Глава 12.
Глава 12. От лица Майк.
Всё это бессмысленно.
Горькие слова Шейна пронзили меня до глубины души, когда я потащил его прочь из дома, подальше от посторонних глаз и ушей.
Я знал, что он имел в виду: этот неловкий танец, который мы исполняли – пытались быть друзьями и жили двойной жизнью. Я вёл себя так, будто мы просто случайные друзья, перед моей семьёй, у которой были свои представления о Шейне. А потом я тусовался с Шейном и его друзьями в Сакраменто и вынужден был отбиваться от всех парней в клубах.
И самое глупое, что ни одна из этих шизо-реальностей не была тем, чего я хотел.
Судя по всему, Шейн с этим смирился. Мысль о том, что он может просто отказаться от меня, завязала меня в ещё больший узел, чем тот, в котором я уже находился.
Мы дошли до леса. В нескольких шагах Шейн остановился, превратившись в ведущий якорь. Впечатляюще, правда.
– Какого чёрта ты... – начал он.
Я схватил его лицо обеими руками и прижался к его рту. Подсознательно я ожидал, что он просто растает. Я представлял, что всё, что я рисовал в своей голове, все способы, которыми я тосковал по нему, он тоже почувствует.
Но этого не произошло. Он оттолкнул меня, на удивление сильно. Он стоял, тяжело дыша и глядя на меня.
– Ты не имеешь права так поступать!
Не имею? О, чёрт. Вот блин. Внезапно в мире не осталось ничего важнее, чем убедить Шейна позволить мне снова его поцеловать.
– Мне жаль, – пролепетал я.
Он скрестил руки на груди.
– Да? За что именно тебе жаль?
Мне нужно было подумать об этом. В моем мозгу царила неразбериха, окрашенная разочарованием, желанием и, да, дикой, безумной ревностью. Но я знал, что важно сказать всё правильно.
– Эм... прости, что напугал тебя этим Мендельсоном...
Шейн сузил глаза.
– Конечно, ты знал, что они меня сватают. – в его голосе звучала обида.
– Я не знал. Клянусь. – я поднял руку в знак уважения к Скауту. – Даже Тесса не предупредила меня. Я и понятия не имел, что они могут сделать что-то подобное, пока этот парень не появился сегодня вечером.
Шейн выглядел сомневающимся. Он поднял подбородок.
– Если бы ты знал, ты бы попытался остановить это? Или ты бы стоял и смотрел, как меня подставляют, только чтобы никто в твоей семье не подумал, что тебе есть до меня дело? – его тон был вызывающим, но глаза слезились.
О, чёрт. Я обидел Шейна. Действительно обидел.
– Мне жаль. Прости, что я такой грёбаный замкнутый человек в своей семье. Прости, что я пытался скрыть, что ты для меня значишь. Это было дерьмово... – до меня наконец-то дошло, насколько дерьмово.
Да, я был мил с Шейном, когда он приезжал, но как-то отстранённо, не то чтобы мы были хорошими друзьями, и я никому не говорил, что мы встречаемся в Сакраменто.
– Если бы я знал, что задумала Ма, да, я бы точно её остановил. Я бы нашёл способ.
Я знал это наверняка. Когда сегодня вечером мама представила мне Мендельсона: «Не думаешь ли ты, что они с Шейном идеально подойдут друг другу?» – она была так горда! Она сияла, как будто была самой заботливой матерью на Земле за то, что помогла другу семьи - гею.
Всё, что я чувствовал в тот момент, – это ледяной ужас. Мендельсон был так хорош собой. И умным. И, что ещё важнее, он был на свободе. Это было всё равно что смотреть, как поезд, на который ты должен был сесть, уезжает без тебя, и ты навсегда теряешься в чужой стране. Пришлось смириться – если не Мендельсон, то кто-то другой. Шейн был слишком привлекателен, чтобы долго оставаться одиноким.
– А почему ты должен был их остановить? – спросил Шейн, всё ещё выглядя вызывающе. – Ты постоянно твердишь мне, что мы просто друзья, так почему бы мне не встречаться с кем-то другим? С кем-то, кто действительно хочет меня?
– Ты думаешь, я не хочу тебя? – я уставился на него.
Он поднял на меня брови, словно говоря: «Ты что, дурак, что ли?»
И да, я был такой. Эти его большие ясные глаза говорили мне, насколько сильно я подорвал его веру в себя. И это должно было прекратиться.
– Я никогда не переставал хотеть тебя, – горячо сказал я. – Я всё время думаю о том поцелуе в каноэ.
– Правда?
Я сделал шаг ближе. Он всё ещё не подавал никаких признаков, поэтому я медленно протянул руку и погладил его щёку одним пальцем.
– Да. Я устал бороться с этим. Я думал, что будет не так сложно пытаться стать друзьями, но всё оказалось ещё сложнее, и я больше не могу так. Я просто хочу тебя. Я не знаю, как всё получится, но я... пожалуйста, позволь мне поцеловать тебя.
Он начал что-то говорить, но остановился. Он уставился на меня, словно пытаясь принять решение.
Боже, только бы не было слишком поздно.
Затем он бросился на меня. Он был не таким уж тяжёлым, но ударил меня, как стрела, сильно, остро и глубоко. Я чувствовал его до самых костей. Его рот прильнул к моему, жадный и тёплый, и моя голова закружилась в космическом пространстве.
Это! Шейн прижался ко мне, жилистый, сильный и твёрдый, его рот был горячим и голодным, он присасывался к моему. Это было всё на свете. Это был весь мой мир в тот момент.
Я нащупал заднюю часть его рубашки и обалдел, когда просунул руку под неё, чтобы почувствовать голую кожу. Изгиб его позвоночника был таким сексуальным. Я провёл ладонью по нему, а другой рукой обхватил его задницу и притянул к себе. На фоне мягкости его живота я почувствовал свою собственную твёрдость. Он тоже был твёрдым, как брусок, упирающийся в мою бедренную кость. Это... Это то, кто я есть. Это то, чего я хочу, как я и представлял, когда орудовал этим дурацким «бананом». Боже, да.
В данный момент меня больше ничего не волновало в этом мире. Я не мог насытиться им, и не мог сделать это достаточно быстро. Я дрожал и, наверное, душил его своим языком.
Шейн оторвался от поцелуя. Его глаза пылали.
– Мы можем куда-нибудь пойти?
Я беспомощно моргнул. Куда? Ко мне домой в любой момент может зайти Донни. Да и вообще кто угодно. Канали не уважали границ. В главном доме не было безопасного места. Но мне это было так нужно.
– Неважно. Шейн огляделся, потом взял меня за руку и повёл вглубь леса.
Я даже не мог придумать, где здесь можно хорошо устроиться. Но оно определённо должно быть вне поля зрения. Мы пробирались через кустарник и брёвна, не разговаривая. Когда мы нашли большое дерево в стороне от тропинки, Шейн остановился и прижался к нему спиной, притянув меня к себе.
Мы целовались и целовались, его руки были на мне, а мои – на нём. Он потянулся между нами, чтобы обхватить мой член, и я чуть не сошёл с ума.
– Шейн, – дышал я ему в шею. – Чёрт, ты мне нужен.
Никогда ещё я не чувствовал себя настолько неуправляемым, настолько балансирующим на грани похоти и, не знаю, полной ломки.
Он расстегнул мои джинсы. Когда его рука обхватила меня, я готов поклясться, что она была наэлектризована. Во мне проскочила искра, заставившая меня вздрогнуть. Я застонал.
– Ты такой красивый, – прошептал он, пытаясь опуститься на колени.
Я остановил его, схватив за локоть. Я хотел, чтобы он отсосал мне – так сильно, чёрт возьми, хотел. Но не здесь. И не сейчас. Не знаю, мне казалось, что я не заслужил этого от него своим поведением. И мне хотелось прикоснуться к нему, показать, как сильно я его желаю, больше, чем хочу, чтобы обо мне заботились.
Поэтому я прижал его к дереву и запустил руку ему в штаны.
– Вместе. – сказал я. Моё сердце колотилось.
Он кивнул.
– Хорошо. Вместе.
Его рука снова обхватила меня, и мне пришлось закрыть глаза и поцеловать его. Мне пришлось спрятаться там, отбросить мысли и сосредоточиться на его ощущениях. У него были длинные и сильные пальцы, и он тёр и играл с моим членом так изысканно, что у меня глаза хотели закатиться обратно в голову. Я мог лишь отвечать короткими толчками, слишком дрожал, чтобы делать что-то необычное. Но в его горле всё равно слышались благодарные звуки.
И как раз в тот момент, когда я собирался умолять о большем, его бедра задрожали. Он был близок. Он увеличил темп своих ударов – жёстких и быстрых.
И я кончил. Тёплые волны удовольствия заставили меня задыхаться у него во рту. Его член затвердел и подрагивал в моей руке, и, чёрт возьми, это было самое сексуальное, что я когда-либо чувствовал.
Мы привалились к дереву, пока я блаженствовал. Сердце колотилось в ушах.
– Ой, – сказал Шейн.
– О, прости. – я опрянул.
Он смущённо потирал спину.
– Там был сучок, или что-то вроде того.
– Ты в порядке?
– Я в полном порядке. А ты?
Я широко улыбнулся.
– Отлично.
Мы почистили себя, как могли, используя листья и нижнее белье, и застегнули молнии.
– Хочешь прогуляться? – спросил я, хотя мои конечности были как желе.
– Конечно.
Шейн лишь мельком встретился с моими глазами, как будто чувствуя себя неловко. Я его не винил. От меня точно веяло то жаром, то холодом. Я взял его за руку, и мы вернулись на тропинку, а затем пошли по ней в сторону дороги. Резкий ветер напомнил мне, что сейчас прохладный ноябрьский день, а на мне нет пальто. Я рассмеялся.
– Что смешного? – спросил Шейн.
– На улице холодно, а я даже не чувствовал этого до сих пор.
– Холодно? – пошутил он. – Должно быть, это горячие канноли в тебе согревают меня.
– Да, да. – я сжал его руку.
Мы вышли на край просёлочной дороги, ведущей к нашему комплексу. Движения не было, но я отпустил его руку. Кто угодно может проехать мимо, и велика вероятность, что это будет Канали. Поэтому мне пришлось сказать то, о чём я думал:
– Итак... Я хочу тебя увидеть, если ты тоже хочешь видеть меня. Но я пока не готов открыться своей семье.
Шейн посмотрел на меня с сочувствием. Он не стал говорить мне, какой я идиот, и я это оценил.
– Скоро, – сказал я. – Думаю, может быть. Но не прямо сейчас.
– Твоя мама была довольно добра ко мне, – мягко сказал Шейн. – На удивление хорошо.
– Да, но ты не её сын. – я поморщился от того, как это прозвучало. – Я имею в виду, ты ей очень нравишься. И она всё ещё хочет, чтобы ты приехал. Так что это хорошо. Это... много. Лучше, чем я надеялся. Но всё же... может, мы дадим ей время привыкнуть к этому? Дать тебе время побыть в доме в качестве, ну, знаешь, гея, и пусть они увидят, что ты обычный человек. Пусть это немного уляжется, прежде чем я начну удивлять!
– Думаю, я могу это понять. – Шейн слегка нахмурил брови.
Мне хотелось бы убрать эту хмурость, но я не мог обещать ему то, что он действительно хотел услышать.
– В любом случае, проблема не в маме, Тессе и Нонне. Это Донни, Гейб и... и мой отец.
Па не был груб с Шейном. Он бы и не стал, не после медали «За отвагу» и того, как его приняла Ма. Но я видел, как он смотрел на Шейна, когда думал, что никто не видит, – отчасти с недоумением, отчасти с презрением. У него не было таких мужчин, как Шейн. И никогда не будет.
Мысль о том, что он так смотрит на меня... вызывала у меня желание взорваться.
Я взглянул на Шейна, который молча шёл рядом со мной, нахмурив брови. Однако мысль о том, что я могу разочаровать отца, не заставила меня отказаться от Шейна.
Я снова взяла его за руку.
– Я хочу быть с тобой. Я могу приехать в Сакраменто. Только... пожалуйста, дай мне ещё немного времени, чтобы мы были здесь, в доме.
– Майк, – сказал он, его голубые глаза были мягкими. – Я никогда не буду заставлять тебя открыться своей семье. Это твой путь, а не мой. – он начал говорить дальше и остановился.
Я думал всё то же самое, – но я не могу ждать так долго.
Клянусь, в некоторые дни тушение пожаров казалось самой лёгкой частью моей жизни.
– Ты занят завтра? Это мой последний выходной перед пятидневной сменой. Я могу приехать, и мы могли бы заняться чем-нибудь, например, днём.
Шейн улыбнулся.
– Мне нужно сдать работу, но я могу закончить её сегодня, если у меня будет мотивация. А ты даёшь много мотивации.
Вечером, когда Шейн и Дедуля уехали домой, и никто, похоже, так и не узнал о том, какие перемены произошли между мной и Шейном в тот день, а мама и Нонна всё ещё болтали о Мендельсоне, я почувствовал себя измученным. Я покинул главный дом, намереваясь вернуться к себе и завалиться в постель, хотя солнце едва зашло.
Тесса догнала меня на задней лужайке.
– Привет, Майк!
– Привет. – я не смог толком улыбнуться. Я был рад, когда она пошла со мной, а не заставила меня остановиться. Я всё ещё был нацелен на свою кровать.
– Насчёт сегодняшнего дня... – начала она.
– Да, спасибо, что предупредила, – огрызнулся я, вспомнив, как меня ошарашило, когда мама представила Мендельсона.
Тесса скорчила гримасу.
– Прости. Это была не моя идея. Это всё Ма и Карлотта. Но всё же я знала об их планах. – она пожала плечами. – Честно говоря, я не думала, что тебя это волнует. Ты всегда ведёшь себя так, будто ты не так уж и близок с Шейном.
Мои ноги сами собой остановились на траве. Я потёр лоб. Быть в шкафу было так хреново.
– Знаешь, – Тесса коснулась моей руки. – Тебе не нужно ничего говорить. Я видела это сегодня. Ты выглядел так, будто потерял гораздо больше, чем лучшего друга. Вот почему я хотела попросить прощения. Прости, что я участвовала во всем этом. Это, я....
Я смотрел на неё, чувствуя себя беспомощным.
Она обхватила меня руками и крепко обняла.
– Почему ты мне не сказал? – прошептала она.
Боже мой! Тесса знает!
Я позволил этому осознаться, ожидая паники. Но это был не столько ужас, сколько... облегчение.
– Не говори больше никому. Пожалуйста? – я не переставал умолять.
– Не скажу, Майк. Обещаю. Но Боже! Ты нас всех обманул. В школе была Роуз. А я просто думала, что ты разборчив, наверное.
Тесса отпустила меня, и мы продолжили путь к моему дому. – Я разборчив.
Она улыбнулась:
– Да. Шейн потрясающий.
– Мы не... – начал я, но, чёрт возьми… – Это совсем другое. Типа – сегодня новое… что мы – не обычные. Но да, он потрясающий. – я вдруг понял, что запутался в своих мыслях и не могу их правильно сформулировать.
Она обняла меня за плечи и прижалась ко мне, пока мы шли.
– Оу. Это отличные новости! Значит, мамин план всё-таки сработал? Только не так, как она думала. Не удивительно. Ты ведь собирался оторвать голову этому бедняге. – она рассмеялась, счастливым ярким звуком.
Я уставился на неё, сузив глаза:
– Точно, ты имеешь в виду того бедного, великолепного, богатого сердечно-сосудистого хирурга, который ездит на Tesla? Бедный малыш.
Она рассмеялась.
– По крайней мере, мама и Карлотта считают, что Шейн заслуживает самого лучшего. – она покачала головой. – Но я думала, что этот бедняга сегодня укусит за шиворот.
Я усмехнулся.
– Точно, – Ужин и смерть в – Каналис.
Она хихикнула и крепко сжала меня.
– Как насчёт того, чтобы мы с тобой надрались и поговорили? Донни уехал с Гейбом заниматься какими-то отстойными делами, так что у нас есть время. Похоже, нам предстоит наверстать уйму лет, братишка.
– Мне бы этого хотелось, – сказал я, очень, очень серьёзно. Если бы Тесса была на моей стороне... что ж, это был первый шаг, не так ли? – Спасибо, – сказал я.
Она фыркнула.
– Ты шутишь? Я собираюсь жарить тебя до тех пор, пока ты не закричишь о пощаде.
Только жарить не пришлось. Мы проговорили до полуночи, и я рассказал ей то, что никогда никому не рассказывал.
Оказалось, что первый шаг из шкафа – это очень здорово.