Бывший моей сестры [18+]

Я, блядь, в беде.

Первое, что приходит мне в голову. Перед глазами оказывается обнаженное женское тело. Ева смотрит на меня сверкающими зелеными глазами в негодовании. Мышцы напрягаются, взгляд медленно скользит по безупречным изгибам, нежной шее, задерживается на округлой груди и темно-розовых сосках, которые Ева старательно пытается скрыть ладошкой. Они сжимаются и теперь призывающе торчат, от чего хочется взять их в рот и целовать до беспамятства.

Тяжело сглатываю образовавшийся в горле ком, глаза блуждают ниже: по плоскому животу и гладко выбритому лобку, где крошечная ручка Евы прячет сокровенное место. Напряжение в комнате настолько пропитано похотью, что я почти ощущаю его на вкус.

Блядь! Как я раньше не замечал, насколько красива Ева?

Тело ноет от потребности подхватить девушку, отнести на кровать и заниматься с ней сладкой любовью снова и снова.

— Верни полотенце, — голос Евы проникает сквозь дымку. Она стоит, затаив дыхание, словно каждый вдох болезненный.

Пальцами сжимаю края белого полотенца сильнее и заставляю взять себя в руки. Потерять контроль сейчас неприемлемо. Я не могу показать Еве, насколько она затрагивает все внутри.

— Я ошибся, — выдавливаю насмешливую улыбку.

И надеюсь, что ничего в тоне не выдает похоть и желание.

— Ошибся в чем? — Ева выглядит смущенной, искоса поглядывая на меня.

— Вид. Сейчас он намного лучше.

Ева в секунду краснеет и отступает назад, как испуганная лань. Подавляю стон. Бля... Я должен уйти сейчас, пока не потерял контроль и сделал что-то немыслимое. Ева Гёршт – запретная территория. Она враг, и я не могу позволить себе запутаться в этой паутине, иначе план рухнет.

— Тимур, — начинает Ева, облизывая губы, — ты должен уйти, шутка заходит слишком далеко.

Действительно должен уйти, но будь я проклят, не могу. Не хочу. Делаю медленный неторопливый шаг к девушке, довольный тем, как ее зрачки расширяются, и она отступает назад.

— Почему я должен уходить? — усмехаюсь. — Ты боишься того, что может случиться, если я останусь?

Что-то похожее на панику мелькает в глазах, но тут же исчезает. Вместо этого Ева расправляет плечи – почти невозможный подвиг, учитывая, что ее руки еще прикрывают самые манящие участки тела, – и бросает вызывающий взгляд в мою сторону.

— Не обольщайся. Я ничуть не беспокоюсь.

Дерьмо. Девчонка роет сама себе яму. Ухмылка становится еще шире.

— Интересно...

Наклоняюсь ближе. Так, что могу почувствовать дыхание на своей коже. Аккуратно поднимаю руку и касаюсь щеки. Вижу, как Ева прикусывает нижнюю губу, подавляет стон и делает шаг назад.

Ну нет. Теперь девушка не убежит от меня.

— Тимур... — ногами Ева упираются в диван, стоящий позади.

— Да? Что тебе нужно, Ева? Это?

Свободной рукой обхватываю ее за шею сзади, а второй откидываю полотенце на пол, притягивая девушку к себе. Ева, явно запаниковав, упирается руками в мою грудь и пытается оттолкнуть.

— Разве ты не этого хочешь, Ева? — спрашиваю возле губ. — Вот почему ты бросаешь мне вызов каждый раз?

Она открывает рот, но я не даю ей сказать хотя бы слово, впиваясь в сахарные губы поцелуем. Это не романтический поцелуй. Чистое и абсолютное желание. Прижимаю Еву ближе и чувствую, как ее соски трутся о ткань футболки.

Руки начинают блуждать по бархатной коже и изгибам тела. Непреодолимое желание взять Еву здесь и сейчас. Но она похожа на испуганного зверька, неуверенно отдавшись мне. Возьми слишком сильно, и она запаникует, а Бог свидетель, я этого не хочу.

Мой язык исследует ее рот, и в какой-то момент ощущаю, как решительный напор против меня ослабевает. Пальцы запутываются в моих волосах, а бедра встречаются с моими. Стон теряется где-то между нашими губами.

Бля-я...

Прерываю поцелуй, и Ева издает недовольный выдох, который сменяется вдохом удовлетворения, мои губы обхватывают сосок.

— О Боже! — Ева стонет, выгибаясь вперед, предлагая мне больше своего тело.

Я подчиняюсь желаниям, прикусываю зубами нежную горошину, а рукой обхватываю и массирую вторую грудь, сжимаю и оттягиваю сосок.

— Тимур! — она ахает от шока, извиваясь в руках. Пробегаю пальцами к низу ее живота.

Моя ладонь скользит по клитору. С губ срывается стон, тихий и резкий.

— Пожалуйста, не...

— Ш-ш-ш, — шепчу, аккуратно укладывая Еву на диван. — Все в порядке, Ева. Просто расслабься.

Отрываюсь от нее, отмечая румянец на щеках, соски, набухшие и блестящие от поцелуев. И тогда понимаю – я потерян. Она выглядит так чертовски заманчиво, лежа тут, раздвинув ноги с полуприкрытыми веками, и позволяя мне наслаждаться собой.

Опускаюсь к ней и провожу большим пальцем по приоткрытым губам, прикусывая плечо. Сегодня я намереваюсь зацеловать ее до потери сознания.

— Ебаный ад, — рычу на ухо девушке и напрягаюсь. По комнате разносится стук в дверь.

Из всех моментов, когда нас нужно прервать, кто-то решает сделать это именно сейчас. Я убью этого человека.

Еще один стук, на этот раз более настойчивый. Глаза Евы расширяются в панике.

— Боже! — она прикрывает рот ладошкой.

— Игнорируй, — рычу, сжимая бедро Евы. — Они уйдут, если никто не ответит.

В бешенстве девушка отталкивает мои руки от себя, пытаясь вылезти.

— Отвали от меня, Тимур, — шипит.

Блядь. Я так зол, что нас прерывают, и не готов останавливаться. Тело жаждет удовлетворения. Я хочу Еву, сука!

Почувствовав ее маленькие ручки на своей груди, отодвигаюсь на край дивана. Провожу пальцами по волосам и закрываю глаза, делая глубокие вдохи, пытаюсь привести контроль в норму.

Рядом слышу мягкое дыхание Евы. Она тоже стремится отдышаться, очевидно, не желая открывать дверь.

— Ева Романовна? — мужчина стучит еще раз. — Ева Романовна, вы там?

Ева тяжело выдыхает и наклоняется, подхватив полотенце. Оборачивает его вокруг себя, скрывая аппетитное тело от чужого.

— Молчи, Тимур, — зеленые глаза сверкают гневом.

Девушка проскальзывает к входной двери и говорит с незнакомцем приглушенным тоном.

Откидываюсь на диван. Н-да. Телефон в кармане вибрирует. Хмурюсь, когда вижу, кто звонит.

— Что случилось, Макс?

— Ты хитрый лис! — веселый голос Макса гремит в динамике. — Почему ты не рассказал, что решаешь следовать моему совету?

— О чем ты, блядь, говоришь?

Я не в настроении для шуток. Не тогда, когда девушка, с которой я был так близок пару минут назад, сейчас стоит в нескольких метрах в этом бесполезном полотенце.

— Да ладно, дружище, я говорю о цыпочке Гёршт. Вы во всех газетах и журналах. И я немного зол, что ты не сказал мне, что собираешься приударить именно за ней. Я думал, мы настоящие друзья.

Все хорошее настроение, оставшееся во мне, испаряется, уступив место ярости. Челюсть сжимается. Вспоминаю, зачем вообще сюда пришел. Моя помощница показала мне дешевую статью, как только я вышел из спортзала. Первая реакция – удивление, а затем гнев на вопиющую ложь, выставленную на всеобщее обозрение. И Ева, конечно же, подумала бы, что здесь замешан я. И, как ни странно, мысль вызывает во мне недовольство. Убеждаю себя, что ехал к Еве только для того, чтобы заявить о своей невиновности.

Я прекрасно знаю, что Ева совсем не беспорядочна в личной жизни. Конечно, избалованная девчонка, но флирт? Обязательно узнаю, кто посмел напечатать эту чепуху. И человек пожалеет о том дне, когда вообще научился думать.

— Эй, инопланетянин! Ты здесь?

Слышу, как дверь закрывается с тихим щелчком и оборачиваюсь.

— Поговорим позже, Макс.

Ева стоит, прислонившись к двери, с закрытыми глазами. Видно, как она напряжена.

— Чего он хотел? — спрашиваю, нарушая тишину.

Ева напрягается сильнее от вопроса, и глаза распахиваются, бросая еще один взгляд в мою сторону.

— Не твое дело, — холодно шипит. — Тебе все равно пора уходить. Ты причинил достаточно вреда моему душевному спокойствию, что хватит на всю жизнь. Надеюсь, доволен тем, что все происходит, как ты хочешь?

Слова злят меня. Будто это я одет в проклятое полотенце. Да и сама Ева не против того, чем мы занимались. И если бы нас не прервали, я очень сомневаюсь, что она отказалась бы от секса.

— Не изображай из себя невинную жертву, карамелька, — отвечаю жестким тоном. — Это ты решаешь играть и бросаешь вызов.

— Разговор окончен, Тимур. Пожалуйста, уходи сейчас же, — она приоткрывает дверь и придерживает. Губы поджимаются, сдерживая эмоцию, которую я не могу определить. — Уходи.

Останавливаюсь на мгновение, с трудом понимая, что она сбегает от меня.

— Я уже говорил тебе: не играй в детские игры, Ева.