Самаэль

Тогда

Последовавшие за приходом во дворец Жизни две недели были адом. Элизабет ночами захлебывалась в собственных слезах, пока днем боролась и была сильной для дочери. Рози уже не угасала, она стремительно меркла на глазах. Она больше не смеялась и почти не улыбалась, ее сил не хватало, чтобы выполнять простейшие действия, как приподняться или держать в руках стакан. Кожа стала почти прозрачной, девочка исхудала, потому что хныкала, каждый раз, когда мама пыталась ее накормить.

Элизабет не покидала комнаты, выделенной им с дочерью, и сидела подле Рози. Она пела ей или читала книжки в попытках отвлечь дочь, но ничто не было способно облегчить разраставшуюся боль. Они не могли найти причин увеличивающемуся чудовищу, терзавшему тельце в каждом участке. Рози уже не говорила, а только плакала и сворачивалась калачиком, пока не погружалась в забытие.

Элизабет не контактировала ни с кем из обитателей дворца. Раньше обожавшая всеобщее внимание, она ускользала без единого предлога, не удостоив собеседника и взглядом.

-мам. – тихо позвала Рози. Элизабет присела перед кроватью и сжала ее маленькую ладошку. Она была ледяной. – а почему папа не приходит?

Тело Рози тут же охватил новый приступ хриплого кашля. Элизабет приподняла ее на подушках, в ужасе ожидая конца приступа. На глазах девочки выступили слезы.

-мам? Он больше меня не любит?

-что ты такое говоришь? – Элизабет заключила дочь в объятия и погладила по волосам. Она с грустью подмечала, как поредели золотые локоны, которые девушка раньше вплетала в косы. – папа очень-очень любит тебя. Он... - язык Элизабет не поворачивался, чтобы солгать Рози. Но девушка не могла подпустить его к дочери.

Элизабет избегала разговоров о Самаэле и не желала ничего о нем слышать. Этого было недостаточно, потому что ее сердце обливалось кровью о любимом. Элизабет знала, что должна поступить правильно и дать им увидеться, ведь Сэм являлся отцом Рози. А еще она должна была огородить ее от худшего, что он мог привнести.

На пороге появился Лив, облаченный в черный смокинг. Длинные волосы были зализаны назад. Он сочувствующе взглянул на Элизабет, а ей захотелось задушить его. Элизабет не нуждалась в жалости всемогущего существа, способного изменить ситуацию. Но в отличие от Сэма он никогда на пойдет на это.

-она слишком слаба. – прошептал Лив, когда Элизабет подошла и встала напротив.

Сама сильфа тоже выглядела неважно. Волосы, собранные в небрежный пучок, потускнели, под глазами залегли серые мешки, кожа потеряла свой блеск. Она нервно дергала заусенцы, и ее ногти были покрыты запекшейся кровью. Привычка появилась у нее вместе с новым домом.

-можно что-нибудь сделать? Я не могу смотреть на ее страдания.

Лив положил руки на плечи Элизабет и сжал. Он наклонил голову и заглянул в глаза, читая каждую потаенную эмоцию или мысль, у Элизабет не было сил выстраивать границы, и она показала ему все. Боль, усталость, страх.

-позволь Сэму увидеться с дочерью. Им обоим это необходимо.

-нет. Нет, я подпущу его к ней. Я не хочу и не могу его видеть. – Элизабет сбросила руки Лив и отстранилась. Ее лицо исказила неприкрытая паника. Девушка озиралась по сторонам, часто дыша.

-он ее отец.

Сэм сидел в кресле, нервно дрыгая ногой. Его лицо было покрыто неравномерной щетиной. На столе стоял остывший кофе. Мужчина почти не спал с того дня, как нашел записку. «Прости, если сможешь. Так будет лучше каждому из нас.» Два коротких предложения, разорвавшие душу Сэма в клочья.

Хуже всего то, что он понимал, что Элизабет права. Им с Рози будет безопаснее и лучше вдали от Сэма. Он представлял угрозу для них обеих и не мог обещать, что сможет совладать с Безумием. Когти Лилит впились в сознание, и разум заполнялся ужасающими и жестокими идеями.

И все же Сэм ждал, что они вернутся. Он нуждался всего в одном крепком объятии, чтобы вдохнуть родной аромат жены. Он хотел вновь услышать звонкий смех дочери.

-почему ты не пойдешь туда? – Киллиан сидел в кресле напротив, но Сэм давно позабыл о его присутствии. Отец пришел полчаса назад и был единственным, проявившим хоть какой-то интерес к Сэму.

-Элизабет не позволит мне переступить порога. – покачал головой Сэм. – она бежала от меня, потому что боялась. Лиззи верит, что в Дворце Жизни они в безопасности, и я не могу...лишить их и этого подобия дома.

Сэм уронил голову на грудь. Киллиан приобнял сына за плечи, непривычный для них обоих жест выглядел неуверенно.

-противоречие магии внутри губит Рози. Она не смогла совладать с дарованной силой. Твоя дочь умирает, Сэм.

-я знаю.

-то, что ты забирал ее силу...возможно, это сделало ей только хуже.

Сэм надавил двумя пальцами на глаза, смаргивая слезы. Ему было страшно. Он боялся, что, придя туда, омрачит те светлые воспоминания Рози о проведенном времени вместе. Из раза в раз при попытке помочь, он делал лишь хуже. Сэм не мог посмотреть в глаза Элизабет, отчаянно верившей в него, и сказать, что бессилен. А что, если он навредит дочери еще больше? Его проклятые гены уничтожили Рози и заставили страдать.

-пожалуйста, передай Лиззи записку. – и скажи Рози, что я люблю ее.

Сэм отстранился от Киллиана. Он провел ладонью по лицу, стирая остатки не выплаканных слез, и подтолкнул в сторону архангела листок.

-конечно.

Киллиан поднялся и надел кремовую шляпу на голову. Сэм посмотрел на отца снизу вверх.

-если я им потребуюсь...

-ты в ту же секунду об этом узнаешь.

Лив присел на стул подле кровати Рози. Он не был жесток, и потому предложил лучшее для сложившейся ситуации.

-как твои дела? – спросил мужчина и невзначай отвел волосы от ее виска. Его рука там и замерла.

-хорошо. Мне даже стало лучше, мама обещала, что завтра мы пойдем гулять. Нам ведь можно, Лив? – залепетала девочка, и в ее глазах наконец появился блеск.

-конечно, можно, ветерок. – ласково улыбнулся ей Лив.

Он посмотрел на Элизабет. Девушка всхлипнула и села на край кровати. С особым усилием она проглотила ком в горле. Элизабет взяла дочь за руки.

-мы обязательно погуляем завтра. Завтра придет папа.

-правда? Обещаешь?

-обещаю. – кивнула Элизабет. По ее щеке скатилась слеза. – но, чтобы наступило завтра, тебе нужно поспать. Хочешь, я спою тебе колыбельную?

Рози быстро закивала. Элизабет видела, как она взвинчена. Раньше Рози бы потребовалось еще несколько часов, чтобы успокоиться и заснуть перед столь долгожданным днем.

Элизабет погладила дочь по щеке и начала петь. Ее волшебный голос не нуждался в музыкальном сопровождении и был полон сам по себе. Он медом растекался по комнате. Рози тихо подпевала словам любимой песни.

Магия Лив просочилась в тело девочки. Он проник в ее угасающее сознание и начал воссоздавать образы из ярких воспоминаний. Рози вместе с отцом гуляли на берегу моря, искали морских обитателей, башмаки насквозь промокли. А вот девочка вместе с мамой пекла именинный торт и украшала его сладким кремом. Лив добавлял в события живости и красок, пропуская незначительные. Бал Осеннего урожая, на котором все радостно кружились в танце. Мама, папа и Рози лежали на траве и мечтательно что-то обсуждали.

-я...не могу. – Элизабет всхлипнула и одернула руки от дочери. Девушка размазала слезы по лицу. Рози уже погрузилась в чуткий сон и беспокойно заворочалась.

-ты должна проводить Рози в последний путь. – строго сказал Лив.

Элизабет понимала, что он прав, и все же она эгоистично надеялась, что способна отсрочить, отменить момент прощания.

-Лиззи, пожалуйста.

Элизабет кивнула. Ее тело била дрожь, она набрала полные легкие воздуха и продолжила петь. Первая нота надорвалась, слова проглотил всхлип, и все же она пела. Печальная колыбельная была самой любимой Рози. 

Рози слабела. Лив плел для нее счастливейшие сны. Рози прикрыла глаза от слепящего солнца и увидела младшего брата, вразвалочку приближающегося к ней. Им не было суждено познакомиться, однако, у Рози не было сомнений, что это был он. Девочка мечтала назвать его Исааком. У Исаака темные кудри, как у мамы, и папины яркие голубые глаза. Мальчик улыбнулся ей двумя передними зубами. Отдаленное пение матери достигало слуха Рози, и от этого внутри растекалось тепло. Исаак схватил сестру за пальцы своими пухлыми ручками и потянул вперед. Рози застыла, уперевшись каблуками туфель в песок. Отчего-то ей было тревожно следовать за братом.

-Рози, доверься мне. – Лив погладил большим пальцем щеку девочки.

-Рози, доверься мне. – во сне Сэм присел перед дочерью и погладил по щеке. Рози прильнула к его руке, прикрыв глаза.

-пап, я скучаю. – протянула Рози. Она всегда была папиной дочкой, и уже тосковала по нему. Девочка крепко обняла его за шею.

-я же здесь. – улыбнулся Сэм. Мужчина поцеловал дочь в макушку. – сходи с Исааком, куда он зовет тебя. Мы с мамой будем здесь. 

Рози обернулась в поисках матери.

-мам? – позвала девочка.

-да. – Элизабет кивнула. – все хорошо, ветерок. Я тебя отпускаю. – прошептала девушка. Элизабет слышала, как разбилось ее сердце. Она и не догадывалась, что оно было таким хрупким, тоньше хрусталя. Осколки хрустели на губах.

Рози сжала ладошку Исаака, и медленными шагами направилась вслед за ним. Они шли по песчаному берегу, море ласкало их босые ноги, а за горизонтом восходило яркое солнце. Исаак неразборчиво что-то лепетал. Рози остановилась и помахала родителям, силуэты которых уже размылись  вдалеке.

Лив убрал руку от лица Рози. Девочка медленно выдохнула. Ее веки были опущены, а губы белые. Чуткий сон переходил в более глубокий, вечный. Элизабет допела последнюю строку песни. Рози  не дышала.

-ей больно?

-нет. – Хель неслышно появилась на пороге. Она не решалась войти, увидев боль, исказившую лицо Элизабет. Смерть оттягивала момент, выигрывая секунды для разбивающейся матери.

Элизабет упала на колени рядом с кроватью и прижалась губами к неподвижной ручке Рози. Она больше никогда не испытает нежных объятий, сладких поцелуев, не ответит очаровательному говору. Тело Элизабет сотрясалось от рыданий, она не слышала слов, сказанных Лив, и не чувствовала его прикосновений.

Непосильное одиночество и горе мощной волной окатили Элизабет. Она все еще была жива, хотя более не имела ни малейшей причины для этого. Элизабет была матерью, а потом в один миг перестала. Ее душа рвалась прочь из груди, желая наполнить самое родное и любимое тельце. Существуй слово, способное описать потерю дитя, оно бы не смогло описать боль Элизабет. Внешне она осталась прежней, пока внутри истекала кровью разорванного сердца.

-прости, прости меня, моя любимая девочка. – шептала, задыхаясь от слез Элизабет.

Хель села подле Рози и положила руку ей на грудь.

-я позабочусь о ней. – мягко сказала Смерть, словно ее обещание могло облегчить боль скорбящей матери.

Из маленького тельца поднялся шар, наполовину светлый, наполовину темный. Две противоположных энергии взаимодействовали в руках Хель. Душа Рози состояла на столько же из черт матери, насколько отца.  И Смерть позволяла ей постепенно угасать.

Элизабет пригладила рассыпанные по подушке волосы, поправила одеяло, убеждая себя, что Рози просто уснула. Она старалась навсегда запечатлеть в памяти образ дочери до самых мельчайших подробностей. Элизабет наклонилась и поцеловала дочь в лоб.

-спи сладко, Рози.