[BL] Я читаю чужие мысли

Линь Хань с трудом удержался, чтобы не закатить глаза. Впервые в жизни ему встречался человек, который смог поднять настолько тривиальный вопрос до государственного уровня.

— Я не думаю, что мои навыки в танцах имеют хоть какое-то отношение к славе Империи.

Человек перед ним, явно, был старой закалки, поэтому поколебать его решимость было не так то просто:

— Процветание Империи зависит от каждого.

Линь Ханю было лень вступать в полемику:

— Я закрываю дверь.

— Мистер Линь, не надо...

Мужчина предпринял последнюю попытку уговорить, но это не принесло ему результата. В конце концов Линь Хань решительно отверг предложение преподавателя из художественной труппы Третьей бригады мехов на том основании, что сначала ему следует постараться и хорошо обучить генерала, а уж потом браться за него.

«И о чём только думал Хэ Юнтин?!»

Линь Хань не знал, смеяться ему или плакать.

Это был редкий для него выходной день, который он мог целиком и полностью потратить на отдых. 

Линь Хань уже окончательно проснулся, и  для начала заказал еду на вынос. Открыв пакет с пищевой добавкой, он отпил глоток и лениво прищурился, глядя на солнечный свет снаружи. Подойдя ближе, Линь Хань открыл окно, а затем прошёл к дивану, сел, откинувшись на спинку, и закинул ногу на ногу. 

Приняв удобную позу, он включил электронную систему вещания и стал слушать новости, продолжая медленно потягивать питательный раствор, небрежно покачивая белыми стройными ногами.

— ...Сообщается, что позавчера на частном банкете Его Королевского Высочества Вэнь Тяньяо произошло покушение на убийство. Наследный принц был в ярости и сказал, что сделает всё, чтобы узнать правду...

На голографическом экране появилось красивое лицо Вэнь Тяньяо.

Он был одет в официальный наряд, что однозначно указывало на его личность принца, а сведённые вместе брови красочно иллюстрировали гнев, который Вэнь Тяньяо, казалось, едва мог сдерживать, чтобы, общаясь на камеру, по-прежнему выглядеть мягким и элегантным.

Нужно отметить, что черты лица Вэнь Тяньяо действительно не имели даже оттенка агрессивности, плюс он обладал приятными манерами и был красноречив. В общем и целом его темперамент был довольно хорош, поэтому совсем не удивительно, что народу он нравился.

Когда Линь Хань бросил пустую упаковку из-под пищевой добавки в автоматический мусорный бак, он почувствовал, что его силы, наконец, немного восстановились.

Под влиянием момента, он вдруг вспомнил сцену, когда впервые увидел Вэнь Тяньяо.

В сегодняшних новостях несколько раз, как бы невзначай, говорилось, что принц близок к простому народу и, даже не смотря на своё происхождение, прост и совсем не заносчив. Но Линь Хань просмотрел некоторые статьи, которые выходили раньше, и заметил, что только в то время, когда Вэнь Тяньяо, притворившись простолюдином, жил в общежитии, покинув лоно дворца, его ещё можно было назвать скромным и простодушным. Но в обычной жизни, принц любил одеваться по последнему писку моды, и королевские лилии на фоне фамильного герба, всегда цветущие на рукавах его одежды, чётко давали понять, кто перед вами.

Всё говорило за то, что Вэнь Тяньяо очень гордился своим происхождение, а также планировал в будущем стать властелином всей галактики, где расположилась Империя M, как и его отец.

Но даже, не зная этого, Линь Хань всё это время чувствовал, что с этим человеком что-то не так. Он хорошо помнил, каким нахмуренным был Вэнь Тяньяо, когда его частный ховеркар приземлился на неухоженной лужайке возле исследовательского института. И то представление, когда Хэ Юнтина чуть не ранили на званом ужине?

Правда, все вокруг думали, что принц не может быть таким глупым, чтобы организовать нападение на мероприятии, которое организовал сам, и так как он придерживается нейтралитета, у него нет причин вредить такому человеку, как Хэ Юнтин.

Но, возможно, омеги от природы более чувствительны, поэтому Линь Хань, пожалуй, впервые в жизни, подумал в тот день, что будет лучше если он снимет перчатки.

«Вероятно, так я мог бы немного помочь генералу.»

Но его неожиданной идеи так и не суждено было реализоваться, потому что Хэ Юнтин вступился за него, дав возможность остаться в перчатках, объяснив это принцу выдуманной мизофобией.

Раз в дело вступил Хэ Юнтин, не важно насколько светлой была идея Линь Ханя, ему в любом случае пришлось отступить.

«Господин Генерал слишком велик, чтобы считаться с мнением нормальных людей, которые оказались в радиусе действия его внимания».

Размышляя над этим, Линь Хань закончил завтракать, выключил электронную систему вещания и начал убираться в доме.

Он жил один, поэтому его квартира была невелика, с малым количеством вещей, так что было не сложно наводить порядок. 

Место, где жил Линь Хань, находилось недалеко от Императорской военной академии, и когда он открывал окно, то мог наблюдать за суетой студентов в униформе различных факультетов.

Каждый раз, когда Линь Хань наблюдал за ними, то невольно замирал, вспоминая те восемь лет, которые провёл в военной академии.

«Как же невероятно быстро они пролетели.»

Вернувшись в реальность, он отвернулся от окна и его взгляд остановился на фоторамке, которую только поправил. На фотографии была запечатлена элегантная женщина-омега с удивительно добрым взглядом.

Это была его мать.

Хотя Линь Хань сейчас не испытывал недостатка в деньгах, он по-прежнему бережлив, и не тратит их безрассудно. Место, где он сейчас живёт — самая процветающая планета во всей Империи. Но до того, как Линь Хань поступил учиться в Императорскую военной академии, он и его мать жили в Зоне Q далеко отсюда.

Зона Q заселена мирными жителями, и это, пожалуй, самый обжитой район галактики, с очень большой плотностью населения по сравнению с другими районами Империи М. Но из-за большого количества людей там процветала преступность, и жить в этой части Империи гораздо хуже чем в других.

Линь Хань никогда не видел своего отца с тех пор, как себя помнил. Он только слышал от соседей, что человек давший ему жизнь умер, когда его мать была только беременна им. Она не любила об этом упоминать, а Линь Хань с детства был очень благоразумным и не спрашивал её.

В его памяти эта женщина навсегда останется самой красивой и нежной матерью.

На каждый его день рождения, она делала собственными руками небольшой торт, а потом, с искрящимися от улыбки глазами, мягко говорила ему: «С днем рождения, ХаньХань».

Несмотря на то, что он никогда не был на  других планетах, когда был ребёнком, из рассказов его матери, Линь Хань знал многое о внешнем мире. Но самый большой интерес у него всегда вызывал столичный выставочный зал «Галактика», как она его называла.

Мать рассказывала, что в центре имперской столицы есть место, которое обязательно понравилось бы Линь Ханю. Там хранилось много странных вещей, которые он даже не мог себе представить. И хотя, судя по её словам, выставочный зал «Галактика» был набит доверху непонятными диковинками, как раз этого вызывало большой интерес у молодого омеги.

Этот выставочный зал также предоставлял услуги хранения. То есть каждый мог оставить одну из своих самых ценных вещей на хранение там, либо выставив её на всеобщее обозрение, либо сберегая в надёжных хранилищах подальше от любопытных глаз посторонних.

Независимо от того кто был их клиентом, оставить здесь можно было только одну вещь, и забрать её тоже только единожды.

Хотя в империи проживает очень много людей, но далеко не все готовы разместить там свои важные вещи на хранение. Большинство думало, что самое ценное лучше хранить у себя, и идея отдать его в другое место пугала их. Более того, услуги хранения стоят чрезвычайно дорого, поэтому многие простые люди всё же не решались на этот шаг.

Зато высокопоставленные лица имели много личных вещей, которые могли считать ценными для себя, и они без колебаний выставляли их напоказ, поэтому в выставочном зале «Галактика» было так много необычных экспонатов.

Например, Его Величество Император хранил там ключ от меха, который он использовал для своей первого военного похода, а Королева хранила такую, на первый взгляд обычную вещь, как фату, говоря, что это символ её любви.

Кто-то выставил осколок метеорита, кто-то извлек собственные феромоны и запечатал их в пробирке, кто-то сорвал нежный цветок из далекой галактики, которого в Империи ещё никто никогда не видел, и с помощью специальных средств сохранил "живым" навсегда.

Это было странное хранилище, больше похожее на музей диковинок. Конечно, маленький Линь Хань очень заинтересовался этим местом.

Он был очень взволнован, когда услышал об этом впервые. 

Совсем ещё юный омега сжал модель меха, которую держал в руке, и эмоционально пообещал, что тоже хочет отдать её на хранение. Это была его любимая игрушка, и он собирался беречь её до глубокой старости, чтобы потом забрать обратно.

Мать не отказала ему прямо, но мягко объяснила: «Хань Хань, не стоит так спешить с этим. Позже ты сможешь обдумать всё хорошенько ещё раз. Это должно быть самым ценным для тебя, ведь у каждого есть только один шанс воспользоваться услугами «Галактики». Хань Хань, ты ещё слишком юн, и в будущем у тебя обязательно появиться что-то, что будет более ценным».

После того, как малыш Линь Хань спросил свою маму, есть ли у неё что-нибудь, что она хотела бы сохранить. Она нежно похлопала сынишку по спине, уговаривая того уснуть, и, с лёгкой улыбкой на губах, сказала, что для обычного человека, такого как она, самое дорогое — это её Хань Хань.

В тот момент Линь Хань не мог не подумать о том, что когда он вырастет и отправиться в столицу Империи, он обязательно должен взять свою мать, чтобы они вместе смогли увидеть это. Он очень хотел узнать, что же самое ценное для других людей!

Но, вероятно, потому, что здоровье у одиноких омег гораздо слабее, чем у тех, кто создал пару с альфой, физическое состояние его матери сильно ухудшилось, когда Линь Хань ещё даже не достиг своего совершеннолетия. Позже, когда в возрасте 16 лет он приехал в столицу, чтобы поступить в Императорскую военную академию, Линь Хань уже осиротел.

Его мать была очень мягким и любящим человеком, и даже в свой последний день, она оставалась красивой и нежной. Лёжа на больничной койке с бледным, почти безжизненным лицом, она нашла в себе силы, чтобы подняв руку и, ласково коснуться его лица, сказав своему Хань Ханю: «Эй, теперь, когда ты будешь сам праздновать свой день рождения, не забывай, что каждый год мама будет по-прежнему радоваться вместе с тобой. Что бы ни случилось у тебя в будущем, не огорчайся слишком сильно, иначе мне тоже будет грустно».

Вероятно, из-за того, что он никогда не забывал свою, рано ушедшую из жизни, мать, Линь Хань потерял интерес к выставочному залу «Галактика», который раньше так мечтал посетить вместе с ней. В конце концов, за каждой из выставленных там вещей стояла история чьего-то успеха или счастья, но у него больше не было желания, понимать жизнь других людей.

Он и сам был вполне счастлив. Та модель меха, которую он в то время хотел сохранить до старости, давно где-то затерялась, а Линь Хань больше не был тем ребёнком, каким был раньше. Теперь он сам умел проектировать, ремонтировать и строить мехи.

Хотя он не мог летать на этих могучих машинах, свободно мчась по галактике, но зато своими руками полировал каждый кусочек металла, из которых они создавались.

Когда Линь Хань снова посмотрел на фотографию своей матери в рамке, вернувшись из мира воспоминаний, небо уже потемнело .

В какой-то момент ему в голову пришла одна мысль. Но эта идея была настолько странной, что даже сам Линь Хань не мог объяснить себе, откуда она взялась. 

Очевидно же, что ещё секунду назад, он думал о своей матери, но когда посмотрел на безграничное и одинокое ночное небо... Ему вдруг стало интересно, не хранит ли Хэ Юнтин какую-нибудь ценную вещь в выставочном зале «Галактика»?

_____________________________