаясь, когда наманикюренные ногти пробежались по её животу, оставляя после себя дорожку мурашек. Пальцы переместились ей на плечи, легко прошлись по спине, добираясь до застёжки лифчика и расстёгивая его.
Прежде чем Дженни успела отреагировать, Лиса подхватила её за бёдра, вынуждая сесть на край стола. Женщина ахнула от неожиданности, но не сказать, что была против — бумаги и ручки полетели в разные стороны.
Когда Манобан расположилась между ног адвоката, лифчик соскользнул на пол, и Дженни провела ладонями чуть ниже её груди. Пальцы нежно ласкали кожу, поглаживали, прежде чем начать играть с возбуждёнными сосками. С губ Лисы сорвался вздох, и она подалась навстречу прикосновениям, на мгновение закрыв глаза.
Когда бёдра Лисы дёрнулись, из груди Дженни вырвался стон. Женщины были слишком близко друг от друга, и Ким не сомневалась, что следователь может почувствовать исходящий от неё жар желания. Платье задралось и обмоталось вокруг талии. Отчаянно нуждаясь в прикосновениях, пытаясь притянуть ближе, она впилась ногтями Лисе в спину. И была остановлена требовательным поцелуем, заставляющим разомкнуть губы, в то время как чужие руки продолжали путешествие по её телу, останавливаясь на ягодицах, сжимая и поглаживая. Пальцы прошлись по внутренней стороне бедра, слегка раздвигая ноги, срывая с губ нетерпеливое хныканье.
Дженни отдавала предпочтение чёрному кружеву, что совсем не мешало увидеть, насколько она возбуждена. Лиса чувствовала это по тому, как быстро поднималась и опускалась её грудь от участившегося дыхания. Собственное желание подавляло, и прежде чем она успела осмыслить, что собирается сделать, непослушные руки потянулись к надоедливому кружеву. В ответ на что Дженни слегка приподнялась, вероятно, выражая своё одобрение.
Бессознательно Ким раздвинула ноги ещё чуть шире, открываясь и с каким-то неконтролируемым восхищением наблюдая за вмиг потемневшими зелёными глазами. Из груди следователя вырвалось почти звериное рычание, посылая дрожь возбуждения и отзываясь пульсацией внизу живота. Дженни ожидала, что на неё набросятся, но вместо этого палец Лисы прижался к её клитору, заставив слегка дёрнуться от удовольствия.
Не убирая большой палец, Лиса скользнула остальными ниже, ощущая тёплую влагу. Провела языком вверх по линии челюсти в направлении уха, слегка прикусила мочку.
— Ты чертовски мокрая, — наполовину прошептала, наполовину прорычала она, наслаждаясь глубоким стоном, сорвавшимся с губ Дженни. — Это всё для меня?
— Я... — женщина осеклась, когда палец пришёл в движение.
— Хочу взять тебя, — продолжала Лиса, лаская широкими круговыми движениями. — Безумно.
— Да, — почти в отчаянии двигаясь навстречу бёдрами, задыхаясь, прошептала Дженни.
Но Лиса не спешила и продолжала мучить её своими ласками. Вид Дженни, постепенно растворявшейся в чувствах, пожалуй, один из лучших, которые она когда-либо видела.
— Лиса... — руки перестали слушаться, и Дженни, не сумев удержаться, безвольно легла на стол.
Манобан снова застонала, впрочем, не так громко, как Дженни, когда её палец вошёл в неё, а вскоре присоединился второй, набирая быстрый темп. Лиса не сомневалась, что может кончить, просто наблюдая за стонущей и извивающейся женщиной; за мечущейся рукой, словно в поисках опоры, но безвольно упавшей на столешницу; за искажённым от удовольствия лицом.
Дженни забросила ноги на плечи Лисы, предоставляя лучший доступ к своему телу. Желание и удовольствие, сладостно сплетаясь, стремительно возрастали и, когда Лиса снова медленно провела большим пальцем по клитору, взорвались миллионами белых искр.
Горячие волны разлились по всему телу, отдаваясь дрожью в ногах, руках и кончиках пальцев. Под опущенными веками сверкали звёзды, и Дженни, обволакиваемая ароматом алоэ вера, никак не могла перестать падать — пропасть казалась бесконечной.
Лиса наклонилась, покрывая её шею ленивыми поцелуями, водила пальцами по руке, ласкала ключицу. Очарованная донельзя, она терпеливо ждала, пока Дженни придёт в себя.
Дыхание оставалось затруднённым, и Лиса почувствовала выступившие капельки пота на лбу. Она нежно поцеловала Ким, а потом ещё раз и ещё, пока женщина не открыла глаза.
Дженни впилась в неё взглядом, всё ещё пытаясь собрать себя по кусочкам, накрыла ладонью щеку. И не сдержала улыбку, когда Лиса, хмыкнув, поддразнила:
— Нам о стольком нужно поговорить.
Собравшись с силами, Дженни выпрямилась и под ошеломленным взглядом Лисы уперлась руками ей в плечи, вынуждая сесть в стоявшее позади неё кресло. Затем, усмехнувшись, слезла со стола и нависла над женщиной. Дрожащие пальцы нащупали молнию на платье, медленно расстегнули, позволяя ткани соскользнуть на пол.
— Может быть, — Дженни наклонилась, вцепившись в подлокотники, почти касаясь грудью лица Лисы, и смерила её полным желания взглядом. — Нам лучше вообще не разговаривать.
А ещё мгновением позже, когда она упала на колени и принялась стягивать с неё джинсы, чтобы найти лучшее применение своим губам, Лиса поняла, что никогда и ни с кем ещё не была так солидарна.