Серый ирис

Два дня я провела в постели и всё это время Торина поила меня отварами и натирала мазями, которые сама готовила из редких и сильных растений. Магию она так и не использовала, но несмотря на это поправлялась я довольно быстро.

-Подвигай плечом. - Сказала Торина, осматривая меня, пока я сидела на кровати. - Есть неприятные, болезненные ощущения?

-Нет.

-Попробуй встать. Хорошо, теперь пройдись. Что чувствуешь?

-Что нога затекла и хочется её размять.

-Поверни её в право, теперь в лево, наверх.

-Всё замечательно, говорю же.

Торина недоверчиво смотрит на моё исполнение её команд и тогда я встаю на мысок ранее больной ноги, и могу честно сказать, что чувствую себя сейчас совершенно здоровой.

-Хорошо. Я сообщу Иссанор, что тебе намного лучше. Вернёшься в свои комнаты, но ежедневно будешь принимать настои. -Она делает пару записей в тетрадь. - Для профилактики.

-Благодарю.

Торин поднимает на меня глаза и словно раздумывает говорить что-то или нет.

-Считай тебе повезло. Стёкла не вошли слишком глубоко и не попали в лицо, особенно я опасалась за веки и глаза. Ты в рубашке родилась.

Не знаю, что на это отвечать, поэтому просто киваю, беру со стула платье и быстро переодеваюсь.

-Слуга тебя проводит. - Не глядя на меня говорит Торина, отыскивая что-то в шкафу со снадобьями.

Молодая девушка ведёт меня по длинным коридорам, которые постоянно пересекаются друг с другом и соединяются между собой лестницами. Без проводника тут и в самом деле легко заблудиться, даже представить не могу как, сколько и за сколько всё это строилось в те то давние времена.

В спальне я засучиваю рукава и рассматриваю руки. Кожа покрыта беленькими рубчиками, будто каплями краски и вероятно останутся эти метки прошлого на долго.

На столе я замечаю письма и распечатываю одно за другим. Родственники со стороны матери и отчима сообщают как они рады за меня, как гордятся и с нетерпением ждут встречи и посвящения. Женская часть делает приписки о том, что они в восторге от того, что теперь я наконец-то смогу учавствовать в шабашах и летать на метле.

Посвящение - важное событие в жизни каждого мага и ведьмы, по значимости соответствующее дню рождения и смерти. Это день, когда семья собирается вместе, вспоминают о кровных узах, мирятся и налаживают общение, укрепляют свои связи и принимают в свою огромную магическую семью нового её члена. Посвящение всегда происходит в ближайшее солнцестояние после проявления силы чародея. Считается что в это действо, оковы сдерживающие силу ведьмы или мага, спадают, и он становится полноправным властителем своих способностей.

Шабаш же является событием воссоединения ведьм и магов вне зависимости от родственных связей между ними. Данный праздник является отдельным актом сплочения между собой женщин, и отдельного сплочения мужчин. Это опять же позволяет ведьмам и магам налаживать между собой связи. И происходит главный шабаш раз в год в кровавую Луну.

Раздаётся стук в дверь и в нём появляется юное личико, обрамлённое рыжими волосиками, так что я думаю, что это одна из учениц.

-Мисс Иссанор просит вас зайти к ней. - Говорит девочка, внимательно глядя на меня большими, круглыми глазами, словно со мной что-то не так.

Бросаю быстрый взгляд в зеркало и убеждаюсь, что выгляжу отлично, разве что немного бледно.

-Иду.

Девочка идёт впереди и меня честно сказать малость удивляет решение нанимать на службу ребёнка, когда я уверена, что имеется достаточное количество бывших учеников, обязанных работать. У дверей Иссанор девочка останавливается, смотрит на меня, не мигая большими голубыми глазами.

Дверь сама открывается, я вхожу внутрь, Иссанор сидит за столом, что-то записывая. Взмахивает рукой и дверь тут же захлопывается.

-Присядь. - Она указывает на стул перед столом. - Сейчас ты заполнишь и подпишешь кое какие документы.

Она улыбается своей широкой приятной улыбкой и разворачивает ко мне несколько бумаг.

-Вот тут запиши своё полное имя, город в котором родилась и проживаешь, дату рождения, дату проявления способностей, имена родителей. Поняла?

-Да, госпожа. Но зачем? Платят же всё равно родители.

-Ты уже в том возрасте, когда твоя воля учитывается. Они платят, но желание должно быть твоим.

-Ясно.

-Отлично. Бери перо.

Аккуратным почерком, без капель и клякс пишу слова как можно ровнее, заполняя пространства, оставленные посреди каллиграфического текста.

-Агот, там, где необходимо вписать имя отца, ничего не пиши, пропускай. - Останавливает меня Иссанор, видя, как я собираюсь вывести завиток.

Делаю как велит мне Иссанор, проверяю внимательно срок обучения, который соответствует четырём годам и смотрю, чтобы он не менялся, проверяю сумму, обязательства сторон и в результате ставлю свою подпись.

Я никогда не слышала об отце, никогда не знала кто он и почему так сложились обстоятельства. До шести лет я искренне считала Бертрата своим отцом. Он был всегда холоден, не особо заботлив, но я считала это нормой, что так и должно быть. Однако потом, после того как Свея мне всё рассказала, всё встало на свои места, и я стала стараться докучать ему всеми возможными способами, но моя мать и её сестра вовремя приструнили вредность в моём характере. По мере моего взросления мы с Бертратом наладили отношения, но это было общение не отца с дочерью, а скорее двух знакомых. Мы вместе играли в шахматы, он советовал мне книги, учил ездить верхом, стрелять, рассказывал про оружие. Со временем такую же позицию выбрал и дедушка. Так у нас образовалось что-то вроде кружка по интересам.

Конечно мне очень хотелось узнать кто мой отец. Единожды набравшись смелости, я вошла вечером в комнату матери, когда она сидела перед зеркалом и расчёсывала свои длинные волосы, увлажняя их водой чёрного ириса.

-Ты выглядишь озабоченной. Тебя мучает какой-то вопрос? - Спросила она, глядя на моё отражение в зеркале.

-Да, мам. - Я глубоко вздохнула и села на кровать за ней.

-Спрашивай. - Непринуждённо, но насторожившись сказала она, продолжая водить гребнем по волосам.

-Я думаю, что на этот вопрос сможешь ответить только ты. Я хочу знать...хочу узнать...кто же мой отец. Кто он? И почему всё так получилось?

Мать остановилась. Отложила гребень и медленно повернулась ко мне.

-Агот, я не уверена, что ты сможешь понять всю сложность той ситуации. - Медленно проговорила она, смотря мне в глаза. - События которые тогда произошли очень противоречивы. Обстоятельства, в которых мы все оказались заставили делать нас странные поступки. - Она сделала паузу о чём-то задумавшись. - В своё время ты всё узнаешь, Агот. Но не сейчас. Ты узнаешь правду, когда для тебя это будет безопасно. Ты поняла меня?

Я смотрела на неё удивлёнными глазами и не понимала, что она хочет этим сказать.

-Правда может тебе навредить, Агот. - Пояснила она. - И тогда никто тебя не спасёт, никто не встанет на твою сторону и не станет тебя защищать, потому что не сможет защитить. Жди, и ты узнаешь правду, может быть даже когда не захочешь её знать, но до того момента Бертрат твой отец, а семья Найрт - твоя родная семья, поняла?

-Да, мама.

-Отлично. Забудь и разучись задавать вопрос об отце, Агот, не напоминай никому лишний раз обо этом.

-Я поняла, мама.

-Надеюсь, что так. Уже поздно, иди спать.

Я смотрела на её серьезное лицо и отвела взор от синих больших глаз, от взгляда которого всегда робею, потому что не понимаю его. Я быстро ушла из комнаты, чувствуя, как до спины касается холод.

Больше разговор об отце я никогда и ни с кем не заводила, а Бертрата вновь всегда стала называть отцом. Если раньше я жонглировала такими словами как «папа», «отец», «господин Берт» и «отчим», то после слов матери он стал для меня безапелляционно «отцом», по крайней мере на словах, в мыслях я его именовала по-разному, в зависимости от своего настроения и как же хорошо, что мысли у нас в семье все читали с трудом. Так я думала.