19ч.Цᴇнᴀ ᴄᴨᴀᴄᴇния
➴Ꮁᴧᴀʙᴀ 19.«цᴇнᴀ ᴄᴨᴀᴄᴇния»➴
Девушка вышла из кабинета, крепко прижимая конверт к груди. Внутри всё переворачивалось — облегчение от того, что она наконец сможет увидеть маму, смешивалось с горьким страхом: а вдруг офицер уже что-то сделал с ней? Может мой сон это знак?Он добрался до нее первее?.
Её шаги эхом разносились по коридору, но она их почти не слышала. В голове крутились только слова Ин Хо: «Я отправлю тебя домой». Эти простые слова были как спасательный круг. Неужели отсюда можно выйти добровольно?
Войдя в свою комнату, она медленно прикрыла за собой дверь и опустилась на кровать, словно её ноги внезапно отказались держать. Мысли путались и рвались на части — всё ещё не верилось, что в её руках деньги, которые способны спасти жизнь самого родного человека
Сердце колотилось так сильно, что казалось, его стук можно услышать в тишине комнаты. Каждое биение будто отдавалось в висках, смешиваясь с горячим дыханием. Грудь сжимала странная смесь облегчения и тревоги, настолько сильная, что дыхание сбивалось, становясь коротким и неровным. Её ладони вспотели, а пальцы слегка дрожали, когда она провела рукой по шероховатому краю конверта, словно проверяя, настоящий ли он, не сон ли это.
Той ночью девушка почти не спала. Она просто лежала, крепко прижимая конверт к груди, и слушала, как сердце бьётся от волнения и тревоги. Мысли не давали покоя — ей хотелось как можно скорее покинуть эти стены и добраться до матери которую она видела тут только во сне.
На утро девушке, как всегда, принесли завтрак. Но в этот раз было совершенно не до еды. Аппетита не было совсем. Впрочем, это состояние стало для нее привычным. Кусок хлеба или даже чашка чая не пролезли бы в горло. Она тихо отодвинула поднос в сторону, не притронувшись к нему.
Девушка переоделась и тихо вышла из комнаты. Коридоры казались непривычно пустыми и тихими. Она шла, стараясь не думать ни о Чёрном квадрате, ни о том, что может быть дальше — сейчас всё её сознание было направлено на одно: добраться до мамы.
На улице её уже ждала лодка. Ветер с моря был прохладным, волны лениво ударялись о борт, будто напоминая, что мир снаружи всё ещё существует. Девушка села на скамью, её руки дрожали от напряжения.
сердце забилось быстрее — свобода, пусть даже на короткое время, была совсем рядом.
Город встретил её шумом машин и запахом выхлопов
Путь до города показался ей бесконечным. Она сидела, сжимая руки в кулаки, смотрела на серую гладь воды и представляла лицо матери. Каждая минута казалась пыткой, но когда лодка наконец пришвартовалась у берега, её . Девушка не задерживаясь направилась в сторону больницы. Сердце колотилось в груди, и каждый её шаг словно приближал её не только к матери, но и к тому, чего она так боялась услышать — к диагнозу.
Здание больницы показалось ей серым и холодным, словно пропитавшимся болью и ожиданием. Девушка остановилась на мгновение, чтобы осознать, что именно её привело сюда. Каждый шаг внутрь вызывал ощущение сжатия — со всех сторон белые стены, резкий запах антисептика, который словно пронзал воздух, а приглушённые голоса медицинского персонала создавали атмосферу тревоги и неопределённости.
Она подошла к стойке регистрации, где за стеклянной преградой сидела медсестра с усталым выражением лица. Девушка собрала все свои мысли и произнесла, почти шёпотом:
— Я… я хочу узнать о состоянии *Назвала фио матери,я не придумала*
Её голос дрожал, и она чувствовала, как сердце колотится в груди. Слова давались с трудом. Медсестра, не отрываясь от экрана компьютера, подняла взгляд. Её глаза пробежались по документам, которые девушка положила на стойку. Лишь несколько мгновений понадобилось, чтобы она быстро проверила нужную информацию. После этого медсестра кивнула и указала на длинный коридор:
— Палата 23, третий этаж.
Девушка поднялась на третий этаж.У двери палаты стоял врач в белом халате, проверяя записи на планшете. Собрав всю решимость, она подошла ближе и тихо прТ/и замерла, не веря своим ушам.оизнесла:
— Здравствуйте, я готова оплатить операцию маме.
Медсестра, стоявшая рядом, удивлённо посмотрела на неё и слегка нахмурилась:
— Но операция уже оплачена.
Девушка на секунду замерла, не веря своим ушам.
— Как… оплачена? Я ничего не платила. Может, это ошибка?
— Нет, — спокойно ответила женщина, листая записи на планшете. — Платёж был внесён несколько дней назад. Всё готово, операция состоится, как только пациентка будет полностью подготовлена.
Казалось бы, это должно было стать поводом для радости — когда твоему самому близкому человеку кто-то оплачивает важную операцию, это звучит как настоящее чудо. Но разве всё может быть так просто? Кто этот человек? Почему именно сейчас, а не раньше когда у девушки вообще не было никакой работы?
Ещё недавно она слышала угрозы, в упоминаем её матери ,а теперь кто-то внезапно берёт на себя все расходы. Это выглядело так странно и подозрительно что-ли.. Сердце Т/и колотилось от странного смешанного чувства — вроде бы радости, ведь деньги, что дал ей Фронтмэн, остаются нетронутыми, и теперь их можно будет потратить на что-нибудь другое. Но что-то в душе все равно настораживало.
Девушка растерянно шагнула назад, ощущая, как холод пробежал по коже. Сердце забилось сильнее, будто пытаясь вырваться из груди.
— Но кто… кто оплатил?.. — голос её сорвался на шёпот.
Медсестра лишь равнодушно пожала плечами, ей было будто совсем не до этого.
— Какой-то мужчина. Он отказался называть своё имя.
Эти слова ударили её сильнее, чем она ожидала.
— Мужчина?.. Кто?.. — тихо повторила девушка, но в голове тут же всплыл лишь один образ — Фронтмэн.
«Хотя зачем он тогда увеличил мне сумму в конверте?.. — пронеслось в мыслях. — Наверное, чтобы я закрыла хотя бы часть долгов. Вот уж сюрприз… теперь я ему, выходит, всю вечность благодарна буду?»
Врач, наблюдавший за этим разговором, только покачал головой.
— К сожалению, ничего больше рассказать не можем. Но вам повезло… не каждый день такие вещи делают для чужих людей.
Медсестра, стоявшая рядом, неожиданно внимательно посмотрела на девушку. Её взгляд скользнул с головы до ног, задержавшись на лице.
— Вам… не нужна помощь? — спросила она, слегка улыбнувшись
И вопрос был более чем уместным: вид Т/и действительно был ужасен. На губах всё ещё засохла тонкая корка крови, на шее темнела глубокая царапина, под глазами пролегли тёмные синяки, а сама она казалась болезненно худой и измотанной.
Девушка на секунду растерялась, не зная, что ответить.
— Ах… да, точно… — тихо пробормотала она, быстро отводя взгляд. — Можно… после того, как я навещу маму?
Медсестра кивнула без лишних слов.
— Без проблем.
Девушка медленно открыла дверь палаты и вошла внутрь. В нос ударил запах лекарств и антисептиков. На кровати у окна лежала её мама — всё такая же бледная, с усталым лицом и чуть дрожащими руками. У Т/и сердце болезненно сжалось — видеть её так было почти невыносимо.
Как же непривычно видеть её не во сне, а по‑настоящему. Какое же это облегчение…
— Мам… — тихо произнесла девушка, стараясь сдержать дрожь в голосе. Она подошла ближе, почти неслышно опустилась на край кровати и взяла её за холодную руку.
— Мам, я… я оплатила тебе операцию.
Мать медленно повернула голову, её усталые, но такие тёплые глаза встретились с дочерью. На лице отразились радость и облегчение. — Т/и… как же я рада тебя видеть…
— произнесла она, на губах появилась лёгкая, но искренняя улыбка. — Ты не бросила меня… Ты… оплатила? Как? — в её голосе звучала одновременно и признательность, и недоумение.
Внезапно взгляд матери изменился. Он стал испуганным, полным тревоги. Она медленно оглядела дочь с головы до ног, словно пытаясь понять, что же произошло. Взгляд задержался на её лице.
— Боже, что с тобой произошло?.. Ты где так?.. — в глазах практически сразу стали появляться слезы.
—тсс, мам, всё в порядке, — попыталась успокоить она, хотя сама не была уверена
— В порядке?! — вдруг выкрикнула мать, её голос сорвался на крик. — Где ты была, Т/и? Что ты натворила?! Что ты с собой сделала?! — слёзы потекли по её щекам, она хваталась за простыню, будто ища опору.
Девушка резко сглотнула, не зная, что ответить. Ком в горле давил, не давая вымолвить ни слова.
— Мам… — только и прошептала она, но мать не слушала, продолжая почти в истерике задавать один и тот же вопрос: «Где ты была? Что с тобой произошло?»
Т/и отступила на шаг, сжимая кулаки так сильно, что ногти болезненно впились в кожу ладоней. Сердце билось слишком громко и быстро — в висках отдавался глухой стук, ноги подкашивались.
Не выдержав, она резко развернулась и вышла из палаты, едва удерживая слёзы, чтобы они не сорвались прямо здесь.
— Куда ты уходишь? Т/и! — закричала мать ей вслед, голос её сорвался, но девушка лишь ускорила шаг.
В груди стало пусто и больно, будто кто-то вырвал кусок изнутри. Обидно до слёз — мама даже не сказала «спасибо», не улыбнулась, не обняла. Вместо этого — крик, будто она в чем-то виновата.
Выйдя из палаты, Т/и вытерла влажные от слёз глаза, стараясь не обращать внимания на тревожные взгляды медсестёр. Она остановилась в коридоре, глубоко вдохнула, чтобы хоть немного успокоить дрожь в руках, и подошла к врачу, который всё ещё просматривал записи у стойки.
— Могли бы… проверить меня? — спросила она, чуть запнувшись. — у меня порез на языке, мне очень больно.
Врач внимательно посмотрел на неё, будто только сейчас замечая её измождённое состояние: бледность кожи, синяки под глазами, дрожь в пальцах.
(Это если что совсем другой врач, не те что были с мамой)
— Конечно, давайте присядем, — сказал он мягким тоном и указал на ближайшую кушетку в небольшом кабинете.
— Покажите язык.
Т/и медленно открыла рот, чувствуя, как неприятно натягивается кожа вокруг раны.
Врач, наклонившись ближе, внимательно осмотрел её язык. На кончике действительно был заметен небольшой, но немного глубокий порез.
— Оу… и правда, — тихо произнёс он, выпрямляясь. — Как это произошло? И как давно у вас такая рана?
— Эт..это… случайно, — пробормотала она, стараясь говорить как можно тише, чтобы не задеть язык. — Пару дней назад.
Врач прищурился, не удовлетворённый таким ответом.
— Случайно? Похоже на глубокий порез. Вы пытались что-то делать с этим? Полоскали, обрабатывали?
— Немного… но боль не уходит, — выдохнула она, чувствуя, как горло сжимается от воспоминаний о той ночи.
Врач недоверчиво нахмурился, пристально глядя на неё.
— Как это могло произойти случайно? — его голос звучал с лёгким сомнением. — Вы обо что-то порезались? Может, в еде было что-то острое?
Т/и нервно сглотнула, отводя взгляд.
— Я… не помню точно. Это было быстро… я не успела понять, — пробормотала она, чувствуя, как неприятно холодеют ладони.
—Похоже, задет край — это и вызывает такую резкую боль при речи. Удивительно, что вы вообще говорите…
Врач вздохнул, чуть качнув головой.
— Ладно. Порез заживёт сам, но я обработаю рану, — сказал он уже мягче. — Дам вам специальный раствор для полоскания, чтобы снять боль и не допустить инфекции. Через пару дней должно стать легче, а за неделю будет совсем как новенький.
Врач надел перчатки и достал маленький стерильный тампон, пропитанный антисептиком, сердце забилось чуть быстрее.
— Откройте рот пошире, — спокойно сказал он.
Она медленно приоткрыла рот, зная, что сейчас будет неприятно. Тампон коснулся раны — резкая, жгучая боль прошла по языку, будто по нему провели раскалённой иглой. Т/и инстинктивно дёрнулась, но врач мягко придержал её подбородок.
— Потерпите, это всего лишь антисептик, — произнес мужчина, все с таким же спокойным тоном.
Через несколько секунд жжение стало слабее, сменившись лёгким онемением. Врач аккуратно обработал края пореза, осмотрел рану и кивнул.
— Всё. Теперь держите язык в покое и полощите этим раствором три-четыре раза в день, — он поставил перед ней небольшой пузырёк с прозрачной жидкостью. — И никаких острых или горячих блюд пару дней, ясно?
Произнес врач, заметив её потрескавшиеся губы, только нахмурился.
— и вы в таком виде к маме пришли? — тихо проворчал он, доставая чистую марлевую салфетку.
Т/и смущённо отвела взгляд, но не сопротивлялась, когда врач аккуратно стер засохшую кровь с её губ и уголков рта. Антисептик жёг кожу лёгким покалыванием, но ощущение чистоты было почти облегчением, словно с неё смывали не только грязь и следы боли, но и часть недавних мучений.
— У вас здесь царапина, — врач коснулся тонкой полоски на шее, — и синяки… Как вы умудрились?
Он не стал ждать ответа, просто обработал порез на шее, промокнул антисептиком мелкие ссадины на руках и даже наклеил небольшой пластырь на порез в пальце
— Вот и всё, — врач убрал инструменты и устало выдохнул, снимая перчатки. — Не знаю, как вы довели себя до такого состояния, но… берегите себя, следите за здоровьем.
Он на секунду задержал на ней взгляд, словно раздумывая, стоит ли что-то ещё сказать, но промолчал, не задавая лишних вопросов.
— Если что-то заболит сильнее или рана снова начнёт кровоточить — приходите сразу, не ждите, — добавил он мягче, с ноткой искренней заботы.
Девушка молча кивнула, достала деньги и быстро оплатила лечение. Её движения были немного замедленными — словно она всё ещё не верила, что всё это происходит на самом деле.
Выйдя из больницы, она на мгновение остановилась у дверей, вдохнула прохладный воздух и посмотрела на шумный город перед собой. Голова гудела от мыслей. Что теперь? Куда идти?
Единственное, что она знала наверняка — сначала нужно разобраться с долгами. Она достала телефон и глубоко вздохнула. Сколько раз она представляла себе этот момент — когда сможет заплатить и больше не будет жить с этим тяжёлым грузом на душе.
—Сначала долги, — тихо прошептала она себе под нос. — А остаток… я хоть раз в жизни куплю себе нормальную одежду.
Но радость длилась недолго. Очень скоро она поняла, что денег, полученных от Фронтмэна, не хватит на всё. Эта сумма покрывала лишь операцию мамы и лишь часть её долгов — самую маленькую часть. Остальное по-прежнему висело на ней тяжёлым грузом.
В груди стало горько и пусто. Мысль о том, что ей придётся вернуться, давила тяжелым камнем. Выбора действительно не было — даже если бы она захотела остаться в городе, куда идти? Кто возьмёт её на работу в таком состоянии, с этим грузом прошлого?
Девушка медленно выдохнула, пытаясь справиться с комом в горле.
— Значит, придётся вернуться… — пробормотала она едва слышно.
Ничего не остаётся.Долги всё ещё не выплачены, а другого пути пока не видно.
//Ꮲᴇбяᴛ, ᴄᴨᴀᴄибᴏ ʙᴀʍ ɜᴀ ᴨᴏниʍᴀниᴇ ᴨᴏддᴇᴩжᴋу, я ϶ᴛᴏ ᴏчᴇнь цᴇню.Ꮋᴀᴄчᴇᴛ ᴛᴏᴦᴏ чᴛᴏ Ꭲ/и ᴩᴀᴄᴄᴋᴀжᴇᴛ фᴩᴏнᴛʍ. ᴏ нᴀᴄиᴧии, ᴏчᴇнь ᴄᴨᴏᴩнᴏ. ᴇᴄᴧи хᴏᴛиᴛᴇ я ʍᴏᴦу ᴩᴇᴀᴧиɜᴏʙᴀᴛь ϶ᴛᴏ, нᴏ ᴋᴏнцᴏʙᴋᴀ нᴇ дуʍᴀю чᴛᴏ ʙыйдᴇᴛ хᴏᴩᴏɯᴀя, ибᴏ ᴨᴇᴩᴄᴏнᴀжи ᴇщё ᴄиᴧьнᴇᴇ ᴏᴛдᴀᴧяᴛᴄя