Жизнь и Смерть
Небольшое село замело снегом. Да так, что везде отключили электричество.
Перед камином сидела женщина за восемьдесят. Прожила она долгую жизнь, и такими вечерами, когда приезжают дети и внуки, она рассказывает истории. Этот вечер не стал исключением. В комнату вбежали внуки и кричали все в один голос:
— Бабушка, вечер историй!
Женщина улыбнулась и произнесла:
— Ну что же, усаживайтесь!
Подростки радостно тут же сели около женщины, ожидая истории.
В камине затрещали дрова. Лишь пламя из него освещало небольшую комнату. Дальше мрак.
— Начинаем... Эту историю рассказывала мне ваша прабабушка. На тот момент я ещё была маленькая, когда всё это было.
Произошло это где-то в 1941 - ом. Началась Великая Отечественная война. Мужчин отовсюду забирали на фронт. Не важно, сколько лет и в каком ты состоянии.
Женщина с маленькой девочкой сидели на улице около небольшого дома. Калитка скрипнула, и во двор вошел парень.
— Мама, я пришёл!
Степан старался подработать везде, ибо он единственный кормилец в семье. Отец умер давно.
— Сынок, мы здесь.
Мама сидела около маленькой меня, наблюдая, как я играю.
Степан быстрым шагом дошёл до матери и сел рядом на скамеечку, молча протягивая конверт. Мама взяла конверт и прочла. После посмотрела на сына со слезами на глазах:
— Господи, сынок, не ходи! Вы у меня единственные, кто остались! — плача, женщина обняла сына. — Как мы без тебя...
Слёзы быстро текли из глаз, оставляя пятна на майке Степана. Парень не обращал на это внимания и лишь пытался успокоить волнующуюся за него маму:
— Мам, я не могу. Кто будет за Родину-матушку воевать? Ты мою Маху береги.
Мама не понаслышке знала, каково потерять близкого и любимого человека. Жестокая война забрала не только трех братьев, но и маму с отцом. Она не могла потерять ещё и сына.
Парню всего лишь недавно исполнилось восемнадцать, когда началась Великая Отечественная война. Толком и жизни не видел. Совсем молодой.
— Мам, мне тоже страшно. Но я должен! Это мой долг перед Родиной!
Мама ещё сильнее заревела. Терзающая и рвущая сердце и душу боль нарастала с каждой секундой.
Маленькая я тем временем мирно играла в песке. Не понимая ничего.
Обняв крепко маму, Степан начал успокаивать ее. Нежно гладить по волосам и шептать успокаивающие слова:
— Мам, всё будет хорошо... Я в своей комнате, в шкатулке с медвежонком, откладывал понемногу денег на такой случай... Вам с Махой на первое время хватит...
Он много раз слышал от взрослых мужчин, что скоро их всех заберут на фронт. С того дня он готовился.
— Мам, мне нужно идти... — она так плакала от горя, что совсем не слышала сына. Собравшись, он произнес более громко:
— Мам, мне нужно идти... Нас отпустили попрощаться...
— Нет!... Нет!... — так же обнимая сына, проговорила сквозь слезы она.
— Я вернусь. Обещаю!
С этими словами брат на прощание обнял мать.Отстранившись от неё, брат направился ко мне. Мама тут же ухватилась за майку сына, словно это поможет. Но это не помогло.
— Ну что, Маха. Пока!
Оторвавшись от игры, я своими голубыми глазами посмотрела на брата. В непонимании.
— Братику надо уехать. Ненадолго... За мамой и домом смотри ты. Я доверяю только тебе, Маха.
Я кивнула. Брат на прощание обнял меня и поцеловал в щеку.
— Люблю Вас! — с этими словами он убежал как можно быстрее. Нет, не потому, что ему было плевать на семью, а из-за того, что он не мог смотреть на мать, которая плачет от горя. Сердце сжималось от понимания того, что, скорее всего, он их не увидит.
Прошёл год с начала войны. Но ни дня не прошло, чтобы мать не вспоминала про своего сына.
«Как он там? Где он?»
Эти мысли посещали каждый день. Как и раздирающая грудь боль.
Тяжёлые времена для всех. Мужчин забрали на фронт, остались только дети и женщины. Уложив, наконец, меня, мама собиралась тоже прилечь после ещё одного, тяжёлого прожитого дня. В калитку постучали, а затем послышался голос. В столь позднее время мы никого не ждали, но всё же мама вышла во двор.
Ночь. Лишь луна освещает небольшую деревню. Почти во всех окнах домов не горит свет. Уже давно.
— Мама, я пришёл! Встречай сына... — парень в военной форме стоял за калиткой.
Мама тут же бросилась открывать калитку сыну со словами:
— Конечно, сынок. Проходи!
А у самой по щекам быстрыми дорожками стекали слезы счастья.
За всё время Степан возмужал. Сидя в доме за столом, она никак не могла отойти от шока. Сердце, казалось, перестало биться, и весь мир будто замер на мгновение для неё: чувство радости захлестнуло с головой. Она самая счастливая на свете. Близкий и такой любимый сын появился живой и невредимый.
Живой.
И сидит рядом.
Хотелось задать столько вопросов, которые каждый день терзали душу мамы, но все же она только спросила:
— Как ты здесь оказался? Война же идёт...
Ей совсем не хотелось верить. В то, что её сын, такой воспитанный, сбежит с войны. Да и не сделал он бы так никогда.
— Нет, мам, я не сбежал. Мы тут недалеко по заданию. И вот я решил вас с Софией проведать. — в словах Степана проскользнула София, но никак не Маха. Только так он меня называл. Маха моя. И никак иначе.
Маме стоило сразу насторожиться и усомниться в том, что это её сын. Но она была так рада, что попросту пропустила. Не обратила внимания.
Она предлагала покушать и ещё много чего. Но Степан лишь выпил стакан воды. Посидев ещё немного, он ушел, как будто и не было и вовсе.
Она никак не могла поверить во все происходящее. И никому на утро не рассказала о приходе сына ночью. На небольшом заводе по производству оружия на войну. Мама была так счастлива, что никого не слушала и лишь думала об одной фразе сына, которую он сказал перед уходом: «Я завтра ночью приду».
Эта фраза грела сердце и душу..
Так и ходил брат каждую ночь. Аргументируя тем, что днем он никак не может. Но, а мама была рада видеть сына. Я уже крепко спала, когда брат приходил. Ну а мама, как обычно, ночью ждала сына на пороге дома.
У калитки появился силуэт. Даже в ночи она узнала сына и, тут же встав, направилась к калитке.
— Сына, ты чего стоишь? Проходи!
— Здравствуй, мама!
Войдя во двор, Степан ринулся в объятия матери.
— Как ты у меня исхудал! Пойдём, накормлю!
Отстранившись, Степан полез в карман со словами:
— Я не голодный, правда... Я тут деньги вам принёс...
Женщина удивленно посмотрела. А Степан продолжил:
— Сегодня не могу остаться.
Протянув деньги матери, брат улыбнулся. В свете луны улыбка выглядела как оскал хищника.
— Сынок, это же много!
Пропустив мимо ушей слова матери, брат обнял мать и прошептал остолбеневшей от шока матери на ухо:
— Завтра вернусь!
И ушел. Мама ничего не успела ответить, лишь проводила взглядом удаляющегося в темноту сына. На сердце мамы было так тепло и спокойно. Брат даже на войне не забывает про семью.
Постояв ещё немного на теплом воздухе, позже мама ушла в дом.
Рассвет. Птички поют под окном. Валентина, так звали маму. Вставала так рано, потому что шла работать на завод. Если раньше она была поникшая, то в последнее время была счастливая.
На столе лежали деньги, которые передал сын. Так думала мама.
Когда совсем проснулась от сна и увидела на столе совсем не деньги. А зелёные кленовые листья, заботливо сложенные в стопку. Только с этим до неё наконец-то дошло. Это не её сын. Степан погиб. Всё это время приходил не он, а нечисть. Сразу можно было понять, когда он назвал меня по имени. Так он никогда не звал меня. Да и без приглашения он не мог войти.
— Я... Я... Пустила в свой дом не сына...
Быстро собравшись, мама побежала к священнику. За меня не боялась, ведь скоро придёт соседка. Благо, он жил не так далеко.
Рассказав всю ситуацию, батюшка подтвердил опасения мамы. Её трясло от страха. Всё это время она обнимала, ждала. А кого она ждала? Нечисть?
— Почему?... Отец Василий, почему именно Я?...
— Это из-за того, что ты, Валентина, своего Степана сильно любила, тосковала. Ждала... Вот он и пришёл. Только уже не твой сын...
В голове до сих пор никак не укладывалось. Боль, которая, казалось, немного утихла с появлением сына, опять накатила с новой силой. Но работать всё равно надо.
Вечер. Мама отвела меня к соседке. И стала ждать. Не нечисть, а священника.
В дверь постучались.
Мама ничего не ответила и пошла к двери. И открыла. На пороге стоял отец Василий.
— Готова, Валентина?
— Готова, отец Василий!
По всему дому повесили кресты и иконы. А затем начал читать молитвы. И окропил дом святой водой. Вдруг в дверь постучались, и послышался по ту сторону двери голос:
— Мама, я пришёл!
Мама ничего не ответила. Ей хотелось побежать, открыть дверь и обнять сына. И больше не отпускать его из объятий никуда и никогда. Но мама не могла так сделать, ведь это не её сын, не её кровинушка.
А священник не переставал читать молитвы.
В дверь перестали стучать, и настала тишина. Ваша прабабушка подумала, что всё, конец. Но нет. В окна на улице начали стучать со всей силы. Казалось, там не один, а много нечисти. И раздался голос:
— Чё, сука! Поняла?
«Боже, когда же это закончится?» — думала мама.
Долгое время в окна и двери стучали и орали. Вот, наконец, настала тишина. Но отец Василий все равно читал молитвы.
Только мама хотела спросить, как из печки в спину прилетел камень. Дальше гробовая тишина со стороны улицы. Батюшка перестал читать молитвы и подошёл к упавшей маме.
— Валентина, ты как? Сильно больно?
Боль была. Но эта боль не могла заглушить боль сердца. В последний раз мама услышала голос любимого сына. И не важно, что это был уже не её Степан.
Встав, она устало, наконец, спросила:
— Всё кончилось?
— Да. Больше он не придёт...
В комнате, пока бабушка София рассказывала, стояла гробовая тишина. Лишь в камине потрескивали дрова.
— А что было дальше? Бабушка!
— Степан умер?
— А это правда было?
Перебивая друг друга, спрашивали подростки.
В комнату вошла молодая женщина. Дочь Софии.
— Мам, зачем ты опять их пугаешь?
— Доченька. Но ведь это все было
взаправду...
— Так что было дальше? — Начали опять подростки.
— Всю ночь света не будет. Так что давайте ложиться спать.
— Мама, можно мы дослушаем и спать...
София наконец произнесла:
— Дальше ничего. Брат умер... А нечисть больше не приходила. Жили дальше мы вдвоём с мамой.
— Но почему же он умер? Молодой был же ещё...
— Машенька, нам суждено терять любимых и родных. А иначе как мы поймём, что они для нас значат?