8
— Она очнулась,— самый ожидаемый звонок за прошедшие две недели снова потревожил Манобан посреди ночи. Благо, она не спала. Теперь она часто не спала по ночам, опустошая бутылки красного вина, а наутро сваливаясь от усталости на кровать. Она редко ходила на работу, перебирая дома папки с делом Музыканта, которые становились все толще. Убийство, еще убийство, еще... Маньяк, казалось, упивался своей безнаказанностью: за две недели – три убийства. Все как одно – светловолосые девушки и парни со следами удушья на шее и вырезанными строчками. Музыкант дразнился, издевался над детективом, мешая ей засыпать ночами. Лисе было сложно – она впервые находилась на грани срыва, и это... напрягало.
— Очнулась?,— пружина лопнула. В крови забурлил адреналин. Манобан бросила трубку, вскакивая с места и натягивая свитер, валяющийся рядом. Возбуждение овладело женщиной, но и оставалось ощущение, что она может опоздать. Убийца следует за ней по пятам, а значит, знает, что девушка очнулась. Единственная оставшаяся в живых. За что ей такую честь оказал маньяк? Манобан недоумевала, шагая по снежной улице наперекор ветру, забиравшемуся цепкими лапками под воротник пальто. Зимнее пальто детектив так и не купила.
Она все еще прихрамывала, кривясь после пары-тройки шагов. Это раздражало, но эта тупая боль была постоянным напоминанием, что она все еще жива. Что она должна победить.
Манобан споткнулась, зашипела ругательством. Она провела рукой по волосам, не приглаживая копну, а наоборот, - взлохмачивая. Машина стояла забытой около дома – в последнее время она не хотела садиться за руль без привычной выпивки, без азарта. Ощущение безнадежности все больше давило на детектива. Начальник отдела уже намекал на отстранение Манобан от дела, что внутренне выбивало женщину из колеи, хотя внешне она была все также холодна, опасна и импульсивна.
Приемная больницы была пуста – на улице ночь, но корочка детектива разрешала многое. Как и кошачьи злые глаза. Лалиса тихо шла по темным коридорам за молоденькой медсестрой, дежурившей ночью. Расстегнутое пальто придавало ей вид летучей мыши, неизвестно как залетевшей внутрь. Перед нужной палатой девушка остановилась, поджала губы, пропуская детектива внутрь. Ей обещало попасть, если кто-нибудь узнает о ночном госте, даже о полицейском.
Внутри было тихо, мутно, и пищал аппарат, поддерживающий жизнь в вытянутом под тонким одеялом теле. Девушка спала, когда Лиса потормошила её за плечо – дело не требовало отлагательств. Блондинка пошевелилась, застонала от боли (все тело было в бинтах, на щеке длинный порез), потом слабо вскрикнула, увидев кого-то над собой.
— Тихо, я детектив Манобан из следственного отдела. Вам нечего бояться, Чживон,— старательно маскируя нетерпение, проговорила детектив. — Мне нужно задать вам пару вопросов.
— Вы в своем уме? На улице ночь,— слабым, срывающимся голосом возмутилась девушка, постепенно бледнея.
— Времени нет. Завтра вы можете умереть,— жестко оборвала её Лалиса, решившая идти напролом, как при допросах — Как он выглядел? Быстро.
— Темноволосый – почти черные волосы... глаза... зеленые, вроде,— все тише и тише начала Чживон, сломавшись под стальным взглядом детектива. — У него шрам на левой стороне лица... В виде креста. Так... от кончика глаза вниз идет... Голос...,— девушка замолкла, кашляя и давясь чем-то, — мягкий... я ему поверила... странный... он издевался... он... хотел убить,— девушка затряслась в истерике, смешанной со страхом, припоминая события того дня. —Уйдите. Я не знаю больше ничего,— вдруг сказал она, и больше Манобан не выдавила из неё ни слова.
Она молча покинула палату, кивнула медсестре, и пошла на выход. Девушка семенила следом. Лалиса даже не взглянула на нее, погруженная в свои мысли, к вящему неудовольствию медсестры.
— Хоть бы спасибо сказали,— пробурчала она, выпуская женщину из больницы. Та проигнорировала.
Шрам – это уже кое-что. Чимин сможет пробить его по их базам и, наверняка, что-то найдет. Обязан найти, ведь Манобан надо. Детективу послышалось, будто где-то рядом разбилось стекло. Она обернулась, услышав крик девушки-медсестры, тут же срываясь с места и кое-как спеша обратно. Девушки на месте не было, но страшное предчувствие погнало блондинку к недавно посещаемой палате. Дверь распахнута, по ногам резко дунуло уличным холодом – разбитое окно и истерично делающая массаж сердца медсестра, хотя Лиса уже точно знала, что Ли Чживон, единственный свидетель и оставшаяся в живых жертва, мертва. Музыкант позволил ей Успеть.
No more tears, tears, tears.*
— Издеваешься?!,— Крикнула в открытое окно детектив, в ярости глядя на написанные кровью на стене буквы. Она снова на шаг позади.
________________________________* - Ozzy Osbourne – No More Tears