3
- Блять, Эвелин! Ты что, не могла посуду помыть? Что сложного-то? Почему я должен это делать? - раздался резкий голос Макса, который прервал тишину. Я сидела на диване, уютно устроившись с лаком для ногтей, одетая в красивую белую пижаму, которая делала меня похожей на небесное существо, и с ободком в виде Спанчбоба на голове, что добавляло мне немного легкомысленности.
- А почему я должна её мыть? Или мытье посуды вредит твоему мужскому эгу? - ответила я, нахмурившись и не выпуская из рук флакон с лаком. Улыбка холодно блеснула на моих губах, когда я снова повернулась к процессу, прерывая его потоки негодования. Наша квартира была маленькой, но, несмотря на отсутствие излишества в пространстве, она была полна жизни. Гостиная плавно переходила в кухню, где стоял диван посередине с журнальным столиком, а напротив - шкаф с книгами и плазменным телевизором. Здесь была дверь в спальню, а в коридоре, чуть дальше от входной двери, располагалась ванная комната. Пространство в бежево-серых тонах создавалось для уюта, который мы так старательно поддерживали.
Я потеряла нить своих мыслей о том, куда можно поставить новый цветок от мамы, когда Макс вновь разразился криками. Его набирающая силу речь выводила меня из себя, поднимая во мне гнев, который, казалось, свернулся в ком в животе.
- Да как ты смеешь так со мной разговаривать? - взвизгнул он, в его голосе повисли нотки обиды и возмущения. - Думал, что беру в жены хорошую домохозяйку, а оказалось, только бытовая проблема!
Я была в шоке. Глаза на лоб полезли от его непростительных слов. Как он мог так со мной поговорить? Хам! Я ощущала, как волна возмущения накатывается на меня. Да, Макс иногда мог не сдержать язык, и он легко переходил границы, но это все же было не приемлемо.
- Хам! В том-то и дело, что ты надеешься на то, что я буду бегать за тобой так же, как твоя мамочка подтирает тебе зад, но ты слишком много на себя берёшь! - выпалила я, чувствуя, как моя смелость растет с каждым произнесённым словом. Его лицо начало краснеть от злости, что придавали мне уверенности.
- Не смей так разговаривать! - сказал он, и в его голосе звучала угроза, как будто его терпение на исходе.
В какой-то момент наша ссора начала перетекать в нечто большее, и я ощутила, как напряжение между нами достигло апогея. Каждый из нас упорно пытался доказать свою правоту, не обращая внимания на то, как слова становились острее, а тона жестче. Мы вели бесконечные споры, из-за которых стены нашей маленькой квартиры начинали трещать от невыносимого напряжения.
Вдруг, когда я пыталась изложить свои мысли, объясняя, как его поведение порой задевает меня, он вдруг сделал то, что казалось немыслимым: Макс поднял руку и врезал мне по щеке. Удар был резким, и жар боли пронзил мою кожу, заставив меня замереть. Я приложила руку к месту ушиба, и, глядя на него, увидела в его глазах замешательство и даже страх, но это не уменьшало моё разочарование. Не думала я, что он когда-либо сможет поднять на меня руку, и в этот момент все наши чувства, все нежные воспоминания, словно пришли в полный упадок.
- Эвелин, прости, я не хотел! - его голос звучал растеряно, но в нем уже не было той уверенности, что была ранее. Он потянулся ко мне, желая обнять, но я уверенно оттолкнула его. На душе было так тяжело, как будто я специально сама наклала на себя груз вины, сквозь который невозможно было пробиться. Она вырвалась наружу в форме горячих слёз, которые потекли по щекам.
Да, возможно, я где-то перегнула палку, но он ведь не имел права поднять на меня руку, ведь так? Я быстро направилась в ванную, включила воду и умывалась, стараясь привести себя в порядок. Каждый мой вдох с каждым мгновением казался невыносимо тяжелым. Мысли по поводу того, что произошло, проносились в голове, и каждая вспоминала те моменты, когда мы смеялись и путешествовали, стойко оборачиваясь на тот момент, когда он меня ударил.
Я собралась, готовясь покинуть это место, наполненное конфликтами и горечью. В голове лишь мерцала одна мысль: мне нужно было уйти и все обдумать. Быстро вызвав такси, я пошла обуваться.
Макс вышел в коридор, облокотившись на стену с нейтральным выражением лица. Он казался сломленным, его глаза искали во мне понимания.
- Эвелин, ты куда? Прости меня, идиота, я правда случайно, - его голос звучал так, как будто он отчаянно пытался остановить мой уход.
В ту минуту, когда я обулась, посмотрела на него, в моем сердце заколотилось что-то болезненное. - Я к маме, - произнесла я, словно заколдованная. - Мне нужно переварить все.
И, оставив его в коридоре, я вышла из квартиры, ощущая, как охлаждающий ветер холодит щеку, на которой еще горела печальная память о том, что произошло.
Я шла по улице, погруженная в свои мысли, и, казалось, каждый шаг отражал мое внутреннее смятение. Вопрос о том, стоит ли связывать свою судьбу с Максимом, накрывал меня, как тяжелое облако, не желающее рассеяться. Это было больше чем просто кратковременное беспокойство; оно возникло после того момента, когда он, неожиданно для меня, сделал предложение. На поверхности все выглядело так, будто это могла быть сказка, но под ней прятались глубокие трещины.
С каждой минутой, когда я шла по улице, всё яснее становилось, что наше «счастье» порой походило на лабиринт, когда каждая ошибка или недопонимание могли привести к очередному тупику. То его мама, словно скользкая тень, постоянно вставляла свои «пять копеек», как будто это её жизнь решалась на кону. Ее настойчивое внимание и постоянные комментарии выбивались из колеи. То он, будто в погоне за чем-то эфемерным, пропадал на каких-то своих «делах», оставляя меня наедине со своими переживаниями. Я задумалась, может, я просто устала? Устала от постоянных вопросов, сомнений и обид. Как и говорили мои родители, сейчас это лишь временные перепалки, что проверяют на прочность наши отношения. Но на самом деле, по-моему, лишь мне это было важно. Это чувство обиды на них за то, что меня не понимали, росло, как тень за спиной.
Прошла неделя с тех пор, как я увидела курьера, и его лицо, хоть оно было незнакомо, вызывало в моей памяти такие яркие образы, что казалось, будто он стал частью моего нового, скрытого мира. Его имя было для меня загадкой, и даже когда он пришел в мой магазин, я не успела спросить его об этом. Может, моя подруга Аня была права - нужно ли мне обращать внимание на то, что происходит вокруг меня? Но в голове крутилось: у него есть девушка, и я кажусь ему лишь тенью мимоходом. Этот мимолётный взгляд в его глазах, возможно, вообще ничего не значил.
Но если вдруг, это и правда судьба, мы обязательно встретимся ещё раз. А сейчас у меня был план: направится в магазин за бутылкой вина и к Ане, которая всегда знала, как остудить мои мысли и переключить на что-то более радостное. Я снова сменила свой путь, не желая расстраивать родителей разговором о Максиме и нашей неопределенности. Иногда нужно просто забыть о серьезном, чтобы впустить в свою жизнь немного света и тепла.