15. Чувства.
От лица турбо.
Я вышел на лестничную клетку и решил вопросы с очередными посланниками Хади Такташ, к сожалению пришлось решать дела кулаками, но суть была даже не в этом, а в том, что Марго теперь оставаться здесь слишком опасно, они знают где она живет, и закончиться это дело может не самым лучшим чередом.
Уговорить эту упрямую девушку переехать куда-нибудь было сложнее чем, кажется, сдвинуть китайскую стену, и вот каким-то волшебным образом она будет жить в моём доме. Благо, живу я один, родители уехали из Казани в Москву сразу после моего совершеннолетния, и я был только рад. А благодаря фразе упёртой мадам: "— раз такой умный, то я буду жить у тебя. Защитник херов" , у меня теперь и соседка есть, очень даже не плохая...
***
С первой встречи я запомнил её такой — нахальной, резкой, будто специально созданной, чтобы выводить из себя. День, когда я назвал её вафлёршей возле ДК, до сих пор всплывает в памяти, будто это было вчера. Она стояла в свете фонаря, с железной битой в руках, и в её глазах горел такой огонь, что я на секунду подумал — это конец. Никогда не видел, чтобы кто-то так ловко размахнулся, словно бита была продолжением её руки. Увернулся в последний момент, но страх смешался с восхищением. Кто она такая, чтобы так смело бросаться на незнакомого парня?
Сначала я злился. Чуть не сломала мне челюсть, и за что? За какую-то дерзкую фразу, которую другая на её месте даже внимания бы не удостоила. Но с каждым разом, как я видел её, становилось всё сложнее относиться к этому серьёзно. Её взрывной характер притягивал, как магнит, хотя я и старался это игнорировать. Она злила, бесила до белого каления, но заставляла смотреть на неё снова и снова.
С каждой встречей я видел, что за этой дерзостью и грубостью прячется нечто большее. Она вечно шла напролом, но в её глазах иногда мелькала усталость, словно она давно привыкла бороться за своё место в этом мире. После тех первых слов возле ДК я начал понимать: её жизнь не была простой, и, может, этот огонь в её глазах — единственное, что защищало её от всего остального.
Когда Вова приказал мне приглядывать за ней, я думал, что сойду с ума. Девчонка, которая вечно нарывается на неприятности, казалась сплошной головной болью. Но чем больше я за ней наблюдал, тем сложнее было отвести взгляд. Её упёртость вызывала уважение, даже если я не хотел в этом себе признаваться. Она была такой же, как и я в своё время, — готова рвать зубами, чтобы доказать, что стоит чего-то в этом мире.
А потом началось что-то странное. Она смеялась над моими шутками, даже когда пыталась казаться злой. Иногда я ловил её взгляд, в котором больше не было неприязни, только любопытство. И я сам стал замечать, как, черт возьми, жду этих моментов, когда она будет рядом. Жду, чтобы снова услышать её язвительный голос или увидеть, как она делает вид, что ей наплевать на моё мнение.
Но больше всего я представляю тот вечер, когда она стояла перед Рафаэлем, не боясь, хотя могла бы сломаться. Тогда я понял: в ней есть то, чего я всегда искал в людях. Смелость, которую нельзя подделать. Гордость, которая делает её сильной, даже когда ей страшно.
Сейчас я понимаю, что она стала для меня чем-то большим, чем просто обязанностью перед Вовой. Она будто пробивает ледяную стену, которую я выстроил вокруг себя. С каждым её взглядом, словом, даже с каждой насмешкой я чувствую, что всё глубже в это влезаю. И как теперь это остановить — я не знаю.
***
Я стоял у окна, глядя на тёмные улицы Казани, которые постепенно пустели под тяжестью позднего часа. Голова гудела от событий последних дней. Решить вопросы с Хади Такташ было нелегко, но опасность не исчезла. Они знали, где живёт Марго, и рано или поздно снова придут. Это было ясно как день. Она для них словно красная тряпка для быка. А значит, единственный выход — спрятать её от них хотя бы на время.
— Вот объясни мне, какого чёрта ты вообще здесь торчишь? — её голос раздался за спиной. Она стояла, прислонившись к дверному косяку, в моём старом свитере и спортивках, которые явно были ей велики.
Я обернулся и поднял бровь.
— Если бы я оставил тебя там, в твоей квартире, тебя бы к утру нашли. Не думаю, что результат тебе бы понравился.
— Ты говоришь, как будто я ребёнок, — она сложила руки на груди, глядя на меня с вызовом. — Сама бы справилась.
Я усмехнулся.
— Конечно, справилась бы. Лет через пять, если бы научилась думать не только кулаками.
— Смешно, Турбо. Прямо убил. — Она закатила глаза и села на диван.
Она злилась, но я уже привык к этому. Её злость была для неё как броня, способ держать людей на расстоянии. И всё же, несмотря на её возмущения, она согласилась остаться. Почему? Потому что где-то глубоко внутри она понимала — я прав.
Жить одному я привык. Родители уехали в Москву, оставив мне квартиру, как только мне исполнилось восемнадцать. Свобода меня вполне устраивала. Никто не лез в мои дела, я мог приходить и уходить, когда хотел. А теперь вот, пожалуйста, соседка. Упрямая, взрывная, но по-своему... милая.
Её слова всё ещё крутились в голове. "Раз такой умный, то я буду жить у тебя. Защитник херов." Я не удержался и усмехнулся. Да уж, вот она вся, со своим бесконечным сарказмом.
— Что смешного? — её голос вывел меня из раздумий.
— Ничего, — я пожал плечами. — Просто рад, что наконец-то ты оценишь моё гостеприимство.
— Не обольщайся, Турбо, — она подалась вперёд, её взгляд был полон иронии. — Это временно. Как только всё уляжется, я вернусь домой. Там мои братья, которые могли бы меня защитить, если бы чаще находились дома, — Она закатила глаза.
— Как скажешь, Марго. — Я не стал спорить.
На самом деле я знал, что будет дальше. Она будет бороться, вырываться, пытаться доказать, что может сама справиться. А я... я продолжу быть рядом. Не потому, что мне поручили за ней приглядывать. А потому что что-то в ней заставляет меня чувствовать себя живым. И, может быть, я ещё не готов это признать, но мне уже было всё равно, что она об этом думает.
***
Я проснулся раньше неё, что, честно говоря, удивило. Марго была из тех, кто жил в постоянной готовности к любым неожиданностям, и обычно поднималась на рассвете, как солдат на построение. Но вчерашний день вымотал её, и теперь она лежала на диване, завернувшись в мой старый плед, тихая, почти беззащитная.
Я стоял на кухне, грея чайник, и думал о том, как же быстро всё перевернулось. Ещё пару недель назад она была просто девчонкой, которая готова была проломить мне череп железной битой. А теперь она спала в моей квартире, словно так и должно было быть.
Звук шагов прервал мои мысли. Она появилась на кухне, растрёпанная, с мятой футболкой и выражением лица, которое можно было интерпретировать как "ещё одно слово — и я тебя убью".
— Где зубная паста? — буркнула она вместо приветствия, оглядываясь по сторонам.
— В ванной, где ещё? — ответил я, глядя на неё с лёгкой усмешкой.
Она лишь фыркнула и скрылась в коридоре. Всё та же Марго. Гордая, резкая, но по-своему... домашняя.
Когда она вернулась, я уже налил ей чай и поставил перед ней тарелку с остатками вчерашней жаренной картошки.
— Ты это серьёзно? — спросила она, разглядывая еду с недоверием.
— А ты что, гурман? Ешь, пока не остыло.
Она закатила глаза, но всё же взяла кусок и укусила.
— Знаешь, — начала она после паузы, глядя на меня поверх кружки с чаем. — Если бы ты не был таким занудным, мы, может, и поладили бы.
Я хмыкнул, не удержав улыбку.
— А если бы ты не была такой бешеной, у меня не было бы причины быть занудой.
Она усмехнулась, и это было неожиданно приятно. Видеть её такой расслабленной, без привычной маски сарказма и злости.
Но, конечно, долго это не продлилось.
— Значит, что дальше? — спросила она, отставляя кружку. — Мы сидим здесь и прячемся?
— Пока всё не успокоится, да. — Я посмотрел на неё серьёзно. — Если ты хочешь выжить, Марго, тебе придётся немного потерпеть.
— Терпеть не в моих правилах, — она откинулась на спинку стула, сложив руки на груди.
— Ну, тогда тебе придётся их переписать.
Она усмехнулась, но в её взгляде была доля уважения.
И я понял, что начинаю привыкать к её присутствию. Её хаос постепенно становился частью моего мира, и, как ни странно, мне это нравилось.
_________
милые словечки от турбо, аж самой читать приятно.
тгк: mellists🩷 там вся инфа про фф