Глава 20.
Глава 20. От лица Майк.
Я оглядел – комнату, вглядываясь в лица своей семьи – отца, матери, Тессы, Донни, Гейба, Тони и Вив. Как жаль, что здесь не было Эйса и Пола. Они всегда были ближе ко мне, чем остальные братья, и, возможно, поддержали бы меня сейчас. Если уж решиться на прыжок с карниза, то лучше сделать это в присутствии всех. Но их не было рядом, а момент настал. Ногти, которыми я цеплялся, вот-вот сорвутся. Время падать.
Но у меня был Шейн. Я перевёл взгляд на него. Он стоял в углу комнаты, стараясь оставаться незаметным. Выражение его лица было напряжённым, обеспокоенным и вместе с тем очаровательным. Однако его губы тронула лёгкая, едва уловимая улыбка. Он сказал, что любит меня. И этого было достаточно. Если у меня есть Шейн, я справлюсь. На это потребовалось слишком много времени, но теперь я это понял.
Тесса, кажется, догадалась, что происходит. Она ободряюще улыбнулась мне и кивнула, хотя я заметил, как она прикусила губу. Похоже, я был не единственным, кто нервничал.
– Майк? – спросил отец, нахмурив лоб. – Ты хотел собрать нас. Что случилось? – Его взгляд метнулся к Шейну, а затем снова ко мне.
Пульс застучал в горле, а волна тошноты накрыла меня, оставляя одновременно жар и холод. Я боялся этого момента столько, сколько себя помню. Но сейчас, лёжа в больнице, я понимал, что, если продолжу хранить этот секрет, он меня уничтожит.
– Майк? – Мама шагнула ко мне, но тут же остановилась, нервно разминая руки. – Скажи нам всё, что хочешь, Миммо.
Я опустил взгляд на свои исцарапанные руки, перевязанные бинтами. Я не мог смотреть на их лица, делая это признание.
– Я гей, – сказал я. Мой голос звучал странно, словно откуда-то издалека, потому что в ушах звенело. Я всегда думал, что скажу больше, когда настанет время. Но что ещё можно добавить? Эти два слова говорили всё.
В комнате надолго повисла гнетущая тишина. Наконец, я поднял глаза и увидел потрясённые лица. Мама тихо всхлипывала, вытирая глаза салфеткой. Папа... Господи. Его лицо было красным, осунувшимся, будто вся энергия покинула его. Я никогда не видел его таким мрачным, даже когда Гейб попал в аварию на мотоцикле. Боль пронзила мою грудь, глядя на него, и мне захотелось исчезнуть. Я бы отдал всё, чтобы стать кем-то другим – ради него.
Но тут он заговорил.
– Что? Это всё из-за того, что ты с ним общался? – он махнул рукой в сторону Шейна, его губы искривились в отвращении. – Тебе не нужно быть похожим на него, Майкл. Это последнее, что тебе нужно.
Ну, не случилось. Я и сам этого ожидал. Но, чёрт возьми, зачем было ранить Шейна?
– Шейн тут ни при чём, – твёрдо сказал я. – Я знаю это с семи лет. Ничто не делает тебя геем. Я просто родился таким.
– Ты родился Канали! – воскликнул папа, качая головой.
– Нет, он прав, Энджи, – возразила мама. – Я читала об этом. Люди рождаются такими, и так оно и есть. О, Миммо... – она подошла ко мне и осторожно обняла. – Мне так жаль, что ты так долго носил это в себе. Но я люблю тебя. Мы любим тебя. Всё будет хорошо.
Тесса подошла с другой стороны моей кровати и сжала мою руку.
– Я горжусь тобой, Майк. Люблю тебя, братишка.
Я попытался улыбнуться, но выражение лица отца пронзило меня до глубины души. Я ожидал поддержки от Тессы и мамы, и хотя был благодарен за неё, всё остальное пугало меня до ужаса.
– А меня это не устраивает, – громко заявил Гейб. Мой взгляд метнулся к нему. Его руки были скрещены на груди, и он смотрел на Шейна.
– Прости, Шейн. Ты умный, и я ценю то, что ты для меня сделал. Я понимаю, что ты такой, какой есть, и... всё такое. Но мой брат не такой, как ты. – он снова посмотрел на меня. – Ты не такой, Майк. Я не знаю, почему ты вбил себе это в голову, но если не хочешь испортить себе всю жизнь, тебе лучше выбросить это прямо сейчас.
***
– Гейб, хватит! – резко бросила Тесса. – Не все геи одинаковые. Майк вырос с вами, недоумками, с вашими предрассудками. Конечно, он мог перенять ваше поведение. Но это не меняет того, кто он есть на самом деле. Он гей, и это факт.
– Ещё как меняет! – выкрикнул Гейб.
– Гейб прав, – поддержал его отец. – Майк, тебе лучше послушать. Ты действительно хочешь разрушить всё, чего добился? Карьеру, семью? Если да, продолжай в том же духе.
– Энджи, как ты можешь так говорить?! – возмутилась мама. – Ты не имеешь права говорить за всех нас. Если ты так себя ведёшь, то точно не можешь говорить за меня.
– И за меня тоже! – добавила Тесса. – Я полностью поддерживаю Майка». Она оглянулась по сторонам. – Тони?
Тони и Вив молчали. Я почувствовал, как Тесса сжала мою руку, и посмотрела на них. В глазах Тони читалась грусть.
– Ты разрушаешь нашу семью, брат, – наконец произнёс он.
– Энтони! – строго сказал отец. – Объясни своему брату, какую ошибку он совершает.
Тони поднял руки в знак примирения.
– Я не собираюсь вставать ни на чью сторону. Это непростая ситуация, но Майк будет жить так, как считает нужным.
– Я поддерживаю тебя, Майк, – твёрдо заявила Вив. – Нет ничего плохого в том, чтобы быть собой.
– Собой? Ты называешь это "быть собой"? – с недоверием выкрикнул Гейб.
Спор вспыхнул с новой силой. Отец и Гейб кричали, Тесса, мама, Вив и Тони пытались всех успокоить. Если бы я мог, я бы сбежал. Но лёжа на больничной койке, подключённый к капельнице, и был вынужден всё это выслушивать. Может быть, Шейн был прав. Может, мне действительно стоило подождать.
Я взглянул на Шейна. Его лицо выражало сочувствие и беспокойство. Он посмотрел на меня с выражением: «Держись, ты справишься». И тут я понял, что он уже проходил через нечто подобное. Видеть, как моя семья ссорится из-за этого, наверняка пробудило в нём болезненные воспоминания. Мне было стыдно заставлять Шейна переживать это снова. Это было несправедливо. Несправедливо было просить его остаться.
Когда гневные слова моей семьи разлетелись по комнате, словно осколки стекла, я понял, что наступил самый худший сценарий, которого я так боялся. Поддержка Тессы и Ма в последнее время стала очевидной, но это лишь усугубляло ситуацию. Теперь папа и братья отвергали не только меня – это разрушало всю нашу семью. Тони был прав.
Мне нужно было уехать и оставить их одних.
– На самом деле всё очень просто! – крикнул Шейн.
Я открыл глаза и увидел, что он подошёл к моей кровати и встал рядом с Тессой. Его глаза блестели от слёз, но в них клокотал гнев. В комнате повисла тишина, и все уставились на него.
– Вы можете принять Майка таким, какой он есть, настоящим, а не тем, кем он пытался быть ради вас… или можете попрощаться с ним… Я не видел своих родителей и брата пять лет, потому что они не смогли принять меня. Так что выбор за вами. Всё просто. – он посмотрел прямо на моего отца.
Папа нахмурился и покачал головой.
– Он был в порядке все эти годы! Ничего не должно меняться. Это ты вбил ему в голову эти глупости.
Шейн сжал челюсти:
– Если ты думаешь, что с ним всё было в порядке, значит, ты совсем не знаешь своего сына.
Лицо папы исказилось выражением, которое всегда заставляло нас в детстве прятаться. Оно говорило: теперь у тебя большие проблемы.
– Ты не член этой семьи, сынок. Ты не знаешь, о чём говоришь. Зачем ты вообще здесь?
– Энджи! Не будь таким грубым, – вмешалась Ма.
– Это я-то грубый? – взорвался папа.
– Па, я попросил Шейна быть здесь! – я протянул Шейну руку, и он осторожно взял её, стараясь не задеть бинты. – Он мой друг, и да, он член этой семьи.
Может, я снова струсил, сказав "друг" вместо "парень", но я не хотел, чтобы папа ещё больше нагрубил Шейну.
– Он член семьи, насколько я понимаю, – упрямо добавила Ма.
– Я тоже, – поддержала Тесса.
– Что, теперь мы голосуем? – саркастично бросил папа. – Я говорю о крови!
– И о браке, – спокойно добавил Тони.
– Хорошо. И о браке, – согласился Па. – Дело в том, что...
Громкий свист разорвал тишину комнаты.
Все мгновенно обернулись к Донни, который убрал пальцы от губ. Его лицо раскраснелось, он глубоко вдохнул и заговорил:
– Мне нужно сказать кое-что.
Слова дались ему тяжело, но он продолжил, глядя прямо на меня. В его глазах была пустота.
– Па, с Майком не всё в порядке. И уже давно не всё в порядке. Шейн прав.
Он замолчал, перевёл дыхание и, наконец, решился:
– Вы не знаете, что… то, что случилось с Майком сегодня, – это не случайность. Мне жаль, Майк, но им нужно знать. Я не могу молчать…
Донни сглотнул, его голос задрожал:
– Сегодня он сам пошёл в огонь. Перед тем, как провалиться сквозь пол… Боже, я никогда не забуду его лицо, его глаза. Там была такая боль, будто он просто сдался.
По его щеке скатилась слеза. Впервые я видел, как Донни плачет. Он быстро вытер лицо рукавом и, пытаясь сохранить самообладание, продолжил:
– Шейн ошибается только в одном. Выбор не в том, чтобы принять Майка или сказать ему "прощай". Выбор в том, чтобы принять Майка или пойти на его похороны.
Ма тяжело вздохнула, её глаза наполнились слезами.
Донни выпрямился, повернувшись ко мне.
– Майк, делай то, что тебе нужно, чтобы быть счастливым, чувак. Если тебе нужно быть собой, будь собой. Я люблю тебя, брат, на сто процентов. Всегда.
Последние слова прозвучали почти шёпотом. Донни развернулся и вышел из комнаты, явно потрясённый.
Мы остались в тишине, внезапно наступившей в палате после ухода Донни. Тесса обняла меня за плечи, заодно притянув ближе Шейна. Мы все прижались друг к другу, пытаясь найти утешение. Ма снова заплакала.
– О, Майк, – прошептала она сквозь слезы. – Почему ты не поговорил со мной? Никогда больше не делай ничего подобного, Миммо!
Тесса кивнула, её глаза тоже были на мокром месте.
– Всё будет хорошо, Майк. Я обещаю.
Гейб пробормотал:
— Я пойду проверю Донни.
Он бросил на меня последний взгляд, в котором больше не было прежней борьбы и сквозила растерянность, и вышел из палаты.
Вив и Тони тихо переговаривались. Затем Тони обнял Вив, повернулся ко мне и твёрдо сказал:
– Мы поддержим тебя, Майк. Что бы тебе ни понадобилось. Серьёзно.
– Спасибо, ребята, – тихо произнёс я. Я всё ещё пребывал в шоке из-за Донни. Он был последним человеком, от которого я ожидал поддержки… Вот уж неожиданность.
Все взгляды обратились к Па, который вытирал лицо. Теперь он выглядел просто подавленным.
– Если то, что сказал Донни, правда, нам нужно поговорить, сынок. И с сегодняшнего дня ты отстранён от службы.
Я сглотнул и кивнул, понимая, что он прав. Психологическая устойчивость для пожарного – это ключевой фактор, а сегодня на пожаре я оказался совершенно не в форме. Если я хочу вернуться в строй, мне придётся заново заслужить это право.
– Энджи, – обратилась Ма, её голос звучал умоляюще.
Па поднял руки, словно сдаваясь.
– Я этого не понимаю. Но мир движется вперёд, нравится мне это или нет. Ты всегда будешь моим сыном, Майкл. Это всё, что я могу сейчас сказать.
После этих слов он вышел из комнаты.
Вив и Тони подошли ко мне и обняли.
– Спасибо вам, Вив, Тони, – сказал я, чувствуя тепло их поддержки.
– Серьёзно, Майк, если тебе что-то понадобится, просто скажи, – сказал Тони. Он вдруг смущённо взглянул на Шейна, а затем снова на меня.
– Прости, если я когда-либо вёл себя как придурок или говорил что-то обидное о…геях.
– Если ты и говорил что-то подобное, то только чтобы подыграть Гейбу и Донни, – ответил я. – Впрочем, я поступал так же. Возможно, даже чаще. У нас с тобой всё хорошо.
Вив толкнула его локтем в бок.
– Видишь? Такие вещи всегда возвращаются, чтобы укусить тебя. В любом случае, Майк, я тебя люблю.
– Я тоже тебя люблю, – ответил я с теплотой.
Ещё одно короткое объятие, и они ушли. В комнате остались только Ма, Тесса и Шейн.
Я лежал в кровати, чувствуя, как голова идёт кругом. Всё было кончено. Какими бы ни были последствия, по крайней мере, мне больше не придётся жить с этим секретом.
– Ты в порядке? – тихо спросил Шейн.
Ма коснулась моего лба, её голос звучал взволнованно:
– Тебе больно? Хочешь, я позову медсестру? Тебе нужно отдохнуть. Ты так много пережил. Мой бедный малыш... И ты действительно шёл в огонь? О чём ты только думал? Из-за этого? Почему ты не поговорил со мной раньше, Миммо? Ты же знаешь, я бы всё поняла.
Её голос дрожал, слёзы продолжали стекать по щекам. Она выглядела так, словно была на грани.
Тесса вмешалась мягко, но уверенно:
– Ма, ты права. Майку действительно нужно отдохнуть. Давай поговорим с ним позже, хорошо?
Она подошла к Ма, положила руку ей на плечо, пытаясь вывести её из комнаты.
– Да, да, конечно... Но с тобой ведь всё будет в порядке? – Ма неуверенно посмотрела на меня, её глаза были полны тревоги.
– Прости, что напугал тебя, ма. Теперь со мной всё хорошо, – сказал я, понимая, что это правда. Всё было сложно, далеко не идеально, но ощущение тяжести на душе исчезло. Впереди предстояло ещё многое – разговоры с Па, с Гейбом, возможно, с Донни. Но сейчас я чувствовал себя легче, чем когда-либо. Я больше не тонул в собственных иллюзиях и страхах.
Я поднял глаза на Шейна, протянув ему руку. Он осторожно взял её, его лицо озарила озадаченная улыбка. На этот раз я притянул его ближе и усадил рядом с собой на кровать.
– Ма, Тесса, я хочу, чтобы вы знали... Шейн – мой парень.
– О Боже! – Тесса широко улыбнулась. – Я так рада за вас, ребята!
Она отпустила Ма и бросилась обнимать Шейна. Тот обнял её в ответ.
– Спасибо, Тесса. Это очень важно для меня, – сказал Шейн искренне.
– Ты шутишь? Ты уже мой любимый брат! Прости, Майк, – она весело подмигнула мне. – Как давно это у вас?
– Недолго, – Шейн посмотрел на меня.
– Около месяца, – ответили мы одновременно.
Но Ма всё ещё стояла у двери, её лицо застыло в удивлении. Я почувствовал, как внутри что-то сжалось. Неужели быть с Шейном – это слишком?
– Ма? – спросил я осторожно.
– Я просто... я в шоке, – ответила она, широко раскрыв глаза.
Мы с Шейном переглянулись, не зная, что сказать.
– Но ты ведь говорила, что любишь Шейна, – напомнил я.
– Я действительно люблю Шейна, – подтвердила она, но её голос дрогнул. – Просто... разве вы не понимаете? Нонна всегда говорила, что у неё есть второе зрение. Она предсказывала, что Шейн станет частью нашей семьи. И вот, впервые в жизни она оказалась права!