| Глава 33 |
- Ты ещё что-то знаешь? – оглядываю Кая, который всё также преспокойно сидит на моей кровати и крутит в руках смартфон, - Ответь на вопрос!
- Во-первых, успокойся. – Парень холодно смотрит на меня, - Да, у меня ещё есть информация. Во-вторых, надо с этим разобраться. Иск подала твоя мама, если судить по документам. Ещё в начале августа.
- Что..? – ноги подкашиваются, и я падаю на стул, ещё раз переосмысливая сказанную напоследок фразу, - Август? Это, наверное, ошибка.
- Ещё раз говорю, Лили, это по документам. Судебные процессы могут длиться от нескольких месяцев до года и больше. Тем более твои родители публичные люди.
- Но почему они мне ничего не сказали? – непонимающе качаю головой.
- Лили, это всё из-за их публичности. В особенности отца, его компания может потерпеть убытки, так как развод с женой, которая прошла с ним огонь и медные трубы, может сказаться на доверии партнёров...
- Ты сказал развод? – мой голос срывается на хрип, и я потеряно оглядываю комнату в надежде найти хоть что-то, что подскажет о нереальности. Я ведь сплю?
- Это и было «в-третьих»... Среди документов была копия заявления о подаче на развод. Инициатор твоя мама, которая в поле «причина» указала: несовместимость характеров и взглядов. Звучит, как клише? И я так подумал, но ничего больше не нашёл. – Кай пожимает плечами и подаёт свой телефон, - Сфотографировал, – на снимке отчётливо видны подпись моей мамы и её маленькие буковки.
- Спасибо, Кай, что нашёл эту информация для меня, а теперь можно я побуду одна?
Его голубые глаза так понимающе оглядывают меня с ног до головы, я вижу, что он хочет ещё что-то сказать, открыв рот, но тут же меняет тактику и просто, согласившись, качает головой. Его рука падает на моё плечо.
- Если захочешь поговорить, я всегда рядом, знай об этом. – Голос парня такой тихий, такой чужой, такой «не мой».
Когда комната пустеет, когда в ушах слышны лишь поток крови, циркулирующий от сердца вдоль всего тела, и мои тяжёлые вздохи, я смотрю в одну точку, вновь находя узоры на шторах такими интересными и манящими. На удивление, никакая боль или обида не наполняют меня, хотя должны. Ведь в таких ситуациях я должна рыдать? Биться в истерики? Семья «внезапно» распадается и превращается в два отдельных лагеря: «мама» и «папа». Но всё же... Как они могли молчать об их «несовместимости характеров и взглядов» после двадцати лет брака? Что может подтолкнуть двух умных, полных мудрости и уже семейной любви друг к другу, на такой серьёзный шаг? У меня куча вопросов, и ответы на них нужны сейчас!
Я всё же решила, что пропуск на волю не может просто пропасть на тумбочке, поэтому я скорее сбрасываю вечернее чёрное платье, предназначенное для свидания с Гарри, и несусь к шкафу, чтобы выудить оттуда джинсы и обычный свитер. Если бы Кай немного повременил с этой информацией, то сейчас бы я была на полпути в город, находясь с любимым мужчиной. Я люблю его, но отпускаю в свободное холостяцкое плавание. Я люблю его и не даю знать об этом. Эти три слова перевернут мою жизнь, его жизнь, и мы точно дойдём до точки невозврата. Прикусываю язык и отпускаю. Нам лучше по отдельности.
Смахиваю слёзы, выходя за территорию школы, сердце в надежде ждёт, что его машина всё ещё стоит около остановки, а разум говорит, что будет правильнее, если он уже на полпути домой. Без меня! Внутри всё ещё раз, в миллионный раз, переворачивается, и я хочу совершить эту ошибку. Хочу к нему. Ну, насколько я могу быть ещё противоречивее? Хочу и отпускаю? Да.
Дорога до дома занимает около получаса, потому что каким-то магическим способом автобус минует все пробки, ловит только зелёный свет на перекрёстках, и пассажиров не так много, чтобы подолгу стоять на остановках. Я из последних сил нахожу в себе надежду, что мама и папа одумались и сейчас сидят вместе, понимая, какие ошибки совершили, подав заявление, начав судебную процессию. Я тешу и лелею эту надежду, а она ускользает, когда около входа не стоит ни одна отцовская машина. Только мамина любимая иномарка. Вот же чёрт.
- Ты ведь знал об этом всё время? – говорю с неким холодом в ответ на тёплый взгляд Остина, по глазам которого понятно: ему меня жаль.
- Они взрослые люди, ты же понимаешь? – отмахиваюсь от очередного клише и устремляюсь к дому, где определённо найду только маму.
Громко хлопаю дверью и уже разгневанными глазами ищу её силуэт. Но искать и не приходится, мама сама на звук выходит в гостиную в домашнем халате.
- Лили, что ты делаешь тут так поздно? – встревоженно мама тянется ко мне.
- А где папа? – перехожу в нападение, - Надо бы провести семейный совет.
И обречённый взгляд пойманного за пакостью ребёнка опускается на пол. Ну, конечно, я был права! Его здесь нет. И это не моё дурное воображение.
- И почему же я об этом узнаю буквально самая последняя?! – мой голос переходит на крик, и я ощущаю желание снести этот лживый дом до основания.
- Лили, пойдём. Я налью тебе чай, и мы поговорим? – её спокойствие делает только хуже, и я не двигаюсь с места. Какое всё здесь ненастоящее.
- Вы поэтому отправили меня в частную школу, чтобы продолжать водить за нос?!
- Никто за нос тебя не водил, Лили.
- Да правда?! С августа вы лгали мне в лицо. Четыре месяца! – я кричу на неё без стыда и совести, выплёскивая всю желчь, что накопилась у меня за период «ложной беременности», расставания с Гарри, а теперь и проблем с родителями, - Какова настоящая причина развода? – стискивая зубы, еле-как проговариваю, - Говори!
- Измена. Лили, давай ты останешься дома? – ещё чего. Я никогда здесь не останусь.
- Отец? Это ведь он изменил? – усмехаюсь подступающим слезам, - Сколько?
- В августе я узнала, а до этого полгода. – каждое слово ранит. Мне так больно.
- Охренеть. – Не стесняясь в выражениях, просто разворачиваюсь. Мне хочется уйти, раз информация вся выведана, секретов больше нет. Осталась лживая любовь.
- Лили, останься... – мама хватает меня за локоть, но я её грубо отталкиваю.
- Я отказываюсь участвовать в этой мясорубке, – фыркаю в ответ, - Зоопарк.
Но всё равно боль режет мясо, сухожилия, пробирается к костям и ломает их с треском и хрустом. А на деле? Я иду на ватных, далеко не на поломанных ногах к остановке, пока душа рвётся наружу, хочет упиться горем и забывать среди звёзд.
Одиночество наполняет меня впервые за семнадцать лет, и с этим чувством я не могу пойти ни к лживым родителям, ни к парню, которого безумно люблю, ни к подруге, с которой мне когда-то запретил общаться Гарри, ни к соседке, дома которой нет, а друзей по факту у меня в школе никогда не было. И я думаю только о том, что всё могло сложиться по-другому. Было столько разных исходов событий, но моя жизнь пошла по наихудшему. Родители могли сесть ещё в августе и сказать, как бывает во взрослом мире: люди сходятся и расходятся. Остин мог бы хоть намёк дать на протекающие события. А теперь какая-то шлюха увела моего папу из семьи!
И у нас с Гарри всё могло сложиться по-другому. Либо вообще не сложиться, если бы мы разминулись в магазинчике с виниловыми пластинками и никогда не пошли бы на джазовый концерт. Или же нас бы кто-то увидел на пороге «нездоровых» отношений между учителем и ученицей и моментально пресёк. Но лучшим исходом был тот, где я сейчас бы сидела неважно, где, может, в ресторанчике, может, на креативном свидании от Мистера Гарольда Стайлса, но зато с ним. Я бы растаяла под гнётом его изумрудных глаз, мы бы так или иначе начали разговор, касающийся наших отношений, и вот здесь я бы не прогадала. Выбрала бы нас, а не этот лживый мир. Я бы упала в его родные объятья и расплакалась после всего произошедшего. Но я, в настоящем мире, захожу в комнату и, не переодевшись, падаю на кровать.
***
Желание превратиться в зомби без чувств, лишь с потребностями поесть, накрывает меня в самый неподходящий момент. На занятии танцами. Я, как и обычно, прогуляла занятие по математики, не в силах посмотреть в те самые изумруды, о которых пора забыть. Знаю, что однажды меня вызовет директор, Мистер Роли, и решит отчитать за пропуски одного единственного предмета. Там-то я и скажу, что мне настолько стыдно, такой ужасной ученице, возвращаться к Мистеру Стайлсу, что лучше перевестись к другому учителю. Если понадобится пустить слезу, так и сделаю. Учесть, что сейчас это неплохо получается.
Меня настолько сильно накрыло от безысходности, что я чуть ли не разрыдалась посреди тренировки нашего выступления. Под конец года, на праздниках, состоится школьное мероприятие, где мы будем выступать в качестве достояния школы. Но совсем недавно Мисс Нолан предложила мне индивидуальные тренировки, так как в начале следующего года, в январе, состоится Лондонский конкурс. И коли я люблю танцевать и хватаюсь за любую возможность продвинуться в достижениях без помощи родителей, сразу согласилась.
Вытираю слёзы, подчищаю кожу от разводов и выхожу в пустой холл. Как внезапно, прислонившись к стенке около женского туалета, стоит Гарри. Нет. Нельзя.
- Ты плакала? – озадаченно спрашивает он, пока я пытаюсь убить всех бабочек внутри. Они зарождаются при одном его виде, при появлении его голоса. Нельзя так.
- Нет, – пожимаю плечами, сама не осознавая, как легко далась мне эта ложь.
- Лили, я тебя очень хорошо знаю, а уж тем более выучил твой вид, будто ты только что плакала. Или ты внезапно обо всём забыла? – Гарри нападает словами.
- Ты хоть понимаешь, что мы разговаривать даже не должны? – усмехаюсь в ответ.
- Но мы разговариваем. В чём проблема-то?
- По-моему, проблем куча, просто мы культурно о них молчим, и меня это устраивает. – Надеваю маску безразличия и веду себя так, будто всё хорошо.
- Тогда давай их решим. Например, скажи, почему ты плакала? – и вот он снова.
- Не хочу об этом говорить. – С его вопросом вернулась боль.
- Ты плакала из-за меня? – аккуратно и трепетно спрашивает Гарри.
- Нет, я не плакала из-за тебя, – глядя ему в глаза, говорю слишком честно, и я подсознательно добавляю ложь, - И уже давно этого не делаю.
- Даже так? – огорчённо произносит он, - Из-за того парня в коридоре, да? – ну, что же он заладил про этого Кая. Мне вообще не до личной жизни сейчас, - Не думал, что ты так быстро можешь переключиться на другого парня и двинуться дальше... – лицо Гарри показывает то, что творится внутри. Раздражение и грусть.
- Хватит сводить меня с каждым встречным. Ты ничего не знаешь об этом.
- Зато я прекрасно знаю тебя, – резко осаживает меня Гарри, - Из всей школы ты самая упрямая, скрытная и недосягаемая. Плачешь в одном и том же туалете, но только тогда, когда всё действительно плохо. Но обычно я был тем, к кому ты приходила и жаловалась на свои проблемы. И эти проблемы были всегда связаны со мной и с нашими отношениями. Как же меня угораздило влюбиться в самого сложного человека во всей Великобритании? – каждое сказанное предложение заставляло меня задуматься, а последнее и вовсе выбило из колеи.
- Нам и правда не стоило разговаривать, – пожимаю плечами.
- Тогда лучше нам вообще не разговаривать. Хочешь, можешь уходить из моего класса, так будет даже легче. – Это приносит боль. Правда всегда приносит боль.
- Это то, чего ты хочешь? – неуверенно спрашиваю, а Гарри даёт ответ без замедления, говоря честно, открыто и без маски.
- Да. – И я тут же прикусываю внутреннюю часть щеки, перекрывая душевную боль такой мизерной физической, - Ни звонков, ни сообщений. Ты – в школе. Я – в Лондоне. И если ты едешь домой, в город, я не хочу об этом знать.
- Хорошо, пусть это будет нашей сделкой, – делаю вид, что всё сказанное не задело меня, не убило всё хорошее внутри, я просто продолжаю играть роль девушки, которая «двинулась дальше», - Хочу, чтобы ты знал... – прочищаю горло от подступающих слёз, - Ты – единственный парень, который мог заставить меня почувствовать себя особенной и желанной, – делаю ещё паузу и не удерживаюсь в сказанном, сжигая мосты до конца, - Но больше ты не делаешь этого для меня. Всё, что я сейчас ощущаю, - это опустошённость и грусть.
- Однажды ты поймёшь, что в отношениях на первом месте стоят не привязанность, страсть или же глупое влечение, а доверие. И ты мне никогда не доверяла, - колит в ответ
- Ценю ваш совет, Мистер Стайлс. Вы были прекрасным учителем во всём. – Усмехаюсь сквозь слёзы и, не попрощавшись, просто ухожу прочь по коридору, позабыв об оставшемся времени на тренировке.
Я вижу мутный силуэт вдали, чувствую прожжённый взгляд изумрудов на своей спине, но продолжаю идти дальше. Медленно, но я возвращаюсь к искреннему желанию о поломке крыши. Пусть меня уже хоть что-нибудь прибьёт!
- Лили? – слышу знакомый голос Кая. Это его силуэт. Это был он, - Что случилось?
- Мне очень плохо. – я забываюсь и просто тянусь в его телу, чтобы получить одно единственное объятья, - Мне так плохо... – шмыгаю носом и утыкаюсь в изгиб шеи парня, ощущая, как его тёплые руки обвивают талию.
- Я понимаю... Коротышка... Понимаю... Но всё наладиться. Я обещаю.
| Жду ваши 📌комментарии📌 и 🌟звёздочки🌟. Если хотите быть всегда в курсе новых глав, ✅подписывайтесь на профиль✅|
Lion