5
Слава подсаживается к Зое в столовой через день после ссоры. Он сегодня без книжки и снова нервно теребит галстук.
– Ты по-прежнему на меня злишься? – спрашивает Слава.
Зоя демонстративно вскидывает голову, как будто не замечая его, и делает глоток чая. Чай горячий, от него тут же вспыхивают язык и нёбо, но сейчас остаться бесстрастной – вопрос чести, и Зоя терпит.
– Я правда спрятал солдатика до того, как мы пошли его искать вместе, – неуверенно добавляет Слава. – Ещё в тихий час, – он суёт руку в карман, извлекает оттуда того самого солдатика, ставит его на скатерть и мягко подталкивает к Зое. – Вот, возьми просто так, если хочешь. Мне не жалко.
Зоя тяжело вздыхает и всё-таки поворачивается к Славе.
– Дело ведь не в солдатике, – говорит она. – Дело в доверии. Если человек раз тебя обманул, как ему потом доверять?
Слава обиженно сопит.
– Я не врал, – произносит он.
И Зоя, вздохнув вновь, отзывается:
– Верю.
Смилостившись, она берёт солдатика, вертит его в пальцах.
– Ладно, – решает Зоя. – Я его заберу, а тебе отдам ласточку.
– Мир? – на всякий случай уточняет Слава.
– Мир!
Ласточки у Зои с собой нет, и они со Славой договариваются встретиться на старом месте, у беседки, под вечер. Зоя полна решимости сдержать обещание, однако, когда она уже готовится улизнуть из корпуса, в палате вдруг разыгрывается настоящая трагедия.
У Настеньки кто-то стащил модный блестящий лак, и теперь она едва ли не перетряхивает вещи подружек. Зоя полагает, что не имеет к пропаже лака никакого отношения, но Настенька преграждает ей путь и кидает в лицо обвинение:
– А, может, это ты его стыбзила, а?
– Да на кой он мне? – Зоя так поражена, что в её голосе не сквозит ни раздражение, ни праведный гнев, только растерянность.
Настенька упирает руки в бока и смотрит на Зою недобро.
– Ну да, конечно, рассказывай! – восклицает она. – Ходишь по всему лагерю, что-то вынюхиваешь, что-то выглядываешь! А тут всегда в стороне, всегда такая тихая, а в тихом омуте черти водятся, слыхала?
– Да не нужен мне твой лак! – тоже повышает голос Зоя. – Я его в глаза не видела! Пусти!
Но Настенька, напротив, расставляет руки, упирается ими в косяк, не позволяя Зое пройти.
– И куда ты пойдёшь? Снова в этот свой недострой?
– Не твоё дело! – огрызается Зоя, чувствуя, как внутри закипает злость.
– Очень даже моё! Что ты всё вокруг него вьёшься? Может, и лак мой там спрятала, воровка?
Зоя не должна этого говорить, Настеньке вообще бесполезно что-то говорить, но Зоя всё-таки выплёвывает:
– У меня там друг живёт!
– Да? И что же за друг такой, интересно? – с издёвкой тянет Настенька. – Гномик или чёртик?
Зоя прожигает её полным ненависти взглядом и, грубо отпихнув Настеньку в сторону, буквально вылетает на улицу, ощущая, как от несправедливости и злости дрожат ноги.
На сей раз Слава уже ждёт её у беседки. И, едва заметив Зою, читает её настроение.
Зоя плюхается на скамейку рядом со Славой. Несколько секунд они молчат, Слава мнётся, намереваясь что-то сказать, и наконец осторожно спрашивает:
– Что-то случилось?
– Настя – дура! – выдаёт Зоя и, нахохлившись, вновь замолкает.
На это Славе возразить нечего, и он принимается теребить кончики галстука.
Капают минуты, и злость постепенно выветривается. Зоя суёт руку в карман, сжимает холодную металлическую ласточку. Через некоторое время достаёт её и протягивает Славе.
– Вот, держи. Я же обещала.
Слава бережно принимает ласточку из Зоиных рук, несколько секунд медлит, а потом прикалывает её на груди там, где на линейках красуется пионерский значок.
– Кстати, – продолжает Зоя. Она уже оправилась, и недавно бледные щёки тронул здоровый румянец. – Помнишь, ты в первый день говорил, будто мама не хотела тебя сюда пускать, мол, в «Альбатросе» произошло что-то плохое?
Слава медленно кивает.
– Так вот, мне стало интересно, и я поспрашивала ребят... И знаешь, никто ничего такого не помнит! Я сама была тут два года назад – и тоже не помню... Но, если бы не помнила только я, это ещё не был бы аргумент, да? Но не можем ведь мы все ошибаться! Если бы тут случилось что-то действительно серьёзное, об этом бы хоть кто-нибудь знал.
Слава пожимает плечами.
– А ты спрашивала у Василька? – интересуется Слава после короткой паузы.
Зоя хмурится.
– Кто такой Василёк?
– Мой друг. Мы с ним в одном звене. Он всё-всё на свете знает.
Зоя ощущает укол какого-то незнакомого чувства. Значит, стоило им на один день расстаться, как Слава нашёл себе нового друга? Или это произошло ещё раньше, пока Зоя торчала в палате с девчонками, которые и прежде-то её не жаловали, а сегодня и вовсе окрестили воровкой?
– Познакомь нас, – просит Зоя, крепче сжимая оловянного солдатика.