Последний дом, перед оврагом

«Последний дом, перед оврагом».

Есть такие истории, которые помнишь только ты. Наверняка и у вас есть такие. Каким-то невероятным образом у окружающих они стираются из памяти и потом начинает казаться, что этого и вовсе не случалось, что это все лишь твои фантазии.

Именно так и с этой историей, которая произошла, когда я был еще совсем ребенком, мне было восемь, а малышке Кэти шесть. Примерно полвека назад.

Сейчас все это вспоминать странно, точно случилось это вовсе не со мной, точно я прочитал это в одной из книг, которыми так увлекался. Сам редко вспоминаю, порой мне кажется, что из пропадают даже детали. Вспомнил сегодня, потому что внучка попросила почитать ей про Винни-Пуха.

Тот год выдался тяжелым для моей семьи. То был не общий кризис, он упал только на наши плечи. Отцу урезали зарплату, мать сократили. Я и Кэти скучали по вкусным горячим блинчикам с шоколадным сиропом, хорошей одежде без заплат и по тем временам, когда другие ребята не потешались над нами. Из обычной семьи мы вдруг стали бедняками, которых все обходили стороной, думаю именно это сплотило нас.

События того лета изменили не только наши судьбы, а все из-за голода и любопытства.

Когда начинало урчать в животе, а кроме обычной каши дома не было ничего, то я уходил из дома гулять, частенько прихватив с собой сестру, чтобы она не мешалась маме.

Мы много дурачились, играли на свежем воздухе. Порой даже засыпали в поле, которое начиналось прямо за нашим домом. Когда мы забывались, то есть не хотелось так сильно, так было проще.

В конце нашей улицы, на которой было более двух десятков домов, был один - особенный. Этот дом располагался на отшибе, отличался от других, но сложно сказать, чем.

Как в других домах в нем было два этажа, не выше и не ниже других. Он не был вычурным, обычного светло-серого цвета, с большими окнами на первом этаже и небольшими на втором. Дом пустовал, в нем никогда не зажигали свет, его не украшали к Рождеству, но он не был ветхим и в обычный летний день был похож на все остальные, точно не желая выделяться.

Но у этого дома была особая аура и все жители нашего маленького городка, чувствовали это. Последний дом перед оврагом, которого так все боялись, никто не знал почему.

Поговаривали, что там живет старый дед, который выжил из ума, то страшная ведьма, которая ест детишек на завтрак и на обед. Может быть призраки, а может быть бездомные облюбовали его. Все чувствовали, что дом и его история окутаны тайном, может быть из-за того, что в полнолуние он становился почти голубым.

Детям не разрешали подходить к нему, рассказывали страшные истории. Но разве это могло удержать их? Тем более, когда какие-то тайны так близко, нужно всего лишь прогуляться до конца улицы?

Не удерживало и то, что на протяжении последних десяти лет в нашем городке пропадали дети. Иногда один ребенок, иногда два. Никого не находили, ни живым, ни мертвым. Никого. Списывали все на маньяков, на диких животных, которые могли прибежать из леса.

Никто не устраивал паники, точно прилетал дракон и забирал одну жертву, остальные выдыхали и можно было жить дальше до следующего года.

Особенно долго искали мою одноклассницу Шандель, ей было только семь. Она была очень красивой, я был тайно в нее влюблен, поэтому сам искал ее в поле и в лесу, который начинался прямо за оврагом. Мне так хотелось найти ее, стать героем, очень долго я не сдавался.

Но пришла осень, а потом зима. Мама Шандель перестала плакать и искать ее, все внимание и заботу уделив ее младшему брату Генри, который почти не выходил гулять.

Потом, когда мы стали голодать, то я перестал искать Шандель, мысли о ней почти сошли на нет.

Но наступило лето нашим родителям некогда было за нами следить, а к тому особенному дому, нас стало тянуть все сильней.

Мы с Кэти держались сперва поодаль, смотрели на него издали. Дом как дом. Ничего особенного не происходило. Никто не выходил и не входил, даже почтальон здесь не оставлял писем. С каждым днем мы разрешали себе подойти чуть поближе. Никто не включал свет, не кричал оттуда, ни воплей, ни стонов, ни теней в окнах.

Но только все равно сердце билось чаще, адреналин будоражил кровь.

Теперь-то я понимаю, что именно из-за него мы и не видели самого важного.

Мы смотрели в окна, смотрели на дверь, искали движения. Обходили дом со сверх сторон, но никогда не обращали внимание на сам дом, на то чем он был. Боялись людей или существ, которые там могут жить, но никогда самого дома.

Никто, даже соседи не замечали этого и именно это было насмешкой над всеми нами.

Возможно вы подумали, что все пропавшие дети были там. Думаете никто не искал в доме? Не заходил внутрь? Заходили, но там никого не было, ничего особенного. Никакой мебели, пустые стены. Точно и не жили там никогда.

Мы с Кэти сидели на задней площадке зловещего дома, чтобы нас не увидел никто из соседей. В день, когда все произошло было облачно, солнце показалось лишь на минуту, точно знало, что нужно осветить. Я прищурился и не поверил своим глазам.

- Кэти, ты тоже видишь это?

- Что это, Том? - сестренка увлеченно плела венок из мать-и-мачехи.

- Скажи мне, из чего состоит дом.

- Наш дом сделан из кирпича, а что?

- Нет, это я знаю. Но из чего сделан этот дом?

Кэти подняла голову и внимательно посмотрела, а потом тихонько ойкнула.

- Книжки? Это правда книжки?

Я кивнул. Корешки были серыми, покрытые краской, чуть пыльные. В нашем городе не было ни одной библиотеки, а в магазинах они были жутко дорогими. Они попросту были нам не по карману.

Кэти оставила цветы и бросилась к дому со всех ног. Она коснулась одной из книг, провела рукой и краской отошла местами.

- Том, Том! Ты должен это увидеть. Это же Винни-Пух!

Я не успел крикнуть, подбежать к ней, не успел остановить. Она выдернула книгу, потому как мечтала о ней так давно.

Все рассыпалось, как карточный домик, и я лишь в последний момент оттолкнул сестренку и только это ее спасло.

Звон стекла, невероятное облако пыли взметнулось в воздух, а когда оно рассеялось, то книги просто лежали большой кучей.

Несколько минут мы молча смотрели на эту груду, неожиданно сестренка расплакалась. Как она позже уверяла не от страха, а от облегчения. Она каким-то образом все поняла раньше меня. Моя Кэти всегда очень умной.

Кроме нас никого не было на месте этого преступления, никто нас не видел, родителям решено было не рассказывать.

Вечером того же для мы ужинали и услышали лай соседской собаки. Громкий, заливистый и он не прекращался.

Все выбежали на улицу, родители, мы с Кэти, соседи напротив и увидели Шандель, в голубом платье, с красивыми косичками. Ту самую Шандель, которая пропала год назад. Она была жива и невредима.

- Том, а где моя мама? – спросила она.

Вернулись все, кто пропал. Представляете? Все, кто пропал за этот десяток лет. И выглядели они точно так как на тех фото, которые вешали на фонарные столбы, где было написано, что их разыскивают. Они просто постучали в свои дома, в те дома где жили, даже если это давно был не их дом. Точно вернулись с войны, которой и не было.

Когда их спрашивали где они были столько времени? Они лишь пожимали плечами. А те книги, что когда-то были домом, кто-то сжег. Говорят, что когда горел костер, то от него веяло холодом, а не жаром и люди слышали детский плач.

Потом и вовсе забыли про него, точно его и не было вовсе. Наш городок поглотил эту тайну, сжег ее вместе с тем, что когда-то было «последним домом, перед оврагом». Но мы с Кэти помнили, даже когда уехали оттуда.

Шандель продолжила учиться с нами, наверстала и мы снова сидели с ней за одной партой. Знаете, что еще было странным? Как-то раз делая задание по литературе, она сказала, что ее самая любимая книжка — это "Алиса в стране чудес", но я знал, что это не так.

Ведь до ее исчезновения она говорила, что это был Винни-Пух.