Моё безумие

Я сижу в большом зале, мне ужас как скучно и некомфортно. Как мне говорил Рейн — могу обратиться к охранникам, но я как-то стесняюсь просить что-то. Всё кажется слишком чужим.

На стене заметила часы — было 16:04. Значит, пары уже закончились. Я тут же вспомнила, что, скорее всего, Дилара уже свободна. Может, позвонить ей? Поболтать. Всё лучше, чем сидеть в тишине.

Я встала, взяла телефон и, возвращаясь обратно на мягкий диван, набрала номер.

— Привет! Ты свободна? — сказала я, устроившись поудобнее.

— Свободна. И все пары — мысли о тебе! — драматично заявила она.

— С чего это вдруг?

— Лара, ты вообще пропала! Рассказывай, где ты?! Что происходит? Почему ты не отвечаешь?

Я прижала колени к груди, телефон у уха, и — сама не поняла как — начала говорить. Слишком быстро.
Про то, как мы познакомились. Про тот ужин. Про цветы. Про то, как он держал меня, когда я еле стояла.
И... что сейчас я у него дома.

Слова просто срывались с губ, и только под конец я поняла, сколько лишнего сказала.

На том конце трубки повисла секунда молчания. А потом:

— Ты серьёзно!? Лара, ты СЕРЬЁЗНО?! Это вообще что?? Ты у него ДОМА?? О боже. Я не знаю, что сказать… Я ТАК ЗА ТЕБЯ РАДА!!!

Я рассмеялась:

— Ой, Дилара, это ничего не значит.

— Ты, похоже, вообще ничего не понимаешь. Пока ты мне всё это рассказывала, у тебя из голоса не сходила улыбка! Ты не слышала себя со стороны, но я — слышала. И ты ещё говоришь, что это ничего не значит?

Я замолчала на секунду, потом выдохнула:

— Я не отрицаю.

— То есть… тебе с ним реально хорошо?

Я не стала юлить. Просто посмотрела в окно и спокойно сказала:

— Да.

На том конце снова повисла тишина. А потом:

— АААААА! ЛАРА!! Я ТАК ЗА ТЕБЯ РАДА!!! — визг был таким громким, что я даже отдёрнула телефон от уха.

— Та тише ты!

— Всё-всё, молчу! Но только не пропадай больше, ладно? Ты завтра будешь на парах?

— Я не знаю… Но вроде уговорила его отпустить меня.

— Ну тогда до завтра! Всё, целую! Пока!

— Пока.

Я отложила телефон и откинулась головой на спинку дивана.
Теперь опять скучно, — подумала я про себя.

Прошло всего пару минут, как за спиной раздался тихий звук открывающейся двери. Я обернулась — и чуть не подпрыгнула.

Рейн стоял в дверях, прислонившись плечом к косяку. Я моргнула, удивлённо поднимаясь:

— Ты уже дома?.. — вырвалось у меня.

Он был в спортивной одежде — тёмные свободные штаны и чёрная облегающая футболка. Он выглядел иначе — не так безупречно, как обычно, но почему-то... ближе.

— Закончил раньше, — сказал он спокойно. — А ты, похоже, заскучала?

Я только хмыкнула, пожав плечами. Он сделал шаг вперёд — и протянул мне... спортивную форму. Я удивлённо уставилась на неё.

— Что это?

— Попробуй. Подойдёт, думаю.

Я аккуратно развернула комплект. Внутри были чёрные велосипедки чуть выше колена и мягкая серо-синяя футболка оверсайз с вырезом лодочкой и короткими рукавами. Приятный дышащий материал, всё новое.

— Ты что, заранее это приготовил?

Он пожал плечами.

Я смотрела на него секунду, потом усмехнулась:

— Окей, убедил. Сейчас переоденусь.

Я быстро ушла в гостевой санузел, переоделась. Одежда действительно оказалась удобной. Футболка мягко спадала на плечо, прикрывая руку, велосипедки не сковывали движений. Немного непривычно, но вполне комфортно.

Когда я вернулась, он оглядел меня с ног до головы. Не грубо — скорее оценивающе, почти профессионально. И едва заметно кивнул.

— Пошли. Развлеку тебя.

— Это звучит подозрительно, — сказала я, поднимая бровь.

Он посмотрел на меня чуть прищурившись:

— Тогда тебе точно будет интересно.

Я фыркнула, прикусила губу и кивнула:

— Ладно. Уговорил.

Он повернулся, и я пошла за ним. Его походка была такая же уверенная, как и всегда — будто он не просто шёл, а знал, куда именно меня ведёт и зачем.

Мы спустились по лестнице, прошли по длинному коридору, вышли наружу. Двор был огромный, как частный парк. Каменные дорожки, аккуратные газоны, кусты в идеальном порядке. И вдали — корт.

— Серьёзно? — остановилась я. — Теннис?

Он уже подошёл к стене и взял ракетки. Одну бросил в мою сторону — я поймала её почти рефлекторно.

— Уже плюс, — сказал он.

— Я не умею.

— Тем лучше. Быстрее научишься.

Он пошёл на другую сторону корта, я осталась стоять, прижимая ракетку к груди.

— Это вообще не честно. Я проиграю через пять секунд.

— Считай это не игрой, а тренировкой.

Я закатила глаза:

— Только не смейся, если я промахнусь.

— Я не из тех, кто смеётся, — он посмотрел на меня через сетку, и в его взгляде промелькнул интерес.

Я подбросила мяч. Удар — слишком рано. Мяч полетел вбок, отскочил от линии и укатился.

— Ага, — пробормотала я. — Блестяще.

Он пересёк корт и просто подошёл ко мне. Спокойно, уверенно. Я почувствовала, как сердце начинает биться быстрее — он был совсем рядом. Высокий, тёплый, почти ощутимый. Я уставилась на кроссовки, стараясь не поднимать взгляд.

Он встал сбоку, слегка задел мою руку пальцами — поправил хват, не касаясь больше, чем нужно.

— Вот так будет удобнее. Попробуй, — сказал он. Его голос звучал чуть сверху, не близко, но отчётливо. Спокойный, уверенный. Даже без наклона он всё равно будто нависал надо мной, но не давил.

Я сглотнула, сосредоточилась. Подбросила мяч — удар. Он перелетел через сетку. Почти идеально.

— Уже лучше, — отозвался он.

Я обернулась к нему с лёгкой улыбкой — и вдруг увидела, как уголок его губ тоже чуть качнулся. Совсем чуть-чуть, но настоящая, живая полуулыбка.

Но именно она пронзила меня сильнее, чем любые слова.

Мы начали играть. Несерьёзно, без счёта. Он отпускал лёгкие мячи, давая мне шанс отбить. Я смеялась, когда промахивалась, а он просто говорил:
— Снова.

В какой-то момент я поймала себя на том, что уже не думаю о том, как стою, как дышу, как держу ракетку. Просто ловлю мяч и отбиваю. И смеюсь. Настояще.

Он ловил мои удары, иногда сам ошибался нарочно. Но делал это так, будто случайно. И в этом была своя забота. Его удары были мягкими, как будто он берёг мою усталость, не давая мне перегореть.

После ещё одного неудачного моего удара мяч укатился в сторону, и я вздохнула, скидывая с лица выбившуюся прядь. Сердце стучало быстро, дыхание сбивалось — но внутри было так хорошо, будто день наполнился солнечным светом.

Я отложила ракетку, отошла в сторону и села прямо на газон — мягкий, прохладный. Трава приятно щекотала ладони. Прогнулась назад, опираясь на руки, запрокинула голову к небу и глубоко выдохнула: — Всё. Я умерла.

Через секунду рядом опустился Рейн. Не так, как я — он сел спокойно, с прямой спиной, положив ракетку сбоку. Он выглядел так, будто мог просидеть в этой позе часами, не двинувшись.

— Ты неплохо держалась, — сказал он.
Голос был ровный, но… в нём что-то было. Тёплое.

Я повернула голову к нему, прищурившись:
— Это похвала от тебя?

Он чуть пожал плечами, уголок губ качнулся в сторону:
— Факт. Для человека, который «никогда не играл», — даже очень.

Я снова засмеялась и уткнулась взглядом в небо. Оно было голубым, безоблачным, будто подыгрывало нашему настроению.

— Не думала, что мне может быть весело с тобой. Ты же такой... серьёзный.

— Это плохо?

— Нет. Просто неожиданно, — честно сказала я. — Но мне правда было весело.

Он молчал. Несколько секунд. Я уже почти решила, что он не ответит, как вдруг услышала:

— Тебе идёт, когда ты улыбаешься.

Мой взгляд дёрнулся к нему. Он не смотрел прямо — будто специально, чтобы не смущать.
Я почувствовала, как щёки начинают горячеть. Прикусила губу и быстро отвернулась. От этой фразы что-то ёкнуло внутри, совсем иначе, чем раньше.

Несколько секунд мы сидели в тишине. Только ветер шелестел листвой, и птицы где-то вдалеке перекликались.

— А ты не против, если я приготовлю ужин нам?

— Для этого у меня есть повар...

— Ну пожалуйста, всё равно мне заняться нечем.

Он медленно выдохнул, как будто проиграл спор, в котором даже не участвовал:

— Хорошо.

— Спасибо!! — я резко поднялась, готовая уже идти. В голосе прозвучал настоящий энтузиазм.

Он вздохнул, но всё же поднялся. В его взгляде промелькнул интерес — словно ему тоже было любопытно, что из этого выйдет.

Мы пришли на кухню.
Помещение было просторным, залитым мягким тёплым светом. Огромные окна с полупрозрачными занавесками пропускали вечернее солнце, которое ложилось золотыми пятнами на пол. Белоснежные шкафы, мраморные столешницы и высокий островок посередине — всё выглядело изысканно, но при этом не казалось холодным или чужим. Здесь было уютно, несмотря на роскошь.

Я подошла к шкафам, открывая один за другим, начиная искать всё нужное для ужина. Рейн сел за островок, наблюдая за моими действиями, опершись на локти. Через пару секунд спросил:

— Что будешь готовить?

— Хочу в духовке картошку с мясом... Поможешь найти продукты?

Он молча кивнул, встал и открыл нижний отсек холодильника. Достал сетку с картошкой, свежий кусок мяса, лук и даже зелень.

— Вот. Всё? — спросил просто.

— Почти. — Я взяла нож и разделочную доску. — Хочешь, помоги почистить картошку?

Он чуть наклонил голову и с едва заметной улыбкой сказал:

— Давай.

Я наблюдала за ним краем глаза. Он аккуратно взял нож, начал чистить картошку уверенными, точными движениями — будто делал это не в первый раз. В отличие от него, я занялась мясом: нарезала его крупными кусками, смешала со специями, посолила и оставила немного настояться.

Пока он работал, я украдкой ловила на себе его взгляды. Они были не навязчивыми, но внимательными. В этой кухонной тишине между нами установилось какое-то спокойное, почти домашнее чувство.

Я нарезала лук, и глаза начали щипать. Быстро отвернулась, вытирая слезящиеся глаза, а он, заметив, сдержанно фыркнул, но ничего не сказал. Вместо этого просто положил передо мной салфетку.

Раздался звонок.
Рейн достал телефон, взглянул на экран и коротко сказал:

— Секунду.

Он чуть отстранился, но всё равно был в пределах слышимости. Я продолжала заниматься луком.

— Анжела, слушаю.

Я невольно затаила дыхание. Женское имя.

— Сейчас неудобно.
— Да, я занят.
— Обсудим позже.
— Нет, не сегодня.
— Ладно. До завтра.

Я пыталась не слушать. Точнее, делать вид, что не слушаю. Но каждое слово цеплялось. Оттенки, паузы, тон — всё будто подчёркивало, что она для него не просто «кто-то по работе».

Имя не уходило из головы.
Анжела.

Я продолжала нарезать лук, но пальцы стали чуть напряжённее, движения — механическими.

Глупо, правда? Мы не пара. Он мне ничего не обещал.
Но почему тогда внутри кольнуло?

Что, если у него есть кто-то? Или... был. Или — всё ещё есть.
Что тогда делаю я?

Не могу сказать, что ревную. Это не ревность. Это просто… неприятно. Как будто стою в чужой истории, в которую не звали. Но почему тогда он со мной? Почему такой внимательный? Зачем тогда — всё это?

Он вернулся так, будто всё в порядке.
Сел. Взял картошку. Улыбнулся уголком губ.

А я молча перевернула мясо в форме и постаралась не выдать, что теперь в голове крутилась совсем не кухня.

Я справилась с мясом — добавила лук, немного чеснока, перемешала. Положила всё в форму. Руками — так чувствовалось лучше.

Он закончил чистить последнюю картофелину и посмотрел на меня.

— Нарезать?

— Да, — кивнула, стараясь улыбнуться легко. — Крупными дольками.

Мы резали рядом — он чуть медленнее, но аккуратнее. Когда картошка была готова, я выложила её поверх мяса, добавила немного масла и зелени — и поставила всё в духовку. Протянула руку к таймеру, повернула его и выдохнула.

— Готово, — сказала я, выпрямляясь.

Рейн отложил нож, встал и молча подошёл ближе. Остановился рядом, будто что-то хотел сказать. Я чувствовала его взгляд — спокойный, но внимательный. Слишком внимательный.

Я повернула голову:

— Что?

— Ты тише стала.

Я чуть приподняла бровь, делая вид, что не понимаю:

— Устала, наверное. День был длинный.

Он кивнул, не настаивая. И снова это — уважение к границам. Он не давил, не пытался вытянуть из меня ничего.

Но его взгляд задержался на мне чуть дольше обычного. Словно он видел больше, чем я пыталась скрыть.

Я опустила глаза и, не глядя на него, сказала:

— Дай я в раковине руки помою.

Он отступил в сторону, давая пройти. И даже в этом движении — тактичность.

А внутри всё ещё было это имя. Анжела.
И моя собственная тень вопросов, на которые я пока не готова была искать ответы.

Я вытерла руки полотенцем, оглянулась на кухню — всё было убрано, аккуратно. Рейн стоял у прохода в гостиную, прислонившись плечом к косяку. На его лице было спокойствие, но взгляд всё ещё изучал меня — будто что-то искал, проверял, замечал.

— Хочешь посмотреть что-то? — спросил он. Голос мягкий, негромкий.

Я чуть удивилась.
— Телевизор?

Он кивнул.
— Можешь выбрать. Или просто полистать — вдруг что-то попадётся.

— Давай, — пожала я плечами. — Почему бы и нет.

Мы перешли в гостиную. Он включил экран, и мы сели на диван — не впритык, но достаточно близко, чтобы ощущать присутствие друг друга. Я взяла пульт и начала щёлкать каналы. Мелькали сцены фильмов, рекламы, интервью… ничего особенно интересного, но сам процесс оказался каким-то уютным. Удивительно уютным — будто мы уже не просто знакомые.

Он не мешал. Не комментировал. Просто сидел рядом, изредка смотрел на меня, а не на экран. Его присутствие не напрягало. Оно согревало. Было в нём что-то… спокойное, настоящее.

Прошло около получаса. По комнате поплыл вкусный аромат — тёплый, домашний. Картошка с мясом подрумянилась, хрустящие края, запечённый лук. От одного запаха захотелось немедленно на кухню.

Я встала, и он тоже поднялся, будто по инерции.
— Кажется, пора, — сказала я, улыбаясь.

— Пахнет хорошо, — коротко отозвался он. В этом было больше, чем просто дежурный комментарий. Он и правда ждал.

Мы вернулись на кухню. Я аккуратно достала форму из духовки, поставила на подставку на стол. Рейн без слов принёс тарелки, столовые приборы, воду. Он двигался спокойно, с точностью и аккуратностью, в которой чувствовалась привычка к порядку.

Сели напротив друг друга. Я подала ему кусочек мяса и пару долек картошки. Он взял вилку, попробовал — и кивнул с одобрением:

— Вкусно.

— Правда? — спросила я с приподнятой бровью, скрывая, что внутри разливается тёплое.

— Уверен. Ты хорошо готовишь.

— Спасибо, — ответила я просто, но внутри было приятно. Даже слишком. Это не просто похвала. Это был знак доверия.

Мы ели молча какое-то время. Но тишина не была неловкой. Она была сытой, мирной. Как будто каждый из нас переваривал не только еду, но и день.

Я немного колебалась, прежде чем спросить.
Но всё же сказала:

— Рейн… Так что я завтра еду в университет?

Он поднял взгляд от тарелки.
— Да. Хорошо.

Я чуть кивнула, но не отвела глаз. И встретилась с его взглядом.
Он смотрел внимательно. Спокойно. С каким-то своим внутренним знанием.
И от этого взгляд становился теплее, чем я была готова признать.

На пару секунд мне показалось, что он видит во мне больше, чем просто гостью. Больше, чем случайную знакомую. Или я просто себе это придумала?

Мне стало немного не по себе — от самой себя.
Я быстро отвела взгляд и взялась за бокал с водой, сделала небольшой глоток, стараясь не выдать смущения.

Интересно, о чём он сейчас думает?..

Наверное, о чём-то совсем не том, что вертится у меня в голове.

КАК ЖЕ МИЛО, ДАА??
Очень-очень хочу узнать:
Какой момент вам понравился больше всего?
Я рада, что главы становятся больше по объёму. Так приятно, что вы это читаете, ждёте и пишете в ответ — хочется писать ещё и ещё)

Жду ваши звёздочки и мнения!
Сердце к каждому комменту ♡
И не забывайте подписываться на ТГК
— Алэя Сайллет (aleyasyllett)