Письмо из другого мира.

Чей-то голос: — "Что есть страх? Боязнь потерять кого-то? Или, может, скупая алчность и нежелание отдать кому-то то, что принадлежит тебе по праву? Один скажет, ты эгоист, другой, что нужно держать своё при себе.
А может, стоит прислушаться к себе, не давая другим за тебя решать?"
...

Стоя у двери, я чувствовала тошноту, что подступала к горлу.
Осознание того, что мне пришлось съесть, заставляло сердце биться быстрее, я пересмотрела много фильмов про зомби и так далее, но в настоящей жизни всё было куда страшнее.
Я не желала никого сейчас видеть, нужно подышать свежим воздухом.

Выйдя за дверь, возле порога на бетонном полу сидел Генри, мужчина просто смотрел вдаль, о чём-то размышляя.
Стоя у его плеча, я спросила: — "О чём думаешь?"

Не шевельнувшись с места, мужчина ответил: "Хочется, чтобы быстрее уже закончился этот праздник, скорее бы уехать."

Понимая, что, скорее всего, быстро мы отсюда не выйдем, я лишь шикнула, будто смеясь над его мечтами, и прошла дальше.
Зайдя за калитку, что вела в поле, сделала шаг вперёд, но кто-то сзади схватил меня за руку.
Генри смотрел на меня с прищуром: "Что ты скрываешь?"

Я отдёрнулась, выйдя из его хватки, он же, понимая, что был груб, отошел назад.
Глядя на его обеспокоенное лицо, спросила: — "С чего ты взял?"

Помнит ли он, что было до того, как я в очередной раз проснулась в комнате?
Как напал на меня, не помнил, но по его реакции, когда мы оказались в саду, было понятно, что не забыл то, что мы сделали.
Чем больше я пыталась понять, как работает это место, тем больше хотелось просто идти по течению и не задавать лишних вопросов.
Генри сказал: — "Все ведут себя как обычно, но не ты. Постоянно что-то ищешь, в страхе оглядываешься на любой писк."

Я закрыла глаза, боясь представить, что это существо может с ним сделать, Остина уже нет, нужно попытаться спасти хотя бы Генри: — "Слушай, пожалуйста, не лезь никуда, просто веселись, как и остальные."

Он скрестил руки на груди и нахмурился: — "Я потерял счёт времени, всё идёт словно в замедленном действии, кажется, что этот день не закончится никогда, и ты хочешь, чтобы я просто сидел?"

Повернувшись к нему спиной, я сказала: — "Пойди прочь отсюда."

Генри опустил глаза, его слова наверняка его задели, но лучше пусть обижается, чем найти где-то его труп.
Я двинулась в поле, а он остался там, пытаясь хоть что-то понять, страх, что из-за него меня снова начнут преследовать черные глаза или, что хуже, собьет машина, заставил так ответить ему, хоть мне сейчас как никогда нужно с кем-то поговорить, поделиться переживаниями.
Когда я повернула голову, Генри уже не было, надежда на то, что он не послушает и всё равно пойдет за мной, испарилась.

Смотря вдаль, вдохнула свежий воздух полной грудью, всё было почти как в детстве.
Те же цветы в лугу, те же облака над головой, перед глазами нахлынули воспоминания прошлого.
...

Тогда я была совсем маленькой, мы с друзьями игрались в поле, могли бегать и прыгать хоть целый день.
Под одним из деревьев был стол, там собралась вся наша семья, стол был полностью накрыт яствами, а улыбки на лицах родных не угасали ни на секунду.
Немного устав, я подошла к маме, она обняла меня, усадив к себе на колени, и кормила время от времени.
Бабушка встала из-за стола, она единственная сидела серьезной, даже грустной.
Она позвала свою дочь, и обе пошли за домом, чтобы их никто не услышал.
Тайком я решила подслушать, думала, это очередная игра.
Мама с бабушкой о чём-то спорили, я услышала голос бабушки, она, держась за голову обеими руками, сказала: — "Доченька, я не могу так больше..."

Мама, скрестив руки, ответила: — "Да что ты заладила, нормально же сидели за столом."

Бабушка вытерла слезу с лица, смотря на маму с болью в глазах, сказала: — "Ты копия своего отца, плевать вам на всё и всех!"

Бабушка направилась в мою сторону, я же быстро побежала, чтобы не заметили.
...

Я не знала, почему именно сейчас вспомнила это.
Обернувшись, заметила тот самый столик из детства.
Медленно подходя к нему, я улыбнулась, вспоминая старые времена, однако теперь стол был грязным, опустошенным...

Тронув поверхность пальцами, прошла за дом, где мама с бабушкой спорили.
Вокруг всё обросло плющами, никто уже не следил за этим местом.
Всматриваясь, я увидела листок среди травы, на том же месте, где стояли обе женщины.
Я тяжело сглотнула, когда попыталась взять записку, поднеся её ближе к лицу, прочла: — "Генри ты смогла спасти, даже привязаться к нему. Уверена ли ты, что это конец?"

С записки мои глаза поднялись на дом дедушки, злость плеснула по груди, а в животе всё словно горело.
Таких чувств я не испытывала ни к кому, казалось, если он уйдет, жизнь на этом закончится.
Можно ли влюбиться за такое короткое время?
Даже не зная о нём почти ничего, я хотела, чтобы мужчина был рядом, не отворачивался от меня.
Сколько еще испытаний мне приготовлено здесь пройти, а главное, смогу ли я выйти невредимой?
В голове пронеслась мысль: — "Вот дура, не нужно было его прогонять..."

Скомкав бумагу в шар, я выбросила его и направилась к дому.
В гостиной воцарилось спокойствие, люди тихо общались между собой, пили чай и улыбались.
После всего прошедшего это даже выглядело странным, девушка с ярко-красными волосами подошла ко мне и поздоровалась: — "Привет, как ты?"

Ария выглядела немного уставшей, чем в первую нашу встречу, она пыталась найти, с кем можно поговорить, я ответила: — "Хорошо, ты как?"

Девушка начала что-то рассказывать, я же всматривалась в толпу, там заметила дедушку. Он общался с кем-то шутя и смеясь, словно не он накормил всех здесь мясом из ребёнка...
Ария увидела, что я совсем её не слушаю, кивнула и обиженно ушла.
Я не хотела так с ней поступать, просто сейчас было не до неё.
Генри здесь не было, как и отца погибшего ребёнка, я сказала себе: — "Удивлюсь, если его тоже не зажарили..."

Я начала идти по коридору в другую комнату, оттуда доносился чей-то знакомый смех.
На улице начало темнеть, чем ближе я подходила, тем сильнее свет начинал моргать, а холод пробирать до костей.
Резко открыв дверь, заметила маму, что стояла возле Генри и, смеясь, что-то рассказывала ему.
Они не обращали на меня внимания, рука мамы начала скользить по ноге мужчины, поднимаясь всё выше, она знала, что вижу, я чувствовала, как она назло это делает.
Однако Генри оттолкнул её руку, женщина обиженно сказала: — "Что, я хуже твоей жены?"

Лицо мужчины с непонимания поменялось на ярость, с соседнего стола он резко взял нож и приставил к горлу мамы.
Заметив меня, мама смотрела с испуганным лицом, а мужчина даже не собирался её отпускать, я закричала: — "Прошу, оставь её!"

Он закрыл глаза, а когда хотел открыть, сзади кто-то ударил по голове дубинкой.
Ария испуганно стояла и старалась дышать чаще, чтобы не задохнуться от страха.
Глаза мамы почернели, она потянулась за ножом, что лежал у тела Генри.
Ария, видя это, замахнулась и снова ударила, теперь уже по голове мамы.
Стоя у двух тел, она посмотрела на меня и сказала: — "Я не хотела, прости..."

Попятившись от непонимания и боли, я двинулась на улицу, не понимала, потемнело у меня в глазах или на улице.
Я не хотела больше ничего здесь терпеть, открыв врата со скоростью, вышла на дорогу.
Шла будто пьяная, дом оставался позади, а впереди был сплошной лес и дорога.
Обернувшись, заметила, что на меня движется дедушка с дубинкой в руках, и только моргнув, он исчез.
Я вслух сказала: — "Что за чертовщина..."

Вокруг летали тени, они были такими быстрыми, что разглядеть их было невозможно.
Одна остановилась впереди меня, я чувствовала её дыхание, но понять, что это, не могла, тень была словно дым от костра.
Её голос донёсся отовсюду: — "Ты свободна, можешь идти."

После этой фразы она испарилась, а я осталась одна.
Начала оглядываться, везде на асфальте белым мелком было написано: — "Одна."

Я поняла, что сущность имеет в виду: брось всех и уходи.
Начала оглядываться назад, сомнения в правильности своих действий стояли перед глазами: — "Смогу ли я бросить Генри, маму?"

Они не были виновны ни в чём, не заслужили такой участи, даже если пойду вперёд, жить дальше, зная, что бросила их, не смогу.
Закричала со всей силы: — "Блять!"

И повернула обратно так быстро, как только могла.
На улице, как всегда, было спокойно, вся катавасия происходила внутри дома.
Еле отдышавшись, зашла внутрь, видя лежавшего Генри, быстро подошла к нему и схватила за лицо, он начал медленно открывать глаза, не понимая, что произошло.
Я обняла его со всей силы, его подбородок покалывал лицо, а тепло наполнило спокойствием.
Оставив его, заметила маму, она стояла на четвереньках, закрыв лицо руками и тихо крича от страха.
На полу случайно заметила капли крови, я не понимала, что происходит.
Дотронулась к голове мужчины, чтобы убедиться, что это не его.
У мамы ран тоже не было, внезапно свет начал моргать до тех пор, пока на мгновенье всё не померкло.

Стоя в темноте, я перестала дышать от страха, а когда снова стало светло, я заметила бабушку...
С её тела на пол капала кровь, образовав лужу, мама сильнее закрыла глаза, всхлипывая от ужаса, осматривая бабушку с ног до головы, поняла, что бабушка висела в петле, а кровь стекала с порезов на венах.

Я тронула себя за рот, глаза расширились от ужаса, Генри схватил меня и обнял, не хотел, чтобы я на это смотрела.
Я совсем обмякла в его объятиях, больше ничего не слышала: — "Как же так..."

Когда бабушка умерла, я была совсем маленькой, неужели так и было в прошлом, или это место до сих пор играет на моих чувствах?

За мгновенье всё пропало, встало на свои места.
Ни трупа, ни крови, но как раньше уже не будет, сознание от волнения и усталости начало покидать.
Видя это, Генри взял на руки и отнёс в мою комнату, аккуратно положил на кровать.
Присев на пол, мужчина начал думать, ждать, пока я проснусь...