Химия
Тигнари
Время ускользало из моих рук, теряя день за днем в гуще однотомной повседневной жизни. Казалось, что я в полном порядке,
но это совершенно не так. Можно ли чувствовать себя «в порядке», когда тебе в лоб рассказали о таком происшествии, как...
Предательство.
После встречи с Сайно я полчаса сидел в машине и не решался завести двигатель, чтобы ненароком не попасть в аварию по пути домой. Все это время я думал, что теперь моя жизнь и я сам ничего не стою. Что я пустышка без души, только лишь с растерзанным сердцем. Было больнее всего от того, что я никак не мог принять главный факт:
мною воспользовались.
В голове всплывали воспоминания о его ласковой улыбке и нежных руках, о мягких губах и любимой мною забаве...
«Пусть это окажется самым глупым анекдотом, пожалуйста, прошу...»
Но ничего не менялось. Никто не пришел ко мне со словами: «Это все шутка, хаха, смешно! давайте посмеемся!»
Я продолжал ходить в школу каждый день, продолжал помогать Коллеи с учебой, продолжал заниматься домашними делами с родителями, однако не чувствовал себя живым...Будто я запрограммированный робот, выполняющий свои обязанности. И почти никто не видел моей улыбки, радостного тона, или щепотку счастья в глазах.
Это и есть существование.
Каждые мои чувства и эмоции я старался подавить и поставить на режим «выключено», кроме одной единственной: сожаление.
Сожаление, разочарование, пустота.
Я до сих пор не мог даже представить, что он на полном серьезе поспорил с теми парнями...И я старался думать логически, но меня постоянно сбивала одна и та же мысль, и она гласит о том, что я просто не оказался достаточно достойным для долговечной любви.
Оставив идею разобраться во всем, я отключил мозги, зарубив на носу истину:
никому не нужен. Не был, и не буду.
Друзья Сайно –Нилу, Кавех и аль-Хайтам– больше со мной не общались, а я и не рвался это исправить, ведь у меня попросту не было сил. Почти вся энергия уходила лишь на то, чтобы встать с кровати, что уж там до переговоров? Тем более, сам Сайно сказал больше не приближаться к ним, разве я могу ослушаться?
Мой основной преподаватель сказал, что Сайно забрал документы и в спешке покинул школу в компании совершенно незнакомых людей, что очень меня испугало. Мне нужно было знать, в порядке ли он, жив и в безопасности ли, однако теперь...его жизнь меня не касается.
Теперь некому будет подогревать мне пиццу, целовать кончики моих пальцев и нежно гладить шею.
Теперь никто не будет смешить меня глупыми анекдотами за столом, не будет забирать мое дыхание во время долгих поцелуев и не будет сидеть на моей кухне, объедаясь бутербродами «Аля-Лэпель-Тигнари».
Так одиноко от таких мыслей...Будто только пересмотрел драму, слезливый сериал без хэппи энда. И вот, всюду гора мокрых от слез платков, твоя скорбящая душа и разбитая любовь.
Я забил на попытки ломиться в его дверь, стучать, тарабанить, ведь заведомо знал, что ответа не последует. Никто там не откроет мне со словами: «Как прошел день, Нари? Ты голоден?»
Мы были знакомы так мало, однако Сайно имел для меня такое... невероятно большое значение. Мне казалось, что мы всегда были вместе, с самого рождения, знали души друг друга от "А" до "Я".
Это простая симпатия, сумасшедшая влюбленность или необдуманная ошибка?...
«Даже если это конец...Я не жалею ни о чем».
Если бы мне предложили снова пережить тот период, я бы не колеблясь согласился. Это было потрясающе...до мурашек, до потери слов. Даже передать сложно, насколько сладостными были те моменты, вечера...Просыпаться от его тихих касаний, когда пальцы оттягивали прядки моих волос в сторону, лишь бы снова чмокнуть в щеку. Чувствовать, как он острожно поглаживает мое бедро, медленно переходя к хвосту. А когда Сайно ласкал меня за ухом, я вообще чуть не умирал от удовольствия, готовый мурлыкать или гавкать, все, что угодно...
Я и вовсе не заметил, как настал июль. Жара все сильнее давила на голову, а подготовка к экзаменам становилась еще и еще серьезнее. Даже мне было сложно порой на некоторых заданиях, однако я намеревался достичь высшего результата. На носу также висела олимпиада по химии, где у меня будет три варианта соперников: Дотторе; Девушка из другой школы; Знакомая из соседнего города – Лайла.
Я решил сдержать слово и готовился к этой олимпиаде только из-за Коллеи, хотя мне совершенно не хотелось ничего делать и ни с кем соревноваться, ведь никакого победного духа и веры в себя я не чувствовал. Эмбер, кстати говоря, все же познакомилась со мной поближе, и если честно, они с Коллеи единственные, из-за кого я держусь на плаву. Девушка моей сестры сумасшедшая и веселая, однако даже сквозь радость может поддержать и вызвать мою слабую, но улыбку на лице. Я находился в их компании каждый день, и каждый день я мог забывать о Сайно хотя бы на час. Мы играли в интеллектуальные игры, отметили поступление Эмбер простым тортиком, и еще Коллеи рассказала ей о своем прошлом, а я был рядом. Они обе плакали, после чего целовались и улыбались, почему я и был счастлив.
«Твоя радость заряжает меня, Коллеи...»
***
Середина июля.
Я не успевал моргнуть, как время перескакивало на несколько дней, а то и недель вперед, ведь теперь, без Сайно, каждая минута жизни была никчемной и несущественной. Я мог не заметить, как пролетело шесть часов, хотя просто решил сесть за книжку. Даже уроки в школе, что длятся час, казались для меня одной долгой минутой. Распорядок дня принял этапы:
1. Встать с кровати, поесть, пойти в школу
2. Прийти со школы, до ночи забивать голову уроками, лишь бы ни о чем не думать
3. Поужинать, лечь спать
И я действительно старался следовать этому расписанию, вроде как, помогало.
Календарь не имел больше для меня значения, я перестал отчитывать дни после исчезновения Сайно, однако я прекрасно помнил о той самой олимпиаде.
Я очень-очень долго настраивал себя на положительные эмоции, и, к счастью, был готов разнести этого ублюдка в пух и прах. Заранее договорившись с Лайлой, я попросил поставить мне в соперники напыщенного голубоволого дылду с убогой рожей.
Эмбер и Коллеи с утра поддержали меня, даже приготовили завтрак: «ГОТОВЬ Ж*** ДОТТОРЕ!» –эта надпись из кетчупа красовалась на моем омлете.
Отвезти нас решил отец, с которым мы всю дорогу слушали песни девочек. В частности Lana Del Rey, с идеально певучим голосом.
—Думаю, я буду скучать по тебе вечно, как звезды скучают по солнцу в утренних небесах. Поздно — лучше, чем никогда!*– В голос подпевали Коллеи и Эмбер, улыбаясь и смеясь на задних сидениях. Я смотрел на них через зеркало, стараясь расслабиться и почувствовать такое же счастье, однако улыбка то и дело соскальзывала с лица, как только я вспоминал о нем...
—Крепко поцелуй меня, перед тем как уйти. Летняя грусть...Милый, я лишь только хотел, чтобы ты знал,
что ты лучший.
***
Огромная школа с биохимическим направлением в соседнем городе встретила нас достаточно радушно. Меня и мою группу поддержки (отец, Коллеи и Эмбер) провели в большую комнату, которая делилась на две части: зал наблюдения и зал экзамена. Троица осталась за стеклом, а меня провели к широкому столу, на котором уже лежали бумажки, песочные часы, таймер и таблицы. Я сохранял спокойствие, хотя маленький страх облажаться все же присутствовал и витал в воздухе. Как на зло, в голову начало приходить одно и то же:
«Будь тут Сайно...Ах если б Сайно был здесь...»
Ладошки вспотели и я поспешил вытереть их о штанину классических черных брюк. Пальцы решили ослабить галстук на шее, дабы можно было задышать полной грудью, после чего расстегнули пару пуговиц белоснежной рубашки. Я кашлянул в кулак и уставился на высокого верзилу в углу комнаты. У него в ухе было что-то похожее на наушник, а взгляд строго направлен в одну точку.
Я лишь только неловко отвернулся, незаметно поджав хвост. Буквально через секунду в зал вошел какой-то высокий блондин с бланком в руках, а за ним следовал Дотторе. Мой взгляд тут же недовольно впился в него, будто я мог одним щелком пальца заставить его исчезнуть. Он сел за соседним столом, улыбаясь краем губ. Наверное, думает, что победа у него уже в кармане. Мне не хотелось на что-то отвлекаться, однако, в голову все на повторе приходила картинка, где Дотторе закрывает рот Коллеи, вжимает ее в кресла машины и бьет невидимым кнутом по сердцу. Хотелось подорваться и врезать так, чтоб зубы отлетели, но я держал себя в руках.
«Кулаками ничего не решить...»
Запыхавшийся блондин присел посередине комнаты, кладя бланк на колени. Он кратко ввел нас в курс дела по поводу работы и спустя добрых двадцать минут позволил приступать.
Мои руки сами по себе записывали ответы в пустые квадраты, так я и ушел в себя, совсем позабыв, что нахожусь на олимпиаде и что это огромная ответственность. Каждый вопрос был закрыт моим ответом, в котором я уверен на миллион и миллиард процентов. Былая нервозность и неуверенность пропали, словно ничего и не происходило. Здесь и сейчас только я, мои таблицы и мои знания.
Именно поэтому я не пропускал школы и делал всю домашку до последнего – мое лекарство и отвлекающее занятие в период тяжелогрузного времени. Да, мне хотелось, чтобы Сайно сидел в зале наблюдения и держал за меня кулачку, но почему-то где-то в глубине души я был уверен, что он и сейчас верит в меня, хотя находится, вероятно, далеко.
Не рядом со мной, но точно близко к моему сердцу...
Время истекло тогда, когда я дописал поселений вариант ответа. Ровно три с половиной часа. Тот самый блондин хлопнул в ладоши, чем и вывел меня из забвения, а угрюмый верзила даже на миллиметр не сдвинулся. Дотторе тоже дописал до конца, отбросил ручку и поднял ладони вверх.
—Пусть победит лучший. –Прошептав это, Дотторе с хитрой улыбкой вывели из комнаты.
Ох эта его ухмылка меня разозлила настолько, что я не мог заставить себя выйти из уборной минут так пятнадцать. На ладонях снова появились кровавые полумесяцы, губы до ужаса искусаны, а жевали ходили туда-сюда.
«В следующий раз улыбаться будешь без зубов, мудила».
На выходе из этого заведения я стянул рукава рубашки поверх ладоней и собирался свалить к машине, где меня уже ждали, однако мою руку схватила Лайла и попросила поговорить тет-а-тет, уводя куда-то, неизвестно куда.
—Эй, Тигнари, что у тебя с Дотторе?
—Долгая история...
—Хм. Ладно, тогда просто держись от него подальше. Этот тип и у меня не вызывает доверия. Кажется странным.
—Мало сказано.
—Ты что-то знаешь о нем?
—Только то, что он отбитый дурила.
—Да у вас определенно какие-то разборки...Ну ладно, я всегда на связи. Если не сплю.
—А то есть всего пару часов, и то ночью.
—Верно! Хи-хи, больше тебя не задерживаю. Спишемся во время огласки результатов.
—До встречи, Лайла.
—Пока-пока!
В машине папа говорил, что они все чуть не уснули, однако нашли себе занятие –столовая. Коллеи показала как много всего они съели и как сильно у них теперь болят животы. Эмбер смеялась с этого, надувая щеки и осторожно кусая Коллеи за носик.
—Девочки вообще меня смешили каждую минуту, такие бешеные подростки! Я не привык, у меня же сынок тихоня. От него ничего не услышишь, даже писка.
—Не правда, я люблю ворчать. –Поспорил я, скрещивая руки на груди.
—Ну это ты в мать...
—А мама говорит, что в тебя.
Коллеи прыснула в кулак, а Эмбер громко засмеялась, как и мой отец, который пару секунд назад возмущенно раскрыл рот. Я тоже посмеялся, однако вскоре отвернулся к окну, подперев щеку рукой.
Мне было бы и правда весело, будь рядом Сайно...
***
Прошла ничем не примечательная неделя, последние дни июля отличались только все сильнее и сильнее давящими потеплениями. Мой папа каждую ночь гонял со двора то ужей, то ежей, то еще не пойми кого. Все они сбегались к нам из-за маминой оранжереи, где всегда повышенная влага для растений. И я сидел там каждый день, записывая синопсис про каждый росток и его происхождение ради скорейшей презентации. Хотя...кого я обманываю? Я сидел в этой оранжереи до посинения потому, что это место являлось хранилищем одного дорогого воспоминания.
Именно здесь мы с Сайно впервые договаривались о встрече.
Именно здесь я впервые почувствовал стук его сердца.
Именно здесь ко мне впервые пришло осознание влюбленности. И мне не хотелось терять связь с этими чувствами, поэтому я добивал себя до последнего.
Вот и сегодня я снова сидел перед паучьей лилией, зарисовал ее в блокноте, параллельно записывая отличительные черты.
«Я дарил тебя Сайно, это отличительная черта...»
—Сынок!
Крик мамы был настолько неожиданным, что я даже выронил из рук карандаш.
—Дааа?
—Результаты по олимпиаде пришли!
* строчки из песни – Summertime Sadness