Пролог
Та, что идет между мирами
Когда еще не было границ между мирами, родилась душа, которую нельзя было заключить в рамки. Её имя нельзя произнести человеческим языком – лишь ветер и лес знают его. Она была лисой в сумерках, воином в ночи и странницей среди звезд.
Однажды эта душа потеряла что-то важное – возможно, себя.
Она вошла в Лес Забвения, чтобы вспомнить. Там ее встретили: Дух Молчания, что показал ей её лицо – искажённое; Клинок Без Имени, что отразил её боль; и голос из глубины: «Ты не та, кем себя считаешь. Ты большее.»
С клинком в руке и маской на лице, она пошла между мирами.
Она не принадлежала ни свету, ни тьме. Она не искала славы – она искала правду.
На своем пути она сражалась с образами будущего, в которых теряла себя, превращалась в зверя, чтобы выжить и училась слышать шёпот забытой силы.
Когда она поняла, что клинок – это часть её сердца, а маска – её отражение, она обрела имя: Та, что идет между мирами. С тех пор она не терялась. Потому что теперь её путь – это она сама.
«Она несет в себе ночь, но не тьму. Свет – но не тот, что слепит. Она – лиса, тень и клинок. Она не выбирала этот путь, но он выбрал её.»
Её имя: Та, что идет между мирами. Символ её: трехгранный клинок с выгравированными лисьими хвостами.
Она – собирательница частей души. Не только своей – но и тех, кто потерян. Она находит то, что искажено, изломанно, забыто, и возвращает его в Целое. Её работа – в тени. Её путь – не быть героем для мира, а быть проводником между слоями реальности.
Пепел и Серебро
Ι. Город без Лиц
Она пришла в город, где у всех были одинаковые маски. Люди говорили, смеялись, торговались – но никто не знал, кто он. Она увидела их, как они были на самом деле – в трещинах, в золоте, в пепле.
И потому стала чужой.
- «Ты видишь то, чего нет,» - сказали они.
- «Нет,» - ответила она. – «Я вижу то, что вы боитесь признать.»
Тогда город отверг её. Но не убил. Он заставил её забыть себя.
ΙΙ. Пепел
Долгие дни она скиталась по миру без имени. Её клинок стал пепельным. Её глаза – мутными.
Без своей сути, она стала тенью, не зная, кем была.
Но однажды в зеркальной воде она увидела зверя:
Лису с одним глазом, из которого текла кровь.
- «Ты бросила меня,» - прошептала лиса.
-«Нет... Я забыла тебя,» - пошептала она.
Она погладила лису, и та исчезла – в ней самой.
С этим прикосновением вернулись образы: лицо девушки с клинком, голос в темноте, имя, звучащее как дыхание.
ΙΙΙ. Серебро
Она подняла свой клинок, и он стал серебристым, как свет луны. Теперь он не резал – он открывал истину. Имя ему «Забвие»[1]. Являет собой тонкий клинок, чуть больше предплечья, с острым изогнутым лезвием. Изготовлен не из серебра и не из стали, он будто впитывает свет, но в глубине отливает алым, как затухающий жар. Рукоять обтянута тёмной кожей, к которой пришиты серебряные нити – следы снов, забытых лиц и несказанных слов. Он не являет оружие в обычном смысле. Клинок не убивает, он «разрывает ложь» - обнажает истину внутри другого. Тот, кого он коснется, вспоминает то, что хотел забыть: своё имя, страх, правду, чувства, заблудшие желания. Иногда – это спасает. Иногда – разрушает.
Где бы она ни проходила, маски начинали трескаться
И хотя её по-прежнему не звали по имени, люди чувствовали – она знает их, даже если они сами – нет.
ΙV. Зов
На севере лежала страна, где не было снов. Туда уходили те, кто забыл, как чувствовать. И она пошла туда – не спасти, но напомнить. Не говорить – а показать.
Потому что теперь она знала:
«Те, кто ходят между мирами, не спасают. Они зажигают огонь внутри и уходят в тень.»
Тот, кто не чувствует боли
Ι. Песнь без звука
Шли годы. «Та, что идет между мирами» скиталась дальше.
Она вошла в землю, где никто не чувствовал боли.
Сначала это было миром – никто не страдал. Но она заметила: никто не чувствовал ничего.
И в центре города стоял мальчик.
Он не улыбался.
Он не плакал.
Он был пуст...
ΙΙ. Тишина
Она коснулась его плеча Забвием. Но ничего не произошло.
Он посмотрел на нее – не с враждебность. С интересом.
- «Ты что-то ищешь во мне?» - спросил он.
- «Нет,» - ответила она. – «Я ищу того, кем ты был, прежде чем перестал чувствовать.»
Он отвел глаза.
- «Если я вспомню боль – я умру.»
ΙΙΙ. Пробуждение
Она взяла его за руку.
И вложила ему в ладонь не клинок – нить, которую срезала с рукояти.
- «Она свяжет тебя с тем, что ты спрятал. Но не сразу. Она будет гореть когда ты приближаешься к правде.»
И ушла.
Через три дня мальчик проснулся от боли – впервые в жизни.
Это был не меч, не кровь.
Это была песня, которую кто-то пел ему в детстве.
Он заплакал.
И стал учеником той, кто идет между мирами.
ΙV. Зов продолжается
Теперь она не одна.
Иногда ее путь – это путь её ученика.
Иногда – его тень.
А когда она исчезает, за ней остаётся пепел...
...и клинок, воткнутый в землю.
Ждущий следующего, кто готов вспомнить.
Имя, что горит во тьме
Ι. Шепот безголосых
После разговора с Наставницей Элэстир ушел в землю, где люди разучились произносить имена.
Они жили под стягом Безмолвия – у всех были символы вместо слов, а речи заменялись жестами.
Говорить было опасно. Каждое слово обжигало горло.
Он прожил среди них семь дней. Слушал глазами. Понимал пальцами. Но однажды увидел девочку, чьё лицо было – как зеркало.
Она молчала. Но в её взгляде он узнал себя.
ΙΙ. Испытание
На седьмую ночь его позвали Смотрители – хранители Безмолвия.
Они сказали:
- «Ты нарушаешь равновесие. Ты – носитель нити. Уходи. Или потеряй голос навсегда.»
Он молчал. Но в сердце пульсировала та самая серебряная нить, переданная Наставницей. Он знал6 если заговорит – мир измениться. Если промолчит – он навсегда останется чужим в своей собственной жизни.
ΙΙΙ. Огонь
Он взглянул на девочку. Она подняла руку и жестом показала:
- «Я пепел. Но если ты скажешь мое имя, я стану огнем.»
И он произнёс. Слово, которое всплыло не из памяти – а из самой боли, из его разбитых эмоций, из детства, в котором он никогда не плакал:
- «Элэстир.»
Это не было её имя.
Это было его имя. Истинное.
Слово, что означало: «Тот, тот кто зажигает свет в безмолвии.»
ΙV. Принятие
Мир вокругш задрожал. Люди начали говорить – шептать, петь, плакать.
Голос вернулся. Не только к ним – к нему. Он чувствовал, что не пуст. Он – зов, дыхание, боль и сила в одном теле.
С этого дня он стал Элэстиром. И голос его больше не дрожал.
Зал Пустых Имён
Ι. Вход
Где-то на стыке миров, за границей слов, находится древнее место. Его никто не называет – потому что забывшие имена остаются там навсегда.
Туда идут не за силой, а за право быть собой.
Элэстир чувствовал зов.
Не от Наставницы, не от мира – от самого клинка Забвие, что теперь отозвался его собственной пульсацией.
ΙΙ. Испытание
Он вошел в зал.
Там было пусто. Ни звуков. Ни теней.
Только один силуэт – в точности как он сам.
Но глаза у него были без света.
И голос его звучал мертво:
- «Я – ты, если бы выбрал покой. Без боли. Без страха. Без памяти.»
- «Я – тишина, которую ты когда-то любил. И которую предал.»
ΙΙΙ. Схватка
Элэстир вынул Забвие.
Тень – тоже. Но её клинок был холоден, как лёд. Без пульса.
Они сошлись.
Но бой был не о теле.
Каждый удар вспоминал забытое.
Удар.
Лицо матери, которую он не помнил.
Удар.
Слезы что никогда не текли.
Удар.
Голос Наставницы: «Помни, кто ты.»
Тень сказала:
- «Ты станешь мной. Когда боль снова будет невыносима.»
Элэстир ответил:
- «Нет. Я не победил тебя. Я принял тебя.»
И опустил клинок.
ΙV. Преображение
Тень встала перед ним.
И впервые – улыбнулась.
Она вложила в него то, что хранила:
Искру, что делает голос живым.
Это было не оружие. Это был второй зов – для тех, кто потерян.
Теперь Элэстир не просто носил имя. Он передавал его другим.
Он покинул зал не с новой силой, а с новой тишиной – внутренней.
Не как пустота. А как место, в котором рождается голос.
И в этом тишина стала его союзницей, а не страхом.
Тайная Суть: «Зов без ответа»
Наставница родилась не из силы – а из отчаяния.
Когда-то у нее было имя. Тёплое, простое. Но однажды она отдала его другому – что бы спасти его от забвения.
И осталась без имени, без прошлого, без голоса в памяти мира.
Она может быть кем угодно.
Но сама не знает, кем она была.
Её сила – видеть Истину. Но она не видит себя. Каждую ночь, в одиночестве, она вплетает нить своего бывшего имени в узор. Но никогда не заканчивает плетение.
Пророчество одиночки
«Когда Ткань Миров начнет рваться,
Когда Междумирные начнут помнить друг друга,
Один из них станет Угасанием.
Он не забудет – но заставит других забыть.»
Впервые за много лет Элэстир начал слышать чужие имена без их согласия.
Ему не нужно было, чтобы люди говорили – он чувствовал.
Он знал их до того, как они узнали себя.
Он – не крал. Но впитывал.
Наставница поняла:
Он – Угасающий.
Не по злу. А по естеству. Он слишком чувствует, слишком знает.
И теперь она стоит на перепутье трех дорог. Остановить его, пока он не стал разрушителем памяти, пойти с ним, даже если он принесёт конец её пути или отдать ему свою последнюю нить – ту, что содержит её собственное забытое имя.
Момент пророчества
Храм разбитых имён. Место. Где собираются те, кто готов вспомнить себя... или окончательно потерять.
Стены его гладкие, как лунный камень. Воздух густ, как вода. В центре, в гигантской чаше, пылает синий огонь памяти.
Он пришёл туда один.
Чтобы помочь очередному забывшему – женщине, которая стояла, качаясь, на грани разрыва.
Он не знал её. Но когда подошел – услышал имя.
«Меларин»
Имя вспыхнуло в его голове, будто он знал его всегда.
А потом – исчезло у неё.
Женщина упала на колени. И спросила:
- «Кто... кто я?»
Он отшатнулся.
Он не хотел. Он просто чувствовал её так глубоко...
И вдруг увидел её детство, смерть брата и имя – Меларин, которое больше не отзывалось в её душе.
Он не украл.
Но он впитал.
Его руки задрожали. Клинок Забвие начал вибрировать, будто отталкивая его. Из его собственной груди вырвался хрип:
- «Я... не хочу. Я не хочу...»
И тогда, в пространстве, которое не имело формы, он услышал Голос Пророчества – древний, бесконечно знакомый:
«Ты Элэстир, Тот-Кто-Возвращал.
Теперь ты Элэстир, Тот-Кто-Поглощает.»
«Ты станешь Угасающим.
И только одна может остановить тебя...
...или спасти.»
Он закрыл глаза.
А когда открыл – Наставница уже стояла перед ним.
Она увидела его – дрожащего, потерянного, и страшно живого.
Он – не мальчик, не ученик.
Он – стихия, которая больше не может себя сдерживать.
«Я вижу в нём то, что было во мне, когда я
впервые лишила другого имени ради
спасения...
Я думала, что делаю добро.
Но я тоже поглощала. Только медленно.
Только молча.»
Внутри неё – три дороги.
Первая: Поглотителей нельзя оставлять. Они не выживают. Но она знает: он не выбрал это. И если убьёт – убьёт и часть своей души.
Вторая: Оставить его. Пусть судьба решит. Но если она уйдет - он уйдет в одиночество. И возможно, в бездну.
Третья: Отдать свою последнюю нить. В ней – её забытое имя. Её суть. Если она передаст её Элэстиру – он сможет научиться возвращать имена другим, не поглощая. Но она утратит себя окончательно. Останется только её путь. Тень. Пепел.
Она смотрит на него.
Он поднимает глаза.
И, не произнося слов, будто чувствует, что она готова исчезнуть ради него.
Он прошептал:
- «Не делай этого. Пожалуйста. Не ты.»
Она улыбнулась и сказала:
- «Тот, кто прошёл между мирами, не исчезает. Он просто уходит дальше, чем можно представить.»
И вложила нить в его ладонь.
Своё имя которое никто не знал. Даже она сама – до этого момента.
В это миг Элэстир понял, что значит быть Зовом, а не Поглотителем.
Он не сжёг её.
Он понес её пульс в мире, как пульс всей Памяти.
С этого момента он стал Хранителем Имён, не что бы возвращать – а чтобы напоминать, как создать их заново.
[1]От слов: «забвение», «вить» - сплетающая забвение в нить