Их долго и счастливо!
— Нацу!
Девушка снова встречает его в холле больницы, да и не она одна. Позади неё все агентство собралось, пугая медработников своим количеством и шумом. Вот Грей и Джувия радостно машут ему руками, вот и Жерар с Эрзой ласково улыбаются. Макс, Леви, Лаки — все они тоже тут. Даже вечно занятой Лексус стоит рядом со Штраус старшей, придерживая ту за талию. И Люси. Стоит перед всеми, чуть ли слезы не роняя, протягивая к нему руку.
Его сразу же после захвата Орашион увезли в больницу, строго-настрого запрещая блондинке ехать с ним. Хартфилия тогда устроила такую сцену, что без слез не вспомнишь. В итоге сама надулась, пригрозила врачам сроком, а потом просто уснула пока эти же медики увозили ее на другой машине, зашивать раны.
Ей хватило двух дней чтобы привести себя в норму, разодранную руку быстро подлатали, обошлось без швов, второе же клеймо аккуратно извлекли с чужой шеи, вшивая другой кусочек кожи. Остался небольшой прямоугольник который Люси всю жизнь останется скрывать от любого взгляда, тем более нервно отворачиваясь от каждого поцелуя Драгнила, нацеленного на ее ключицы, а в особенности на этот кусочек другой кожи. Он всеми силами хотел показать что ему ни в коем случае не противно от неё, наоборот, любовь к этой храброй девчушке только возросла, от осознания принесенной ей жертвы.
После изнасилования она шугалась любых мужских рук долго, не способная подойти к кому-либо, помимо знакомых ей друзей.
Спустя неделю её наконец пустили в палату к Драгнилу, который выглядел конкретно помотанным, но таким сияющим стоило только Хартфилии появиться. С того самого момента она не покидала его, оставаясь в палате, где она либо читала ему книги, либо вместе смотрели какие-нибудь фильмы.
Вот, спустя два месяца он наконец выписывается, улыбаясь чуть ли не каждому в этой такой огромной вселенной. Ступать на больную ногу все еще было неприятно, потому он хромал, отказываясь от любой помощи, смотря на костыли как на врага народа.
Сейчас же все это казалось таким неважным и лишним, когда его встречали как героя, тут же аплодируя всем их дружным агентством. На душе становилось так спокойно. Груз с его плеч спал, Орашион — не страшны никому. Все это уже закончилось, он снова может раскрывать преступления вместе со своей командой. Что еще нужно для счастья? Разве что та самая наглая блондинка под боком.
— Драгнил.
Не успевает мужчина сойти по лестнице, придерживаемый тут же подлетевшей Люси с очаровательным каре, как его окликает голос своего главного начальника. Он поднимает голову глазами вылавлия из толпы низенького старичка, что даже ему сможет дать фору если вздумается.
— Ты, — начал он, довольно строго выделяя первое слово, — настолько беспросветный болван, каких свет не видывал. Совсем один помчался прямиком в руки Орашион. Я не знаю ни одного идиота что был бы способен сделать…
— Дед он… — влез Лексус, однако сразу же смолк под гнетом своего старика.
— Но, не знаю никого кто бы смог обезвредить Орашион с двумя лишь пистолетами в руках и простреленной ногой. Ты — воистину герой, Драгнил, а потому я просто не могу не повысить тебя до спецагента национального уровня. В новом агентстве тебя будет ждать новый кабинет и твоя прежняя команда. Это не сможет выразить моей гордости за того кого почти вырастил, но хоть как-то компенсирует твои шрамы полученные в течение долгих почти четырех лет.
Нацу чуть смутился столь пристальному вниманию со всех сторон, ведь даже доктора и медсестры воодушевленно смотрели на него, сияя своими благодарными взглядами. Не привык он к такому вниманию, потому сердце, покрытое защитным слоем льда, окончательно растаяло оставляя лишь обнаженный орган бережно хранящий в дорогих ему ладонях Люси. Но как ни крути, кто тут у нас крутой холодный босс со стальными нервами? Да вот же он стоит, не узнаете? А так?
— Дед, это все конечно хорошо, но можно мне всё-таки домой? Быстрее отдохну, быстрее приступлю к работе, ладно?
Глаза чуть прикрыты, вместо ухмылки на губах играет некая сухость и едва заметная раздражительность. Он устал. Ему ну вот не нужны все эти овации. Да — приятно, да — почетно, но что это ему дает? Нацу борется за своих родных, за мирных людей, даже совсем ему не знакомых, но чужое одобрение ему не требуется. Их счастье и здоровье превыше всяких похвал, это его главная награда. Хотя вот отдельный кабинет для него одного звучит неплохо, может даже дедуля найдет для него секретаршу, а то он Люси совсем загоняет с этими бумагами.
— Драгнил! Да ты совсем охуел? Тебя тут всем отделом хвалят, а ты выебываешся?!
Лексус вопреки своим словам улыбался, пусть сдержанно и снисходительно, но улыбался, матерясь на всю больницу где и дети и невинные пациенты ходят. Его это разве трогает? Нет. Зато его трогает точеным ударом поддых Мира. Резко и больно, до звездочек перед глазами блондин жмурится, хватаясь за ноющее ребро. Никакой злости, лишь очередная волна восхищения своей избранницей.
— Здесь дети, и приличное общество, а ты ведешь себя как невоспитанное быдло.
Ласково шепнула ему на ухо синеглазая, всё же проявляя заботу и потирая ушибленный торс. А Дреяру много не нужно, стоило ей только коснуться его, как тонкие запястья оказались закованы сильными ладони. Не стесняясь никого, блондин принялся их целовать, бормоча самозабвенное, ставшее таким привычным:
— Восхитительная женщина!
***
Спустя целых два часа, Нацу смог войти в свою квартиру, первым делом отмечая что вещей значительно прибавилось. В шкафу помимо его курток и пальто, весели также и пуховики Люси. Зимние сапоги стояли там же, прекрасно умещаясь на полке с ботинками Драгнила. Даже подозрительно что у нее так мало одежды. Но буквально войдя в свою гостиную он понял что нет, не маловато у нее одежды. Виновато следуя за Нацу, она даже оправдываться не собиралась, потому что никому этого не нужно. Уж если Люси потребуется, он оборудует целую гардеробную для своей блондинки, даже вместо собственной спальни.
— Как ты всё это сюда перетащила? Хорошо, я понимаю что на лифте до квартиры, а заносила-то как?
На это блондинка виновато улыбнулась, рассказывая что соблазнила местного сторожа, который как раз и помог ей все сюда перенести. Он конечно не сразу понял что это квартира одинокого мужчины, и что раз девушка перевозит сюда свои вещи, то скорее всего у них более близкие отношения, а потому пыхтя и скрипя зубами, мужчина-таки перенес все коробки рассчитывая на благодарность, однако Люси лишь мило улыбнулась, напоследок махнув ладошкой и прощаясь с несчастным. Не её вина что он так легко купился.
— При живом-то парне, она соблазняла другого, не стыдно?
Он сетовал на старые привычки своей любимой, но злиться на неё не мог, лишь ворчливо вздыхая, пока получал утешительные поцелуи в плечо и шею. Затем Драгнил вспомнил про ещё одного жителя, который тут вполне мог успеть облюбовать себе все коробки.
Пушистый мохнатый зад нашёлся быстро. Хэппи и правда разместился в одной из самых высоких коробок с шарфами и шапками, довольно мурлыкая. Кот лениво приоткрыл глаз, когда его ткнули пальцем в пузиком. Люси с Нацу разглядывали животное так пристально и многозначно, что сам Хэппи почувствовал неладное, когда мощная рука хозяина потянулась к нему, перехватывая поперёк туловища. Недовольное «мяу» слышали даже соседи, хотя звукоизоляция ни разу не давала сбоя, уверенно храня в себе каждый произведенный в этой квартире звук.
— Не ворчи, глупый, я вообще-то скучал.
На это кот ничего не ответил, он в принципе не умеет отвечать, но мог хотя бы мурлыкнуть, а вместо этого максимально злобно завилял хвостом. Мужчина лишь рассмеялся заваливаясь на их кровать, прижимая к себе двух самых дорогих ему созданий: Люси и Хэппи.
***
— Не стоит так нервничать, в этом платье ты дашь фору любой женщине на этой планете, не считая, конечно, меня.
Мира улыбалась своей дьявольской улыбкой, но было видно что там и капли злости не находилось, лишь желание подтрунить над подругой.
Белое платье ужасно шло Эрзе, а эта фата, игриво спадающая на глубокие карие глаза, дополняла образ невесты, которой сегодня и была Скарлетт- будующая-Фернандес.
В шутку закатив аккуратно подведенные глаза, женщина сдавленно поморщилась в улыбке, всеми силами пытаясь успокоить бешеное сердце и не менее бешеные ноги, что постукивали каблуком по паркету.
— Что вы в конце концов? Столько всего пережили, буквально находясь на волоске от гибели, а боитесь какой-то свадьбы? — Люси тоже помогала своей любимой наставнице (Они с Водолеем были одинаково ценны), цепляя в волосы заколочки-клубнички, выглядело настолько очаровательно, что невольно самой блондинке хотелось жениться на аловолосой. Благо, её останавливала собственная ориентация, и наличие своего собственного мужчины, что точно так же помогал Жерару с подготовкой, — Или, быть может вы не хотите выходить за Господина Жерара?
— Не неси чушь! Я его люблю слишком сильно, уже не той подростковой любовью, а гораздо более сильной, взрослой.
Мягким шепотом заметила женщина. Вокруг глаз собрались морщинки, а сама она будто помолодела, становясь той самой девчонкой. Взгляд потеплел, стал мягким, блестящим — она окунулась в свои воспоминания, перед глазами пролетала вся их общая история с Жераром, ссоры, примирения, мимолетные улыбки и касания: каждый ценный сердцу момент.
Ни Мира ни Люси тревожить ее не собирались, самостоятельно завершая последние приготовления в виде доработки букета.
— Я готова.
Наконец твердо заявила женщина, в подтверждении поднимаясь и уверенно смотря на девушек рядом. Обе, словно сестрички, были одеты в алые платья, под цвет волос Госпожи Эрзы, отличие состояло лишь в выборе изюминки. Пепельноволосая предпочла облегающее платье с длинным вырезом на бедре, а Люси с глубоким вырезом на спине, к слову их мужчины не видели ни одного образа, ведь Скарлетт строго-настрого запретила им подходить ближе чем на семьдесят метров. Она не шутила и даже пригрозила им быстрой расправой: тут даже Лексус согласно кивнул, напоследок облапав свою женщину везде где только можно было облапать. Нацу тоже скуксился, вручил Хартфилии своего Орла, чей-то Вольтер и еще какой-то раскладной нож; провел лекцию по самообороне, чмокнул и направился разгонять мужчин подальше от комнаты с их дамами. Так и стояли эти горе-защитники, карауля своих женщин до прихода слишком спокойного Жерара. Но стоило ему только глянуть на уже готовую свадебную арку, как глаза буквально заискрились, а на лице образовалась такая счастливая улыбка.
— Не боитесь?
Заговорчески усмехнулась блондинка.
— Кого боюсь? Если ты про Жерара, то это ему нужно бояться — я готовить вообще не умею, надеюсь что он до сих пор об этом не знает.
Женщины засмеялись, вставая напротив выхода. В дверь аккуратно вошел Макаров. Эрза ему улыбнулась. Своих родителей девочка никогда не видела и не знала, Макаров сам нашел её ещё в школе, после чего всячески опекал, предрекая ей блестящую карьеру следователя, разглядев ту самую сталь в темных глазах.
— Прекрасно выглядишь! В свои-то почти сорок!
На это она ничего не ответила, позволяя предвкушающей улыбке окрасить ее и без того красивое лицо. Зазвучали фанфары, Макаров протянул ей старенькую ладонь, поддерживая своего друга. Эрза приняла её, другой хватая протянутый Мирой букет. Дверь широко распахнулась являя залу невесту. Она была бесподобна! Люси искренне считала что из нее выйдет не настолько красивая невеста, какой сейчас была Скарлетт. Величественной поступью она заставляла смотреть только на неё, давая каждому замереть от невозможной красоты этой женщины.
Жерар не дышал. Вообще. Стоило только заметить свою ненаглядную, как мозг решил отказать, а все слова застряли в горле. Стоило ей приблизиться к алтарю где он уже ожидал её, как Жерар, не отдавая отчет своим действиям, протянул ладонь, уверенно хватая осиную талию, прижимая опешившую Эрзу к себе, несдержанно целуя.
Зал взорвался аплодисментами, Лексус в стороне присвистнул, пытаясь разглядеть подружек невесты, что никак не хотели показываться сначала за широкой фатой невесты, а потом ловко прошмыгнув на левую от арки сторону. Что уж говорить про Драгнила, который поодаль Дреяра пытался вытянуть шею дабы разглядеть свою блондинку.
— Давайте кольца, я не намерен ждать.
Неожиданно для всех нетерпеливо протягивая руку к кольцам заявил синеволосый, натягивая на палец уже Фернандес тонкий золотой круг, стоящий целое состояние. Эрза проделала то же самое, улыбаясь с нетерпеливости своего мужа. Наконец когда кольца были надеты, он снова прижался к женщине губами, еле-еле найдя в себе силы оторваться от них и закружить вокруг алтаря. Про регистратора все благополучно забыли. Брачующиеся быстро расписались в свидетельстве, после чего радостно пригласили всех к фуршету, а в зале заиграла приятная музыка.
Нацу первым делом отправился прямиком туда, где по его мнению должна была стоять его Люси, но девушки и след пропал, что заставило собранного Драгнила начать нервничать, не случилось ли чего: на этой свадьбе много мужчин, он насчитал около двадцати девяти. Быстро найдя глазами Миру и уже облюбовавшего её Лексуса он быстро потопал к ним с ходу спрашивая где его девочка. Штраус неопределенно махнула ладонью в сторону наполненного зала, говоря что там девушка сразу же направилась к столам.
Оставив пару в покое начальник запаниковал. Расхаживая вокруг столов он не видел никого даже отдаленно напоминающего Хартфилию. Скитания пошли по второму кругу пока на его глаза мягко не опустились теплые ладошки. Напряжение огромным камнем спало с его плеч, после чего он заключил блондинку в свои объятия.
— Тебя никто не трогал? Я так разнервничался когда ты пропала. Глупая женщина.
Недовольно запричетал он, не выпускаю тонкую талию из своих рук, попутно нащупывая голую спину. Глаза сразу размером с блюдце, а бровки у самой переносицы. Кому-то сейчас здорово влетит.
— Люси, я тебя сейчас сам в кабинке туалета изнасилую за такие наряды. Хочешь чтобы я совсем слёг от приступа?
Она засмеялась, без лишних слов обнимая своего горячего мужчину за шею. В глазах плескалось безмерное доверие и любовь.
— Если ты меня изнасилуешь, На-Крайний-Случай-Нацу, то я от тебя уйду и ты меня не найдешь никогда. Заведу себе нового мальчика и буду совращать, а потом заведу восемь детей.
Наглая лыба так и рвалась на журливое лицо, а хозяйка умело ее сдерживала, давая волю лишь своему рту, который бы помыть да с мылом, но вот заставить эту женщину не возможно. С приятным щемящим чувством ощущая как руки на ее талии сжимают и притягивают все крепче, она-таки дала себе волю, быстро пряча улыбку на горячей щее, вдыхая приятный одеколон начальника.
— Поговори мне ещё тут, с самого начала ведь знала с кем связалась, вредная Люси, — он не говорил, но мурчал, чувствуя теплые мурашки от нежного дыхания на своей шее, от этого хотелось оказаться на их кровати и долго-долго целовать мягкие губы, что, он буквально ощущал, довольно улыбались от каждого его слова, — Не буду я тебя насиловать, уж никто теперь тебя и не тронет, моё сокровище.
От ласкового прозвища каким ее только что назвал Драгнил, ноги невольно подкосились, а приятная истома тут же заполонила все тело. Идея быть зажатой в туалете этим самцом казалась ей все привлекательнее.
— Пошли танцевать, нам нужно вернуть титул самой красивой пары в этот вечер.
***
Вернувшись со свадьбы в четыре утра, они немного пьяные, но слишком счастливые ввалились в уже их общую квартиру, пытаясь не разбудить Хэппи, шикая друг на друга. Но кот на то и кот, чтобы слышать своих пьяных хозяев, поэтому когда пушистая морда нарисовалась в коридоре, недовольно виляя хвостом, Нацу обиделся хватаясь пальцами за свои волосы, чуть ли не плача от разбуженного животного. Люси принялась его утешать, но Драгнил быстро перевел все вообще в другое русло, зацеловывая оголенную спину до красных отметин.
Сейчас он не волновался что Люси вольная птица, ведь сейчас Люси была его вольной птицей, верной лишь одному — своему хозяину. Послышались тихие вздохи, а после она блаженно откинулась на плечо Нацу, заглядывая в глаза. Она научилась читать в его глазах страсть, любовь, радость и другие эмоции, но он по прежнему оставался для неё величайшей загадкой человечества.
За разглядывание подернутого пеленой возбуждения лица, девушка не заметила как уснула на его плече. Нацу еле оторвался от нее, стоило до его слуха дойти тихому сопению.
Улыбка сама расцвела на красивом лице, а девушка не могла ей налюбоваться, устраивая щеку на плече Драгнила.
— Я хочу замуж.
Ни с того ни с сего вдруг выдала девушка, заставив зеленоглазого резко повернуться к ней в сторону, ищя хотя бы намек на то что это была очередная шутка. Но нет, ни один мускул на ее лице не дрогнул. Она говорила это слишком уверенно, уже всё для себя решив, и, напоследок решив добить своего мужчину добавила:
— Если не женишься на мне, то я сама выйду за тебя и ночью распишу нас в ЗАГСе, пока никто не видит. От меня уже не отделаешься.
Шок, неверие и какая-то невозможная эйфория смешались в одно причудливое выражение на его лице. Он только рад будет взять её в жёны, но даже не думал что Люси вот так сразу потребует привязать себя к нему навсегда. Конечно, если это будет слишком поспешным выводом, то можно будет развестись, но как он разведётся со своей уверенной дамой, если она прямым текстом ему говорит что нет, так просто его не оставят.
Ладонь ласково очерчивает чужой подбородок, скользит к скуле, едва-едва касаясь светлой кожи. Драгнил смотрит в любимые карие глаза, понимает что да, влюблен так сильно и без шанса на спасение, что в неверии прикрывает их, в слепую находя родные губы. Девушка напротив лишь плотнее жмётся. Только к нему теперь и может подойти без страха, не пугаясь что обидят, а наоборот, защитят от любой угрозы. Даже космической.
— Я сделаю тебе предложение, — ласково начал Нацу, на миллиметр отрываясь от любимых губ, соприкасаясь лбами; Люси лишь слушала и тяжело дышала, не в силах совладать с собой, — Но только после того как обнаружу твое бельё в своём шкафу.
Звонкий смех отскочил от стен, пока девушка еще ближе придвинулась к избраннику. Так хорошо. Он рядом, ласково касается её талии, не в силах убрать рук и перестать поддевать своими губами её.
— Вызов принят, но предупреждаю, если ты хоть секунду промедлишь, то я немедленно уйду к другому.
— Что?! Миссис Драгнил, у вас никакой совести нет!
— Вы ведь в курсе что я пока Мисс Хартфилия? Так вот, официально заявляю что если после соблюдения нашего договора вы не выполните своей части, то клянусь, я сию же минуту покину вас!
Мягко шепнула Хартфилия, ласково запутывая пальцы в порядком отросших розовых прядях. Он лишь мурчал, не в силах сказать что-либо еще, осознавая что его счастье должно выглядеть так и иметь карие глаза, наполненные искренней любовью.
— Будто бы я отпущу тебя…
— Еще бы ты отпустил…
Конец