Самаэль

Сейчас

Сэм сбросил на пол тело миссис Смит. Его рубашка насквозь пропиталась кровью женщины. Едва труп коснулся песка, от него отделилась душа. Блеклая, полупрозрачная женщина в сорочке. По центру имитированной сцены стоял стеклянный купол, за которым красовалась душа Эмили, актрисы, освободившей роль для Изабель. Теперь она могла воссоединиться с матерью. Загвоздка заключалась в том, что ни одна из них не была способна вспомнить прошлой жизни. Едва душа покидала тело, она обнулялась. Жалкие, безэмоциональные марионетки, призванные служить Пандемониуму.

Гоблины вывезли клетку, предназначенную для новоприбывших гостей. Душа терпеливо ждала. Сэм расстегнул рубашку и сбросил ее на пол, обнажая крепкие мышцы, испещренные шрамами. Голумы подали хозяину новую одежду.

Последние недели Самаэль редко являлся за душами самостоятельно, возложив задачу на новоявленного ассасина. Качество выполненной работы не имело значения, потому Крис был волен организовывать отбор жертв по собственным критериям. За пару месяцев он отлично адаптировался.

С Долорес Смит, матерью Эмили, дело обстояло иначе. После встречи на благотворительном вечере «Катарсис» слуги Сэма приглядывали за несчастной. Сэм понимал ее боль, потому не желал Долорес смерти. Миссис Смит была серьезна в угрозах. Женщина наняла киллера на имя Изабель, раздобыв достаточно обвинений и слухов на имя девушки. Сэм защищал любимую и перерезал жизнь Долорес, прежде чем все произошло.

Голумы бросились врассыпную, вознося руки к небесам. Гоблины быстро выкатывали на сцену еще один стеклянный шкаф. Один из них запнулся и растянулся на сером песке. Из тьмы раздались протяжные вопли. Скрытые от ледяных глаз Хозяина они дали волю истинному страху. Страху перед порожденным им чудовищем. Пандемониум жаждал платы. Осязаемый в воздухе привкус небытия, крови, яда скрипел на зубах, кожа покрывалась мурашками. Первое правило: нельзя смотреть вверх, черная пасть Пандемониума поглотит того, кто взывает к ней. Второе правило: Пандемониум очень-очень голоден. Третье: только это поддерживает жизнь Сэма и его подданых.

Сэм опустился в кресло и сцепил руки в замок. Сначала исчезла Долорес Смит, она вопила, пыталась разодрать себя, сбросить оболочку. На мгновение повисло безмолвие, тьма протягивала свои когтистые лапы к каждому из присутствующих. Гоблины, получив кивок Хозяина, толкнули купол. Эмили выжидающе стояла. Гордая и прямая осанка свидетельствовала об отсутствии всякого страха. Она поклонилась, как будто была актрисой, доигравшей роль. Пандемониум поглотил ее всю, целиком. Присутствующие замерли, внемля внутренним ощущениям. Ад отступил.

Внезапно Сэм сложился пополам, прижав руки к вискам. По шее стекала черная слизь, из глаз струилась кровь. Пандемониум был в ярости. Он щипцами выкорчевывал дарованную мужчине силу. Пандемониум мучительно медленно разрывал ткани и органы внутри без возможности исцеления. Пандемониум вкушал боль, как деликатес. Химера, обязанная кормить, сменила роли.

Гоблины и голумы закричали в уродливейшей какофонии звуков, к которой добавился звон разбитого стекла. На волю вырвалась душа в монашеской рясе. Наперекор предназначению, она бросилась прочь, к душам, хранящимися в стеклянных шкафах, подальше от тьмы. Привлеченный свежей душой, Пандемониум отшвырнул прочь от себя Сэма. Щупальца устремилась вслед за сбегающим Мансом. Погоня была бессмысленна, хотя и растянута на десять секунд для пущей сладости. Пандемониум схватил Манса за разные части тела и потянул. Душу разорвало, и каждый ее клочок был с удовлетворением поглощен.

Сэм задрал голову к потолку, туда, где сворачивался калачиком насытившийся Пандемониум. Двое гоблинов подбежали и помогли ему подняться.

-Хозяин, он все более ненасытен.

-новые души никогда не были проблемой. – Сэм едва не упал, но вовремя оперся о спинку стула. Пандемониум нанес ему больший урон, чем он подозревал. – давайте ему столько, сколько потребуется.

Сэм ступил на рыхлый песок, на котором лежали крупные осколки битого стекла. Тело женщины исчезло, как и всегда.

-он требовал душу той девушки. – неуверенно пробурчал один из гоблинов. Голумы, на четвереньках ползавшие и собиравшие стекло, навострили уши. – чья душа обмотана нитями.

Сэм сжал руку в кулак. Он знал об этом, Пандемониум иглой выбивал требование в мозгу мужчины, пока черная магия убивала остатки света. Годами Смерть и Безумие питались Жизнью. За что отвечал Пандемониум, Сэм не мог сказать, он был личной пыткой. Именно за сопротивления и отказы он забрал еще одну душу.

-он ее не получит.

Вокруг души Изабель были обмотаны тонкие золотые нити Жизни, и она никогда не освободиться от Пандемониума полноценно, как и никогда не попадет сюда. Мужчина нарушил условия сделки, решив не делать ее частью цирка. Нити лежали в ожидании часа, который не должен был наступить.

-как насчет девчонки-сильфы?

Крис сидел на краю сцены, свесив одну ногу. В хаосе его появление осталось незамеченным. В руках парень сжимал белую гипсовую маску. Он окинул Сэма с головы до ног оценивающим взглядом. На теле запеклась смешанная кровь, но дух стойко держался. Что ж, последствия покушения Пандемониума могли быть хуже.

-я мог бы с легкостью заняться этим.

Жизнь одной пятнадцатилетней девочки в противовес десятку других и терзающей хватки. Предложение было поистине заманчивым. Пролитая кровь Вайолетт на долгие годы покончила бы с Безумием.

-я должен сделать это сам. Усилия иного не подарят желанного избавления.

Данное решение навсегда оттолкнет Изабель от Сэма. Готов ли он вновь потерять столь желанную любовь? В конце концов, в отличие от Элизабет, Самаэль может заставить Изабель его любить.

P.s. О Крисе можно немного прочитать в переписанном прологе