Part 11
Пабло, не обращая внимания на посторонних, нес девушку на своих руках и вскоре вывел из огромного здания. Педри на бегах шел впереди и открывал стеклянные двери, пока шестерка переводил взгляды с кровавых ран модели на узкие повороты напротив.
— Только не закрывай глаза, прошу тебя, Нао... — едва слышно произнес он, крепче прижимая ее к себе.
Лицо блондинки бледнело, взгляд становился все больше туманным, но веки еще не закрывались. Она видела испуганный, отчаянный взгляд футболиста, следила за его расширенными зрачками, но мыслить будто разучилась. Силы постепенно покидали ее, как и бдительность. Разум не слушался. Левое бедро и область живота сейчас были единственными частями тела, которые особенно чувствительно отдавали пронзительной истошной болью. Они обжигали, пульсировали, парализуя. Ткань под порезами успела промокнуть до нитки, впитав в себя всю кровавую жидкость.
Темноволосый парень быстро поднес ее к машине, Педри открыл дверь, и тот ловко уселся на заднее пассажирское сиденье, не выпуская блондинку из рук. Через мгновение, Гонсалес уже завел Порш, выезжая на главную трассу.
На рубашке полузащитника остались красные свежие следы. Его светло-карие глаза то и дело метались с девушки на ее обильное кровотечение. Без резких движений он с силой порвал небольшие части своего черного пиджака и туго завязал на ее бедре и талии, откуда, не скончаясь, шла кровь.
— Потерпи, Нао, все будет хорошо. Слышишь, я здесь... Я рядом. — он обвил ее спину двумя руками, поглаживая ладонями.
Веки испанки медленно закрывались, а каждое моргание давалось ей с большим усилием, будто только на это сейчас уходили все ее силы и концентрация.
Брюнет, сидящий за рулем, время от времени поворачивался боком к другу. Взор пропитан болью и горечью, внутри росло огромное сожаление за то, что недавно стало неизбежным.
— Черт, как ему вообще удалось затеять все это?! — прорычал сквозь зубы Гавира, бросая взор через окно на омраченную темень, где даль была полностью перекрыта густым туманом.
— Может тот, кто все это время находился за решеткой, был не тем человеком? — послышалось от водителя Порша.
Тогда Гавира задумался. Парень в изоляторе... Который был неузнаваем со стороны девушки, совсем непохожий на того, кто бы затеял эту опасную игру. И к тому же... Как бы он сбежал из камеры, когда вокруг столько сотрудников полиции, когда в этот вечер должен был состояться его допрос? Значит, вариантов только два. Либо это не тот человек, которого задержала полиция, либо он работает с кем-то на пару, и второй просто дождался момента, чтобы действовать.
Машина с рывком подкатила к больнице. Педри сразу вышел из нее, Пабло сделал то же самое, оттолкнув тяжелую дверь назад и выйдя с девушкой на руках. Он аккуратно, но оперативно занёс ее внутрь, когда взгляды администратора и проходящих мимо врачей задержались сразу на них.
— Что произошло? Что с девушкой? — встала с кресла резко управляющая и подошла к ним.
— Ранение острым предметом. Ее нужно срочно оперировать! — вызвался сказать Гави, удерживая ее в своей крепкой хватке.
— Хорошо. Все детали случившегося вы должны рассказать полиции. Я не могу не уведомить об этом их. — наперед предупреждающе отметила темноволосая женщина.
Парень слабо кивнул. В его интересах было не отчитаться самой полиции, а самому найти того, из-за кого блондинка оказалась в таком состоянии. Главный врач и медсестры немедленно примчались к ним, на первый этаж. Футболист осторожно уложил испанку на носилки.
— В реанимацию ее, быстро! — объявил доктор медсестрам, разглядев сильное кровотечение и ранения.
Пабло в последний раз успел посмотреть в едва приоткрытые шоколадные глаза модели и прочувствовать ее холодную руку в своей ладони, прежде чем они увезли ее в совершенно другом от игроков направлении, оставив их в ожидании об окончании еще предстоящей операции.
Шестерка тягостно упал на одно из сидений, прикрыв ладонями лицо и склонив голову вниз, словно он прятался от чужих глаз, дабы ни с кем не встретиться взглядом. Страх за девушку, когда он только увидел ее лежащую на холодном полу, теперь сменился обвинениями в свою сторону. Грудная клетка непрерывно поднималась и опускалась от каждого вздоха, от резкого набора кислорода в легких и мгновенной одышки. Все, что произошло, уже не изменить, не вернуть обратно, и каждый раз, когда его внутренний голос проговаривал эти слова снова и снова, парень жмурил глаза, не в силах оттолкнуть от себя эти удушающие мысли.
Пиджак мирно лежал на соседнем кресле, а он остался сидеть в черных брюках и испачканной кровью белой рубашке, которая больше не казалась такой идеальной и гладкой, напоминая о том, что произошло незадолго до прибытия в больницу.
....................Я не должен был отпускать ее! Я должен был проследить! Все это только моя вина! Ты виноват, Пабло, и никто больше! Ты! Ты! Ты! Ты!........................................
Борьба с самим собой продолжалась еще некоторое время. Руки сжались в кулаки, вены на предплечьях и в области лба стали четче и выразительные. Гнев выстреливал искрами из коричневых глаз. Брови, сведенные к переносице и изредка подрагивающие губы выдавали каждое его проигранное против самого себя же состязание. Сердце не переставало барабанить, пока форма скул на лице лишь сильнее прорисовывалась.
Педри безмолвно присел рядом. Его рука мягко, но поддерживающе легла на его плечо. Он прекрасно понимал, что сейчас чувствует лучший друг, поэтому просто молчал, подбадривая своим присутствием. Он видел легкую дрожь в его теле, напряженные мышцы и побелевшие костяшки на руках. Боль за него и девушку, которая сейчас лежала на операционном столе, пронизывала его изнутри, резала душу на куски.
— Мы обязательно вычислим, кто за всем этим стоит. Сейчас прошу... Паблито, приди в себя. С Наоми все будет хорошо. — начал он тихо, почти шепотом.
Гави поднял слегка голову и наконец приоткрыл веки. Яркий белый свет от ламп сразу бросился в глаза, как резкая вспышка, но он не зажмурился, не закрыл снова веки, будто радужки засохли. Он облизнул немного обсохшие губы и не поворачиваясь к другу, произнес:
— Это моя вина. Из-за меня она сейчас здесь. Как бы это ни было, я задушу этого урода. Он будет молить о пощаде.
Брюнет смотрел на его профиль, подмечая про себя его усталость, но при этом ледышку в его голосе. Он горел местью, его глаза сверкали пламенем.
— Не вини себя. То, что предначератно судьбой, не миновать. Ты знаешь это лучше меня.
— Знаю, потому больше не позволю этому случиться. — выдохнул глубоко полузащитник.
Педри промолчал. Он знал, что парень не разбрасывается просто так словами. Тишина продолжалась несколько минут, до тех пор пока младший не решился внезапно нарушить ее.
— Педри... Она мой воздух, мое все. Я больше не представляю свою жизнь без нее. Она особенная. — говорил Пабло, разглядывая пустую стену перед собой.
Старший не издавал ни единого звука некоторое время, про себя обдумывая сказанные его слова.
— Посмотри на меня, Пабло. — шестерка развернулся к нему так, что теперь глаза обоих смотрели с точностью друг на друга. — Я уверен, что операция пройдет успешно. Я еще буду свидетелем на вашем обручении. Запомни мои слова.
Губы брюнета расплылись в улыбке. Гавира ухмыльнулся. Наконец на его лице появилось что-то наподобие мимолетной радости.
— Спасибо... что всегда рядом, что всегда знаешь, что сказать. — он крепко обнял его, так, что даже сам Педри слегка опешил.
— Всегда, Паблито, всегда. — ответил Гонсалес, похлопав игрока по спине.
В этот момент двери здания открылись, и в помещение вошли трое ребят. Глазами обыскав футболистов, они не теряя ни секунды, направились к ним. Восьмерка, увидев знакомые лица, привстал, встречая их отчаянным взором.
— Что с Наоми? Как только мы узнали, сразу примачались. — Берта обеспокоенно оглядела парней, переводя взгляд с одного на другого.
— Как это вообще произошло? — омраченно спросил Фермин, подходя к русому.
— На нее напали с ножом. Она сейчас в реанимации. — еле выдавил из себя Гави, опустив голову.
— Думаете, это все тот же самый? — озадачился Лопес.
— Но как это возможно? Разве его не поймала полиция? — вступила и Вивиан, расширив свои темно-карие глаза от шока.
— Скоро должен прибыть следователь. Надеюсь, что-то выясниться. — сказал вслух Педри, задержав свой взгляд на ней дольше, чем следовало.
— Во всяком случае он обязан как-то объяснить, что происходит. — Берта обвела всех изумрудными глазами, под конец поправив передние пряди волос.
***
Следователь приехал через час. Парни стояли в дальнем углу, обсуждая дальнейшие действия. Девушки сидели напротив, молча дожидаясь врачей. Говорить толком никто не мог, будто слова застряли в горле как один сплошной комок, как густая кашица.
Мужчина в строгом костюме, с поднятыми высоко плечами вошёл быстро. Обговорив что-то с администратором, он подошел к футболистам, которые сразу его заприметили.
— Еще раз здравствуйте. — прошелся сотрудник полиции по фигурам молодых парней, остановившись на одном из них. — Я сожалею о том, что случилось с сеньорой Родриго, сеньор Гавира. Думаю нам есть, что обсудить сейчас. Если вы не против, отойдем в сторону?
Пабло решительно кивнул, оставив друзей стоять одних, и прошел вслед за ним.
— Мы провели сегодня допрос, но не успели сообщить вам все детали. Дело в том, что... — он выдержал небольшую паузу, но закончил предложение. — Человек, которого мы задержали, не является преступником.
Шестерка застыл на месте. Он вмиг ощутил, как разум начинает сам строить пазл.
........................Значит мои догадки подтвердились................................
— Как это случилось? Кто тогда настоящий? — вымолвил он, все еще смотря ему в глаза.
— Когда наш патруль нашел арендодателя красного спорткара, он описал нам человека, который брал эту машину у него в аренду. Все это правда, но после того, как мы допросили его, оказалось, что он лишь выполнял услугу. Взял автомобиль напрокат по приказу, судя по всему преступника. Он оставил автомобиль на назначенном месте, лица его не видел и никогда не знал. А потом таким же способом и вернул машину хозяину.
— Получается, тот кто все это время сидел в камере всего лишь пешка в этих махинациях? — предугадал футболист.
— К сожалению, так. Уголовник все еще на свободе. Расскажите, как ему удалось навредить сеньоре Родриго? — следователь взял свою ручку и открыл небольшую папку для будущих записей.
Гави собрался с мыслями, выплеснув наружу все то, что скопилось внутри. Воспоминания тяжелым бременем вновь подкатили к нему, напоминая о блондинке, о том самом моменте, когда он увидел ее почти без сознания, обессиленную. Он представить себе не мог, что она чувствовала все это время, пока он ждал ее за другой стеной. И это самое паршивое чувство еще больше наносило невидимых ударов по сердцу, заставляя внутренне страдать.
На протяжении всей операции никто ни на миг не покидал белые стены больницы, в попытках оказать помощь парню хотя бы своим присутствием. Прошло три часа, как они находились здесь. Следователь, пожелав девушке скорейшего поправления, попрощался с Пабло и остальными.
Врач все еще не появлялся. Медсестры проходили по узким коридорам, но никто из них ничего не знал. Внутри парня бушевала настоящая буря. Взгляд его был затуманен тревогой и безумием страха. Каждая секунда казалась вечностью, а каждая тень — призраком худших мыслей. Он чувствовал, как внутри него сжимаются кулаки, будто все его силы пытались сдержать боль и тревогу, не выплескиваясь наружу. Груз невидимых цепей, сковывающих его душу, не прекращали давить. Всё вокруг казалось непреодолимым и туманным.
Вдруг глаза всех устремились в одну сторону. В сторону дверей, где находилась реанимационная палата. Оттуда вышел в привычном белом халате врач, попутно снимая с себя медицинскую маску.
Пабло поднялся первым. Брови инстинктивно поднялись чуть вверх, а сердцебиение участилось. Остальные встали за ним, подходя ближе.
— С девушкой все хорошо. Раны были, к счастью, неглубокие, жизненно важные органы не повреждены. Операция прошла успешно. Несколько недель будут затруднения с ходьбой, но все зависит от скорости её восстановления. — заверил доктор. Край губ чуть потянулся вверх, образую крошечную улыбку на фоне своего профессионализма.
В компании резко наступило облегчение. Были слышны радостные, счастливые вздохи и перешептывания. Полузащитник оставался стоять, но уже со спокойствием, с мыслями, что жизни модели сейчас ничего угрожает. Прилив почти что осязаемой энергии заполнил его конечности. На секунду он даже прикрыл глаза, пытаясь понять: не сон ли это.
— Можно к ней? — решился задать он вопрос, который мучал его на протяжении долгих часов. Увидеть ее — то, чего он сейчас желал больше всего на свете.
— Она сейчас спит, проснется к утру, но один из вас может зайти. Только ненадолго. — протянул врач и удалился.
Русый сделал два шага вперед, но обернулся и взглянул на друзей. Те уверенно кивнули, будто безмолвно говоря: "Ну же, иди, Пабло. Ты единственный, кто сейчас должен ее увидеть."
Он развернулся и двинулся к ее палате. Аккуратно, практически без скрипа открыв светлую дверь, ведущую к ней, он вошёл внутрь. Но стоило ему повернуть взгляд в ее сторону, как он застыл на месте, точно как памятник. Мурашки побежали по спине, ноги подкашивались, но все еще держались стойко, язык — словно он его проглотил, нос вдыхал запах медикаментов и лечебных стен, а глаза... Глаза медленно рассматривали ее, задерживаясь на внешности. В них — боль, утрата и вина. Вина на самого себя, которая при виде нее только вырастала и становилась глубже.
Он подошел к ней и присел на край койки. Блондинка крепко спала под шум и тиканье аппаратов, подключенных к ней. Голова мягко касалась подушки, а тело мирно лежало под тонким одеялом. Светлые пряди волос были завязаны сзади в небрежный пучок, пушистые длинные ресницы создавали собстенную тень под глазами, а носик красивой формы время от времени вдыхал чистый воздух через маленькие ноздри. Футболист разглядывал каждую черту ее лица, каждую крупицу, каждую изюминку.
— Прости меня, Нао. Я не смог уберечь тебя от его лап. — он говорил с трудом, будто задыхаясь. — Но вселенная дает мне еще один шанс.
Парень взял ее осторожно за руку, скрепляя ладони вместе. С прошлого касания ее рука все еще оставалась холодной, почти ледяной. Она продолжала бродить в мире Морфея, видеть красочные сны, пока Гавира наблюдал за ней.
— Когда мы только встретились... я еще не знал, кем ты станешь для меня. Не знаю, винить этого урода за то, что он затеял с самого начала все это, или благодарить, ведь из-за него ты неожиданно появилась в моей жизни. Ты добавила новые краски, когда перед собой я видел только футбол. Ты привнесла свет, без которого теперь я не могу жить. Я... люблю тебя, Наоми.
Внезапно Гави стал ощущать, как его ладонь, в которой он держал ее руку, что-то легко сжало, прикоснулось. Он опустил глаза, и на мгновение внутри все замерло: тонкие, еще слабые пальцы испанки попытались обхватить его руку в ответ. Она слышала его даже через сон, чувствовала его ладонь. Губы игрока растянулись в форме улыбки, а глаза, напоминающие молочный шоколад, засверкали с новой искрой.
— Я обещаю, мы вычислим его. Завтра ты проснешься, и я больше глаз с тебя не буду спускать. — отшутился он, зная, что она все услышала, однако тело было еще слишком слабым, чтобы открыть веки и заговорить как прежде.
Пабло сидел рядом с ней еще некоторое время, периодически засматриваясь то на спящую модель, то на вид из окна, где ночь шла своим чередом, где сотни других жизней проходили мимо.
***
Следующие две недели Гави заботился о девушке, просматривая за ней день и ночь, проводя с ней почти все свое свободное время. Наоми продолжала лечение дома, старалась больше отдохнуть, но чаще всего на этом настаивал сам футболист. Когда у него были тренировки и матчи, с блондинкой проводили время подруги. За все эти дни она чувствовала себя под стражей, но в отличие от обычной строгой охраны, ее берегли самые близкие люди в своей жизни.
Забота футболиста о ней была искренней и глубокой, словно нежный поток теплых чувств, окутывающих каждое мгновение их совместной жизни. Он стал её надёжной опорой и заботливым хранителем.
Мягкими, уверенными движениями он помогал ей вставать, аккуратно укладывал её и следил за тем, чтобы она ни в чем не нуждалась. В его взгляде и поступках чувствовалось искреннее беспокойство и нежность; он был рядом в каждую минуту, не отлучаясь даже на мгновение.
Он готовил для неё легкую еду, чтобы восстановить силы, и с заботой помогал справляться с малейшими бытовыми задачами. Ночью он крепко держал её за руку, чтобы поддержать и дать почувствовать, что она не одна — что его любовь и внимание всегда с ней. Его нежные слова и ласковые прикосновения проникали в сердце девушки, возвращая ей уверенность и упование на скорейшее выздоровление.
Испанка знала, что он боится оставить ее снова одну, она знала, что пока преступник не пойман, ей будет сложно выходить куда-то одной, но и сильная забота близких казалась ей немного слишком. Однако каждые утро и вечер, проведенные вместе с парнем, давали ей надежду на лучшее и веру в то, что они все преодолеют. Рано или поздно.
В один из таких дней у него была важная игра. Блондинка, все еще хромая на одну ногу, осталась дома вместе с Бертой и Вивиан. Они смотрели матч на телевизоре, параллельно обсуждая и комментируя их игру. Забавно, что за столь короткое время Наоми уже научилась понимать всю основу футбола. Она прочитывала ходы футболистов, анализировала их передачи и столкновения и просто от всего сердца радовалась за забитые голы Барселоны.
Матч между Барселоной и Атлетик Бильбао выдался напряженным и насыщенным острыми моментами, вызывая бурю эмоций у болельщиков и зрителей. Обе команды вышли на поле с боевым настроением, и уже с первых минут было ясно, что этот поединок обещает стать одним из тех, что запоминаются надолго.
Барселона действовала активно и насыщенно, стараясь контролировать мяч и создавать опасные моменты у ворот соперника. Бильбао не намеревался уступать легко — оборона билась как одна стена, перекрывая всякие пути к собственным воротам, а в контратаках команда демонстрировала быструю и точную игру. Остроты добавляли опасные фланговые прорывы и жесткие единоборства, после которых воздух словно наполнялся напряжением.
На 38-й минуте последовал гол — великолепный удар по воротам, который каким-то чудом пронесся мимо голкипера, оглашая стадион радостным шквалом. Однако в ответ Атлетик не растерялся и вскоре предпринял ответную атаку, которая привела к опасному штрафному удару. В эти минуты напряжение достигло пика — мяч дважды пересек линию ворот, оставив каталонцев разочарованно вздыхать.
На 57-й минуте Педри получил мяч от одного из защитников и ловко покатил его к Гави. Тот, не растерявшись, отдал его на Фермина и побежал к штрафной зоне. Лопес сделал длинную передачу через воздух, и мяч приземлился прямо у ног шестерки. Оценивая расстояние, с которой он собирался забить, нога машинально замахнулась и ударила по мячу, который полетел в дальний нижний угол ворот. Трибуны закричали, напряжение в воздухе спало, а болельщики стали скандировать его имя, вращая в руках сине-гранатовые шарфы и демонстрируя яркие плакаты.
Пабло, не оглядываясь больше на ворота противников, побежал в сторону камеры, которая снимала матч, и сделал новое празднование. Пальцами он изобразил букву N, а затем отправил мимолетный воздушный поцелуй, адресованный блондинке.
Наоми, сидя по ту сторону огромного экрана, не могла выдавить из себя и слова. Ком застрял в горле, а глаза блеснули слезами. Она непрерывно моргала, пытаясь избавиться от них, не выдать себя, но эмоции говорили сами за себя. Ничего не осталось незамеченным от девушек, которые сидели поблизости. Они то и дело переглядывались и безостановочно улыбались.
— Что вы так смотрите на меня? — не выдержала наконец модель, обращаясь к их многозначительным взглядам.
— Не пытайся спрятать слезы. От нас ничего не утаить, Наоми. — хитро сказала Берта, а Вивиан только поддакнула.
— Мне в глаз пылинка попалась. Всего-то. — фыркнула испанка.
— Пылинка. Ага. — протянула Виви, и в следующую секунду зал заполнился хохотом трех подруг.
Тем не менее этот жест Пабло оставил в её душе самые приятные ощущения. Он посвятил этот гол ей. Показал перед СМИ, прессой и десятками тысяч болельщиков, что у него есть избранная — девушка, которая принадлежит только ему. Без которой он больше не представляет свою жизнь.
Наверное, именно это осознание, согревало еë сильнее любого пледа, любого горячего напитка.
Когда матч закончился с победой каталонцев, полузащитник вскоре вернулся домой. Подруги, решившие, что паре нужно остаться наедине, отправились по домам, отмахнувшись своими "чрезвычайными" делами. После того, как их хитрый план удался, и в доме они теперь были вдвоем, Гавира, не сдержавшись, поднял блондинку и закружил в своих объятиях.
— Пабло... пусти! Ты сейчас лишишь меня жизни! — хрипло говорила модель, хотя не стоило скрывать, что в то же время ей это и нравилось.
Она вдыхала свежий запах ментола, уткнувшись носом в его сильное плечо. Руки обнимали крепкую спину футболиста, пока ноги висели в воздухе.
— Я никогда не посмею так поступить с любовью своей жизни. Сейчас дойдем до второго этажа и отпущу. — невинно произнес тот, действительно направляясь к лестнице.
— Что? Зачем? Я и сама могу добраться.
— Можешь, конечно, но ты пока хромаешь, а так будет быстрее. — ухмыльнулся парень. — К тому же я за это ничего брать не буду. Мои услуги бесплатные, Наоми.
Блондинка лишь цокнула, не сопротивляясь. Футболист поднимал ее по каждой ступеньке, быстро и в то же время аккуратно, словно она была пушинкой в его руках, хрусталиком, которая могла в любой менент разбиться на тысячи осколков.
Когда они зашли в его комнату, он осторожно уложил ее на свою постель, включил ее любимую передачу и, бросив в ее сторону беглый взгляд, промолвил:
— Подожди здесь, я скоро вернусь.
Модель тут же обвела его негодованием и с открытым ртом от шока.
— Ты серьезно? Сам притащил, а теперь сваливает...
— Абсолютно. Немного терпения, Наоми. Терпения. — повторил он, назойливо уточняя.
Девушка глядела вслед за ним, качая головой и в то же время усмехаясь. Она не видела, но на щеках Гави проскользнули привычные ямочки. Он тоже улыбался, но с забавой.
Вернулся он через пять минут с деревянным, гладким подносом. На нем белые чашки зеленого чая, который так обожала испанка и синнабоны — любимейший ее десерт.
— Отпразднуем немного нашу победу. — Гавира поставил поднос на кровать и присел с другой стороны.
— Твой гол, Пабло... Он был шикарен. И празднование... — отметила смущенно светловолосая.
— Тебе понравилось? — спросил он щенячими глазами, смотря на нее исподлобья.
— Очень. Спасибо... Настолько ценной и значимой я себя никогда не ощущала.
Пабло молчал, но эта фраза девушки мигом отпечаталась в его голове. Он решил свернуть разговор в другое русло, понимая, как неловко становится сейчас.
— Ждешь, пока я тебя покормлю, да? Сама ведь не притронешься. — он театрально взмахнул головой, отчего блондинка накрылась заразительным смехом.
Она откусила небольшой кусочек сладкого синабона с рук полузащитника и сделала небольшой глоток горячего напитка. Ее не волновало перебинтованное бедро под тканью штанов или талия под тонкой белой футболкой, она была беззаботна счастлива. Счастлива за то, что в такой момент не одна.
— Ты ведь знаешь, что следующий матч обязательно будешь присутствовать на стадионе. Ты мой талисман удачи, вообще-то. — подметил шестерка, допивая свой чай.
— Талисман удачи? Но ведь и до меня ты прекрасно справлялся на поле.
— Сейчас я поймал второе дыхание. И все благодаря тебе. — подмигнул тот невзначай.
— Что бы ты делал, если бы меня не оказалось в твоей жизни? — после протяжной паузы, неожиданно спросила испанка, поворачиваясь лицом к нему.
Гавира сначала не ожидал такого вопроса. Его карие глаза некоторое время бегали с радужек блондинки на ее красные от кипятка губы.
— Наверное, продолжал бы играть в футбол, не зная, что такое истинное счастье и любовь. — выдал он, теперь уже не сводя взгляда с нее.
— Ты и до меня был счастлив, Пабло.
— Возможно. Но только потому что играл с лучшей командой в мире. Без тебя я тогда не знал, какого это, любить кого-то больше себя, больше футбола.
Румянец мигом залил щеки девушки. Внутри груди, левее, что-то отчетливо колотилось, набирая обороты. Она могла поклясться, что непрямое признание парня, было взаимным и с ее стороны, но вслух сказать об этом, она... боялась? Может быть, пока что это и был страх, страх в признании любви, но это было лишь дело времени и случая.
Минуты стали незаметно проходить за тарелкой вкусных булочек, за чашками чая и за просмотром веселой передачи. Пара лежала в обнимку, наслаждаясь глубоким вечером и горячим дыханием друг друга. Им обоим иногда казалось, словно они были сейчас в сказке, или как будто все это глубокий сон, но никак не реальность. Гавира время от времени комментировал просмотр интересного шоу, а девушка заливалась тихим, но звонким хихиканьем. Мысли о том, что случилось две недели назад, испарились в воздухе.