«Три пути к счастью»

В субботу утром, голову Джисона посетила блестящая идея. Зайти за Феликсом перед клубом, а после пойти вместе — это же гениально! Поэтому около половины шестого вечера он начал собираться.

Он, вечный отличник, заучка и просто хороший мальчик, всегда ходил по школе, как и положено, в строгом школьном облачении: белоснежная рубашка, идеально выглаженные черные брюки, неизменный галстук, который, казалось, поглощал его без остатка, и очки. Но сегодня все было иначе. Сегодня Джисон шел не на урок, а в клуб, чтобы наконец-то проявить себя перед Феликсом. Надо показать, что он — совсем не книжный червь.

Подойдя к шкафу, он распахнул его дверцы, а после выбрал рваные, темно-синие джинсы, которые подчеркивали его стройные ноги. Проверив их на помятые складки, он натянул их и взял черную футболку. Хан расчесал свои черные волосы, обычно аккуратно уложенные, и взъерошил, придавая себе более расслабленный вид. Но самое главное, что изменило его образ — это была тёмно-синяя кожаная куртка, которая так эффектно сидела на его плечах, придавая ему дерзкий и немного опасный вид. Было невероятное желание показать всем, что он – не только отличник в очках, но и парень с собственным стилем и внутренним огнем. Он хотел удивить Феликса, а также он хотел обойти Минхо.

Но в итоге, уже стоя перед зеркалом в коридоре, он смотрел на себя с невероятным разочарованием. Очки, что были на нём всегда, как никогда портили ему весь образ. Он попытался улыбнуться, но улыбка вышла неестественной. Очки, которые он привык носить с детства, как будто портили весь его вид. Он прикоснулся к оправе, почувствовав холодный металл, и медленно снял очки. Всё стало размытым, хоть и не сильно. Он снова посмотрел на себя в зеркало. И ужаснулся. Без очков он выглядел...странно, непривычно. Его лицо, которое он считал обычным, теперь казалось уродливым.

Он быстро надел очки обратно. Он не мог ходить без них. Он не мог видеть без них. Тяжело выдохнув и настроив себя не портить себе настроение из-за мелочи, Джисон берёт свой любимый парфюм, которым пользуется только в особых случаях, что бывали очень редко. Обычно он использует более нейтральный аромат, но этот вечер будет неповторимый, поэтому он берёт баночку духов и распрыскивает немного на себя. Любимый аромат тут же въелся в кожу, из-за чего хотелось пахнуть им вечно.

— Теперь я точно готов, — для уверенности сказал Хан и вышел из квартиры, закрыл дверь и направился к дому Феликса.

У Джисона замечательные родители. Они купили ему квартиру, чтобы тот мог учиться жить самостоятельно, в трудные времена поддерживали его. Но никогда не бывает всё так красочно и сказочно. В один день Джисон поделился с ними о своей симпатии к парням, а точнее, к Феликсу. Родители были в бешенстве, ведь не думали, что их ребёнок приведёт домой вместо невестки — мужа.

И вот уже как полгода они не общаются. Хану регулярно переводят деньги на содержание, оплачивают коммуналку, но обсудить эту ситуацию они так и не смогли.

Поначалу, в его душе царила пустота. Пустота, пропитанная горечью, злостью и болью. Он чувствовал себя ненужным, словно брошенный котёнок на холодной улице. Вся его жизнь, все его надежды и мечты рухнули в один миг. Он не мог понять, что такого ужасного он сделал, что заставило родителей отвернуться от него. Он был таким же, как и всегда. Но теперь он был иным, "неправильным", и этого было достаточно, чтобы его вычеркнули из жизни. 

Но теперь, спустя полгода, острая боль постепенно утихла, оставив после себя тупую, но постоянную тоску. Он всё ещё чувствовал пустоту, но теперь она была больше похожа на глубокую пропасть, которую он постепенно научился обходить. Он больше не плакал, не кричал, не бился в истерике. Он просто жил. Гнев всё ещё иногда вспыхивал, но он научился контролировать его, прятать его в глубине души. Он научился жить без их тепла, без их поддержки. Но ему очень не хватало этого. Ему просто не хватало тепла, даже не от родителей, а просто от того, что его правда любят.

За этими мыслями он дошёл до дома возлюбленного. Оставалось пару шагов до подъезда, но Джисон поднимает взгляд с асфальта и замирает. Перед ним стоит Минхо. Не просто Минхо, а ошеломленный Минхо. Он с такой яростью рассматривал его, что по спине Хана пробежала дрожь.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Хан, укутываясь в свою кожаную куртку.

— Это я у тебя хотел бы спросить, — отвечает Минхо, подходит ещё ближе к Джисону. — Чем это ты пахнешь?

— Не твое дело, — ответил Хан, явно не желая продолжать диалог.

— Да, дело в том, что от тебя воняет, — усмехнулся Минхо, — Я думал, что ты покупаешь себе нормальные духи, а ты, как всегда, выбираешь что-то отвратительное.

Джисон вздохнул. Он не собирался спорить с ним о вкусах, но чувствовал, что его терпение лопнет.

— Мне нравится этот запах, — коротко ответил он. Ли Минхо мало того, что задевает его чувства, так ещё и портит настроение на этот вечер.

— Нравится? — Минхо насмехался, — Ты как будто в общественном туалете купил духи, — Ли сделал вид, что зажимает нос. — Стой подальше, пожалуйста, от меня, — Минхо сделал шаг назад, — Не могу терпеть этот ужас.

Джисон стиснул зубы, но удержался от того, чтобы ответить.

Может он и правда воняет? Может у него и правда отвратительный вкус?

Минхо отошёл от него подальше и стал иногда рассматривать его. Сногсшибательные джинсы, подчёркивающие бёдра, футболка, что спускалась по талии...

Одёрнув себя, Ли посмотрел на дверь подъезда, и оттуда вышел Феликс.

— О, ребята, вы чего здесь? — улыбается Феликс и подходит к ним.

— Решили тебя встретить, — отвечает за двоих Джисон и зло смотрит на Минхо.

— Тогда пойдём, — отвечает Феликс и начинает идти вперёд. — Кстати, Джисон, классный парфюм.

Сердце замерло, как будто его окатили холодной водой. Слова Феликса висели в воздухе, пока он не решался ответить. В его груди зародилось теплое чувство, приятное и нежное, словно от того самого аромата. Значит, Минхо сказал, что от него воняет, просто, чтобы задеть его чувства!

— Ага, настолько классный, что уже голова от него болит, — прошипел Минхо.

— Эй, Хо, ну хватит ворчать! Давайте, вы хотя бы сегодня грызться не будете, — возмущается Ли.

Оба парня выдыхают. Против Феликса тяжело пойти.

— Ладно, Минхо, давай у нас сегодня перемирие, — говорит Хан и подаёт руку для пожатия.

— Хорошо, но я не обещаю, что буду доброжелателен, — закатывает он глаза, но руку для пожатия так и не даёт.

— Ну, вот и отлично, — улыбается Феликс и продолжает дальше шагать вперёд.