Сумеречные охотники: Потерянные воспоминания

Что он тебе сказал? — набросилась Изабель с самого порога. — Не молчи, Клэр.

Джейс ведёт меня за руку, как маленького ребёнка.

— Он сказал, что камень он забрал, потому что именно его искала Дороти в моем доме.

— И это все?!

— Это только начало.

Мы вернулись в Институт, и каждый занялся своим делом: Лайтвуды получили новое задание, Джейс куда-то исчез, а я вернулась в комнату Иззи. Заданий мне не дают, да я мало чем могу помочь. Поэтому я собираюсь к Саймону. Я должна удостовериться, что он жив, и с ним ничего плохого не случилось.

Вечера стало прохладно, и я одеваю свои привычные вещи — зеленую спортивную куртку и потёртые джинсы. Эти вещи словно вернули меня в прежнюю жизнь, где я жила в ещё целом доме с ещё живой матерью и Люком. Хватаю сумку и выползаю за дверь. Меня не должны заметить. Шагаю по пустому коридору, а сердце лупит по рёбрам, будто я шпион, попавший в толпу зевак. Наконец выскальзываю на улицу. Никого вокруг. Судьба как бы говорит — не ходи, останься. Но я иду вперёд, по темному скверу. Всю дорогу я чувствую на себе чужой взгляд. Но каждый раз, оборачиваясь, не вижу ничего подозрительного. Небольшая квартира Саймона уже виднеется на конце освещённой улицы. И я прибавляю шаг.

Белые окна не светятся. Наверное, он спит. Поднимаюсь на четвёртый этаж и натыкаюсь на приоткрытую железную дверь.

— Саймон? — кличу в темноту. Ничего не слышу в ответ. Щелкаю выключателем. Книжные полки аккуратно прибраны. Письменный стол слегка запылился. Даже кровать идеально заправлена. Типичный Саймон. Идеалист. Но где он сам? Набираю его номер. Спустя секунду заиграла мелодия недавно записанной им песни. Он оставил свой телефон? Не может быть. Складываю мобильный в сумку. На столе недопитый кофе. Тянусь за кружкой — сзади хлопает дверь. Резко оборачиваюсь — удар. Вспышка, а потом все потемнело.

Моя голова раскалывается. Открываю слезящиеся глаза. Я окружена железными прутьями. Холодный воздух пронизывает меня насквозь. Поднимаюсь на локтях — мозг взрывается наисильнейшей болью.

— А-а-а, — вырывается непроизвольный стон. Переворачиваюсь на бок и задеваю рукой собачью миску с водой. Что, серьёзно?! Я не вызывалась играть собачку. Набрав немного сил, я с трудом поднимаюсь на колени. — Хэй, есть кто-нибудь?

— Кто это? — знакомый голос.

— Саймон? Саймон, это ты?

— Клэр?! Слава богу, это ты!

— Саймон, что ты здесь делаешь? — я не вижу его, но знаю, что он где-то рядом.

— Я был дома, пытался до тебя дозвониться, но кто-то ударил меня по голове, и вот я здесь.

— Давно тебя тут держат? Что им нужно? — пробую прутья на прочность. Не поддаются.

Друг замолчал.

— Саймон?!

— Они идут, Клэр! Они идут сюда! — его голос срывался от крика.

— Я вытащу нас отсюда, слышишь?! Я что-нибудь придумаю!!!

Послышался звук, будто что-то очень тяжёлое тащат по земле.

— Эй, вы! Вытащите меня отсюда!

Кто-то приближается ко мне. Изза поворота появляется Дороти. Её хищный взгляд вселяет ужас.

— Меньше всего ты хотела видеть именно меня, не правда ли? — тонкие смуглые пальчики потянулись к какому-то предмету на железном столе.

— Что ты делаешь, Дот?

— Скажи мне, где камень, — она подошла к моей клетке. — Или я вырежу тебе язык.

— Тогда ты вообще ничего не узнаешь, — рявкаю я. Ой как зря. Дороти хватает меня за волосы и дёргает на себя. Я лбом врезаюсь между железными прутьями. Черт!

— Не дерзи, Клэри, ты слишком плохо меня знаешь.

— Я не верю, что это ты, — пытаюсь утихомирить головокружение.

Ловкие пальцы сотворят голубое облако в ладони и тянутся ко мне через решетку. Я отодвигаюсь как можно дальше, но они настигают меня. Горло сжало. Я не способна вдохнуть.

— Дот, — сиплю вопреки удушью.

— Где камень, Клэри? — мне показалось, или моя трахея затрещала. Мне нечем дышать, я хватаюсь за собственное горло, где ничего нет.

— Я... не... знаю...

— Врешь! Он был у тебя! Отдай его! — Дороти отпускает меня. Воздушный поток врывается в легкие. Откашливаюсь.

— У меня его нет, — хрипло говорю я.

— Твою мать!

Она не в духе. Швырнув что в стену, она уходит. Растекаюсь по холодному полу, проверяя своё горло. Что с ней стало? Я не узнаю её. Всегда весёлая и жизнерадостная, она была мне и маме подругой, с которой мы могли делиться самым сокровенным. Не понимаю. Жмурюсь и щипаю себя за предплечье. Неужели это правда? Я, наверно, просто сплю. Это дурной сон.

Из неоткуда появились двое незнакомцев и бросили возле меня Саймона и ушли. Он лежит, не шевелясь.

— Саймон!

Разбитое лицо не выражает ничего. Тянусь к его руке, левая ладонь ближе всего ко мне. Перевернув её, я с ужасом всхлипываю — она изрезана вдоль и поперёк. Свежая кровь поверх запекшейся. Я отпускаю ладонь, и моя рука становится алой. К ноющему горлу подступила тошнота. Еле успеваю подавить её.

— Саймон, — его пальцы слабо дернулись. Внутри поселилась Надежда. — Саймон, открой глаза.

Он меня слышит. Медленно приходит в себя. Опустошенные глаза глядят сквозь меня.

— Клэр...

— Смотри на меня, Саймон, — нужно привлечь его внимание. — Дай мне свою руку.

Я почти дотянулась до неё, но большой тяжелый ботинок наступил на мои пальцы. Я взвыла, перебивая хруст костей.

— Верни мне кристал, Клэр, — опять Дороти. — Ты даже представить не можешь, на что он способен.

— Зачем он тебе? — визжу я, когда она убирает ногу с моё руки. Отодвигаясь обратно в угол клетки. Почти все пальцы сломаны. Не могу даже пошевелить ими.

— Слишком много вопросов, девчонка, — Дот направляется ко мне.

Удар в висок. Темнота.