Beginning: third
«И всё, что мне нужно -
Найти кого-нибудь».
- Тебе нужно встать с места, если ты не хочешь попасть на более низший уровень, - когда девушка открывает глаза, то видит перед собой Малика, вздрогнув. Он вернулся. К ней. На этот раз его крылья не исчезли, поэтому она может рассмотреть чёрные блестящие перья.
- Помоги мне, - Ливия шепчет, голос совершенно пропал.
- Встань и перестань вести себя как ребёнок, - мужчина качает головой, наблюдая за сероглазой.
- Но я и есть ребёнок, - она противится, хмурясь, ощущая боль по всему телу от новых ожогов.
- Тебе двадцать пять, Ливия, - Малик скептически смотрит на неё, скрещивая руки на груди.
- Ты узнал мой грех? - но ей не нужны ответы, она видит все ответы в его глазах. - Помоги мне.
- Из этого ничего не выйдет, - ангел отдаляется, снова взлетая в небо.
- Сколько ещё я должна просить? - сероглазая старается унять дрожь в теле, опуская голову.
- Я не смогу воскресить тебя.
- А перевести на более высший уровень? - надежда поселяется в ней.
- Я не знаю, - Малик протяжно вздыхает, поджимая губы. Почему он всё ещё возится с ней?
- А в... рай? - она осторожно спрашивает. - Это возможно?
- Это тяжело. Ты должна будешь полностью искупить все свои грехи, - он прикрывает глаза, медленно отвечая.
- Как я могу сделать это, находясь в аду? - Ливия непонимающе смотрит на кареглазого, желая найти ответы, вместо этого быстрее попадая в другую пучину. Его собственную бездну.
- Дело не только в поступках, но и твоих мыслях. Они легко считываются, Ливия. Ты должна также искренне раскаиваться, как хочешь выбраться отсюда. Твоя вера не достаточно сильна.
- Разве раскаивание - не вера? Что тогда вера, если не это?
- Ты должна отдавать своим прошлым поступкам полное понимание и осознание того, где именно ты проступилась.
- Ты поможешь мне? - Ливия хмурится, надеясь получить положительный ответ. Он молчит, качая головой. - Кто-то делал это до меня, верно?
- Может быть, - на этот раз приходит очередь Малика хмурится.
- Если я буду раскаиваться, у нас получится, - девушка полностью уверена в своих словах.
- У тебя, Ливия, не у нас. Ты не полностью созрела, ты должна не хотеть раскаиваться, а чувствовать это раскаяние изнутри.
Малик исчезает также быстро, как появился, и девушка прикрывает глаза, не двигаясь с места. Она сглатывает ком в горле, чувствуя, как дрожит её тело. Впервые за долгое время она вспоминает слова молитвы, так тщательно запомненные в детстве. Вместе с шёпотом молитвы приходят не самые приятные воспоминания из прошлого.
Почему она отреклась? Невоможно стать кем-то большим, чувствовать самого себя, когда тебя насильно заставляют выполнять ненавистные тобой вещи. Она ненавидела молиться, когда её принуждали к молитвам; ей хотелось понять себя, совершить собственные ошибки, а не слушать всё время проповедования. Она грустно усмехается, ведь теперь она в аду. Черноволосая вспоминает слова родных о том, что она попадёт в ад за неверование, сейчас находясь на пограничном состоянии. Ей хочется истерично смеяться от всей этой ситуации, злой шутки судьбы, и плакать одновременно, невероятно сильно жалея.
Она молится снова и снова, надеясь, что это поможет ей. Она вспоминает времена, когда её вера была по-настоящему сильна и не было никаких преград и сомнений, что в один день она отречётся или поймёт, что это не её. Уйдя однажды, она не перестала уважать религию, хоть и старалась отчасти полностью забыть о ней и местами ненавистых воспоминаниях. В ней не стало меньше любви и искренности, ведь она хотела найти собственный путь, и она ошибалась, что свойственно каждому, но, кажется, её ошибки привели не к тому результату.
Когда она открывает глаза, то снова видит перед собой сидящего на земле напротив неё Малика.
- У тебя остались земные воспоминания? - сероглазая вдруг спрашивает, сама не ожидая от себя именно этого вопроса.
- Очень мало, - он отвечает неохотно, но честно, - я здесь слишком давно.
- Малик, - она протягивает, прикрыв глаза, что-то внутри мужчины происходит от звука её голоса, и он сам не может понять, что именно, пока не чувствует дрожь. Совсем как в Ином мире. - Это и есть твоё имя?
- Там меня иногда называли Зейном, - он шепчет, но девушка слышит, кивая, приоткрыв серые глаза, уставившись прямо в карие.
- Моего дядю так звали, - она слабо улыбается, словно вспоминает что-то, по-прежнему рассматривая медовые глаза, стараясь разглядеть мельчайшие изумрудные крапины в них.
- Ты помнишь свою смерть? - Зейн, на удивление, спрашивает сам, рассматривая девушку.
- Смутно, - Ливия морщится, - автомобильная авария, верно? - она опускает взгляд, тайно наблюдая за ангелом из-под пушистых ресниц. Тот кивает, и сероглазая вздыхает, сильнее сгорбившись. Перед глазами мелькают картинки того, как машина такси, на заднем сидении которой она находилась, вылетает на встречную полосу. Одинокая слеза скатывается по нежной коже, тут же испаряясь, но это не скрывается от пристального взгляда ангела.
- Надеюсь, ты поняла свою главную ошибку?
- Я бы не была той, кем являюсь сейчас, если бы тогда не пошла по другому пути, - сероглазая протяжно вздыхает, приподнимая голову.
- Но ты бы и не оказалась здесь, - Малик на удивление относительно спокоен, он не чувствует злости и раздражительности, а лишь... сострадание и желание помочь Ливии? Эти мысли пугают его и ему мгновенно хочется скрыться, но он не может оставить её сейчас или же просто не хочет.
- А как же судьба? Я здесь, потому что я здесь, - она пожимает плечами.
- Но отчаянно пытаешься выбраться.
- Ад, как и остальной мир, полон противоречий, - Ливия поджимает губы, проводя рукой по спутанным длинным чёрным волосам. - Почему ты оказался здесь?
- Я, как и ты, выбрал свой путь сам, - Зейн поднимает голову в вечно серое небо, прищуривая глаза. - Буря скоро начнётся и тебе лучше поторопиться, чтобы идти дальше.
- Что, если я останусь на месте? - Ливия также поднимает голову, видя в далеке огненную стену, идущую на них.
- Ты снова сгоришь.
- И ты даже не спасёшь меня? - она ухмыляется, опуская голову, встретившись с карими глазами. Неизвестный им обоим огонёк горит в них.
- Я не всегда смогу спасти тебя.
- Как скажешь, - девушка покачивает головой, неохотно вставая, направляясь в противоположную от бури сторону, не попращавшись.
- Ливия, - кареглазый окликивает девушку, всё ещё находясь на месте. - Я помогу тебе.
- Спасибо, Зейн, - имя заставляет его вздрогнуть. Он чувствует, что девушка хочет вернуться и прикоснуться к нему.
- Без прикосновений, - он опережает её действия, внутри так желая этих запретных прикосновений, - мои приносят ожоги.
- Но в прошлый раз... - сероглазая негромко начинает.
- Это другое, - он качает головой, перебивая, опуская голову, из лопаток быстро вырастают массивные крылья, принося сильную боль, вознося его вверх.
- Спасибо, - Ливия шепчет сама себе, замечая приближающийся шторм, снова начиная бежать, совсем как в прошлые разы.