17
Его собственная мать его неправильно поняла, его босс на него сердится. Мир слишком жесток.
Он нажал на WeChat, но так и не получил ответа от мамы.
Похоже, ему подходит только его фанат.
Он прочитал историю чата между ним и Да Гэ, и его сердце немного потеплело при мысли о том, что в этом мире есть хотя бы один Да Гэ, который готов его выслушать.
Он с тяжелым сердцем нажал на кнопку чата.
Чэн Хуай Сю: [Да Гэ, случалось ли так, что тебя кто-то неправильно понимал?]
Да Гэ быстро ответил: [Например?]
Чэн Хуай Сю: [Моя мать неправильно поняла меня, посчитав, что у меня отношения с моим боссом.]
Чэн Хуай Сю: [Кстати, я мужчина, мой босс тоже мужчина. Я натурал.]
Да Гэ ему не ответил.
Сказав это, он пожалел об этом. Как может быть в этом мире второй человек, кроме него, который настолько плох? Если бы он был Да Гэ и все эти вещи не произошли с ним, он бы никогда не воспринял этот возмутительный заговор всерьёз.
Прошло много времени, прежде чем Да Гэ вернулся к нему в WeChat: [Тогда что ты чувствуешь?]
Да Гэ, этот вопрос действительно странный, что я чувствую?
Он сказал: [У меня нет мнения. Босс меня не любит, и я тоже не люблю своего босса. Мне на самом деле все равно, я просто боюсь, что моя мама будет доставлять неприятности другим, если будет так думать.]
Да Гэ снова спросил: [Откуда ты знаешь, что твой босс тебя не любит?]
Нин Ихэн любит его соседа по комнате. В настоящее время об этом знает только он. Даже если бы было возможно, что он никогда не узнает Да гэ в реальности в этой жизни, он не мог рассказать незнакомцу о личных делах босса.
Поэтому он ответил: [Я просто знаю.]
Чэн Хуай Сю: [Я знаю, что никогда ему не понравлюсь.]
Да Гэ: [...]
Да Гэ: [Хорошо.]
Конечно, было трудно спросить Да Гэ о решении проблемы. В конце концов, он не я и никогда не испытывал ничего столь постыдного и волшебного.
Он мог обратиться к нему только для того, чтобы пожаловаться и выразить свое недовольство.
Да Гэ: [Что ты думаешь о своем боссе?]
Он даже не подумал об этом и сказал: [Мой босс очень хороший. Раньше я думал, что он бесчувственный, но теперь, когда у меня больше контактов с ним, я чувствую, что у него странная личность. Остальное не плохо. Он хороший человек.]
Да Гэ: [Странная личность?]
Чэн Хуай Сю: [Ай да, ты его вживую не видел. Дуется по любому поводу, и я не знаю, почему он расстроен.]
Чэн Хуай Сю: [Он с другими так не делает, злится лишь на меня. Я правда не понимаю.]
Да Гэ: [...]
Он добавил: [Однако, это не значит, что я облажался. Мой босс действительно красивый, просто его вкус вызывает беспокойство.]
Чэн Хуай Сю: [Он носит один и тот же костюм, когда идет на работу и уходит с работы. Мне надоело это видеть.]
Да Гэ: [...]
Да Гэ: [Хорошо, я понял.]
По какой-то причине ему кажется, что тон Да Гэ немного утончен.
Забудь, это неважно. Бесполезно слишком много думать.
Из-за травмы талии Нин Ихэн предоставил ему больничный. После нового года ему не придется идти на работу. Он прожил жизнь, лежа в постели каждый день, чтобы почитать Cat Star додзинси, погладить котенка и поболтать с Да Гэ. Ему больше не нужно беспокоиться о работе. Он живёт очень комфортно, как на ранней пенсии.
Конечно, работа старит людей.
Хотя у Нин Ихэна были дела, он все равно приезжал к нему каждый день после работы вовремя, чтобы сделать ему массаж. Он отказался оставаться на ночь и поехал домой один после массажа.
В этот период времени Нин Ихэн внезапно перестал носить костюмы, но при всем уважении его одежда все еще вызывала беспокойство.
Он сменил свой оригинальный костюм того же стиля на черный по всему телу, черная куртка, черный свитер, черные брюки и черные носки. Каждый день он весь черный, и он не видит разницы в его повседневной одежде.
Время летит невероятно быстро, когда люди бездействуют.
В мгновение ока компания отправилась в ежегодный отпуск. После этого периода восстановления его талия значительно улучшилась, и он мог нормально ходить.
Ли Сяомин и он заранее забронировали билеты домой, собрали чемоданы и приготовились ехать домой на китайский новый год.
После того, как Ли Сяомин узнал, что Нин Ихэн едет домой с ними, он повел себя очень уныло. Вероятно, он узнал о привязанности Нин Ихэна к нему, поэтому он не был удивлен.
В последнее время они оба, похоже, добились значительного прогресса, и он очень доволен.
Просто у его мамы до сих пор есть очень вопиющее недопонимание относительно его отношений с Нин Ихэном.
Она погружена только в свой собственный мир. То, как он объяснял ее фокус, неправильно. Он действительно устал говорить об этом. Он решил вернуться с Нин Ихэном и объяснить ей лично.
Они изначально хотели забрать Мими, но, учитывая, что поездка была слишком долгой, они не решилась. Он переживал, что на полпути он будет напряжен, поэтому им пришлось отказаться.
Он оставил в доме кошачий корм для самообслуживания и пять больших горшков кошачьего туалета, достаточно, чтобы он мог пользоваться ими во время китайского нового года. Он специально установил камеры в спальне и гостиной, чтобы он мог наблюдать за ним в любое время после ухода из дома.
Таким образом, на второй день ежегодного отпуска он, Ли Сяомин и Нин Ихэн покинули аэропорт с большими сумками и сели на междугородний автобус, отправлявшийся обратно в деревню.
Пейзаж по пути был действительно унылым: ничего, кроме бесконечных гор и скал.
В конце концов, они с Ли Сяомином росли здесь с юных лет, и им надоело любоваться красивыми пейзажами.
К счастью, в последние годы построили скоростную автомагистраль Паньшань, благодаря которой стало намного удобнее, чем во времена их учебы, да и время в пути значительно сократилось.
Люди в городе, такие как Нин Ихэн, никогда не видели пейзажей в горах. Пока Ли Сяомин крепко спал рядом с ним, он прислонился к окну и пристально наблюдал за пейзажем, который мелькал снаружи.
Что касается того, почему он сидел между Ли Сяомином и Нин Ихэном, то когда он запихивал свой багаж в багажное отделение под автобусом, они уже выбрали себе место.
Нин Ихэн сидел у окна и смотрел наружу, в то время как Ли Сяомин намеренно отстранился от него, сев на свободное место, и, закрыв глаза, прижимая к себе подушку для шеи, притворялся спящим.
Похоже, эти двое так и не примирились окончательно, и, как посторонний, он не мог напрямую пробить этот слой оконной бумаги.
Ах, он еще не влюблялся, поэтому ему уже грустно из-за романа Нин Ихэна и Ли Сяомина.
В тот момент он, конечно, не мог напрямую разбудить Ли Сяомина, который явно притворялся спящим, и попросить его переместиться в сторону Нин Ихэна.
Таким образом, ему пришлось взять на себя тяжелую ответственность по урегулированию конфликта между ними двумя и терпеть унижение, сидя между ними, думая, что воспользуется возможностью сказать что-то приятное, чтобы они могли скорее помириться.
Нин Ихэн очень серьезно смотрел на пейзаж за окном.
Который час? Ли Сяомин крепко спал, его голова тряслась и почти упала ему на плечо. Как потенциальный любовник, Нин Ихэн все еще просто смотрел на пейзаж. Неудивительно, что он не может говорить о любви.
Если бы это был персонаж, которого он написал, столкнувшись с этой ситуацией, он бы определенно больше не принимал во внимание неловкость возлюбленного в этот момент и любезно предложил бы поменяться с ним местами, а затем крепко обнял Ли Сяомина за плечо.
Ему пришлось продемонстрировать сильную, элегантную и несколько властную улыбку, а затем сказать про себя: «Мужик, ты можешь только положить голову мне на плечо».
О боже, как натурал, он знает только истории любви девушек. Он никогда не думал, что геи могут быть такими романтичными?
Нин Ихэн, пристально смотревший в окно, повернул голову и встретился с ним взглядом.
«Чэн Хуай Сю, у тебя такое странное выражение лица»,— сказал Нин Ихэн,— «Тебе где-то неуютно?»
Нет, босс, меня просто переполняла романтика.
В этот момент Ли Сяомин, который был настолько сонным, что не мог не кивать, положил голову ему на плечо, несмотря на постоянную вибрацию и тряску автобуса.
Черт, голова этого парня такая твёрдая и тяжёлая, она больно бьет его по плечу.
Он хотел молча отодвинуть голову Ли Сяомина, но невольно увидел мрачное лицо Нин Ихэна.
Ай-ё, это плохо, он забыл, что Нин Ихэн пялится на него!