Подставная любовь

Проснулась я раньше будильника. Тонкий луч света пробился сквозь щель в шторах и лег прямо на лицо. Комната — не моя. Постель — тоже не моя. В воздухе витал лёгкий аромат кофе и ванили, смешанный с чем-то тёплым и уютным — это была Сора. Она дышала спокойно, свернувшись в другой половине кровати, тихо, почти незаметно.

Я потянулась, стараясь не разбудить её. На полу у кровати лежала аккуратно сложенная одежда — мой вчерашний выбор. Светлый вязаный свитер с открытыми плечами, кружевной отделкой и маленьким бантиком. Он был мягким, будто напоминал: «Ты справишься». К нему — джинсовая мини-юбка, простая и упрямая, как я сама.

Умываясь в ванной, я не смотрела в зеркало дольше пары секунд. Лицо было спокойное, даже слишком. Будто ночь у Соры стерла всё напряжение... почти. Но мысль о Кайзере — точнее, о сегодняшней встрече с ним — не отпускала.

Он ведь так внезапно появился тогда, в торговом центре. Его голос, спокойный, но с тем самым нажимом. И взгляд. Слишком прямой.
«Пойдёшь со мной на съёмки?»

Я тогда кивнула почти сразу. Почему — до сих пор не уверена. Просто... пошла за ним.
Теперь надо было не опоздать.

На кухне я налила себе кофе в кружку с надписью "girls bite back" — типично Сора. Сделала пару глотков, глядя в окно. Город просыпался. Я — вместе с ним.

Оделась быстро. Свитер лёг на тело точно так, как я и хотела: мягко обтягивал, подчёркивал ключицы, прятал ладони в рукавах. Юбка — немного вызывающе, но по настроению. Волосы завила пальцами в легкие волны, нанесла немного блеска на губы и провела тонкую стрелку — акцент. Этого достаточно.

Сора, приоткрыв один глаз, буркнула:

— Ты уверена, что хочешь туда идти?

Я чуть улыбнулась:

— Я просто не люблю не заканчивать начатое.

Она молча кивнула и снова укуталась в одеяло.
А я вышла.

***
На улице было прохладно, но воздух уже не пах весной — он был наполнен шумами города, пылью и чужими разговорами. В наушниках что-то негромко играло — я даже не помню, что именно. Музыка просто помогала не думать.

До съёмочной площадки я добралась на метро. Толпа. Кто-то толкнул плечом, кто-то извинился, кто-то даже не заметил. Я стояла в вагоне, сжав в руке телефон и мельком просматривая маршрут. Одно касание — и я бы могла написать Кайзеру. Сказать, что передумала. Но экран остался пустым. Он ведь не спрашивал, удобно ли мне. Он просто сказал: «Будь там».

Он всегда так.
И я всегда…
Нет. Не всегда.

---

Когда я вошла в зону съёмок, солнце уже поднялось высоко. Помещение было широкое, с окнами в потолке, через которые лился свет. Люди сновали туда-сюда: операторы, стилисты, ассистенты, кто-то пробегал с кофе, кто-то — с гардеробом на вешалках.
Я встала в стороне, не сразу заметная. Так было лучше.

— Аямэ.

Я знала этот голос. Знала, ещё до того, как обернулась.

Кайзер стоял в нескольких метрах, облокотившись на высокий стул, как будто это съёмка о нём, а не с его участием. Чёрная рубашка, закатанные рукава, волосы чуть взъерошены — небрежно красиво. Улыбка на лице — лёгкая, почти издевательская.

— Ты действительно пришла. — Его голос был низким, с той самой насмешкой, которая выводила из себя.
— Ты ведь хотел, чтобы я была, — пожала плечами.
— Хотел — не значит, что ожидал. Ты умеешь удивлять, знаешь?

Он подошёл ближе.
Я не двинулась с места.

— Ты выглядишь... — он скользнул взглядом по мне сверху вниз. Медленно, намеренно, как будто смотрел не на одежду, а под кожу. — Не так, как обычно.

— Это плохо? — спросила я, стараясь сохранить голос ровным.
Он усмехнулся, но не ответил сразу. Подошёл совсем близко, и я почувствовала лёгкий аромат его парфюма — дорогого, чуть пряного, с чем-то мятным на финале.

— Это опасно, — произнёс он наконец, глядя прямо в глаза. — Ты никогда не выглядела настолько… неосторожной.

Моё сердце сбилось с ритма на полудолю секунды. Я тут же внутренне отругала себя. Это просто слова. Просто Кайзер. Он всегда так играет.

Но его взгляд оставался.
И дыхание вдруг стало чуть тяжелее.
Ненавижу, когда он побеждает, даже не начиная.

Я отвела взгляд.
— Где мне быть?
— Рядом. — Кайзер наклонился чуть ближе. — Или ты передумала быть моей девушкой? Даже если только на камеру.

Я не успела ответить. В этот момент подошла стилист, спасая меня от ещё одной фразы, от которой, возможно, я бы действительно покраснела. Или… хуже.

— Мы готовы. Кайзер, тебя ждут у света. А… — она перевела взгляд на меня, — ты с ним?

Кайзер ответил за меня: — Она со мной.

С этими словами он обернулся и ушёл вперёд, не оборачиваясь. И только тогда я позволила себе выдохнуть. В груди всё ещё что-то сжималось — не от страха. От раздражения. От того, что он всегда знает, как задеть.

Но была ещё одна эмоция.
Глупая, неловкая, нечестная.

Мне было интересно, что он скажет ещё.
И страшно от того, что я этого… ждала.
—
Кайзер ушёл вперёд, оставив за собой запах парфюма и ощущение, будто я снова сыграла в игру, правила которой он придумывает на ходу.

Ассистент подвёл меня чуть ближе к площадке, указал, где можно сесть, и исчез, растворившись в людском шуме. Меня никто не трогал, но все косились — я ощущала взгляды кожей. Кто-то явно знал, кто я. Кто-то — только догадывался. Но в любом случае, я была «девушкой Кайзера».

Пусть думают, что хотят.

Он стоял в центре кадра. Камера обводила его плавно, как будто это не реклама парфюма, а съёмка для чего-то более личного. Он двигался точно, с тем ленивым шармом, который у него был всегда: чуть дерзкий, чуть вальяжный, будто бы он уже выиграл, не начав игру.

— Кайзер, немного мягче взгляд, но оставь уверенность, — сказал режиссёр.
— Я не умею «немного», — хмыкнул он. — Или уверенность, или ничего.

Смех. Кто-то зааплодировал.
Он знал, как управлять вниманием.

Сцены шли одна за другой. Он сменил рубашку на тёмную футболку, потом — кожаную куртку. Я всё это время сидела в стороне, будто случайный наблюдатель, и не знала, что бесит больше: то, как он смотрит в камеру… или как иногда, будто случайно, взгляд скользит по мне, когда проходит мимо.

В одной из сцен ему нужно было снять куртку и передать «её» из кадра — девушке, которая была как бы рядом.
Я уже поняла, что речь о мне, когда режиссёр махнул рукой:

— Аямэ, зайди в кадр, сделаем пару дублей с тобой. Будет живее, чем с моделью.

Я хотела сказать, что я не актриса. Хотела встать и уйти. Но встала — и подошла.
Кайзер смотрел на меня, слегка приподняв бровь.

— Справишься? — шепнул он.
— Не со мной разговаривай так, будто ты в главной роли в моей жизни, — ответила я тихо.

Он усмехнулся.
— Хорошо. Тогда просто запомни: в этой сцене ты — та, к кому я возвращаюсь.

Он снял куртку, шагнул ко мне. Камера поехала вдоль нас, свет ослеплял глаза, а рука Кайзера коснулась моей — медленно, как будто не для камеры, а всерьёз. Его пальцы чуть сжали мои, оставляя куртку в ладонях, но не отрываясь сразу. Взгляд — слишком близко. Слишком точно.

— И… снято. Отлично. — Голос режиссёра будто прорезал плёнку, на которой всё это происходило.

Я отступила на шаг, не дыша.

Кайзер посмотрел в мою сторону с тем же выражением, как будто сцена ещё не закончилась.

---

После съёмок все начали расходиться. Кофе, разговоры, звуки сборов. Я стояла у выхода, уже накидывая куртку, когда он подошёл.

— Хочешь кофе? — спросил он, как будто не делал ничего странного в течение последних двух часов.
— У меня дома есть.
— Я не про домашний, — с ухмылкой. — Кафе рядом, не бойся, я не съем тебя.

— Это как раз и пугает, — бросила я.

Он сделал шаг ближе, сокращая и без того несуществующую дистанцию. Голос стал чуть ниже.

— А я ведь тебе понравился в кадре, признайся.
— Ты понравился сам себе, — ответила я.

Он рассмеялся — коротко, но искренне. Потом чуть наклонился ко мне и сказал:

— Вот именно. И я хочу посмотреть, понравишься ли ты мне… не на камеру.

Я замерла.

Эти слова — не были пошлыми. Не были грубыми. Но они были слишком.

И я действительно… смутилась.

Он увидел это. Конечно, увидел. Улыбка стала чуть мягче, но не менее наглой.

— Пойдём? — снова спокойно спросил он, будто ничего не сказал.

Я сделала вид, что взвешиваю. На самом деле — давно пошатнулась.

— Только кофе.
— Только ты, — подмигнул он. — А остальное — как пойдёт.

***

Мы вышли из павильона, и шум съёмочной группы остался позади, будто кто-то выключил фон. Вокруг — улица, прохладный воздух и лёгкий ветер, играющий подолом юбки. Я шла чуть впереди, он — за спиной, не торопясь. Мне казалось, что чувствую его взгляд на лопатках. Или это было воображение. Хотя…

— Ты вообще всегда такая — или это только со мной? — спросил он, когда мы свернули за угол, к маленькому кафе с чёрными зонтами и круглым столиком у витрины.

— Такая — это какая? — не оборачиваясь, я сдержала улыбку.

— Как будто хочешь сбежать, но остаёшься, — сказал он и, не дожидаясь ответа, открыл передо мной дверь.

Запах кофе, корицы и ванили ударил в нос, как только мы вошли. В кафе было тихо. Пара студентов за ноутбуками, пожилая пара с пирожными, бариста с пирсингом в брови и скучающим видом. Мы выбрали столик у окна. Я села, скрестив ноги, сложив руки на коленях. Он — напротив, откинувшись на спинку, будто это его привычное место.

— Ты же не любишь кофе, — напомнил я.

— Не люблю. Но с тобой можно сделать исключение.

— Почему?

— Потому что ты — тоже исключение.

Я закатила глаза.

— Ты говоришь это всем?

— Только тем, кто называет меня самовлюблённым.

Я фыркнула. Подошла официантка, и мы сделали заказ — латте для меня, чёрный чай для него. Он снова не взял кофе. Просто хотел, чтобы я пошла с ним. Как всегда. Просто — захотел. И я…

— Знаешь, — начала я, глядя в окно, — это всё странно. Сегодняшнее утро. Съёмки. Ты. Я. То, как ты смотришь. То, как я реагирую.

— А ты реагируешь?

— Конечно, нет, — солгала я. Он это понял. Он знал.

— Тогда зачем пришла?

Я замолчала. Хотела сказать: «из уважения». Хотела — «из-за договора». Хотела — «потому что ты попросил». Но ни одно из этих объяснений не было правдой. Я просто пошла. Как тогда, в торговом центре. Потому что он — Кайзер. А я… Аямэ.

Я не ответила.

Он наклонился вперёд, сложив пальцы в замок и опершись на них подбородком.

— Знаешь, почему я попросил тебя быть на съёмке?

— Потому что тебе нужна была «девушка», — пожала плечами.

— Нет. Мне нужно было что-то настоящее.

Я подняла на него взгляд.

— Ты хочешь сказать, что это — настоящее?

— Я хочу сказать, что с тобой — ничего не получается по сценарию. Ни одной реплики, ни одного кадра. Это раздражает. И… увлекает.

Сердце сжалось. Он не лгал. В этот момент — нет. Его глаза были спокойные, но в них не было игры. И это, наверное, пугало сильнее всего.

Официантка принесла напитки. Я взяла кружку в руки, чтобы скрыть дрожь пальцев. Сделала глоток, прячась за ароматом кофе и молочной пенки. А он всё так же смотрел. Спокойно. Прямо. Без фальши.

— Ты ведь не простишь мне то, что было тогда, — произнёс он, будто мысленно вернувшись в какую-то свою точку отсчёта.

Я напряглась. Он говорил не про съёмку. Не про сегодня. А про тот момент. Тот вечер. Ту тишину в ответ на мои слова. Я тогда впервые позволила себе быть уязвимой. А он…

— Ты ничего не сделал, чтобы я простила, — ответила я.

Он кивнул. Честно. Без попытки оправдаться.

— Я не знал, что с этим делать.

— А сейчас знаешь?

Он замолчал. На секунду, может, на две. И вдруг посмотрел на меня иначе. Тише. Теплее. Не играл. Просто был.

— Сейчас я просто хочу, чтобы ты не уходила. Даже если молчишь. Даже если злишься.

Я сделала глоток. Горячий кофе обжигал губы. Тишина между нами была не неловкой — плотной, как вата, и я не могла решить, хочу ли в ней остаться или вырваться.

— Ты понимаешь, что я не игрушка? — спросила я. — Не часть имиджа. Не фон. Я не буду просто «рядом», если мне больно.

— Я понимаю, — кивнул он. — И поэтому я зову тебя не на интервью, не на шоу и не в кадр. Я зову тебя пить кофе. Просто кофе. Потому что ты — ты. И я — я. Без масок.

Я не сразу ответила. Просто сидела, глядя на него. Сколько раз я хотела услышать что-то подобное? И сколько раз думала, что уже всё — хватит? Но сейчас… этот момент был как глоток воздуха после долгого погружения. Я не знала, надолго ли. Но знала, что сейчас — дышу.

— Тогда молчи и пей чай, — сказала я.

Он усмехнулся и подчинился. Мы пили молча. Без лишних слов. Без драмы. Без планов на завтра. Просто — сидели в кафе, напротив друг друга, будто ничего не случалось, и всё только начиналось.

Иногда именно это и нужно.

Не объяснять. Не прощать.

А просто остаться.

***

Мы вышли из кафе, и воздух показался свежим, почти колючим. День шёл к вечеру, но в городе не становилось тише — машины, голоса, запах еды из открытых окон. Я шла рядом с ним, и хоть расстояние было обычным, казалось, будто он всё равно ближе, чем нужно.

— Ты часто так делаешь? — спросил он вдруг.

Я скосила на него взгляд:

— Что именно?

— Завораживаешь, а потом делаешь вид, что не при чём.

— Это ты о себе?

Он усмехнулся. Снова этот взгляд из-под ресниц. Снова этот тон — будто он играет, но всерьёз.

— Нет. Я о тебе, Аямэ. У тебя всё в полтона. Ни "да", ни "нет". Почти прикоснулась — и отстранилась. Почти сказала — и передумала.

— Может, это не «почти». Может, так и должно быть.

— Сомневаюсь, — сказал он и, будто невзначай, коснулся моей руки. Просто на миг. Случайность. Почти.

Но меня будто обожгло.

Я ускорила шаг, не комментируя. Внутри — как натянутые струны. Как будто всё тело ждёт — не знаю чего. Его следующего движения? Моей слабости?

Он догнал.

— Ты ведь не привык, что кто-то остаётся, если его не уговаривать, — сказала я, не оборачиваясь.

— А ты не привыкла, что тебя хотят, даже когда ты отталкиваешь.

Я затаила дыхание. Это было слишком честно. Или слишком нагло. Но я не могла решиться, что хуже.

— Может, мне нравится, когда отталкивают. Сложнее привязываться.

— А может, ты просто боишься, что тебе понравится.

Я остановилась. Он — тоже. Мы стояли у старой кирпичной стены, над которой тянулся плющ, и мир вокруг будто исчез. Только он. Только я.

Я хмыкнула, но не двинулась. Он уже почти вплотную. Смотрел прямо в меня, и не было куда отвести взгляд. Слишком точно. Слишком близко.

— Скажи, — произнёс он чуть тише. — Ты думаешь обо мне, когда нас нет рядом?

Я открыла рот, чтобы что-то — что угодно — сказать, но не успела.

Он резко, но без грубости, положил ладонь на стену рядом с моей головой, загоняя меня в угол. Его тело не касалось, но… было очень, очень близко. Я почувствовала, как напряглись мышцы живота. Как дыхание сбилось.

Я не знала что сказать. Потому что да. Потому что слишком часто. Потому что даже в те моменты, когда я уверена, что всё это глупо и ничего не значит — я всё равно вспоминаю его голос, взгляд, как он смотрит. Как будто всё видит насквозь.

— А ты?

Он чуть приподнял бровь, будто удивился встречному вопросу.

— Я не тот, кто даёт прямые ответы.

— Я тоже.

— Вот и идеально. — Он усмехнулся. — Никто никому ничего не должен.

Я хмыкнула.

— Но всё равно жду, что ты скажешь первым, — добавил он уже почти вполголоса.

Моё сердце стукнуло слишком громко. Я сделала шаг назад, будто граница вдруг вернулась. Надо было её снова поставить.

— Мне пора, — сказала я.

— Уже?

— Да.

— Тогда завтра. Съёмки в три.

— Я подумаю.

— Нет. Ты придёшь, — сказал он с уверенностью, которую я должна была бы ненавидеть.
Но не могла.

Я кивнула. Почти машинально. Потом повернулась и пошла — не оборачиваясь. И всё же — чувствовала его взгляд на себе. До самой остановки. До того момента, пока не закрылись двери транспорта и он не исчез за стеклом.

А потом, когда я уже ехала домой, сжав ладони на коленях, одна мысль никак не уходила из головы:

Он знал, что я приду.
И я тоже знала.

---------------------------------------------------------

Благодарю, что прочитали главу 💙
Простите за долгую паузу — вдохновения совсем не было, да и последние два месяца были очень тяжёлыми.
Если не сложно, поддержите звёздочкой (☆)— это правда очень важно и греет.
Люблю вас всех♡♡♡♡Ещё раз огромное спасибо за поддержку,мне это очень помогает^^