[BL] Я читаю чужие мысли

Став свидетелем всего происходящего, Лу Аньхэ открыл рот и дрожащим голосом позвал:

— Босс... Нет, генерал...

Его непосредственный начальник, генерал Хэ, впервые в жизни ощутивший вкус карамели, довольно тщательно использовал такие методы, как: облизывание, жевание и тому подобное, чтобы определить, что это именно тот сладкий аромат, который он почувствовал недавно.

Наконец, он отложил ложку и равнодушно взглянул на Лу Аньхэ: «?»

Лу Аньхэ, выглядя так будто смерть заглянула к нему в дом, поинтересовался:

— Пудинг вкусный?

«Мой босс, наконец, изменил своему стилю? Отказавшись от излишней праведности и аскетизма, он принял решение начать лучшую жизнь?»

— Нормально, — холодно сказал Хэ Юнтин, как будто это не он только что просил принести ещё одну порцию.

Лу Аньхэ заметил, что получив второй пудинг, генерал Хэ, постучав по его поверхности ложкой, отправил в рот только осколок запеченной корочки. Найдя это забавным, он указал на нарушенный слой карамели и снова спросил:

— Тогда, это вкусно?

— Нормально, — тон адмирала все еще был спокойным, но его глаза остановились на том месте, куда указывал адъютант, и он спросил, — Что это?

«...»

Лу Аньхэ на некоторое время потерял дар речи, прежде чем ответить:

— Карамель.

Имперский генерал, который владеет богатейшим поместьем Серна, управляет самым передовым мехом в империи, а также участвует в бесчисленных битвах, каждый раз добиваясь выдающихся успехов, на самом деле впервые узнал о существовании карамели на банкете в честь своей очередной победы. Лу Аньхэ подумал, что если бы он решил рассказать об этом другим, то было бы хорошо, если бы один из тысячи услышавших поверил в это.

— Нормально, — узнав ответ, Хэ Юнтин повторил то, что говорил перед этим.

Лу Аньхэ выдал понимающее «О», а сам подумал про себя, что его босс по-прежнему верен себе, оставаясь все таким же скучным.

— Помоги мне получить еще один, — снова попросил генерал, который только что дал оценку «нормально».

Лу Аньхэ: «?»

«Разве ты не сказал, что это всего лишь «нормально»?»

Он тут же взял поднос и встал, собираясь принести ещё несколько пудингов для своего босса, и, кстати, захватить ещё пару десертов для себя.

Когда Лу Аньхэ вернулся, то увидел, что красиво одетый мужчина с заметной сединой в волосах, подняв свой бокал с вином, наклонился к Хэ Юнтину. Это его не удивило, и он, как бы между прочим, поздоровался с другой стороной:

— Здравствуйте, господин Цзян.

Человек, которого звали господином Цзяном, с энтузиазмом кивнул Лу Аньхэ и снова обратился к Хэ Юнтину:

— Генерал только что вернулся с триумфом, и я подошел сюда специально, чтобы поднять тост в вашу честь.

Внешне Хэ Юнтин был совершенно равнодушен, но чуть заметно приподнял подбородок, и выражение его лица стало немного презрительнее. Но собеседник, казалось, привык к безразличному отношению генерала к комплиментам, и его энтузиазм ни чуть не уменьшился, и он продолжил льстить:

— Я слышал, что если бы на этот раз генерал не выступил против звездных пиратов, то мелким планетам в той части звездного поля ещё долгое время пришлось бы страдать.

На этот раз Хэ Юнтин не удостоил его даже взглядом. Заметив его настроение, Лу Аньхэ, как профессиональный уборщик беспорядков, постоянно устраиваемых его начальником, поднял свой бокал:

— Благодарю господина Цзяна за его добрые слова. Тогда я выпью за генерала.

— Подполковник Лу очень вежлив.

Собеседник, естественно, последовал примеру адъютанта и выпил вино, которое держал в руке, а затем начала нахваливать Лу Аньхэ:

— Вы тоже молодой талант. Империя, имеющая таких, как вы, людей на своей стороне, может спокойно наслаждаться миром, а у генерала есть возможность немного отдохнуть дома, чтобы восстановить силы...

— Надо же, господин Цзян уже здесь, чтобы произнести тост, — прежде чем седовласый мужчина успел закончить, раздался слегка саркастический голос сбоку.

Лу Аньхэ обернулся и небрежно сказал:

— Ой, разве это не господин Ло...

Подошедший человек тоже держал в руке бокал с вином, но увидев накалённую обстановку он, казалось, наткнулся на невидимую стену, и не стал выставлять себя на посмешище перед Хэ Юнтином. Он покачал бокалом перед Лу Аньхэ:

— Я просто выпью это сам, полковнику Лу не нужно меня сопровождать.

Цзян Лянь, первым поднявший тост, был явно недоволен появлением соперника:

— Надеюсь в будущем, господин Ло будет более внимателен и не станет больше перебивать людей, когда ему вздумается.

Но другой человек не собирался уступать:

— Кто ещё не знает, что у вас на уме? Вы явно подошли, чтобы снова сказать какую-то ерунду...

Увидев, что двое перед ними снова собираются ссориться, Лу Аньхэ хотя и улыбнулся, но не стал их разнимать, а вместо этого сделал шаг назад. Для Хэ Юнтина же, казалось, эти двое вообще не существовали. Он видел только Лу Аньхэ и два сладких, соблазнительных карамельных пудинга, которые тот только что принес для него.

Наконец, генерал недовольно нахмурился. Его лицо от природы имело четкие линии, а нахмуренные брови-мечи и глубокий взгляд придали агрессивный вид, в довершение военная форма словно покрыла все его тело несокрушимым слоем льда.

Хэ Юнтин изначально был самым сильным Альфой в империи. Чрезвычайно мощная духовная сила и феромон делали его непобедимым, и окружающая его тело аура очень угнетала других. Когда высший альфа проявлял недовольство, для окружающих он подсознательно становился ещё более устрашающим.

Два человека, которые собирались поссориться рядом с ним, вдруг увидели внезапно похолодевшее лицо Хэ Юнтина, и тут же растеряли весь свой пыл.

— Генерал Хэ... — Цзян Лянь хотел было все исправить, но, к несчастью, Хэ Юнтин уже встал и, одарив их обоих холодным взглядом, не задерживаясь ушел, оставляя за собой ощущение морозного воздуха.

Лу Аньхэ спокойно последовал за ним:

— Скорее всего они наведаются к вам в поместье через пару дней, но можете не беспокоиться об этом, босс. Я помогу вам избавиться от них.

В политической системе империи, естественно, верховным правителем и сосредоточением власти являлся Император, поэтому Королевская Семья была самой могущественной в стране. Хотя стоит признать, что парламент тоже играл чрезвычайно важную роль. Ну, а раз есть парламент, то, очевидно, будут и споры между разными фракциями.

Среди тех, кто ссорился каждый день, были партии из консервативной фракции, выступающие за мирное решение проблем, и партии, входящие в радикальную фракцию, в которой собрались все самые явные сторонники войны. Однако у Хэ Юнтина было достаточно собственных сил, и у него не было нужды присоединяться к какой-либо из фракций. Это и стало причиной, по которой он был объектом круглосуточного соперничества между этими двумя группами людей.

Цзян Лянь из основной партии мирной фракции и Ло Ци из основной партии воинственно настроенной фракции изо дня в день усердно работали, чтобы завоевать симпатию генерала, но, к сожалению, Хэ Юнтин по-прежнему вел себя очень высокомерно, сохраняя такой неудобный для них нейтралитет.

Лу Аньхэ вышел из банкетного зала вместе с раздраженным Хэ Юнтином, но не смотря на явно подпорченное настроение генерала, он с любопытством спросил:

— Босс, они даже не подрались сегодня, почему вы так злитесь?

«Мой начальник должен был уже давно привыкнуть к этому. Обычно он просто игнорирует их и спокойно заканчивает свои дела, но сегодня генерал выглядит немного более сердитым без видимой причины.»

Хэ Юнтин ничего не сказал, уголки его губ были плотно сжаты.

— Босс?!

«На что он злится?»

Продолжая думать о том, что же произошло сегодня вечером, Лу Аньхэ вместе с генералом вошли в ховеркар. Все ещё не дождавшись ответа, адъютант активировал систему пилотирования, настроил маршрут, а затем, достав из кармана конфету и закинув её в рот, продолжил размышлять о случившемся.

Однако, прежде чем он доел свою сладость, Хэ Юнтин, который до сих пор молчал, сидя рядом с ним, вдруг заговорил, позвав его по имени.

Лу Аньхэ встрепенулся:

— Что-то случилось?

Выражение лица генерала все ещё было не очень хорошим. Он снял военную фуражку, и его серебристые волосы слегка растрепались, невольно смягчая его холодный образ:

— То, о чём я тебя недавно спрашивал, называется карамелью?

Лу Аньхэ не ожидал, что тема изменится так быстро, поэтому он ошеломленно ответил:

— А?!

— Добавь его к стандартному меню, начиная с завтрашнего дня.

Лу Аньхэ: «???»

Внезапно подполковник Лу почувствовал себя благословенным и в мгновение ока понял, почему генерал Хэ так внезапно разозлился на банкете.

— Босс!

«?»

— Может, мне стоило захватить ту парочку перед отъездом?

Хотя Лу Аньхэ не уточнил, что это за «парочка», он явно уловил, что имел в виду его адъютант, и снова недовольно нахмурился, ничего не ответив.

А Лу Аньхэ в это время не мог поверить, что все оказалось именно так.

«Мой босс вздёрнул подбородок и раздраженный ушел на глазах у двух высокопоставленных чиновников, потому что они не дали ему съесть принесенный мной карамельный пудинг!»

Хэ Юнтин вдруг заметил, что ховеркар уже долгое время висит в воздухе и не двигается:

— Что такое?

— ...Ничего, ничего, уже летим, — с беспокойством ответил Лу Аньхэ, торопливо запуская двигатели.

«Похоже, империя действительно в большой опасности. Иначе, почему генерал вдруг полюбил карамель...»

***

Линь Хань, который только что применил ингибитор, ничего не знал о том, что генерал Хэ неожиданно полюбил есть карамель. Мало того, он вообще больше не хотел видеть этого любимца империи.

Его организм сейчас готовился к периоду эструса. За дни течки омеги расходуют много энергии, но при это их аппетит резко снижается, поэтому им необходимо принимать пищевые добавки, чтобы пережить это время. Но Линь Ханя это не особо беспокоило. После того, как он ввел себе ингибитор, ему не обязательно было заставлять себя есть. Просто в этот период он будет немного слабее, чем обычно, а так как его телосложение никогда не отличалось выносливостью, то по сути для него ничего не поменялось.

Поэтому после приёма лекарства подавляющего течку, он спокойно закончил мыть посуду, а потом от скуки начал прокручивать в голове события, которые произошли сегодня.

Не то чтобы он раньше ничего не знал о Хэ Юнтине, нужно признать, что в империи едва бы нашелся человек, который ни разу не слышал о генерале. Но Линь Хань никогда не интересовался этим. Когда он учился в университете, решил специализироваться на непопулярном из-за сложности обучения направлении - производстве мехов. Он с головой окунулся в учебу и у него не было времени следить за тем, что происходит за окнами его лаборатории или стенами ремонтных мастерских. А затем окончания университета, он сразу поступил на работу в Научно-исследовательский Институт и времени у него стало ещё меньше.

Так когда же имя Хэ Юнтина вдруг стало у всех на слуху? Возможно это произошло два года назад, когда он сражался с P-Star? Или после победы над зергами пять лет назад?

Скорее всего, любой прохожий на улице смог бы ответить на этот вопрос, но только не Линь Хань.

Но сравнению с теми слухами, которые все же иногда доходили до него, то, что произошло сегодня на банкете, произвело на него гораздо большее впечатление.

«Это действительно тот генерал, которым все так восхищаются?»

Люди говорили, что Хэ Юнтин в одиночку выиграл битву, в которой было почти невозможно победить. Народ восхищался его подвигом, а император наградил титулом и поместьем. Он практически превратился в легенду.

Хотя были времена, когда Линь Хань на самом деле задумывался, что, возможно, ему не следует настолько погружаться в свой собственный мир, но, положа руку на сердце, окружающий мир мало его заботил.

Он уже почувствовал слабость из-за использования ингибитора, но неожиданно обнаружил, что все ещё не может заснуть.

В его комнате было большое окно от пола до потолка, и шторы на всегда были задернуты только наполовину, потому что Линь Хань любил смотреть на звезды.

Он смотрел на небо и мечтал. Линь Хань никогда не покидал этой планеты, и даже спроектировав и изготовив уже довольно много мехов, ему все еще было любопытно узнать, будет ли выглядеть галактика, которую он сейчас видит, точно также, если управляя мехом посмотреть на неё с более близкого расстояния?

Время шло и стало уже совсем поздно. Как известно, небо перед рассветом всегда становиться темнее. Ему казалось, что кто-то грубо задернул занавеску, и картина перед его глазами словно бы покрылась темной дымкой. В это самое тёмное время ночи не было видно даже звезд.

Линь Хань, наконец, почувствовал сонливость. Моргнув ещё несколько раз слипающимися глазами, он начал медленно погружаться в легкий сон. И в тот момент, когда его веки полностью сомкнулись в сознании молодого человека вспыхнул его собственный образ, который он увидел в глазах Хэ Юнтина на банкете.

«В его глазах я, кажется, выгляжу лучше.»